Воскресни за 40 дней

Медина Мирай, 2019

Медина Мирай – автор интернет-бестселлеров «Воскресни за 40 дней», «Синтонимы» и «Школония», завоевавших любовь тысяч читателей. Роман «Воскресни за 40 дней», выпущенный интернет-издательством Ridero, вошел в топ-30 популярных книг на Ridero из 100 000 других. Кроме того, он не раз становился бестселлером ЛитРес и даже попал в список бестселлеров OZON.ru по версии Ridero. На самиздат-платформе Wattpad у книги более 500 000 прочтений. Медина Мирай ведет свою группу во ВКонтакте, насчитывающую 11 000 человек. Еще вчера он ходил в школу, читал книги и ссорился с мамой из-за мелочей. Сегодня его нет. Одна ошибка, один необдуманный шаг стоили ему всего. Чтобы вернуться к жизни, ему нужно найти и спасти единственного в мире человека, который увидит его, услышит и сможет прикоснуться. Семь миллиардов человек, сорок дней и одна несбыточная мечта – снова жить.

9

После нашего разговора Алексис убежал. Я хотел догнать его, но зачем? Продолжая стоять возле могилы его мамы, представлял, как он сейчас плачет или злится, ведь мир не может вернуть ему самого дорогого человека. И я не могу.

Я вернулся домой, чувствуя себя полным неудачником. Даже встретив «своего человека», не мог ничего сделать для того, чтобы спасти его. Все годы, пока мы жили в Амстердаме, он был у меня под носом, но мы оба не замечали между нами связь, красную нить, которой соединила наши жизни сама судьба.

Диана говорила, что связанные люди могут быть как друзьями, так и возлюбленными. Что ж, здесь определенно первое. Мне придется не только похоронить свои чувства под обломками надежды, но и попытаться хотя бы восстановить с Алексисом контакт после встречи на кладбище.

Он не помнил меня. И это было мне даже на пользу.

Вдруг мне в голову пришел вопрос: «Как я должен его спасти: духовно или физически?»

Из комнаты вышла Диана и набросилась на меня с расспросами:

— Ну что, ты встретил его? Как он отреагировал? Наверное, в шоке, ведь такое не каждый день происходит! Очень рада, что вы…

— Диана, пожалуйста, успокойся, — устало попросил я, обхватив ее за плечи. С милого личика исчезла воодушевленная улыбка, и она непонимающе захлопала ресницами.

— Что-то случилось?

— Тот человек под маской оказался… парнем, в которого я был влюблен четыре года назад…

Диана раскрыла рот и нервно засмеялась.

— Прости, это панический смех. — Она откинула выбившуюся прядь волос, облизнула губы и продолжила уже тише: — Я не знаю, что сказать. Узнать о том, что «твой человек» все это время был практически рядом с тобой, это… — Она затихла, не смея продолжать.

Меня вновь наполнило чувство тревоги, которое появлялось каждый раз, когда она радовалась за меня. Это не была зависть, а что-то другое, чего никак не получалось понять.

Я продолжал стоять и улыбаться ей в ответ: меня немного позабавил ее внешний вид.

— Так, прости, я тебя перебила. Продолжай.

Мы прошли в комнату и уселись за стол.

Мне пришлось приступить к самой болезненной части рассказа. Даже сейчас я ощущал переживания Алексиса. Мы будто являлись частями единого целого. Пусть абсолютно разные, пусть он младше меня на месяц, пусть у нас непохожие судьбы — невидимая нить связывала нас.

— Оказалось, что его мама умерла. Он сказал, если я верну ее, то спасу и его.

— Это ведь невозможно, Даан! Он считает, мертвые способны воскрешать или договариваться с высшими силами?

— Для него иного спасения, видимо, нет. К тому же он не узнал меня.

— А как его зовут? — Девушка обхватила щеки руками и уперлась локтями в колени. — И вообще, расскажи о нем, о ваших отношениях.

Ее заинтересованность удивила меня. Она первый человек, кому я осмелился поведать свою историю. И был благодарен ей за это.

— Его зовут Алексис.

Диана заметила, с какой нежностью и любовью было произнесено это имя, и улыбнулась.

— Нельзя сказать, что мы были в отношениях. — Я усмехнулся, глядя в горящие любопытством глаза Дианы. При свете камина они казались медовыми. — Мы учились в параллельных классах. Я был двоечником, а он — хулиганом-отличником. О нем слагали легенды. Не было в школе человека, который не слышал бы о нем.

— А чем он тебе понравился?

— Дело не в его красоте и обаянии. Если честно, я до сих пор не знаю, из-за чего так сильно полюбил его. Первый раз увидел Алексиса, когда он подрался с каким-то пацаном. У него под глазом наливался синяк, нос был ободран, волосы растрепались, и в тот момент он выглядел абсолютно непривлекательным оборванцем. Но, несмотря на это, мое сердце замерло при взгляде на него. С тех пор не проходило и часа без мысли о нем. Я был словно болен, каждый раз искал встречи с ним, хотя он не знал моего имени и вряд ли даже подозревал о моем существовании. За два года мы встретились взглядами раз пять, и каждый раз мне хотелось спрятаться.

— Однажды я не выдержал и решил на День святого Валентина подарить ему открытку. Он отверг мои чувства. Сейчас я понимаю, это было ужасно глупо, ведь он не знал меня. Когда мне признавались в своих чувствах незнакомые девушки, я старался как можно вежливее им отказать.

— Думаю, что ты поступил правильно, — негромко начала Диана. — Сомневаюсь, что были еще парни, которые признавались ему в любви.

— Будь я покрасивее, он бы, может, и смягчил тон. — Я ухмыльнулся, вспоминая равнодушные лица сверстников, глядящих на меня — уродливого мальчишку со взъерошенными волосами и в больших очках.

— А ты был некрасивым?

— Да, я порвал все детские фотографии с девяти лет. Мама устроила мне взбучку за это.

— Ты ошибаешься. Некрасивых людей не бывает. Бывают разные мнения и видения, — вдруг взбудоражилась Диана. — Если честно, я раньше тоже считала себя страшной. Я никому не нравилась, а если кто-то и обращал на меня внимание, то только бабники. Но после смерти узнала, что давно нравилась парню из параллельного класса. Он даже приходил ко мне на могилу.

— Так ты покончила с собой из-за этого? — Я был готов иронично захохотать.

— На то были и другие причины.

На этом наш разговор закончился.

Диана отправилась в свою комнатку, оставив меня сидеть возле камина и размышлять о пережитом: самоубийстве, воскрешении и Алексисе.

Когда я вновь его встретил, то уже не мог сидеть на месте и думать о чем-нибудь другом. Все мои мысли были заняты только им. Даже в сплетении ветвей за окном на фоне пылающего заката я видел его лицо и вспоминал прошлое.

Сегодня Алексис открылся для меня с новой стороны. Раньше я вспоминал о нем как о самодовольном парне. Жил надеждами, что он умеет испытывать жалость и сострадание. Теперь мои чаяния оправдались — характер Алексиса не ограничивался одним лишь эгоизмом. Я не мог предположить, что еще нового узнаю о нем, но сам процесс раскрытия его настоящей личности доставлял удовольствие.