Моя география. Сборник стихов

Марк Шабашкевич

«Моя география» – сборник стихов, отражающий впечатления автора от тех мест, куда забрасывала его еврейская судьба. Стихи освещают не только события его жизни, но и удивительную историю его народа.

* * *

© Марк Шабашкевич, 2022

ISBN 978-5-0055-9982-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

На лётном поле Шереметьево

Закрылись двери в самолёт,

Открыв нам паспортной отметиной

В свободный мир свободный вход.

Открыв нам горы Калифорнии,

Ванкувер, Вену и Париж,

Волчицу Рима с римским Форумом

И многорядье пражских крыш.

И дав нам раньше невозможную

Причастность к жизни разных стран.

И радость с сумкою дорожную

Взять, и махнуть за океан.

Афин архитектура строгая,

Брюссель и рейнские леса

Не раз манили нас в дорогу,

Нам обещая чудеса.

Но главное, что нас отметила

Судьба вниманием своим,

Помимо всех подарков этих

Нам подарив Иерусалим.

Амстердам-БрюссельИюнь 2001 г.

* * *

Я брожу по улицам пустынным,

Фонари разлили свет лимонный.

Где-то за углом ворчит машина.

Тень за мной ползёт в унынье сонном.

Город спит в молчание погружен.

Отражаем мокрыми камнями

Свет реклам рассыпался по лужам

Красными дрожащими огнями.

Мелкий дождик в крыши бьёт упрямо,

Сверху тучи глыбами базальта,

Золотым узором в чёрный мрамор

Листья клёна липнут на асфальте.

Далеко в порту сирены воют,

Тщетно к чьей-то памяти взывая.

Ветер над трамвайною дугою

Звёзды-искры с провода срывает.

Город этот, где я рос и дрался,

Где играл в туземцев и пиратов,

Первый раз влюбился и расстался

В поезд сев со школьным аттестатом.

Где в приморский парк по воскресеньям.

Я мальчишкой бегал на свиданья,

Где от грусти я искал спасенья

Пережив любовные страданья.

Где нашёл любовь свою большую,

Где мои потом родились дети.

И недаром про него пишу я:

С городом я прочно связан этим.

2020

* * *

Япония, Япония — далёкая страна

У самой кромки солнечной находится она.

Я много о Японии и слышал и читал,

Она по территории России не чета.

И, несмотря на разницу объёмов и культур

Упал к ногам Японии когда-то Порт-Артур.

Я знаю, отличается японский Новый год

И что весной там сакура красивая цветёт,

Что добавляют к имени японцы слово «сан»

И проиграли бой они у озера Хасан,

Что гордый и талантливый в Японии народ

И далеко технически она ушла вперёд.

И хоть язык неведомый порою режет слух

Ценю я их обычаи и самурайский дух.

На знамени Японии огромный красный круг

И, уж, давно в Японии живёт мой старший внук

А потому далёкая восточная страна

Теперь такая близкая, и прелести полна.

21—29. 04. 2010

* * *

У моря в Поморье

Взамен надоевших Италий и Греций

Французов, китайцев, британцев и немцев

Задумали мы посетить Лукоморье —

Болгарский курорт под названьем Поморье.

Поморье находится прямо у моря.

Отели друг с другом удобствами спорят

И стройный вдоль берега выстроив ряд

Красивые здания в воду глядят.

Там славный спокойный и гордый народ

У самого синего моря живёт,

В войну он не выдал нацистам евреев

И это, конечно же, душу мне греет.

Там роскошь не лезет нахально в глаза,

Но всё-таки есть и о чём рассказать.

Там зелени много и много воды,

И много они натерпелись беды.

Я рад, что на землю, на эту ступил,

Как «Терра Инкогнита», вроде, открыл.

И новые эти открывши края.

Колумбом себя вдруг почувствовал я.

21—29. 04. 2010

* * *

Мы с Прибалтикой расстались,

И как в Лету окунулись.

Хоть обратно и не рвались,

Но решились и вернулись.

Пляж и парк и детства тропы

Снова так приятны взгляду.

И по улицам протопав,

Мы им были очень рады.

Наша молодость промчалась

Там, как резвый конь, галопом.

И познали мы немало,

Что-то всё-таки прохлопав.

Город где мы жили прежде

Вовсе не был Конотопом.

По культуре и одежде

Он для многих был Европой.

Срок пришёл, настало время,

С ним простились и расстались.

