Похищенная страсть

Мейси Эйтс, 2017

Простая девушка по имени Брайар вдруг выясняет, что она принцесса. Ее похищают, увозят в другую страну и пытаются насильно выдать замуж. Почему же в таких обстоятельствах она влюбляется в собственного похитителя? И есть ли перспективы у такого союза по принуждению?..

Глава 2

Никогда прежде принц Фелипе Каррион де ла Винья Кортез не терял сон из-за своих поступков. Он не совершал никаких тайных убийств ради политической карьеры, как это делал его отец.

Фелипе было легко стать лучше отца, столь низкую планку легко преодолеть. Но ему это нравилось.

Принцесса Талия сама приплыла к нему в руки. Предположим, та часть плана, где ее сбило такси, проведена неидеально, но это, безусловно, облегчило осуществление второй части схемы. Она оказалась на больничной каталке, которую провезли по пустому коридору. Большая удача, поскольку она кричала, звала на помощь, а никто ничего не слышал.

Принц собирался показать ее врачу перед тем, как ее погрузят в самолет.

Он всегда и все делает на совесть.

Хотя у него были предположения, что поцелуй вовсе не обязателен. Но, вспомнив, как она взволновалась, увидев его на улице, он задумался о том, достаточно ли сильное притяжение между ними, чтобы пробудить ее чувственность.

Видимо, это сработало.

Другие мужчины могли бы чувствовать вину из-за того, что целовали женщину, находящуюся без сознания. Но это не его случай. И не в отношении этой женщины.

Она у него в долгу. В долгу перед Санта-Милагро. Она должна быть благодарна, что именно он нашел ее. Будь на его месте отец…

— Ты сумасшедший! — Она все еще кричала, и это уже начинало надоедать.

— Как сообщалось ранее, вполне возможно, я сумасшедший. Но вряд ли постоянное упоминание об этом вам поможет.

Она взглянула на него, в ее темных глазах пылал огонь. Даже в больничном халате она была прекрасна. Хотя к оттенку ее кожи больше подошли бы золотистые оттенки и блеск драгоценностей, а не бледно-синий и белый цвета, преобладавшие в одежде сейчас. Нет, он хотел бы увидеть ее в королевских одеяниях. Ведь она станет королевой. Сразу после того, как умрет его отец и Фелипе займет трон.

Складывалось ощущение, будто отцу не доставит удовольствия узнать, что Фелипе опередил его, первым найдя то, что было предметом многолетних родительских поисков. Хорошо, что старый негодяй прикован к постели.

Хотя, даже если бы он был здоров, все равно именно Фелипе пользовался бы популярностью в народе и его поддерживала армия. Но тем не менее свержение собственного отца — не лучший вариант действий.

В этом не было необходимости. Вместо этого он вернет Талию обратно во дворец, как кот приносит пойманную птичку своему хозяину. Хотя старый король не хозяин Фелипе. Больше не хозяин.

Он передал медсестре стопку долларов за помощь в помещении принцессы в заднюю часть фургона, который он нанял, оплатил наличными, не желая оставлять следов. Чтобы ничего не просочилось в СМИ до поры до времени.

— В аэропорт, — бросил он водителю, захлопывая дверцу.

— Аэропорт! — взвизгнула она.

— Да, в Санта-Милагро мы не поплывем. Во всяком случае, не в вашем состоянии.

— Я не полечу с вами.

— Я ценю силу вашего духа. Это достойно восхищения. Вкупе с тем, что вы вещаете с больничной каталки. Перед тем как мы сядем в самолет, вас осмотрит врач.

Врач, которого он нанял, измерил ей давление и осмотрел зрачки.

— Вы можете сделать томографию по приезде в вашу страну, — рекомендовал он. Если врач и догадывался о похищении, то хорошо это скрывал. Неудивительно, ведь Фелипе ему хорошо заплатил.

— Спасибо. Я прослежу, чтобы все сделали.

Она не выглядела успокоенной этими новостями, хотя, по его мнению, должна была бы.

— Если вы порядочный человек, — она схватила доктора за руку, — то расскажете всем, где я и что со мной.

Врач отвернулся и убрал руку, явно чувствуя себя неудобно.

