Одна в толпе

Марта Крон, 2019

Вы бы смогли жить с парнем, который вас ненавидит? Смогли бы отгородиться от обидных слов и поступков? Смогли бы не пропускать через себя каждый его презрительный взгляд? Я не смогла. Этот заносчивый красавец застрял не только костью в горле, но и в сердце, которое по наивности запуталось… где ложь, а где правда? А что, если как раз этого парень и добивался?…В книге встречается упоминание нетрадиционных сексуальных установок, но это не является пропагандой.

Глава 10

Алиса

— Астахов, гадёныш такой! Трубку возьми, а то пожалеешь!! — надрывала я горло, неуравновешенно тряся в руках телефон и измеряя комнату непрерывными шагами.

«Абонент недоступен…»

— Ой, что буде-е-ет! — нарушила тишину своим протяжным стоном. От отчаяния взъерошила волосы и разбито уставилась в одну точку.

Нам поможет только чудо.

Всю неделю было спокойно, вот как знала, что это затишье перед бурей. Мы с соседом практически не виделись. Меня засосало в учебную топь, а Астахов устроился на подработку и пропадал там целыми днями.

Знаю только, что вроде фитнес-тренером парня устроили. Теперь понятно, откуда такое тело, которое он при любой возможности мне демонстрирует.

Правда, в последние дни он приползал домой совсем уж вымотанным, что лень было даже с себя футболку стягивать. Наше общение сводилось только к приветствиям утром, благодарности мне за ужин и «Гномиха, сделай на ночь массаж!». Негусто, что радовало до безумия. Потому как дружить с верзилой в мои планы не входит.

И вот всё здорово, последний будний день, я вернулась с учёбы, приняла ванну, зная, что Лёнечка где-то там командует лентяями и заставляет их в поте лица разгонять жиры, поэтому вернётся только через несколько часов. Включила погромче музыку, взяла фен в руки и давай плясать перед зеркалом, мотая головой, как на рок-концерте, как вдруг бац — звонок от родителей:

— Алис, у тебя адрес — улица Амурская, дом десять?

Насторожилась, но подтвердила.

— Отлично, тогда мы уже близко! Будем у тебя через полчаса! — соловьём пропела мама, а у меня аж дыхание спёрло.

Промычав в ответ более-менее радостный звук, нажала отбой и понеслась галопом по всей квартире собирать барахло Астахова. А этот свинтус постарался загадить жилплощадь в каждом углу. Параллельно с моими метаниями пыталась дозвониться до трудяги и сообщить пренеприятнейшее известие. К нам едут Акимовы.

Всё. Расстрел без суда и следствия.

Это ж целая драма была, когда папа свою дочурку одну в город отпускал. Провожал с таким видом, будто я не в университет поступила, а меня как минимум сослали на каторгу. Папку у меня в селе знает каждый. Трудно не запомнить мужика под два метра ростом, который еле в дверной проём пролезает. Нет. Не толстый. Про широкую кость слышали? Вот папа у меня огромный, подтянутый и с выражением лица, словно питается он исключительно лилипутами. Добавить к этому домостроевские замашки и непередаваемую отеческую любовь, в итоге заслуженно провозглашён народом кликухой «Бык».

Мило, да?

Меня оправданно мальчишки за километр всю жизнь обходили.

Самое смешное, что только я знаю, какой у меня папа добрячок.

Чтобы было понятно, в начальной школе я частенько получала пятёрки за всякие поделки и рисунки. Угадайте, кто всю ночь пришивал бусинки к платью волшебницы и с высунутым языком приклеивал засушенных пчёл к гербарию?

Но это всё за стенами дома, а на людях меня учили гонять на мотоцикле и с натянутыми жилами на руках рубить дрова.

Выглядело это забавно.

Вдобавок мама у меня тоже рослая красавица с темпераментом «будь здоров или выживает сильнейший». Этой женщине нужно управлять армией, а не ограничиваться домашним хозяйством.

Представляете контраст, да? Как у такой матёрой парочки могла получиться маленькая несуразная Алиса?

Благодаря тому обстоятельству, что я для папы до сих пор малышарик в юбке — и сохранность этого положения должна продлится как можно дольше, — масштабность назревающей катастрофы натягивает мне каждый нерв и подводит меня к припадку истерии.

Зря качал мышцы Астахов… уже никто это не оценит.

Папа ведь заставит маму каждый мускул парня в духовке в горшочке запечь.

Дрожащими руками покидала вещи соседа в его комнату и заклеила дверь скотчем, будто там совершено преступление.

Скажу родителям, что там хозяйские вещи и проход закрыт.

Вдруг произойдёт невероятное, и Лёнечка включит свой телефон, прочтёт моё сообщение и, как догадливый человек, побежит до Китайской границы…

Рука дёрнулась от вибрации, и я приложила мобильный к уху:

— Алиска, мы уже подъехали! — приковал к месту счастливый голос мамы. — Гостинцев тебе привезли! Ужасно соскучились, так что мы у тебя переночуем, а завтра уж не торопясь поедем домой. Спускайся давай!

Наповал.

