Сокровение. Книга 1. Сказания кровавой дани

Мгер Оганесян, 2019

Когда речь идет о серии романов эпопеи «Сокровение», мы погружаемся в удивительную вселенную, которая затягивает невообразимым сюжетом, завораживает чудесными видами, наполняющими каждый уголок мира, и завлекает украшающими деталями. В этом мире даже магия подчиняется четким законам и имеет свои пределы. Земля поделена между шестью царствами. Кроме всеми известных эльфов, гномов, людей, нежитей и орков, в книге есть и свои собственные расы. Инерзиты, априаны, джейи – об их уникальности читатель сможет узнать из самого сюжета. В первой книге описываются события, в которых люди пытаются предпринять меры для освобождения от кровавого сюзерена, величие которого непомерно. Человеческая раса считает себя жертвой в руках смертоносного зла, но даже оно имеет свое обоснование и смысл. А философия некоторых персонажей расширяет сознание. Само название «Сокровение» – это процесс постоянного таинства. И каждый раз, когда автор раскрывает ответы на загадки, у читателя возникает все больше вопросов, разгадать которые еще предстоит. Публикуется в авторской редакции. В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Эпизод 28

Прощальный вечер

В башне Сальвадора жила его семья. В одной из комнат, где иногда проходили семейные ужины, светились белые огни серебряного паникадило с символикой эсперанской культуры, в основе которой — листья. Стены были белые с разнообразными цветочными орнаментами. Пол состоял из темного мрамора вперемешку с черным деревом, украшенным серебряными узорами. А многообразные округлые арки служили выходом на цветочный балкон.

Опустошенный Ракши глядит с тоской на звездное небо. Ведь все его мечты и построенные планы на будущее в один день сошли на нет. Он не станет выпускником ордена Дезмонда и тревожится, что не станет еще и королем. А самое страшное, что больше всего его волнует, — это чувство ненужности. Вдруг слышит милый голос, доносящийся со спины:

— Сын мой… — произнесла столь нежно, словно пропела Мария, жена Сальвадора.

Принц оборачивается, понимая, что это мама, и, опустив голову, тихо шепчет:

— Мама…

— Дай обниму тебя, родной мой! — воскликнула она, чувственно вздохнув и шагнув в его сторону.

Мать крепко прижала мальчика к себе. Ракши, обнимая ее в ответ, спрашивает:

— Мама, я больше вам не нужен?

— Ты самое дорогое наше сокровище. Не говори так, любимый мой, — на влажных глазах Марии не удержалась капля слезы и потекла вниз по щеке.

— Тогда зачем отец отсылает меня?

— Он хочет, чтобы ты стал великим. Заставь его тобой гордиться. Ведь я уже горжусь…

— Мама… — грустно вздохнул мальчик, затем проговорил: — Я не хочу вас покидать…

Болит душа матери, глядя на единственного сына, не зная, как его утешить. Ведь она сама нуждается в утешении больше, чем кто-либо:

— Обещай, что будешь навещать меня как можно чаще!

— Конечно, мама… — нежно проговорил Ракши, еще крепче сжав в ее своих трепетных объятиях. — Когда-нибудь я вернусь к тебе, и мы навсегда будем семьей: я, ты и отец!

Мальчик был очень привязан к семье, будучи единственным и долгожданным ребенком. Несмотря на то что был приемным, он всегда ощущал искреннюю заботу и любовь. Поэтому теперь прощание давалось ему с огромным трудом.

Мария уселась с сыном за стол, на котором, как всегда, были поданы любимые блюда королевского преемника: осетрина, форель, семга — запеченные и вареные; кабанина, оленина, баранина и утка, приготовленные на углях; различные компоты, соусы и сливки; все виды фруктов, запеканки из овощей с панировкой. Но все это не радовало его.

Вдруг раздается свойственный генералу Сальвадору энергичный стук в белые деревянные с серебряными завитушками двери, и Мария произносит:

— Заходите.

Открываются двери, слуги с дарами проходят первыми, а за ними шествует Ангелина — королева людей. Мария с Ракши поднимаются из-за стола в знак уважения и подходят поприветствовать гостю. Величественная королева в длинном лиловом платье с собранными вверх волнистыми белыми волосами приветливо улыбается своим родным. Сначала обнимается и целуется с Марией, затем с племянником:

— Ракши, мой дорогой! — крепко сжимает его в любящих объятиях королева.

— Моя любимая тетушка! — радостно восклицает мальчик. — Я так рад тебя видеть!

