Непреднамеренное отцовство

Маша Малиновская

– Сонь, ты с ума сошла? – Алина округляет глаза. – Ты специально залетела от Нажинского? – Я просто хотела ребёнка. Нажинский показался мне удачным вариантом: здоровый, без вредных привычек – я видела его медкарту. – А теперь? – А теперь он хочет отобрать моего Ромку… Четыре года назад после личной драмы я решила, что хочу ребёнка и воспитывать его буду одна. С донором рисковать не хотелось, и биологического отца я выбрала сама. Мой босс с новой работы подошёл отлично. Я соблазнила его и после одной случайной ночи уволилась и сбежала в другой город. Четыре счастливых года мы с сыном прожили в небольшом городке, а потом нас нашёл он – его отец. И теперь он хочет отобрать моего сына. Книга содержит нецензурную брань

4

Ярослав

— Алёхин, а на хрен ты мне тогда нужен, если не можешь даже плёвую сделку закрыть, не скажешь?

— Ярослав Юрьевич, заказчик сомневается. Требует презентации техники.

— Так убеди его, мать твою! Сделай эту долбанную презентацию. Ты не знаешь как?

— Он хочет не на проекторе, а в поле. Чтобы убедиться, что наши буровые установки работают как надо.

— Он дебил? Или ты дебил, раз не можешь объяснить потенциальному заказчику, что это нецелесообразно? — тру пальцами глаза. Какого чёрта такие идиоты делают в моей кампании? Особенно в ведущих спецах. Его надо уволить вместе с эйчаром к чертям. — Эта сделка для нас особой ценности финансовой не имеет, но у нас кристальная репутация, понимаешь? Мы славимся тем, что облизываем даже мелочь, желающую у себя на даче пробурить скважину.

— Так мне провести презентацию?

— Не надо гонять технику лишний раз, я тебе это должен объяснять, что ли? Изъебнись, но проведи тридэшную так, чтобы им захотелось с нами работать. Не справишься — пойдёшь на хрен таксовать или в курьеры.

Отключаюсь и падаю навзничь на кровать, и мне в спину впивается пружина. Через ткань, но всё равно неприятно.

Долбанное захолустье. Ни одного приличного отеля. Одни клоповники. Горничная утром убиралась, так пакет мусорный в урне не сменила, тупо высыпала мусор и оставила старый.

В Москве бы за такое уже уволили её.

Пиликает смартфон — оповещение на почте. Пришёл анализ ДНК. Когда открываю, не сказать, что нервничаю, но озабочен.

Положительный. Отец — я.

Так. Принято.

Взгляд падает на пальто, что висит на вешалке. Я поднимаюсь и иду к нему, забираю зажигалку и извлекаю из кармана бумажный комок, в который завернул ту штуку, что мне вручил вчера малой.

Какая-то невнятная лепнина, которую он назвал танком. Без пушки. Но вроде похоже, если присмотреться, и правда на танк.

Покрутив штуковину в руках, бросаю на стол и иду в душ. Вода тут воняет илом и какая-то не совсем прозрачная. Хоть нос затыкай, пока моешься. Скорее бы свалить обратно.

Пока чищу зубы, смотрю в зеркало. Почему-то неосознанно прогоняю в голове сходство мальчишки со мной. Похож, как мне кажется. У этой Софьи или Софии, или как там её правильно, глаза голубые, а у ребёнка карие, как у меня. И волосы тёмные.

Надеюсь, мозгами отпрыск тоже получился в меня, а не в свою мать, которой хватило ума залететь и скрыть этот факт.

Кстати, о ней. То ли время прошло, и она привела себя в порядок немного, то ли я плохо запомнил, но девчонка стала привлекательнее. Не такая уж и мышь. Без лоска, конечно, но если к нормальному стилисту в руки отдать, то и в порядок можно привести.

