Зеленград

Марко Рудневич

«Зеленград» – это острый социальный роман про политику в жанре альтернативной реальности. Двадцатипятилетнего Боню, который в свое время успешно отжал у баптистов СТО, сбивает кортеж президента Бориса Зельмана. Волей судьбы простой парень с улицы попадает в новый президентский офис – Зеленград – где начинается его головокружительная карьера. Не все то золото, что блестит, и, понимая это на собственном опыте, хочется, чтобы трудный жребий выпал не тебе, а кому-то еще. Темные времена не за горами, и когда они придут, между страной Рось и Византией окажутся не те, кому по должности положено, а те, кто готов пожертвовать всем ради того, что считают правильным.

Глава 3

В столице

В маршрутке водитель включил византийский сериал. Народ, как по команде, уставился в экран. Потом их растрясло, кто смог, тот задремал, подбрасываемый на ухабах, а я не знал, куда глаза девать от этой мути. Еле дождался, пока кончится поездка, потому что византийские сериалы в маршрутках не кончаются никогда.

Столица всегда мне нравилась. Я не часто там бываю, но город красивый. Ближайшая станция метро особой красотой не отличалась, в понедельник утром там было пропасть сколько народа, но по сравнению с родной Смелой и она показалась мне вратами в большой мир. Я одел рюкзак на плечи, купил билет и проехал несколько станций в переполненном вагоне. Вышел наверх и оказался в центре столицы. Меня окружали строгие старинные дома, на первых этажах которых располагались симпатичные кофейни со стеклянными витринами и дорогие магазины. Я шел, вертя головой по сторонам, пока не нашел нужный переулок. Здание было не старинным и напоминало обычный офисный центр. Я вошел в вестибюль.

На входе стоял металлоискатель. Я прошел через него и двое молодых людей уставились на меня так, будто я им денег должен. Я объяснил, что мне сказали явиться в сто первый кабинет. Не говоря ни слова, один из них повел меня запутанными коридорами, пока мы не остановились перед дверью с табличкой 101.

В кабинете за столом сидела женщина. Она подняла на меня глаза и спросила:

— Устраиваться?

— Да, — ответил я.

Она протянула кипу бумаг устрашающего вида и велела заполнить анкеты. В придачу к бумагам, женщина выдала мне ручку и потеряла ко мне всякий интерес. Я сел за свободный стол и углубился в анкеты. Там было столько листов, что поначалу я растерялся. Однако делать было нечего, и я потихоньку стал заполнять бесконечные графы. Помимо обычных данных, которые кончились на второй странице, от меня требовалось предоставить информацию о родственниках до десятого колена, их имена, даты рождения и смерти, род занятий, гражданство и даже вероисповедание. Хорошо, что родственников у меня было мало, доподлинно я знал только про дядю Витю из Житомира, который вроде бы работал на оконном заводе и пил запоем. Про запой я упоминать не стал.

Еще там были многочисленные графы, посвященные хобби, телепередачам, литературным жанрам и видам спорта, которые я предпочитаю. Спрашивалось, какой мой любимый цвет, какой любимый алкогольный напиток и еще пять страниц подобной муры. Я пыхтел целый час, пока не справился. Женщина взяла у меня анкеты и отвела в другой кабинет, где меня встретили два хмурых дядьки с очень внимательными глазами. И уж они-то взялись за меня всерьез.

До самого вечера они мордовали меня разными тестами. Тесты были психологические с подковыристыми вопросами, типа, если в таких-то обстоятельствах террорист приставит вам пистолет к виску, что вы будете делать, и на интеллект, где надо найти выход из лабиринта, уложившись в определенное время. С тестами я справился неплохо, судя по теплеющим час от часу дядькиным взорам, и подумал, что меня нанимают не иначе, как в Джеймсы Бонды. Под конец дядьки отвели меня в подвал, в тир, который я видел только в американских фильмах. Дали пистолет и спросили, умею ли я с ним обращаться. Я ответил, что не умею, хотя у нас на СТО в надежном месте были припрятаны два вальтера со сбитыми номерами. Дядьки показали, куда нажимать, и велели целиться в мишень. Расстояние было метров пятнадцать, и в маленький черный кружок я попал десять раз из десяти. Потом понял, что лохонулся, надо было хоть чуть-чуть промазать, зато дядьки оттаяли окончательно. Я подумал, что если меня возьмут на эту работу, трудоустройство наверняка будет официальным, с трудовой книжкой, которой у меня по жизни не было, и всем таким прочим.

