Год Инвера

Марта Дмитриевна Еронакова, 2021

Продолжение книги "Легенда о Светлом клане". Избранные были вынуждены расстаться на год, чтобы закончить свои земные дела и быть готовыми противостоять извечному злу. В волчьей стае – волчьи законы. Он рос, стремясь быть лучшим и мечтая стать вожаком. Но возвращение домой пошатнуло его уверенность в правильности выбранного пути. Когда выясняется, что его рождение окутано ложью, когда соплеменники сомневаются в каждом его поступке, а самыми верными друзьями оказываются те, кого он всегда презирал, – тогда для Инвера наступает час принять нового себя.

Клир II

До Конора Инвер добрался к обеду следующего дня. Перекусив в какой-то таверне, остаток дня волк потратил на то, что бродил по самым злачным и заброшенный улицам столицы. Пару раз к нему пристали личности сомнительного внешнего вида, но ни одной собаки он не встретил. Зато кошек и крыс здесь было в изобилии. «Съели они собак, что ли».

Уставший и злой, ужинать Инвер отправился в ту же таверну. Там, пока он расправлялся с курицей, к нему подсела легкомысленного вида девица.

— Скучаешь? — томно протянула она.

Волк оглядел ее. Выбеленные какой-то кислотой жидкие волосы, неумело ярко намалеванные глаза и губы, кофточка, едва прикрывавшая то, что должна была прикрывать, и набедренная повязка вместо юбки. Инвер знал, что где-то должен быть хозяин этой девушки. Обернувшись как бы невзначай, он увидел напротив сурового вида мужчину, неотрывно следящего за ними. С ним за столиком сидела еще одна девица, только с ярко-рыжими волосами. «Прогадали с тем, кого отправить. Мне нравятся как раз рыжие».

— Не настолько, чтобы прибегать к твоей помощи, — зверь отвернулся и вновь вгрызся в куриное бедро.

Девушка надула пухлые губки, но ответила совершенно спокойно.

— Вот и слава древним. Если честно, ты меня пугаешь. Но он сказал, и мне пришлось к тебе подсесть. Ты не против, если я немного посижу с тобой? Нет сегодня никакого настроения притворяться перед всякими уродами. Сделай вид, что я тебя заинтересовала, а потом как будто прогонишь меня.

Инвер усмехнулся.

— Вот и умница. Дай выпить.

Не дожидаясь разрешения, она взяла стакан волка и отхлебнула из него. И ничуть не поморщилась. «Уважаю», — пронеслось в голове у волка.

— Давно в городе? — продолжила светскую беседу барышня.

— И да, и нет. Я служил здесь раньше.

— Легат? — удивленно приподняла бровь девушка.

— Ну да, а что не так? — Инвер невольно приосанился и вытер салфеткой рот.

— Да ничего. Не похож ты на легата. Скорее на наемника.

— Уж не знаю, радоваться ли мне этому.

— А зачем сейчас вернулся?

— Я… ищу кое-кого. А ты тут давно живешь?

— Всю жизнь.

— Отлично. Тогда скажи мне, пожалуйста, куда из города все собаки пропали?

— О, это все приказ нашего Правителя. Он сказал всех псов перебить в столице. За каждую голову около ста сребряных назначил.

— Что ему сделали собаки?

— Ему — ничего. Он, конечно, в приказе написал, что все это для того, чтобы очистить улицы. Но лучше б он тогда для той же цели канализацию прочистил, а то мы скоро утонем в дерьме.

Она сделала еще глоток из кружки Инвера и вдруг закашлялась. «Эх».

— Что за бодягу ты пьешь?

— Не нравится — не пей. Так а зачем ему тогда собак перебивать?

— Напрямую об этом не говорят, но все в городе знают, что скоро сюда приедет Даоран со своей псевдомиссионерской миссией. А у этого коротышки страшная боязнь собак. Вот наш Правитель и выслуживается.

— Дааа уж. Дела, — протянул волк. Страх поселился где-то глубоко внутри него. — Но ведь не могли они уже всех перебить?

— Нет, что ты. Собаки умные — уж точно умнее нашего Правителя и стражей. Они ушли за восточную стену. Километрах в пятнадцати есть заброшенная шахта, охотники говорят, они поселились там.

— Спасибо! — воскликнул Инвер, и вскочил, чтобы собраться.

— Эй, не собрался ли ты один туда идти? Псы злые и голодные, они растерзают тебя.

