Я тебя заберу

Марья Коваленко (2024)

— Мы с мужем хотим ребенка. — Второй раз повторяет пациентка. — Да, понимаю, — после долгого рабочего дня меня хватает лишь на пару слов. — Мы надеемся на вашу помощь. — Женщина оборачивается к креслу. — Правда, родной? — Надеемся, — сухо произносит супруг. И, словно почувствовав мой взгляд, внезапно вскидывает голову. — Муж бесплоден. Владелец клиники сказал, что вы лучшая… — Женщина начинает рассказывать о моих заслугах. Делится надеждами. А я глохну и до боли закусываю щеку изнутри. Чтобы не рухнуть, хватаюсь за дверную ручку. И жадно рассматриваю до боли знакомые глаза мужчины, его высокие скулы и родинку над правой бровью. Точь-в-точь как у моего восьмилетнего сына. В книге присутствует нецензурная брань!

Глава 15. Законная супруга

Женская солидарность заканчивается там, где начинается женская конкуренция.

Почти до самого приема я пытаюсь вытянуть из Галины Михайловны информацию о доноре. Задаю прямые вопросы, наводящие, чуть ли не пляшу перед ней. Но знания нашего лаборанта ограничиваются описанием внешности мужчины и количеством материала, который он сдал.

Ни первое, ни второе никак не относится к делу Шаталовых, потому в конце концов сдаюсь. Галина Михайловна уходит от меня с вопросом: «Зачем Савойскому понадобилась такая таинственность?» А я спешу на прием, чтобы после его окончания лично перепроверить документы Шаталовых.

Через час оказывается, что в медицинской карточке Анастасии все по-прежнему. Тот же донор, те же сроки. Результаты анализов тоже прежние.

Это должно успокоить, только успокоиться не получается. Внутри что-то грызет, заставляя копать дальше. И, пока совсем не сгрызло, я открываю базу данных по донорам.

На первый взгляд здесь тоже никаких изменений. Скромный каталог из тридцати мужчин. Детские фотографии. Рост, вес и остальные сведения на момент забора материала. Пометка, что мы сотрудничаем с другими центрами. И парочка рекламных слоганов, которые должны убедить, что именно наши доноры гарантируют самых красивых детей.

Последнее, конечно же, бред, рассчитанный на отчаявшихся женщин. Чистой воды манипуляция рекламщиков. Увидь я это первый раз, наверное, смутилась бы.

В принципе, можно сворачивать базу данных и заниматься работой. Но одна безымянная папка в самом низу страницы неожиданно привлекает внимание.

В отличие от других, в ней нет ни детских фотографий, ни подробного описания кандидата. Даже не указано, прошел ли донор медицинскую проверку перед попаданием в базу. Стандартный черновик. Однако дата создания — вчерашнее число — заставляет открыть настройки и посмотреть, кто из работников разместил папку в каталоге.

Пальцы пляшут над клавиатурой. Сердце бухает в груди как отбойный молоток. И только я вижу фамилию, тут же в дверь стучится следующая пациентка.

— Добрый день, — произносит Анастасия Шаталова. — Я немного раньше. Милая девушка на ресепшене сказала, что вы уже свободны.

За год, который Вероника работает у нас в центре, она ни разу не отправляла пациентов досрочно в кабинет доктора. Дай ей волю, она бы и на порог их не пускала, чтобы не отвлекали от телефона.

Шаталова явно лжет, но я не хочу с ней никаких конфликтов.

— Конечно, — растягиваю губы в улыбке, — проходите.

Начинается обычная процедура: проверка последних анализов, опрос, УЗИ. Назначение гормональных препаратов для стимуляции овуляции и триггера. Потом краткий ликбез, который Шаталова наверняка уже слышала в первой клинике.

— Рекомендую снизить физическую активность. Никакого фитнеса, саун. Постарайтесь придерживаться такой диеты… — Даю цветную распечатку. — Она достаточно свободная. Нет больших ограничений, за исключением продуктов, которые вызывают метеоризм.

— Что-то еще? — Пациентка даже не смотрит на бумагу. Будто это флаер на пиццу со скидкой, складывает вчетверо и сует в сумочку.

— Вы можете продолжать пить свои витамины. Уколы сможет делать наша медсестра, процедурный кабинет работает круглосуточно.

— Понятно. Это я уже и сама умею. Дополнительно ничего не нужно? — Шаталова взглядом указывает на распечатанный рецепт.

— Нет, больше ничего. Только витамины, гормоны. Строго по часам! Правильное питание и… умеренная половая жизнь.

Последнее предупреждение дается сложнее всего. Я помню темперамент Шаталова… Даже спустя много лет не забыла наши дни и ночи, когда одна близость перетекала в другую, секс сменялся сном, а через какое-то время сквозь дрему я чувствовала медленные сладкие толчки.

Вряд ли за эти годы аппетиты Марка стали скромнее. Во всяком случае, наша встреча в ресторане говорит об обратном.

«Но это теперь не твои заботы!» — обрубаю себя.

— Итак, курс стимуляции десять дней. График УЗИ и точное время введения триггера я вам расписала. После завершения ждем у нас для пункции, — заканчиваю прием.

— Да, я помню… — Шаталова морщит свой красивый нос. — Общий наркоз и почти день в больничных стенах.

— Вы можете провести его с супругом. Или с родственниками.

Обычно в этот момент пациентки на седьмом небе от счастья и уже начинают отсчитывать секунды. Но это совсем другой случай.

— Конечно. Само собой. — Анастасия все еще медлит.

— Тогда до встречи. — Я поднимаюсь и иду к двери.

Более красноречивый намек на необходимость убраться придумать сложно. Однако вместо того чтобы встать, Шаталова делает глубокий вдох. И с той же улыбкой, с какой вошла в кабинет, произносит:

— Я бы хотела поговорить с вами. О личном.