Белая сирень

Маша Ловыгина, 2020

Восемь лет назад в тихом провинциальном городе Чудове произошло событие, о котором не трубили газеты и не судачили потрясённые жители. И это было странно, ведь произошедшее касалось местного "короля" города, который держал власть в своём кулаке. Ольга Валеева возвращается в Чудов и встречается со своим прошлым. Но тот, кто должен лежать в могиле, кажется, жив… Так мертвы ли мёртвые?

3

— Какая Вы хорошенькая, как куколка! — Керр, разглядывая Ольгу, улыбалась абсолютно искренне. — Простите, не сдержалась, — она протянула пухлую тёплую руку для приветствия. — Всегда восхищаюсь, когда вижу красивого человека!

— Как вы меня нашли? — Ольга, поёжившись, огляделась. Слова адвоката не произвели на неё никакого впечатления. Наоборот, она словно ещё больше сжалась, надеясь стать как можно менее заметной.

— Мой офис здесь недалеко. Машину пришлось оставить в квартале отсюда. Вас не затруднит немного прогуляться? — Керр, плавно развернувшись, сделала несколько шагов вперёд.

"Пятьдесят второй размер, — автоматически пронеслось в голове у Ольги, — и цвет абсолютно не её. Хотя пальто сидит неплохо, учитывая параметры фигуры".

–…не часто приходится бывать в таких местах, как Чудов.

Ольга вздрогнула, поняв, что совершенно не слушает Керр. Она прибавила шагу и, поравнявшись с женщиной, извинилась.

— Я задумалась. Так что вы от меня хотели? Странно, выходной день, а вы на работе.

— И не говорите! Стоит только открыть собственное дело, как не остаётся никакого времени ни на личную жизнь, ни на отдых. Хотя большинство тешит себя иллюзиями, что, не завися от нанимателя, ты обретаешь абсолютную свободу.

Они вошли в серое офисное здание, где на третьем этаже разместился небольшой уютный кабинет Керр. Ольга обратила внимание на уставленный цветами подоконник и удобные мягкие кресла. На рабочем столе, кроме стационарного компьютера, стояла плетёная корзинка с конфетами и бисквитами в бумажных упаковках. Мария Николаевна сняла пальто и нажала на кнопку электрического чайника. Затем приоткрыла окно, впустив в комнату струю свежего воздуха вперемешку с птичьими трелями.

— Присаживайтесь, Ольга Павловна, чувствуйте себя как дома! Вы какой чай предпочитаете? — Керр выставила на стол квадратную жестяную коробку с коллекцией чайных саше.

Ольга, засунув руки в карманы плаща, продолжала стоять в центре кабинета. Она не могла позволить этой уютной атмосфере и приятному голосу адвоката сбить её с толку. Девушка переминалась с ноги на ногу, ожидая, когда Керр прекратит церемонию и приступит к делу. Лишь встретившись глазами с несколько озадаченным взглядом Марии Николаевны, Ольга наконец заняла место в кресле, напротив.

— Я понимаю, всё это неожиданно, — Керр поставила коробку с чаем обратно в шкаф, — но, поверьте, дело действительно важное.

Ольга, выпрямив спину, сидела, плотно сжав губы.

— Паспорт у вас с собой? — Керр достала из портфеля несколько бумаг, упакованных в файлы, положила на стол.

Оля вынула паспорт из сумки, словно сомневаясь, но отдала его. Керр, пролистав, сверила данные с собственными записями.

— Очень хорошо, Ольга Павловна, благодарю, — паспорт перекочевал обратно. — Итак, начнём. Я пригласила вас для того, чтобы поставить в известность о смерти вашей родственницы — Коробовой Валентины Семёновны. Она скончалась почти полгода назад. И сроки принятия наследства скоро заканчиваются, — Керр подняла глаза на Ольгу. Что это — игра света, или губы, сидящей напротив девушки, тронула улыбка?

Ольга Валеева потёрла виски, и Керр снова восхитилась тонкими изящными кистями её рук.

— Вас искали. Вы получали извещения по месту регистрации?

Ольга подумала о Жанне. О том, что молодая актриса не читает ничего, кроме глянца и предлагаемых сценариев. И домой является с одной лишь целью — почистить потрёпанные в поездках и кутежах пёрышки. В её прихожей вечная гора корреспонденции и рекламы, сваленная на полке.

— Нет, — Ольга развела руками. — Как вы узнали мой номер телефона? И вообще, нашли меня? Какое имеете отношение к моей… — девушка запнулась, — тёте?

— Честно говоря, никакого, — голос Керр повеселел, — я же вам рассказывала: оказалась в Чудове совершенно случайно. По приглашению. Проводила семинар. Меня попросили помочь протолкнуть несколько дел, ведь сами понимаете — чем дальше от Москвы, тем меньше возможностей. Чисто бюрократическая проблема. Поверьте, я не использую своё служебное положение ради какой-то выгоды. Технически это не стоило мне абсолютно ничего. Лишь пара звонков правильным людям.