Лёня

Ох, как я устал. Оказалось, что физически тянуть учёбу и работу, это окончательно отмудохать весь свой организм. Силы остались только на то, чтобы вернуться домой. Как за рулём не уснул, загадка века. Когда смог дошаркать до квартиры, встал как вкопанный. Запах еды вскружил голову, и я был всецело уверен, что разнообразие лакомств именно за моей дверью.

Вот если бы Гномиха не была двуличной тварью, то смело воздвиг бы её до планки «высший класс»! Она готовит так, что я захлёбываюсь слюнями каждый день. Не ворчит по пустякам. Я заметил, она вообще предпочитает отмалчиваться в моём присутствии. Диалоги у нас никак не строятся. Последний был, когда сбежали из «Оригами». Я тогда еле сдержался, чтобы не вылить на голову девчонки всё то дерьмо, что накопилось за время, пока смотрел, как ей первый встречный своим пахом стирает ткань на мини-юбке. Вырядилась, как подзаборная давалка, а потом обиделась, стоило мне указать на данный факт. Глазища тогда округлила, выдавая всю гамму эмоций. Ну, а как хотела? Чтобы я оценил её охмурёж и благословил на славные подвиги? Что бы с ней стало, с бестолочью, если б я не вписался за неё? Это ж надо уметь, стянуть всё быдло в одно побоище. Откуда в маленькой девочке столько магнетизма для приключений?

У меня тогда в горле от страха пересохло, когда представил, как Гномиху терзает вся клубная шпана.

Каждую ночь смотрю на неё и не могу понять, с какой стороны к ней подлезть, чтобы потом не винить себя за низость. Невинный облик сбивает с толку. Лёгкая. Крохотная. Безобидная.

Никогда не думал, что во мне есть тяга к заботливости. Даже не подозревал, что начну спорить с самим собой. Руки сами по себе так и тянутся проверить девчонку на наличие хрупких мест. И что поражает — не для того, чтобы отомстить за друга, а чтобы прикрыть, сохранить, залатать…

Как я могу ударить наотмашь, если у неё глаза такие наивные, голос мягкий, дыхание тёплое, пальчики нежные…

Каждую ночь ухожу от неё, чувствуя себя слабоумным зверем.

Я её сломить хочу, а в итоге открыл в себе незнакомую слабость.

Проказная гномиха! Запутала мне все мысли!

Стерев ладонью с лица возникшее наваждение, втянул божественный аромат пищи и приготовился оборонять свой замысел, не подпуская Алису к себе ближе, чем положено.

Отперев дверь, заметил, что снова внутри промелькнуло разочарование. Алиса не встречает. Как всегда, прячется и покажет нос, только когда приспичит в туалет. Мотнув устало головой, наклонился, чтобы снять кроссовки, и окаменел. Место для моей обуви занимали чьи-то гигантские мужские ботинки.

Какого?..

Мужика, что ли, в дом привела?

— Астахов! — вдруг нечто сбило меня с ног. — Беги, Лёня, пока ходить можешь! — захрипело оно мне на ухо. — Держи манатки и проваливай до завтрашнего дня!

В грудь неслабо вдавили мою же спортивную сумку и начали толкать за дверь.

— Чё за дела, гномиха? — недовольно спросил я, напрягая мышцы груди под настойчивой девчачьей рукой.

— Молчи, несчастный! — залепила мне рот ладонью и произнесла истеричным шёпотом. — Нет времени объяснять, просто уход…

— Алис, кто это? — сквозь нашу возню пробился незнакомый женский голос.

Пальцы гномихи, сжимающие мои плечи, резко дёрнулись, и если мне не показалось, то и её правый глаз тоже.

Поднял голову и встретился с настороженным взглядом женщины, смутно мне кого-то напоминающей.

— Здравствуйте, — ни намёка на мою улыбку.

Жопа чует, что Алиса не зря трясётся.

— Здравствуйте… — неуверенно кивнула она, переводя на девчонку недоумённый взгляд.

— Кхм, мам, это Лёня… — прижалась ко мне спиной гномиха, медленно выталкивая моё тело в дверной проём.

Мама?

— Что за Лёня? — внезапно на кухне раздался суровый мужской голос, и после короткого грохота ножек стула о плитку послышались приближающиеся тяжёлые шаги.

От острого неприятного предчувствия я абсолютно точно ощутил, как моё достоинство уменьшилось в размерах.

— Пап, он уже уходит! — издала писк Алиса, вцепляясь в мою ногу.

Когда за спиной женщины показался…

Это ПАПА?!

Твою ж налево…

Вот это я попал.

Тут не просто уменьшились, все внутренности усохли.

Не сводя с меня грозного взгляда, мужчина обогнул маму Алисы и возвысился передо мной горой. Где-то там внизу между нами ещё затесалась гномиха и издавала невнятные звуки.

— Кто таков? — припечатал меня к месту одной фразой.

Не разрывая прямого взгляда, расправил плечи и уверенно отчеканил:

— Леонид Астахов.

Умирать, так с честью.

