Короли старшей школы

Меган Брэнди, 2022

Меган Брэнди – автор бестселлеров USA Today и Wall Street Journal. Она помешана на печенюшках, обожает музыкальные автоматы и иногда говорит текстами из песен. Ее лучший друг – кофе, а слова – состояние души «Короли старшей школы» – третья книга в серии о братьях Брейшо. Узнайте, чем закончится история Рэйвен и Мэддока. Семья – это не только общая кровь. Семнадцатилетняя Рэйвен знает, что иногда приходится пожертвовать самым ценным, чтобы сохранить жизнь. Она готова на все ради защиты братьев Брейшо. Даже если для этого придется заключить рискованную сделку со старыми врагами. Согласно договору между семьями, Рэйвен придется сделать нелегкий выбор: отказаться от любви к Мэддоку или выйти замуж за одного из Грейвенов. Им нужна послушная жена. Они получат дерзкую королеву. «Если нужно описать "Парней из старшей школы" одним словом, то это будет НЕВОЗМОЖНОВЫПУСТИТЬИЗРУК». – Биби Истон «Вкусная. Сексуальная. Волнительная. Всепоглощающая книга. Приготовьтесь к самому сильному книжному похмелью в своей жизни». – Maple Book Lover Reviews Содержит нецензурную брань

Глава 7

Рэйвен

— Ты собираешься это есть?

Я запрокидываю голову и вижу Викторию.

Она падает на траву рядом со мной:

— Ты ведь понимаешь, что трава мокрая?

— И ты только что на нее уселась.

Она усмехается:

— Я не говорила, что для меня это проблема.

Я смеюсь, предлагая ей батончик с кленовым сиропом, от которого отломила только небольшой кусочек.

Она качает головой:

— Я пошутила. Не люблю сладкое.

— О’кей, а я люблю, и меня бесит, что я не могу его съесть. В животе все еще крутит. Кофе я тоже не допила из-за этого.

Она бросает на меня косой взгляд, а потом переводит его на баскетбольные площадки, где парни валяют дурака, кидают мяч в обруч и ждут, когда прозвенит звонок. Почему мы все проснулись сегодня ни свет ни заря, я даже не знаю. Наверное, у нас было слишком много забот, чтобы спать.

— Вчера вечером Мейбл выбросила все шмотки Виенны. Прямо в мусорный контейнер, даже вынесла все сама. Похоже, Мейбл узнала, что она сделала? — Она поворачивается ко мне.

— Уверена, эта женщина знает больше, чем любой из нас мог бы предположить. Побудь-ка рядом с этой семьей так долго, как она. Секреты на секретах…

Мои брови приподнимаются.

Мейбл.

— О-о, — произносит Виктория.

Я смотрю на нее:

— Что?

— У тебя на лице написано «я только что поняла кое-какое дерьмо».

— С каких это пор ты хочешь что-то знать? Я думала, что твое кредо «меньше знаешь — крепче спишь»?

— Так и есть, — она угрюмо смотрит на меня. — Разве я спросила тебя, что ты поняла? Нет. Не спросила. Я просто узнала твое «я собираюсь сделать хитрый ход, который выведет их из себя».

— Я думала, лицо было таким, будто «я поняла кое-какое дерьмо»?

— Да. Что означает то же самое, черт возьми, на языке Рэйвен, — она смеется.

Я не могу удержаться, чтобы не посмеяться вместе с ней.

— Знаешь, тебе следует пересмотреть свою позицию в отношении нежелания ничего знать.

Ее улыбка внезапно исчезает, хмурый взгляд теперь направлен в никуда.

— Все гораздо сложнее, Рей. Честно говоря, я даже не должна сидеть здесь и разговаривать с тобой, и я уверена, что не должна была быть с вами, ребята, последние несколько дней. Тот факт, что я хочу просто потусить с вами, отчасти раздражает меня.

— Ты заставляешь меня думать, что не стоит тебе доверять.

— Может быть, и не стоит. — Она пристально смотрит на меня. — Я не собираюсь лгать, есть вещи, которые тебе во мне не понравятся, может быть, ты даже возненавидишь меня за них. Я также могу поклясться, что не хочу ничего плохого, хотя мне есть что скрывать.