Женщина из сто первого кабинета сказала, что я молодец, и завтра надо будет явиться на медкомиссию, а уже со среды я приступлю к работе. Я решил, что мне в срочном порядке надо искать какой-нибудь хостел, потому что друзей переночевать в столице у меня не было, но оказалось, что иногородним предоставляется временная квартира. Женщина протянула мне ключ на брелоке с номерком и объяснила, куда ехать.

Квартира оказалась недалеко от центра, в девятиэтажном блочном доме. В грязном подъезде воняло кошками, и я сразу почувствовал себя как дома. Поднялся на пятый этаж, потому что лифт не работал, и осторожно вошел в незнакомую квартиру. Это была обыкновенная подубитая однушка, с линолеумом и обшарпанной мебелью из ДСП. Но для меня, уставшего, это были царские хоромы, ведь они достались мне нежданно-негаданно, и при том бесплатно, а со мной такое редко случалось.

Из еды у меня с собой был только сникерс, мамкины бутерброды я сточил еще днем. Я благополучно его прикончил, и завалился на кровать со скрипучим матрацем. Надо было основательно обдумать сложившуюся ситуацию, но через пять минут я уже спал мертвым сном.

Посреди ночи я проснулся от того, что где-то рядом били в барабан. Я перевернулся на другой бок, но заснуть не смог. Барабан бил размеренно. Негромко, но осязаемо, а еще слышалось монотонное пение. Я пролежал десять минут, потом встал, походил по квартире и обнаружил, что бой барабана доносится с верхнего этажа. Я лег, проворочался еще с полчаса. Барабан не только не утих, но даже ни разу не сбился с заданного ритма. Когда прошло еще пятнадцать минут под тот же аккомпанемент, я вышел из квартиры и поднялся на шестой этаж.

Было два тридцать ночи. Дверь мне открыл смуглый парень, укутанный в какие-то тряпки. Он был очень смуглый, что в контексте с тряпками навевало мысль об Индии или чем-то таком. В итоге так оно и оказалось. Парень смотрел спокойно и приветливо. Еще поднимаясь по лестнице, я намеривался с пол-оборота засадить в пятак тому, кто откроет дверь, но увидев парня, почему-то раздумал. Мы постояли друг против друга, а потом он сделал приглашающий жест и молча ушел по коридорчику вглубь квартиры. Мне ничего не оставалось, как пойти следом. В полутьме мы миновали комнату, где я успел заметить как самого барабанщика, так и группу поклонников его таланта, которые расположились вокруг в самых замысловатых позах. Поклонники, видимо, и издавали то гудящее пение. Вообще, в этой квартире на каждом метре кто-то сидел или лежал, большинство в таких же замусоленных тряпках. По дороге до кухни я успел подумать, что это притон, где кучкуются иностранные студенты, и как потом выяснилось, тоже не ошибся.

На столе в кухне горело несколько тоненьких свечек. Парень налил в стакан какой-то бурой жидкости из бутылки и протянул мне. Я сел на хилую табуретку, взял стакан и выпил. На вкус это была смесь текилы, ванильного сиропа, кетчупа и соляной кислоты. Горло продрало так, что глаза полезли на лоб. Парень вопросительно глянул на меня, и налил еще. Я выпил снова. Эффект оказался мягче, приятнее.

— Карамчанд, — сказал парень и протянул мне узкую ладонь.

Я пожал ее.

— Боня. Что это у тебя такое едреное?

— Фенибон называется, эксклюзивная вещь.

Потом он взял толстенную коричневую чипаросину, прикурил, затянулся и передал мне. Я только слегка вдохнул, как едкий дым хлынул в легкие.

— У меня завтра медкомиссия.

— Это ничего, — сказал мой новый знакомый, — утром будешь, как огурчик.

Через полтора часа мы все еще сидели на кухне, но я совсем не заметил, как пролетело время. Свечки на столе горели и почему-то не кончались.

— Поэтому я тебе и говорю: проблема людей в том, что они слишком зацикливаются на своих проблемах, — выдал очередную сентенцию Карамчанд. — Если освободить сознание от тучи бессмысленных колебаний, и позволить энергии вселенной наполнить душу и тело, ты увидишь жизнь в совершенно новом свете. Многое покажется недостойным внимания, а многое откроется с неожиданной стороны.

— Трава забойная, — сказал я, сглатывая наполнивший горло дым.

— Ох, Бонь, какое ты дитя материальной цивилизации! — приветливо улыбнулся мой новый знакомый. — Это не трава забойная, это ты сам заглядываешь внутрь себя. Кстати, один из способов медитации. Тхали будешь?

— Буду. А что это такое?

— Типа рис с овощами.

Карамчанд поставил на стол закопченную сковородку, а рядом положил тонкую лепешку.

Конец ознакомительного фрагмента.