Воскресни за 40 дней

Медина Мирай, 2019

Медина Мирай – автор интернет-бестселлеров «Воскресни за 40 дней», «Синтонимы» и «Школония», завоевавших любовь тысяч читателей. Роман «Воскресни за 40 дней», выпущенный интернет-издательством Ridero, вошел в топ-30 популярных книг на Ridero из 100 000 других. Кроме того, он не раз становился бестселлером ЛитРес и даже попал в список бестселлеров OZON.ru по версии Ridero. На самиздат-платформе Wattpad у книги более 500 000 прочтений. Медина Мирай ведет свою группу во ВКонтакте, насчитывающую 11 000 человек. Еще вчера он ходил в школу, читал книги и ссорился с мамой из-за мелочей. Сегодня его нет. Одна ошибка, один необдуманный шаг стоили ему всего. Чтобы вернуться к жизни, ему нужно найти и спасти единственного в мире человека, который увидит его, услышит и сможет прикоснуться. Семь миллиардов человек, сорок дней и одна несбыточная мечта – снова жить.

Когда летишь с моста, понимаешь, что все твои проблемы решаемы. Кроме одной. Ты уже летишь с моста.Выживший самоубийца

© Медина Мирай, текст, 2017

© Медина Мирай, иллюстрации, 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2019

1

— Ты думал удивить меня этим? — презрительно спрашивал он, сжимая в руках мою открытку.

Я делал ее со всей любовью, вложил в нее частичку себя, а теперь эту частичку растоптали, просто уничтожили. Вместе со мной.

Парни вокруг злорадно захохотали. Они показывали на меня пальцами, словно я был с ног до головы облит грязью.

Мне было больно смотреть на него. На его светлом лице растянулась ухмылка, от которой в горле встал ком, а его ни с чем не сравнимые голубые глаза были полны презрения.

И на что я надеялся? Будь на моем месте милая симпатичная девушка, на его лице была бы благодарная улыбка, а не злобная усмешка. Но перед ним сидел на земле низкорослый парень с растрепанными каштановыми волосами. Этот неудачник был больше похож на дошкольника. Он уродлив для себя, одноклассников и всех окружающих. Несмотря на все старания, он всегда выделялся на фоне других туповатостью, непониманием школьных предметов и неуклюжестью. Сверстников раздражало в нем все, начиная от школьной формы, которую в классе больше никто не носил, и заканчивая поступками.

И этим неудачником был именно я, четырнадцатилетний паренек по имени Даан.

— А давайте выльем на него голубую краску? — предложил один из недалеких громил. Один его неряшливый вид вызывал тошноту. У него были ужасная внешность и скверный характер. Казалось, запах перегара и чипсов достался ему с рождения — это зловоние следовало за ним повсюду.

— Нет, для него это будет слишком просто, — отозвался пацан в зеленой кепке, известный в школе как «красавчик». Он действительно был привлекательным. Мне нравились его волосы, зачесанные назад, одежда от известных нидерландских модельеров. Но характером он напоминал типичного бабника из дешевого сериала. Его звали Джесси.

— Предлагаю рассказать об этом всему классу… Да что уж там — школе.

Я стоял, не поднимая глаз. Лишь изредка посматривал на выпирающие костяшки кулаков.

Я не смел взглянуть на него, не смел больше думать о любви к нему, пусть и чувствовал, что она все еще жива во мне. Будучи униженным другими, я унижал себя еще сильнее.

Как же глупо было решиться на этот поступок! На что я надеялся, если даже ни разу не говорил с ним? Как вообще мог подумать, что люблю его?

Каждый раз, когда я видел его в окружении кокетливых девушек, меня сжирала ревность. В моменты, когда очередная подружка протягивала ему новую сигарету, мне хотелось вырвать ее из рук и растоптать.

Я осознавал, что болен им. Болен настолько, что даже имя старался не произносить, потому что в такие моменты все мое тело деревенело. Алексис…

В груди защемило от обиды. Стыд, казалось, материализовался, придавил к земле, повис грузом на шее. Я не мог поднять полные слез глаза. Хотелось зарыдать, но каждый раз приходилось останавливать себя огромным усилием воли. Несколько слезинок дали себе волю и разбились о сжатые кулаки. Я захныкал. Прикрыл лицо руками, скрывая свое и без того уродливое лицо, которое теперь казалось в разы уродливее из-за прилившей к мокрым щекам крови.

— Смотрите, он плачет! — закричал кто-то, и вслед за ним все начали громко смеяться.

Это добило меня окончательно. В оглушительном хохоте я не различил лишь его голоса. Меня распирало желание взглянуть на него, но страх увидеть исказившиеся в смехе лица кучки балбесов не давал этого сделать.

Что-то упало прямо передо мной. Я разжал пальцы. Возле меня лежал смятый комок из плотной бумаги цвета хаки.

— Мне это не нужно, — холодно произнес Алексис.

Слова подействовали как электрошок. Я позабыл о том, как уродливо выгляжу, и убрал руки от лица.

В его глазах невозможно было что-то прочесть. Они были безжизненно пустыми, ничего не выражающими, будто перед ним не человек, а какой-то бесполезный предмет. Или вещь. Никогда не замечал, чтобы он проявлял ко мне хоть какие-то человеческие чувства.

Я убежал. Бегство казалось единственным решением всех проблем, но осознание того, что от такой грязи мне никогда не отмыться, не проходило.