— Что, черт возьми, я должна с этим делать, Виктория?

Она просто пожимает плечами.

— Что хочешь, но я буду настолько честна, насколько смогу. Я могу держаться подальше, без проблем, но, рискуя показаться слабой сукой, я не разозлюсь, если рядом будет кто-то, кому наплевать меньше, чем мне.

— Ты действительно говоришь как слабая сука, — шучу я, все еще немного на взводе от ее признания, но, черт возьми, она сама вызвалась, верно? Это должно что-то значить. — Но я могла бы иногда использовать другую вагину, чтобы немного лучше сбалансировать члены.

— Что у Рэй-Рэй означает «балансировать на членах», — дразнит Ройс, когда парни подходят к нам. — В плане… — Он замолкает, приподнимая брови. — Я угадал? — Он смотрит на меня, большая задница, с невинной ухмылкой на его далеко не невинном лице.

Я смотрю на Викторию, которая моргает, глядя на него, слегка наклонив голову, и из меня вырывается смех. Я тянусь к руке Мэддока, когда он протягивает ее, позволяя ему поднять меня.

— Нет, — я хихикаю. — Я совсем не то имела в виду, малыш.

— Ой, да ладно. — Он обнимает меня за плечи. — Не ври. — Ты сказала «малыш», и это значит, ты думала о том, чтобы немного прокатиться верхом, хотя скакун должен быть помассивнее. — Он ухмыляется. — Скажи ей, какие мы хорошие, Рэй-Рэй. Я думаю, Кэп хочет ее трахнуть. Держу пари, мы с ним могли бы не дать ей уснуть всю ночь.

Виктория кривит губы, встает на ноги и поворачивается, чтобы уйти, но я успеваю заметить легкий румянец, поднимающийся по ее шее.

— Ты же знаешь, что мы не кровные братья, верно?! — кричит он, поддразнивая ее еще больше. — Мы можем играть с нашими игрушками одновременно, и это не будет странно, просто скажи!

Свирепый взгляд Кэпа побуждает меня отойти от Ройса, после чего Кэп сильно пихает его.

— Ты такой тупица, — ворчит Кэп. — Я иду на урок. Увидимся на втором уроке, Рэйвен.

Я киваю, прислоняясь к Мэддоку, когда он подходит ко мне.

Ройс просто смеется над собственным идиотизмом и наклоняется, чтобы схватить ртом мой несъеденный батончик. Он идет в класс.

— Думал, ты умираешь по этой штуке? — Мэддок целует мое запястье, когда мы следуем за ними в здание школы.

— Умирала, но после всего дерьма прошлой ночью и Кэпа до этого, а затем бомбы от твоего отца батончик уже как-то не хочется.

Как только мы входим в дверь, Мэддок останавливает меня, медленно прижимает к стене, держа руки на моих бедрах, и пристально смотрит на меня сверху вниз.

Я поднимаю руки, лениво обвивая ими его шею, он поворачивает голову, проводит губами по моей коже и ухмыляется, когда я дрожу.

— Ты бросил все на своих людей, здоровяк. Они не привыкли видеть, как их король так откровенно распускает руки, — поддразниваю я.

Он подходит ближе, его руки скользят вверх по моим бокам, под свитер, он игнорирует всех вокруг, кто остановился, чтобы поглазеть.

— Мне все равно, — хрипит он. — Им надо это увидеть.

— Увидеть что? — Я ловлю его губы своими.

— То, что принадлежит мне. Я хочу, чтобы они ревновали и понимали, что они не могут иметь тебя, а я могу. Когда захочу.

Я мурчу ему в рот, и он смеется, но секунду спустя становится серьезным. Он немного отстраняется.

— Скажи мне, что ты понимаешь, что мы ничего от тебя не скрываем только потому, что ты не часть нас.

— Скажи мне, что ты понимаешь, почему я должна попытаться разобраться в этом сама.

Его взгляд становится жестче:

— Я не позволю тебе снова пытаться защитить меня.

Я отпускаю его руки, и он отступает.