— Талия, ему хорошо заплатили, — заметил Фелипе.

— Вы продолжаете называть меня Талией. Но я не Талия. Я не знаю, кто такая Талия.

Да, интересное заявление.

— Знаете или нет, кто такая Талия, — в чем я лично сомневаюсь, — вы она и есть.

— Я думаю, вы ударились головой, — предположила она.

— Увы, к вашему сожалению, нет. Все было спланировано заранее. Думаете, мы случайно встретились на оживленной улице в Нью-Йорке? Конечно нет. Все случайные встречи всегда тщательно планируются.

— Какой-то высшей силой, — сыронизировала она.

— Да. Мной.

— Я понятия не имею, кто вы. Никогда не слышала ни о вас, ни о вашей стране, могу только представить, что на карте мира она размером не больше рисового зернышка. Видимо, и влияние ее соответствующее.

Он усмехнулся.

— Если бы не был таким спокойным, я бы обиделся, дорогая. Во всяком случае, я уверен, что на мировой арене размер страны — не самое главное. Важнее движение денежных потоков, наличие природных ресурсов. Все это у нас есть. Однако мы переживаем структурные изменения. И вы являетесь их частью.

— Как я могу быть частью этих изменений? Я дочь врача. Студентка университета. И не играю никакой роли на мировой арене.

— В этом вы ошибаетесь. Но мы не будем сейчас это обсуждать.

Он хорошо заплатил врачу за молчание, но лучше соблюдать осторожность. Когда новости о Брайар Харкорт попадут в газеты, не хотелось бы, чтобы доктор пересказал журналистам услышанное здесь.

Вскоре они прибыли в аэропорт, и автомобиль подъехал непосредственно к трапу частного самолета Фелипе.

— Разве мы не должны проходить таможню? У меня нет с собой паспорта.

— Дорогая, вы со мной. Я ваш паспорт. Она еще нуждается в капельнице? — спросил он доктора.

— Нет.

— Тогда уберите ее, — приказал Фелипе.

Врач сделал это, осторожно вынув иглу.

Фелипе наклонился, обхватив Талию и поднимая ее с каталки. Она вцепилась в него, опасаясь упасть, получив очередную травму головы, и продолжала держаться, пока он помогал ей выбраться из фургона. А потом она начала бороться.

— Пожалуйста, не усложняйте ситуацию. — Он обхватил ее сильнее, это было несложно, хотя и готов был получить синяк, если это поможет. Впрочем, если она будет драться, он предпочел бы, чтобы это произошло в спальне. По крайней мере, тогда его страдания будут вознаграждены.

— Моя задача — все усложнить!

— Женщины обычно не слишком сопротивляются, поднимаясь на трап моего частного самолета.

— Но вы тащите меня насильно. Это характеризует вас с плохой стороны.

Он тяжело вздохнул и потащил ее вверх по трапу. Экипаж немедленно мобилизовался, закрыв дверь и приготовившись к взлету.

— Вы говорите так, будто это должно меня беспокоить. — Он усадил ее в кожаное кресло и сел напротив. — Не пытайтесь встать и открыть дверь. Она может быть разблокирована только из кабины пилота. Я обеспечил подобные меры безопасности специально для вас.

— Это глупо. Вдруг нам понадобится выйти, а пилоты не смогут нас выпустить.

Он усмехнулся, неохотно одобряя, что она борется в ситуации, которую не контролирует.

— Не волнуйтесь, я смогу открыть ее с телефона. Но даже не помышляйте сделать это самостоятельно. Для этого необходимы сканирование сетчатки и отпечатки моих пальцев.

— Прекрасно. А вдруг самолет загорится, ваши отпечатки пальцев расплавились, и вы не можете открыть глаза, в результате мы умрем мучительной смертью из-за ваших мер безопасности.

— В таком случае я буду чувствовать себя виноватым. И сгорю в аду.

— Само собой разумеется.

— Вас не волнует моя вечная душа?

— Нисколько. Меня волнует состояние собственного бренного тела. — Она осмотрелась и тотчас поняла, что при ней ничего нет. На ней лишь больничный халат, но ни денег, ни телефона.