— Не думаю. Я сам немного из их породы, — волк кинул на стол несколько злотых. — Спасибо за беседу.

Девушка усмехнулась.

— Будешь в наших краях — ты знаешь куда идти.

Ловко смахнув монеты себе в карман («И где только на этой тряпке карман поместился?»), она покинула Инвера.

***

Волк кружил около помеченного дерева уже час.

— Пометили-то, будто они стая и у них есть территория, — фыркнул он. — Если уж у вас все так серьезно, то где ваши патрули? Долго мне еще здесь стоять?

В ожидании волк задремал, свернувшись калачиком под березой. Очнулся он от того, что кто-то настойчиво тыкал его мягкой лапкой в бок. Зверь вскочил и ощерился. Спросонья он никак не мог разлепить глаза и увидеть, кто так отчаянно завизжал.

Когда зрение вернулось к нему, он увидел трех маленьких псов, испуганно жавшихся друг к другу. Утреннее солнце освещало их невыносимую худобу.

«И они все же нашли силы проверить границы. Они сильнее, чем ты хочешь о них думать».

— Эй, спокойно! Черт, вы же не понимаете, — Инвер попытался говорить на Общем языке, но собаки все также не понимающе хлопали глазами и дрожали. Он примирительно поднял лапу вверх. — Патруль, блин. Полудохлики. Как же мне узнать… Но ведь Гера как-то общалась со своим бродягой, да и отец с Таорой. Почему я не спросил их.

При имени Таоры псы перестали дрожать и насторожились. Палевый пес сделал осторожный шаг навстречу волку и склонил голову набок.

— Что? Знаете Таору?

Собаки переглянулись.

— Мнеее нуж-но к нееей, — медленно растягивая слова, Инвер пытался жестами объяснить собакам свою речь. «Выгляжу как идиот».

Но к удивлению зверя, псы его поняли. Они начали медленно двигаться внутрь территории, постоянно оглядываясь и проверяя, идет ли за ними волк. Зверь прислушивался и принюхивался, но не чуял и не слышал ничего. Когда вдали показались какие-то постройки, двое псов остановились перед Инвером, перекрывая ему дорогу, а третий побежал вперед. При желании, Инвер мог бы перешагнуть этих трясущихся стражей. Но он не желал ссоры.

Вскоре вдали раздался лай. Охранники неуверенно пару раз махнули хвостами и настороженно уставились на дорогу, где появилось два силуэта. Тень пониже принадлежала тому дозорному. Но внимание Инвера было приковано ко второй. И чем ближе она подходила, тем понятнее становились слова отца — «Посмотри на себя и увидишь ее». Умом Инвер понимал, что перед ним собака, но вот глаза… впрочем, когда она подошла совсем близко, он отметил, что хвост ее был скручен в баранку, что не встречается у волков, задние лапы стояли намного ближе к передним, чем того требовала постоянная охота, а одного ухо все стремилось согнуться. Но в остальном — за исключением шрама на спине — перед ним стояла его точная копия.

Копия заговорила:

— Как он назвал тебя?

— Инвер.

— Иной веры. Я ожидала подобного.

Волк приоткрыл рот.

— Что? Ты не знал? А как давно отец рассказал тебе про меня?

Голос ее был низким, утробным, но очень мягким и бархатистым. Инвер не понял, на каком языке они общаются. Как и не мог понять, что чувствует к этому зверю. Он ожидал увидеть обычную дворнягу, разочароваться в отце, быстро помочь матери и вернуться домой, но сейчас он не мог отвести от нее взгляда. Собака почувствовала это и смущенно дернула ухом. Воин пришел в себя и заговорил:

— Позавчера. Кое-что случилось…

— Взошла Кровавая Луна. Я тоже ее видела. Я знаю про сон твоего отца.

— Он решил, что у вас серьезные проблемы и послал меня сюда.

— И если ты нашел нас здесь, ты знаешь, что нас выгнали из города. Мои собаки привыкли жить в городе. Да что уж, я сама не умею ничего кроме как шариться по помойкам, клянчить еду на рынке да гонять кошек. Здесь, в лесу, мы голодаем. Мы не знаем, куда деться. Скоро моя стая просто вымрет от голода.

— Твоя… стая? — Инвер никак не мог понять, откуда у нее повадки волка.

«И внешность волка».