Но мне, собственно, без разницы. Меня интересует только мальчик. Лучше бы я раньше о нём узнал, но, думаю, ещё не сильно поздно. Воспитание, дисциплина и хорошее образование, что я ему обеспечу, исправят это влияние безотцовщины.

— Яр, нельзя просто взять и забрать мальчишку у матери, понимаешь? — сказал мне перед моим отъездом Артём.

— Ну она же забрала его у меня по факту. Почему я не могу?

— Потому что для мальца это будет большой травмой.

— Отведу к психотерапевту.

— Блин, дружище, ты что-то совсем в теме не разбираешься, — Бразинский сел за стол напротив меня. — Понимаешь, дети — это не игрушки, которые можно красиво в комнате на полке расставить.

— Не понимаю. У меня не было игрушек.

— В том и проблема, Яр. Ты — сухарь. С детьми так нельзя. Ну вот ты, допустим, решишь вопрос и увезёшь мальчишку. И что? Что ты будешь с ним делать? Дети писают, какают, болеют, ноют и так далее.

— Няню найму.

— Этого недостаточно. Он жил с матерью четыре года, любит её, привык к ней. И тут ты. Он тебя возненавидит.

Артём пробил её: не замужем, ни с кем не встречается, работает в консалтинговой фирме экономистом. Зарплата такая, что я даже не представляю, на что она обеспечивает моего сына всем необходимым. Так что, думаю, проблем с переездом не возникнет. Надо — пусть будет рядом.

Набираю её номер.

— Это Нажинский. Сегодня в час десять буду ждать тебя в кофейне «Теремок» на Ленина 3а. Нужно обсудить важные вопросы, — говорю, когда она берёт трубку.

— Я вообще-то на работе в это время, — отвечает после секундной задержки.

— У тебя с часу до двух перерыв на обед.

— А если я…

— На Ленина 3а в тринадцать десять, София, — отрезаю и кладу трубку, чтобы не слушать ненужные препирательства. Зачем на них тратить время? Она всё равно придёт, выбора у неё нет.

Включаю музыку и начинаю тренировку. У меня есть на неё двенадцать минут, а потом пора садиться за проект. В одиннадцать онлайн совещание, и нужно успеть подготовиться. Дай Бог ещё, чтобы в этой дыре интернет не глючил.

В час ноль восемь я вхожу в кофейню. На удивление, место оказывается почти приличным. Чего не скажешь об их кофе. Эту жижу в рот взять невозможно.

— Можно мне просто чай. Лучший в одноразовых пакетиках, который у вас есть, — прошу девушку за стойкой.

Через несколько минут в кофейню входит София. Взъерошенная вся, нос от холодного ветра немного покраснел. Светло-голубое пальто и белый шарф делают её похожей на Снегурочку.

Только совершенно не понимаю, зачем эта ассоциация приходит в мою голову.

Она подходит и, не здороваясь, прямо в пальто садится за столик напротив меня.

— Кофе? — предлагаю.

— Нет, спасибо, — отвечает, глядя на меня внимательно. — Что вы хотели?

— Коротко: сын — мой. ДНК это подтвердил.

— И? — спрашивает ровно, но я вижу, что в глазах появляется это затаённое выражение загнанности. Видел не раз.

— Вы собираетесь и уезжаете со мной в Москву. Сын должен расти под моим контролем и на моём обеспечении. Я вас обеспечу всем необходимым. На сборы у вас день. Завтра в восемь вечера выезжаем.

Она слушает молча, только моргает. Не спорит — умница. Если так пойдёт и дальше, то, думаю, проблем не возникнет.

А когда я заканчиваю, то встаёт, накидывает капюшон и вдруг говорит:

— Да пошёл ты.

И уходит.

Ну хорошо, девочка, хотел же по хорошему.

— Саш, привет, — звоню бывшему однокурснику, с которым мы так и приятельствуем с универа. — Ты говорил, твоя жена в опеке работает? Есть дело.