— Я тоже, мой хороший. Поэтому я здесь.

От присутствия Ангелины у него пробудился аппетит. Усевшись за столом, Ракши начинает ужинать. Женщины скромно едят салаты, а принц не отрывается от мяса.

— Когда вернется Аврело? — интересуется Мария.

— Он не сообщал. Но, я думаю, недели через две, — отвечает жена правителя. — В где Сальвадор?

Ракши опустил вилку в тарелку, не выпуская ее из руки, и медленно выпрямился.

— Как всегда, важные дела, — иронично ответила жена генерала.

— Ребенок уезжает. Какие могут быть дела? — проявила недовольство Ангелина.

— Тетушка, я не хочу уезжать, — в последней надежде, что влияние и мудрость королевы ему помогут, перебил племянник.

— Ракши, мальчик мой. Ты должен быть сильным, многие короли начинали правление в твоем возрасте. А ты будешь еще более великим, если подойдешь к этому с мудростью, — вдохновляет царственная дама.

— Правда? — ищет утешение маленький принц.

— А что тебя останавливает?

— Мой отец меня больше не любит…

— Что ты такое говоришь? — вмешалась мать.

— Сыночек, я слышала, насколько ты силен, неужели ты настолько же и хрупок? — вопросом ответила мудрая королева.

— Тетушка Ангелина, а как мне быть, ведь я всего лишь приемный…

Женщины ужаснулись и переглянулись, как будто слышали мысли друг друга: «Неужели мы недостаточно любили его, что теперь он такое говорит».

— Никогда, слышишь, никогда больше не смей такое говорить! — рассердилась мать.

— Да… — скромно выдохнул сын.

— Роднее тебя у нас никого нет, разве ты не знаешь? — искренне восклицает тетя.

— Знаю, — лукавит мальчик, утратив веру, когда отец согласился отдать его на воспитание джинну Луиджи. По щеке мальчика медленно скатилась слеза, он подумал: «Даже сейчас, когда я уезжаю, отца нет рядом».

— Если отца нет рядом, значит, есть веские причины, — утешает королева своего племянника, будто услышалв его мысли. Ракши наконец покоряется ее умению вдохновлять и внимательно вслушивается в слова. — Пройдет время, и ты привыкнешь уезжать и приезжать. И с каждым разом будешь все сильнее и взрослее.

— Ты наследник своего дяди Аврело, а твой отец хочет, чтобы ты стал легендарным королем, — добавляет Мария, с мягкой улыбкой протягивая подвеску в платиновой оправе. — Держи, это голубой нефрит. Говорят, он имеет магическую силу, только никому не говори.

— Наш государь не любит магию, мама, — встревожился юноша, зная, насколько сурово отношение придворных Эсперансы к волшебникам.

— Это не магия, а бесценный подарок, — убедительно настаивает мать.

— Давай, мой хороший, — подтверждает королева, кивая головой и нежно глядя на него.

Ракши смотрит на камень как завороженный и медленно протягивает к нему руку. Загадочную силу предвкушал мальчик, касаясь камня. И обратил свой наивный взгляд по сторонам в надежде, что что-то изменилось: сначала посмотрел на маму, а потом на тетю. В эту минуту раздается грохот, и энергично распахиваются двери. В зал стремительно врывается наместник короля и, увидев сына, бросается обнимать:

— Мой сын, — хватает мощными руками мальчика, зажмурив глаза.

— Отец! — в безграничной радости восклицает Ракши, обняв отца в ответ.

— Я очень люблю тебя, всегда это помни, — присаживается рядом с сыном генерал, положив руку ему на плечо, пальцами дотронувшись до шеи и уха.

— Я тоже тебя люблю, отец.

— Я строг только лишь для того, чтобы ты вырос великим человеком. Это бесценный дар, который может дать могучий отец своему сыну.

Ракши нежно и чуть печально взглянул на Сальвадора, уже с пониманием относясь к его словам. А мягко улыбающийся генерал после некоторой паузы продолжил:

— Ты даже не представляешь, какая ответственность тебя ждет, когда нас не станет. А мы стары! И ты даже не успеешь повзрослеть.

— Не говори так, отец, — Ракши просит отца, потому что опасается этой правды.

— Ты будешь королем, пришло время тебе понять и принять эту истину. Всю нашу родню съели нежити, потому что мы оплачиваем дань. И это… жестоко.

Сердце Ракши забилось быстрее, он вдохнул чуть больше воздуха, ведь его детский мир начал рушиться. Отец не желал такого для сына, но его мудрость подсказывала открыться ему именно сейчас. Ангелина гордо смотрела на Сальвадора, взглядом демонстрируя солидарность.