— В городе мы были сами по себе. Но когда пришла беда, испуганных собак должен был кто-то объединить и повести за собой. Они решили, лучше это сделаю я.

Пес, стоявший рядом, согласно тявкнул и потерся головой о ногу своей предводительницы.

— И волк спас собак?

— Я не волк, — мягко улыбнулась мать.

— Сложно в это поверить, глядя на тебя.

— Твой отец тоже сомневался. Мою породу создавали по вашему подобию, чтобы нам было проще выслеживать вас… и убивать. Люди называют нас волкхантеры, охотники на волков.

— И ты… сошлась с моим отцом. Волком.

— Да. Твой отец, Серебряный Принц, был не похож на прочих из вашей породы. Было в нем что-то… — глаза ее затуманились, будто волчица вновь переживала времена их встречи. — Я сбежала из дома в ту ночь, а после не посмела вернуться. С того самого момента я знала, что внутри меня живет не простой щенок. Вернись я домой и ощенись там, меня бы выгнали, а тебя утопили. Так что родился ты уже в трущобах. Я с трудом могла прокормить себя, а уж про тебя и речи не шло. Поэтому я отнесла тебя отцу. Не знаю, простишь ли ты меня за то, что я бросила тебя. Но он пообещал, что там никто не будет знать кто ты, и будут обращаться с тобой на равных. Этим я успокаивала себя. До прошлой ночи. Я ждала тебя как спасителя. И вот ты здесь, живой, красивый, так похожий на меня. И я прошу: спаси нас.

— Я… Я правда не знаю, что и сказать. Все так внезапно. Отец действительно мне ничего не рассказывал. Я привык считать себя чистокровным волком, жил мечтой возглавить стаю, а теперь я здесь, перед своей матерью, которая вроде собака, но совсем на нее не похожа. И я не могу понять, нравится мне это или нет. Все так запуталось… К тому же, я не знаю, не представляю, как могу помочь вам.

— Я понимаю и не давлю на тебя. Пройдем домой, там ты сможешь отдохнуть. Как, кстати, ты нас нашел?

— Девушка в таверне подсказала мне, куда ушли псы.

Лицо собаки посуровело.

— Люди знают, где мы. Они придут за нами.

— Не думаю. Им же важно лишь выгнать вас из города.

— Пока за наши головы назначены награды, они будут преследовать нас везде. Алчная порода. Нам надо уходить.

Она повернулась к собакам и что-то быстро и тихо сказала им. Те кивнула и побежали вперед.

— Как ты с ними разговариваешь? — непонимающе наморщил лоб воин.

— Как и с тобой. На равных.

— Что?

— Ты не заметил, что говорим мы с тобой не на общем языке. Не на человеческом и даже не на волчьем, хотя я и его неплохо знаю. Мы говорим на языке животных.

— Но откуда я знаю его?

— Дай подумать. Ты весь покрыт шерстью, у тебя полная пасть клыков и четыре лапы. Кто ты сейчас?

— Животное? — промямлил воин. «Бинго!».

— Именно! Все животные знают язык животных. Но говорят на нем только равные. Когда ты признаешь зверя равным себе, он откроется тебе. Иными словами — смирись и стань братом для всех.

— Что-то религиозное, по-моему.

— Этому учит Старец в Обители Мира. Но не обязательно жить там кучу времени, чтобы это понять.

«Передам Гере, вот она обрадуется».

— Достаточно оказаться на улице, в холоде и голоде, и пытаться выжить наравне с другими несчастными. А сейчас идем. Надо представить тебя стае и решить, что мы делаем дальше.

Вскоре они дошли до входа в старую заброшенную шахту. Инвер недоверчиво оглядел покосившийся вход. Балки проросли мхом и лишайником, в углу жирный паук кого-то деловито заматывал в паутину. Таора поймала его взгляд.

— Не бойся. Еще лет десять постоит.

Звери вошли внутрь. Инвер тут же стало душно и захотелось выйти. «Я не привык к помещениям. Волки живут и умирают под открытым небом, а не в банке».

За небольшим коридором, спускавшимся полого вниз, обнаружилась комната, в котором раньше, видимо, ночевали шахтеры. Теперь здесь на полуразрушившихся лежанках и натасканных сюда валежнике и траве устроились собаки. Все они испуганно вскочили при виде волка. Инвер хотел было сказать им, чтобы они не боялись. «Но сейчас я вряд ли считаю их равными. А, значит, просто завою, и они еще больше испугаются».