— У тебя ровно пять секунд, чтобы объяснить, с какого дуба ты вечером заявляешься к моей дочери в дом и даже наглым рылом не ведёшь от страха, — его голубые глаза зажглись убийственным огнём, и я громко сглотнул. — Начинай, Леонид Астахов.

Очуметь! Это будет самая глубокая выгребная яма, откуда мне придётся выползать.

И вот как угадать, какой ответ он хочет услышать?

За долю секунды протягиваю к мелкой заднице пальцы и щипаю так, чтобы до неё дошло, что пора уж как-нибудь вмешаться.

— Я вам говорила, что я не против делить с кем-нибудь квартиру… — подпрыгнула на месте смышлёная девчонка.

— О Господи, Алиса! — приложила руки к груди её мама. — Ты что, подселила к себе парня?!

— Чего-о?? — прогремел мужчина, заполняя собой всё пространство.

Или это у меня в глазах потемнело.

А гномиха ещё думает, что я приду к её родителям выбивать долг за машину.

Да никогда в жизни!!

Что-то у меня появилось огромное желание вообще не связываться с этой семейкой.

— Нет, мам! — затараторила Алиса. — То есть… Да. Лёня тоже здесь живёт… Но ему можно!!! — повысила голос для убедительности. — Он внук Любови Валерьевны…

Она серьёзно думает, что это помешает её отцу сломать мне шею?

–…и гей.

Интересно, у кого больше вытянулось лицо, у мужчины или у меня?

— Как это? Прямо тот самый? — тихим голосом спросила её мама, впиваясь в меня ошалелым взглядом.

А вот взгляд отца напротив моего лица приобретал уже сформированную чёткую эмоцию. Брезгливость.

Совсем ополоумела девка! Чё творит?

— Вообще-то я… — протестующе начал я, но не успел договорить, как получил локтем в живот.

— Да-да, я помню, что ты просил не распространяться… — вонзила в меня затыкающий взгляд гномиха. — И что очень этого стыдишься, но ты же понимаешь… — с нажимом произнесла она. — Это мои родители, — и глаза выпучила.

Медленно посмотрел на ожесточённое лицо её отца и мысленно выстрелил себе в голову:

— Мне неловко, что вы узнали об этом…

Умереть не встать…

Не от руки этого громилы, так от позора.

— Это он тебе так сказал? — откровенно сомневаясь, уточнил мужчина.

Да-да, всё верно, батя. Мужик мужика видит издалека.

— Не похож он на голубого… — по мне прошлись пристальным оценивающим взглядом. — Бицухи вон какие, щетина добротная и взгляд толковый…

— Пап, это только в твоём понимании геи ходят в утончённой одежде, изящно взмахивают руками и хлопают ресницами, — с ноткой осуждения сказала Алиса. — Лёня хороший, тебе понравится!

— Да не дай Бог! — он резко отстранился от нас с гномихой и сморщил лицо.

— Папа, — сердито вытянулась коротышка.

Ого. Да у девчонки отваги побольше некоторых. Я бы не рискнул перечить такому убойному титану.

— Алиса, давай-ка на минутку отойдём на кухню, — с убеждающей интонацией произнесла женщина, и гномиха, коротко вздохнув, ушла вместе с родителями.

Только собрался бежать со всех ног отсюда, как из-за угла появилась голова мужчины и угрожающе пробасила:

— Кости переломаю, если сиганёшь.

— И не собирался даже, — невозмутимо ответил я.

Голова бати исчезла, но я точно знал, что он слышит каждый удар моего сердца.

— Да точно говорю вам… — долетели обрывки разговора. — Сама видела… Прямо в губы парня поцеловал…

Фу, мать твою! Неужели она считает, что эта хрень собачья спасёт меня от родительского гнева?

— Сейчас же собирай вещи! — ударил по стенам начальственный тон матери. — Мы уезжаем.

— Нет. Я остаюсь, — чуть дрогнул голос Акимовой.

— Алиса, я не позволю тебе жить с мужчиной… любым…

— Пап, это его дом! — осмелилась девчонка. — Он еду покупает, до универа довозит, помогает с учёбой, защищает от хулиганов…

Боже, дай сил не расхохотаться раньше времени.

— Ну, было дело… — уже тише. — Приставал один… Лёня спас.

Приставал? Да я своими глазами видел, как она танцевала с ним. Вот маленькая лгунья. Даже родителей на раз-два разводит.

Подавив в себе желание послать всех на хрен, дождался семью Акимовых.

Красная как помидор гномиха выбежала вперёд и с натянутой до ушей улыбкой стала расстёгивать на мне олипмийку.

— Если не дурак, подыграешь, — сквозь зубы прошептала она.

Наградил её многообещающим взглядом и наконец сделал шаг вперёд.

— Проходи, раз живёшь здесь… — не скрывая антипатии выдал мужчина. — Познакомимся поближе.

Под прицелом трёх пар глаз прошёл на кухню и сел около окна — на случай, если придётся прыгать. Алиса пристроилась рядом, не сводя предупреждающего взгляда с отца. Если б у меня от недовольства не свело мышцы лица, я бы ухмыльнулся. Такая малышка, а смело прикрывает собой.