— Я уже говорила тебе: я делаю то, что хочу.

— И я тоже. И я запру тебя в этом гребаном доме, если почувствую, что это необходимо, Рэйвен.

— Ни секунды в этом не сомневаюсь, здоровяк.

С этими словами я подхожу к Ройсу, который ждет меня в напряженной позе за дверью нашего класса.

Я оглядываюсь на Мэддока, и жесткость, от которой хмурится его лоб, ложится тяжестью на мои плечи.

К счастью, Ройс чувствует это и приобнимает меня. Мэддок кивает своему брату.

— Выше нос, Рэй-Рэй, — шепчет он. — Не позволяй этим придуркам раскусить тебя.

С этими словами он ведет меня в класс, где мы скрываем наши проблемы и притворяемся, что мы такие же крепкие, как они думают. Физически так оно и есть, но мысленно мы превращаемся в чертово шоу уродов.

Мы занимаем свои места, и не проходит и десяти минут, как я уже вся извелась.

Смотрю на часы.

Добежать до дома Брэй, чтобы попытаться поймать там Мейбл, займет около пяти минут. Десять минут на туда-обратно. Выполнимо.

Вчера меня рвало весь день, так что мне бы сошел с рук «приступ» расстройства желудка. Единственная проблема — заставить Мейбл говорить и сколько времени это займет.

Парни ей как дети, так что она им преданна, но на днях на крыльце она собиралась мне что-то сказать, перед тем как Мэддок выскочил наружу, чтобы убедиться, что я все еще там. Она что-то хотела сказать.

Я должна попытаться.

Я ерзаю на стуле, хватаясь за край стола, когда мне по голове стучат свернутым листом бумаги. Я смотрю на Ройса.

Он злобно смотрит и качает головой, понимая, о чем я думаю, — на данный момент даже поход в туалет в одиночку «не разрешен».

Что еще больше утверждает меня в моем намерении — дверь распахивается, и Кэптен вводит надутую Викторию в класс.

Она дергается в его объятиях, бросает взгляд через плечо, но он даже не смотрит в ее сторону.

Он смотрит на Ройса, кивает ему, встречается взглядом со мной и выходит.

Виктория бросает свои бумаги на учительский стол, а затем направляется ко мне.

Ройс тихо посмеивается, сидя на своем месте, и смотрит мимо меня, жестом приказывая парню с другой стороны пересесть на несколько парт назад, что тот делает без вопросов, и Виктория опускается на его место.

Она хмуро смотрит:

— Ты начинаешь диктовать свои правила, даже не говоря ни слова.

— Да пошла ты, — бросаю я в ответ. — О чем ты вообще?

— Похоже, я теперь буду на всех ваших занятиях, знаешь, в качестве дополнительной пары глаз. Взрослая девочка, и тебе нужна няня? — язвит она.

Я не могу не улыбнуться этому:

— Я всегда была проблемным ребенком.

Она фыркает, но это больше похоже на смех, достает свой блокнот, тут же отворачивается от меня и сосредотачивается на словах учителя.

Я оглядываюсь на Ройса, который поднимает руки.

— Предосторожность, Рэй-Рэй.

Предосторожность, верно.

Они уже знают, что она не выдаст меня, даже если они попросят ее об этом. Это не в ее правилах, как забивать на проблемы — не в моих. Я думаю, они хотят быть уверены, что рядом со мной будет кто-то для поддержки в любое время на случай, если они куда-нибудь уедут. Кто-то, кто прибежит к ним, если понадобится, как она и сделала, когда Коллинз напал на меня в ванной.

— Ты мой партнер по походам в туалет? — я шепчу ей, и она бросает раздраженный взгляд в мою сторону.

— Очевидно, да, но не в первый день в этом классе. Я не могу позволить себе провалиться. Подержи свои гребаные кулаки еще двадцать минут, и мы сможем заняться тем дерьмом, которым ты хочешь, на физкультуре, или в комнате для самостоятельных занятий, или… типа того.

Я откидываюсь на спинку стула, удовлетворенная, и подмигиваю Ройсу, когда он оборачивается на наш шепот.

Она понимает меня.