— Жестоко, — тихо согласился ребенок, опустив взгляд.

— Посмотри на нас, мы все седые, покрытые морщинами, — хохочет Сальвадор, смягчая обстановку.

— Говори за себя, генерал, мы с Марией еще молоды, — кокетничает Ангелина, а его жена улыбается. Лицо мальчишки чуть смягчилось от юмора стариков.

— Мы, может, не успеем принять участие в освобождении от дани. Эта задача возлагается на твои плечи. Ты меня понял? — гордо спросил наместник короля.

— Да, ваша милость, — напряженно ответил Ракши, открыв для себя всю сложность предстоящего пути.

— Хороший мой! — обратилась к племяннику королева, даруя ему книгу и шелковую одежду. — Это тебе: книга будет тебе хорошим другом, а наряжаться будешь, чтобы не забывать, что ты из королевской семьи.

— Спасибо, тетушка. Мама, папа, — всех крепко обнимал и целовал любвеобильный энергичный юноша.

Сальвадор поднялся на ноги, наполнил компотом чашу, залпом выпил, затем сказал:

— А вина, где вино?

Родственники смущенно посмеялись, затем генерал распорядился:

— Идем.

Женщины встают и идут вслед за Сальвадором и Ракши. У порога генерала ожидает свита, чтобы сопроводить.

Холодные ветра с востока принесли с собой мрачные тучи, которые заслонили небо от звезд. Наместник короля вместе с семьей и своим отрядом выходит на королевский двор, где ожидает карета, охраняемая двадцатью солдатами под знаменем Эсперансы. Перед солдатами стоит мощно слаженный джинн в глянцевом темно-синем кафтане до колен с поднятым толстым лацканом. Карманы с клапанами по бокам, как и рукава с отворотами на запястьях были зеркально-золотого материала, из-под них выглядывали волнистые рюши бежевой рубашки. Под кафтаном красный камзол с множеством золотых пуговиц. Над камзолом возвышался двойной слой галстука, настолько широкого, что обхватывал верхнюю долю груди. Первый слой был светло-синего цвета, пятиугольной формы, обшитый золотыми нитями по краям. Он находился на одном уровне с острыми углами лацкана. Второй слой представлял собой трапецию из материала зеркального золота, прикрывающую грудь с нарциссно-желтым орнаментом в виде кругов. Из-под него виднелась золотая подвеска, напоминающая знак бесконечности. Светло-синие брюки были заправлены в глянцевые темно-синие ботфорты с зеркально-золотой накладкой у колен.

— Приветствую тебя, Ракши, сын генерала Сальвадора Эсперанского, — с легкой улыбкой плавно кивнул джинн.

— Добрый вечер, аксакал Луиджи из Корселя, «дома в скале», — холодно отвечает принц, слегка равнодушно кивнув, не отрывая взгляда от златовласого.

— Королева Ангелина, миледи Мария, — воздал аксакал почести королеве и жене Сальвадора.

— Аксакал… — произнесла королева, лишь кивнув.

— Аксакал… — присев в реверансе, ответила жена генерала, опустив глаза.

Сальвадор грозно следит за манерами собравшихся, а Ракши секундой позже поворачивается и сначала прощается с тетушкой, обняв и поцеловав:

— Тетушка!

— Береги себя, родной мой! — отвечает королева объятиями и поцелуями.

Затем Ракши нежно с трепетом бросается в объятия матери:

— Мама!

— Мой сын… мой любимый… — ласково прошептала Мария, не отпуская ребенка некоторое время.

Затем мальчик медленно подходит к отцу, ожидая инициативы от него. И Сальвадор, объяв сына могучими руками, наставляет:

— Сын… сделай так, чтобы мы тобой гордились.

— Сделаю отец, — обещает принц.

Один из подданных открывает дверь черной кареты, куда первым поднимается аксакал, а следом подопечный. Ступив одной ногой внутрь, Ракши оборачивается, чтобы еще раз посмотреть на родных. И видит, как мама плачет в утешающих объятиях Ангелины. Потом смотрит на гордого отца и, собравшись духом, забирается внутрь. Трогаются четыре черных коня, таща за собой карету с важными персонами. А рядом скачут двадцать гвардейцев Сальвадора. Ракши уставился в заднее окно, прижавшись ладонями к стеклу, и видит, как силуэты его родных уменьшаются, пока не исчезают вдали.