— Я не собираюсь причинять вам вред, — увещевал он. — Это противоречит моей цели.

— Может быть, сейчас самое время объясниться. Мы определились с тем, что я никуда не сбегу. Предполагаю, путь до Санта-Милагро неблизкий. У нас уйма времени.

— Один момент. — Двигатели самолета заработали, и тот начал медленно двигаться. — Мне нравится, когда самолет взлетает, хочу насладиться каждым мгновением.

Когда самолет начал взлет, Фелипе достал бутылку из бара и щедро плеснул в стакан напиток янтарного цвета, не пролив ни капли. Это было бы ошибкой. А он не ошибается.

— А теперь… — настаивала она.

— Не хотите для начала переодеться? — Он сделал глоток. — Мне как-то не очень нравится больничный халат.

Ее лицо исказилось от ярости.

— Мне все равно, во что я одета. И действительно все равно, что вы подумаете.

— Это изменится. Я гарантирую.

— Вы не очень-то много знаете о женщинах, не так ли?

Он поставил стакан на стол.

— О женщинах я знаю многое. Даже больше, чем вы.

— Вы ничего не знаете об этой женщине. Уж не представляю, каких жеманных кретинок вы завлекали в свой самолет, но я не впечатлена вашим богатством, вашим титулом, вашей властью. Мой отец воспитывал не безвольную идиотку. И моя мама растила отнюдь не дурочку.

— Согласен. Однако они воспитывали принцессу.

— Я не принцесса.

— Принцесса Верлорена. Потерявшаяся.

— Это просто смешно.

— Это легло в основу сюжетов многих книг и фильмов. Неужели не допускаете, что это может основываться на реальных событиях?

— Только все это не похоже на «Дневники принцессы», а вы не Джули Эндрюс.

Он усмехнулся.

— Нет, конечно. — Он сделал еще глоток виски. — Беглый поиск в Интернете подтвердит то, что я тебе говорю. Король Берендт и королева Амаани потеряли свою единственную дочь много лет назад. Ее считали мертвой. Вся нация оплакивала ее кончину. Однако в Санта-Милагро ходили слухи, что принцессу спрятали.

— Почему меня пришлось прятать?

— Из-за соглашения, которое твой отец заключил с моим. Видишь ли, после смерти первой жены для твоего отца наступили тяжелые времена. Его траур привел страну на грань финансового разорения. И поэтому он занял деньги у моего отца. Кроме того, пообещал расплатиться с долгом, выполнив любое требование, при этом дал расписку. Конечно, в то время король Берендт чувствовал себя так, будто ему нечего терять. Его жена умерла. Наследник почти вырос. Потом он познакомился с известной моделью родом из Сомали. Их роман прогремел на всю Европу, тому было множество причин, одна из которых — огромная разница в возрасте.

— Я знаю эту историю, — обронила она тихо. — То есть слышала о ней.

— Естественно. Они были одной из самых фотографируемых королевских пар. Конечно, поначалу их союз шокировал общественность, зато впоследствии они стали очень популярными.

— Вы пытаетесь сказать мне, что они мои родители.

— Да не пытаюсь сказать, а уже говорю это. Просто когда пришло время возвращать долг, мой отец потребовал вас.

— Меня?

— О да. Верлорен да и весь мир умилялись твоему рождению. А когда тебя привезли, по этому случаю был дан большой прием, огромное количество подарков получено от правителей многих стран. И мой отец, приглашенный не потому, что он близкий друг, а кредитор, пришел не с подарком, а с требованием вернуть долг. Он пожелал взять вас в жены, когда вырастете.

Она побледнела, губы приобрели синеватый оттенок.

— Вы отвезете меня к своему отцу? Для этого все это организовано?

Он покачал головой:

— Нет. Я вас не доставлю к моему отцу. За это вы должны быть мне благодарны. Вы не будете его женой.

— Нет, не буду.

Он посмотрел на нее. Она выглядела яростной, решительной. Гнев сверкнул в черных глубинах ее глаз, и ему мучительно захотелось испытать на себе эту неистовость. Однако, к сожалению, придется подождать.

— Вы не будете женой моего отца, — повторил он, помедлив мгновение. — Вы будете моей женой.