Сон в летнюю ночь. Черновик

Марк Эллингтон

Семнадцатилетняя девочка по имени Энни перевоспитывает своего далекого от истинных, глубоких чувств и целомудрия, воздыхателя Элиота. Их поначалу непростые отношения и девиантное поведение Элиота перерастают в нечто подобное платонической любви.

глава 17

— Ну за что? За что? За что? (Плакала навзрыд Энни у себя в комнате). Почему именно я? Чем я ему так приглянулась, что он всё никак не может отстать от меня? А что будет дальше? Я даже боюсь представить. Нужно что — то с этим делать, но что? Подать на него заявление в полицию? — Как — то слишком банально, да и вдруг откупится. Может подставить его как — нибудь, чтобы с работы выгнали? Хорошая идея, но только, как? Хотя, стоп, подождите, я кое-что вспомнила, в психологии есть такой приём — отзеркаливание. Его суть заключается в том, чтобы продемонстрировать человеку тоже отношение, которое он демонстрирует к вам, таким образом он не сможет вами манипулировать. То есть я просто должна буду вести себя, как Элиот — нахально, жестоко и пошло. Ой, мамочки, а у меня получится? Даже не знаю… Но я ведь всегда хотела примерить на себя образ плохой девочки, думаю это будет интересный опыт. В принципе, если представить красивую, милую и обаятельную девушку, но с характером и манерами Делонга, то получится неплохая такая стервочка, только нужно не переборщить, всё же похищать я никого не планирую. — Думала Энн.

Наступил следующий день, Энни неторопливо собиралась в институт: делала макияж, причёску, подбирала одежду, чтобы соответствовать своему новому образу. На её лице не осталось и следа от страха и вчерашних слёз, она выглядела уверенной в себе независимой девушкой. Так как и должна была выглядеть с самого начала. Но это было только снаружи, никто не знал, что было на сердце у Энни, кроме неё самой, может ей было страшно, ну конечно было, она ведь хрупкая и робкая девочка и вовсе не хладнокровная, и жестокая, но иногда обстоятельства оказываются сильнее нас и приходится переступать через себя.

— «Ну что, сегодня я покажу этому непристойному Элиоту, кто здесь «папа». — Именно такую фразу перед зеркалом, немного смеясь, сказала Энн и вышла из квартиры.

Тем временем в ректорате института Общественных и Математических наук шла беседа между Элиотом Делонгом и его проректором Гартом Бакером:

— Ну что я могу сказать, поздравляю теперь у нас есть новый бухгалтер, на минуточку, главный бухгалтер.

— Значит, Вислав… Вислав, извините фамилию не помню, всё — таки согласился?

— Ещё бы, за такие деньги и не согласился бы.

— Ну хорошо.

— Так ты мне лучше скажи, ты разобрался с бухгалтерами, все подписали по собственному?

— Да, Мистер Делонг, все подписали, только правда, высказались о вас не очень лестно, сказали, что при прошлом ректоре такого не было и тому подобное.

— Гарт, ты знаешь, мне всё равно, что они обо мне говорят, пусть хоть считают меня сатаной воплоти.

— Ну перестаньте, Мистер Делонг, вы всё правильно сделали, какой же вы сатана?

— Я рад, рад, что ты меня поддерживаешь, но давай всё же вернёмся к работе. Вислав выходит с завтрашнего дня, думаю ему хватит шести дней, чтобы привести нашу бухгалтерию в порядок. Ты как думаешь?

— Если он действительно хороший специалист, то справится однозначно, даже не переживайте по этому поводу, вы сделали всё, что смогли. Дальше дело за вашим кумом.

— Наверное, ты прав Гарт, что — то я совсем уже загнался по этому вопросу. Ладно, у меня сейчас пара у психологов, там и отдохну.

— Какой предмет?

— Ты серьёзно? (С недоумением посмотрел на Гарта Элиот). А кем я здесь работаю вообще?

— Ректором — Ответил Гарт.

— А ещё кем?

— Преподавателем.

— И по какой дисциплине?

— Извините, я кажется забыл, напомните.

— Ну, ты вчера, когда ко мне заходил, видел с какими недовольными лицами студенты из аудитории, выходили?

— Да. Только я особо не заострил на этом внимание.

— Так вот, это всё высшая математика.

— Мм, понятно, так у вас сейчас пара по высшей математике? Не побоюсь спросить, как же вы собираетесь на ней отдохнуть? Это же полный вынос мозга, как вспомню аж мурашки по коже.

— Ну во — первых, по математической логике, а во — вторых, можешь считать меня мазохистом, но да, кто — то может отдохнуть только в пятизвёздочном отеле на Канарах, а кто — то на паре по математике.

— Ничего страшного, каких только странностей у людей не бывает, вон и фетишисты есть, и извращенцы в парках, которые всем свои причинные места показывают, и… да, в общем, кого только нет.

— Всё, ты закончил?

— Да. — Немного растеряно кивнул головой Гарт.

— Ну я тогда пойду. — Ответил Элиот, со строгость и презрением посмотрев, на Гарта и вышел из ректората.

С фетишистами он меня ещё будет сравнивать, совсем границ нет у человека похоже. Сидеть ему в проректорах до пенсии. — Эти мысли пронеслись в голове у Делонга прежде, чем он вошёл в кабинет, где у него должен был быть урок.