— Всё так просто? — на лице Ольге появилось недоверие.

— Наверное, всё-таки нет, если вы до сих пор не в курсе смерти вашей, на минуточку, единственной родственницы. В любом случае, — Керр скептически поджала губы, — своё дело я сделала. Вот, возьмите и ознакомьтесь. Это абсолютно ваше право: принимать наследство, отказываться от него, как-то реагировать или остаться в стороне. Но я бы посоветовала, — Мария Николаевна положила подбородок на скрещенные пальцы, — заняться как можно быстрее оформлением бумаг и войти в права собственности. Насколько я понимаю, вы давно уехали из родного города, но собственной жилплощадью не обзавелись. Поверьте, вы облегчите себе жизнь, обретя хоть какой-то уголок.

— Я могу сделать это, не приезжая в Чудов?

Керр удивилась и, облокотившись на стол пышной грудью, попыталась заглянуть в лицо собеседницы.

— Ольга Павловна, может быть, у вас что-нибудь случилось, и вы сейчас слишком болезненно воспринимаете какие-то вещи? Не надо. Всё, что вам придётся сделать, это съездить в Чудов и пойти к нотариусу. К основному файлу приколот его номер и адрес. Не хотите жить в Чудове — ваше дело. Идите к риелтору и выставляйте квартиру на продажу. Ваше присутствие в городе ограничится парой дней. Вы, конечно, можете нанять адвоката в качестве представителя, но это совсем другие деньги. И, собственно, почему я должна вас уговаривать?

Ольга приняла из рук Керр бумаги и печально посмотрела на неё.

— Вы правы. Просто это так неожиданно. Мы не общались с тётей. Я совсем не думала о том, что так случится. Сделаю, как вы говорите. Просто, — девушка облизала пересохшие губы, — мне немного не по себе.

— Понимаю, — Мария Николаевна кивнула, — все проходят через потерю близких людей и родственников. Вы справитесь.

Ольга свернула папку трубочкой и сунула её в сумку.

— Всего доброго, Мария Николаевна.

— Всех благ, Ольга Павловна! Чайку точно не выпьете? — Керр вышла из-за стола и направилась к чайнику.

— Нет, благодарю, — Ольга коротко кивнула и вышла из кабинета.

Мария Керр молча стояла у двери, прислушиваясь к удаляющимся шагам в коридоре.

Покинув офис адвоката, Ольга направилась к метро. У театра Сац она присела на скамейку и достала папку. Мария Керр права. Не стоит так болезненно реагировать. Всё в прошлом. За восемь лет много воды утекло. Есть вероятность решить для себя эту проблему раз и навсегда, покончить с призраками, отравляющими жизнь. Уговаривая себя таким образом, девушка заказала билет. Стоило поторопиться, чтобы успеть собрать необходимые вещи и прибыть на вокзал вовремя.

Ольга усмехнулась своим мыслям. Каким же странным образом Вселенная отозвалась на её запрос! Стоило только поддаться уговорам совести оставить Белецкого, как для этого тут же организовались возможности. Что ж, попроси теперь у этой же Вселенной сил на разрешение ещё одной проблемы. Не всю же жизнь нести в душе эту боль. Пришло время посмотреть в лицо собственному страху. Или окончательно погибнуть.

Разве можно не любить город, в котором родился и вырос? Что делать, если возникает непреодолимое желание вычеркнуть его из своей жизни и стереть любое упоминание о нём? Как объяснить этот страх и гнетущее ощущение надвигающейся беды, мощной как снежная лавина, готовой стереть тебя с лица земли, не оставив ни малейшего следа? Инстинкт самосохранения вопит во всё горло остаться, не затевать ничего того, что столкнёт тебя заново с этой разрушительной силой. А ты слышишь лишь тоненький голосок своей души и веришь в то, что стала достаточно смелой, чтобы вновь встретиться со своими призраками.

Семь часов пути. Из них последние полтора за окном только лес. Наконец Ольга разглядела сквозь стекло вагона ряды полуразрушенных сараюшек, оставшихся после сноса частного сектора. Раньше здесь была деревня, название которой Оля не помнила. Через пару километров показалось здание вокзала, откуда восемь лет назад она уезжала в новую жизнь, обещав себе никогда не возвращаться.

— Чудов! Стоянка три минуты, — проводница устало взглянула на Ольгу, — готовьтесь.

Девушка подхватила дорожную сумку и вышла в коридор. Гудок паровоза предупредил о прибытии. Вагон несколько раз качнуло, прежде чем раздался скрежет тормозов. Проводница открыла дверь тамбура. Из него пахнуло сыростью и застарелым запахом табака. Небольшое здание вокзала просматривалось насквозь в голубоватом мерцании люминесцентных ламп. Как только движение полностью прекратилось, проводница открыла дверь и выставила лестницу.

