Глеб, отпусти!

Марта Зверева, 2020

Моя мама продала меня. А он выкупил и забрал себе. Слишком красивый. Зачем ему покупать любовниц? Слишком жестокий. К нему можно испытывать только ненависть. Слишком странный. Что такого случилось в его прошлом, что сделало Глеба таким?Содержит нецензурную брань.

Глава 2. Приручение

Марианна

Больно и страшно. Я все трогала себя между ног, ожидая увидеть кровь или почувствовать что там просто дыра, продолбленная его огромным членом, который он пытался в меня запихнуть. Но пальцы были чистые и сухие. Просто очень болело там, в промежности, где только что незваным страшным гостем пытался ворваться озверевший вдруг Глеб, из внимательного и аккуратного вдруг превратившийся в одержимого маньяка. Он все совал и совал в меня, пытался проткнуть насквозь и боль была настолько сильной, что сил терпеть не оставалось. Даже когда я решила, что могу это пережить, могу закрыть глаза и потерпеть, пока он там возится, как делали все девчонки, как учили нас те, что постарше. Что мужчине это надо. Бывает приятно, но часто надо просто «дать».

Я готова была дать, но почему так невыносимо больно, мамочки!

Все говорят, что в первый раз просто до слез, но не настолько же!

Утыкаясь в подушку, я захлебывалась рыданиями, не понимая, как я смогу пройти через эту пытку. А ведь мне придется, вряд ли Глеб согласится оставить меня в покое. Страшно было, что он сейчас вернется и продолжит измываться над моим телом, но время шло, а в спальню никто не заходил. Я зажала ладонь между бедрами, прикрывая ею больное место, словно это могло помочь против огромного мужика, который придет и возьмет меня, если захочет.

Но время шло, а никто так и не явился, и я задремала, вздрагивая от каждого шороха, согревшись под теплым одеялом.

Проснулась, по ощущениям, днем. Выскользнула из-под одеяла, сбегала в туалет, почистила зубы пальцем и осторожно выглянула за плотные шторы окна. Солнце было высоко, суетливый город шумел: ездили машины, ходили люди. Мне был виден совсем небольшой кусочек дороги, но на нем происходило больше интересного, чем у нас в городе за неделю.

Усилием воли я оторвалась от окна, на цыпочках дошла до двери и прислушалась. Вроде бы никого. Ни шагов, ни голосом.

Но все равно вернулась в постель, нашла вчерашнее полотенце и замоталась в него. Как бы мне вчера ни хотелось, чтобы все кончилось как можно скорее, сегодня я об это позабыла и мечтала только о том, чтобы обо мне подольше не вспоминали.

Но мои молитвы не были услышаны. Еще не успела я заскучать и задуматься о том, чтобы поискать у Глеба в спальне какую-нибудь книгу, как ни смешно это звучит, как дверь приоткрылась и…

В спальню вошла женщина.

На вид ей было под пятьдесят, может, больше. Я не очень разбиралась, но она могла бы быть моей матерью или даже бабушкой. Крепкой такой бабушкой с очень недовольным выражением лица, прямо как у моей. На ней было простое синее платье с белым воротничком и пуговицами до середины груди.

Увидев меня, она скривилась:

— Чего лежишь? Давай, давай, вставай, пора уже!

Я оторопела. В смысле «вставай»? Зачем?

Почему? Кто она такая?

Между тем женщина деловито раздвинула занавески, приоткрыла окно, щелкнула пультом кондиционера и он перестал шуметь, зашла в ванную, включила воду и снова вышла оттуда с грудой полотенец в руках.

Оглядела орлиным взором комнату, наткнулась на меня, подошла и дернула то, в которое я была завернута:

— Дай сюда!

От шока я кое-как выпуталась из него, закрывшись одеялом, но она не собиралась оставлять меня в покое:

— Чего разлеглась? Все, твое время вышло, вали уже. Мне еще убираться тут.

— Я… не… — в голове путались мысли. — Буду тут!

— Чего ты будешь? — Проворчала женщина. — Все уже. Деньги взяла уже? На тумбочке нет, значит взяла! Так и нечего тебе тут делать!

Я вслед за ней посмотрела на тумбочку, где было пусто. Деньги?

Все еще с трудом соображая, я не смогла не подчиниться ее настойчивому подпихиванию и слезла с кровати, придерживая одеяло у груди. Но его у меня тут же вырвали.

Сгребли остальное белье на кровати, сбрасывая его на пол, к полотенцам. Я жалась к двери, не зная, что делать. Сколько там еще народу в квартире? А я вообще голая! Мой пакет с платьем вроде был в ванной?

Я попыталась туда протиснуться, но женщина перегородила мне пусть своим немаленьким плотным телом:

— Чего ходишь, жопой сверкаешь? Не смотри на меня так, я ему не мамка, жениться не заставлю! Иди уже отсюда до дому!

— Мне некуда! — В отчаянии призналась я.

— Как это, некуда? — Хохотнула женщина. — Жила ж ты где-то до тех пор, как Глеб тебя приволок? Вот туда и иди!

Она подтолкнула меня к двери всем телом и продолжила снимать наволочки с подушек, ворча:

— Каждую неделю вас, шалав, выпроваживаю, а вы все надеетесь на что-то! Липнут шлюхи как банный лист! Были б нормальными девками, он бы сам за вами бегал, а не вы на нем висли! Да где ж там! Все думаете пизда-кормилица вас до конца жизни греть будет.

Я не выдержала:

— Вы вообще кто?!

— Домработница я его! — Ответствовала женщина. — А ты подстилка!

Мое терпение и смирение просто истощилось. Гордость поднялась к горлу, я захлебнулась ею. Пусть меня и продают как вещь! Но если один человек владеет мной и может делать, что хочет, это не значит, что унижать может кто угодно!