Заговорила Таора:

— Этого воина зовут Инвер. И он сын двух вожаков. Мой и Тагира, предводителя волков.

Испуганный вдох снова прокатился по рядам псов.

— Он наш друг. Он тот, кто спасет нас. Так сказало Пророчество.

Инвер поморщился.

— А теперь отдыхайте и не бойтесь.

Таора двинулась дальше, поманив за собой Инвера. Когда воины проходили мимо пятнистой черно-белой глубоко беременной собаки, мать перекинулась с ней парой фраз. Собака улыбнулась воину и покорно поклонилась. Инвер неловко кивнул в ответ.

— Идем сюда. Собаки решили, что у меня должна быть отдельная комната.

Они оказались в небольшом закутке, где раньше, видимо, хранили инвентарь. Здесь было не так жарко, но на волка давили стены, и он поежился. Таора улыбнулась.

— Типичный волк. Не можешь находиться в помещении. Отец твой был точно таким же. А я, все-таки собака, до глубины души. Мне нужен дом, — Таора погрустнела. — Всем нам нужен дом.

— Зачем ты сказала им, что я спасу их?

— Потому что так сказало Пророчество.

— Пророчество много чего может сказать. Я не представляю, что делать. Я совсем иначе хотел провести этот год, — в сердцах сказал воин и тут же прикусил язык. Но Таора уже услышала его и переспросила.

— Этот год?

— Да, я… вернулся домой на год. А тут такое…

Таора улеглась на солому и положила морду на лапы.

— Тагир рассказывал мне о предрассудках волков по поводу нас, собак. Поэтому он не взял меня с собой в стаю. Сказал, что его воины не поймут. Видимо, собаки более понимающие. И если ты уйдешь… Никто тебя здесь не осудит.

— Я не говорил, что уйду. Просто я не знаю, что делать.

— Пока Мирана не ощенится, и щенята не откроют глаза, нам все равно не уйти.

Инвер кивнул и вышел из комнаты, вновь оказавшись в общей пещере. Он насчитал двенадцать пар устремленных на него глаз, испуганных, затравленных, молящих. Хозяева этих глаз отощали и совсем перестали следить за собой. Волк вздохнул и выбрался на улицу. Солнце уже клонилось к закату, но спать Инверу совсем не хотелось.

— Посмотрим, на что способны эти леса.

***

Большая черная собака проснулась от того, что кто-то упорно тыкался носом в ее пушистый бок. Таора открыла карие глаза и с удивлением увидела склонившегося над ней Инвера с зайцем в зубах. Он бросил дичь возле матери и смущенно пророкотал:

— Я не знал, что ты любишь. Но я люблю зайцев, может, это наследственное у нас.

— Я… у людей я питалась сухими камушками. А на улице отбросами и крысами.

— Оу. Ну, значит, попробуешь, — Инвер зевнул. — Ты не против будешь, если я посплю у тебя? На улице шумно, а в большой пещере слишком душно.

Не дожидаясь ответа, волк тут же повалился на пол и мгновенно уснул.

— Конечно… А почему шумно?

Но воин уже не ответил матери. Та осторожно встала и, обогнув Инвера, вышла на улицу.

— Мастер Таора! Вы только посмотрите, что принес Ваш сын! — тявкал старый Марок.

— Мы глазам не поверили! Как можно за одну ночь столько поймать! — восторженно лаяла Асса. — Он у вас просто нереальный!

У входа в шахту возвышалась куча добычи. Зайцы, белки, мыши, перепелки. Но главное добычей ночи для Инвера стал кабан. Легату пришлось перевоплотиться в человека, чтобы дотащить его до стоянки. Он потратил всю ночь на охоту и сейчас был готов проспать год, но оно того стоило. Впервые за много недель собаки наелись досыта. Таора запретила съедать все сразу.

— Животы заболят. А когда в следующий раз так поедим, тоже неизвестно.

Убедившись, что каждому досталось добычи, собака вернулась в пещеру. Инвер развалился поперек прохода и спал, тяжело дыша. Таора с любовью посмотрела на зверя и, не удержавшись от внезапного приступа нежности, лизнула его в широкий лоб.

— Прости меня. Ты вырос прекрасным зверем. Как жаль, что я этого не видела.

Собака свернулась рядом с воином и весь день следила за тем, как он спит, не в силах покинуть вновь обретенного сына.