— Спасибо, — Ольга подтянула сумку повыше и стала спускаться, — всего доброго!

— И вам не хворать! — проводница поёжилась.

Ольга затянула потуже ремень плаща и накинула на голову шарф. Её слегка покачивало. С лязганьем поднялись ступеньки, поезд быстро набрал скорость. Оля с сожалением проводила его глазами, словно не желая отпускать. На часах почти полночь.

Воздух слишком холодный, шаги слишком громкие, нежелание быть здесь слишком сильное.

Ольга подошла к дверям вокзала и положила ладонь на дерево ручки. Девушка не помнила, была ли эта ручка такой же гладкой восемь лет назад, но её цвет, а вернее — отсутствие определённого цвета ещё тогда отложилось в памяти. В центре зала стояли три ряда новых металлических кресел с прямыми спинками и сетчатыми сидениями. Раньше на их месте были деревянные скамьи медового оттенка с отшлифованными до черноты подлокотниками. На этих скамьях удобно было сидеть и лежать, а ещё вырезать перочинным ножиком разные слова и рисунки.

Ольга подошла к закрытому окошку кассы и сбоку от него, под несколькими слоями штукатурки, разглядела слово «прости». Ей даже на короткое мгновение показалось, что крупинки краски осыпаются сейчас на пол, как тогда, когда она выцарапывала буквы невидимкой.

Оля помотала головой, избавляясь от наваждения. Шарф сполз с густых светлых волос, и девушка заправила прядь за ухо. Ключ от квартиры тётки лежал в кармане. Пару раз Ольга натыкалась на него и тут же одёргивала руку, словно внутри притаилась змея. Он так и провалялся все эти годы на дне рюкзака, с которым Оля уезжала из Чудова.

«Что ж, если он не подойдёт, переночую в гостинице».

Через несколько сотен метров от вокзала Ольга пожалела, что не вызвала такси. Фонари горели через один, фантазия услужливо подкидывала сюжеты один страшнее другого, непонятные шорохи внутри тёмных дворов. Но идти оставалось совсем немного. Она уже видела нужную пятиэтажку. Ольга прибавила шагу.

— Господи, неужели дошла! — пробормотала девушка, водрузив сумку на скамейку около подъезда.

— Если б знал, что приедешь, встретил бы!

Ольга вздрогнула от неожиданности и подняла голову. На балконе второго этажа курил её сосед и друг детства Сергей Мезенцев. Огонёк сигареты то поднимался, то опускался, вспыхивая и шипя. В сумерках невозможно было полностью разглядеть лица Мезенцева, но голос его совсем не изменился за эти годы.

— Здравствуй, Серёжа!

— Привет. Вот уж кого не ждали.

— Сама в шоке! — Оля не шутила.

— Три, пять, семь, — Сергей продиктовал код и выбросил сигарету, — нажимай и дёргай. Увидимся?

— Конечно, — Ольга улыбнулась.

Нервозность немного отпустила её, уступив место усталости. Девушка вошла в подъезд. Автоматически включился свет. Ольга остановилась перед дверью и выдохнула, вставляя ключ в скважину. Он вошёл легко, словно делал это на протяжении долгих лет изо дня в день по несколько раз. Щёлкнул замок. Оля оказалась внутри квартиры, стянула шарф с шеи и перевела дыхание. В тишине со скрипом открылась створка шкафа.

В квартире было душно, пахло пылью и старыми газетами. Стопки пожелтевшей макулатуры под шифоньером, в туалете, в ванной, под кухонным столом и на подоконниках. Ольга провела пальцем по серой поверхности зеркала, оставив завиток буквы «О». Села на старенький диван в своей бывшей комнате. Застиранный плед со спутанной бахромой, из которой в детстве Оля плела косички, лежал сложенным в ногах. Девушка взяла его в руки и уткнулась носом в старую ткань. Где-то недалеко сработала сигнализация, но, квакнув несколько раз, затихла. Оля с облегчением скинула обувь. Вытянулась на диване, подложив под голову локоть, и закрыла глаза.

… — Ого, какая Снегурочка! Как раз для тебя, Морозов!

Мужчины громко хохотали. Ольга в растерянности смотрела на эти раскрасневшиеся лица и комкала в руках край клеёнчатого фартука, который был слишком велик для неё. После того, как один из них стащил с неё косынку, девушка попыталась хоть как-то прибрать белокурые кудри в пучок. Но они не слушались её и постоянно падали на лицо и плечи.

Он один не смеялся. Жадно смотрел на неё, и шрам на его смуглой щетинистой щеке подрагивал от нетерпения.

Ольгу пугали и этот взгляд, и этот шрам. Они не предвещали ничего хорошего. И, как назло, Маринка и Валентина куда-то запропастились! Впрочем, Роману Морозову никто не указ. Всё окружение пресмыкается перед ним, подобострастно заглядывает в глаза, ловит каждое слово. Все хотят понравиться Деду Морозу…