И разлука нам не бремя —

Всё-таки следы остались.

То, что в детстве в нас созрело,

То, что греет бесконечно,

То, что хоть и пролетело,

Всё же врезано навечно…

Август 2013

* * *

Двенадцать лет, как мы в стране,

Двенадцать лет уже прошло

С тех пор, как озеро огней

Вдруг появилось под крылом.

И кто-то крикнул — Тель-Авив,

И кто-то шапку мял в руках,

И все захлопали решив

Восторг свой выразить в хлопках.

И с трапа первые шаги,

Как будто с вышки головой,

И пожеланий хор благих,

И чувство, что теперь ты свой.

А в воздухе теплынь стоит

Ноябрь превращая в май,

И у компьютера пакид* —

Апостол Пётр с ключами в рай…

*пакид — (иврит) — чиновник

23.11. 2001

* * *

Таллин

Я люблю этот город. Эти серые стены.

Эти старые башни под крышами острыми.

И остатки былых укреплений военных,

И разрушенных замков заросшие остовы

И цепочки огней в бесконечном узоре.

Вниз под гору бегущие узкие улицы,

И Балтийское серое небо и море,

Что сливаясь вдали, одинаково хмурятся.

Островерхие кирхи, их медные шлемы

И нехитрый модерн довоенной Европы,

И каштанов, от долгой проснувшихся дремы,

Неразгаданный нами таинственный шепот.

Я люблю этот город, люблю бескорыстно.

Мне не нужно отцовство чужого народа.

Он останется в сердце навеки и присно*

Чувством первой любви. Без конца. Без исхода.

1954 г.

* Присно — незабываемо

* * *

Туда и сюда головою верчу

Крутою дорогою горною,

Слова благодарности Богу шепчу

В восторге от гор Калифорнии.

И трудно поверить, что множество лет

На просьбу куда-нибудь выехать

Всегда отрицательный ждал я ответ

С клеймом «буржуазного вывиха».

Я накрепко к Родине был пригвождён.

И пуще невинности девичьей

Был ею храним я. И был принуждён

Мир видеть глазами Сенкевича.

И вот я теперь на автобусе мчусь,

Забыв всё плохое и вздорное.

Слова благодарности Богу шепчу

За то, что я здесь в Калифорнии…

Июль 1997

* * *

Библейский Египет теперь предо мной

Стоят пирамиды одна за одной.

Неужто, тот самый, который во сне,

Как будто из сказки, привиделся мне!?

А зрение эту картину двоит:

И кажется мне, что в тени пирамид

Не гид, а надсмотрщик с плёткой стоит

И предков моих погоняя кричит.

А вот знаменитый Суэцкий канал,

Который преградой десантникам стал.

Но помнит, наверное, до сих пор он.

Как справился с этой преградой Шарон.

Но новый уже открывается мир

И вот предо мною огромный Каир

В музеях, садах и проспектах лежит

И радует глаз замечательный вид.

Сегодня я новый Египет открыл:

Конечно не ангел, конечно без крыл.

С которым, уж если не выйдет дружить,

Но, всё-таки. можно в согласии жить…

1994

* * *

Про Лиепаю

Я помню годы сороковые,

Послевоенный победный гром,

И вижу город, каким впервые

Его увидел в сорок шестом.

В своём кургузом смешном пальтишке

С открытого кузова грузовика

Смотрел я жадным взором мальчишки

Сюда попавшего издалека.

Совсем, совсем из другого мира,

Где двадцать метров на восьмерых,

Где двор немощённый с вонью сортиров

И вкусный пряник — коровий жмых.

А тут в квартирах ванны и души,

В подъездах — хоть пыль проверяй платком,

А на базаре, радуя душу,

В густой сметане ложка торчком.

А в центре города на канале

Словно бы выросли из земли

И меж домов и деревьев застряли

Большие ржавые корабли.

Ходил трамвай похожий на конку

И лошади фурманов мимо неслись

О мостовые цокая звонко,

И на работу пленных вели.

А сколько было вокруг развалин,

Шашек толовых и гранат.

Даже в каком-то одном подвале

Нашёл я сломанный автомат.

Пожар войны ещё тлел догорая,

И не был страх бомбёжек забыт,

А мне, мальчишке, казался раем

Вновь обретённый невиданный быт.

И было всё впервые и внове,

И всё интересно было вокруг.

Я был уверен, что жизнь готовит

Мне подарки, как лучший друг.

А понеслась эта жизнь кометой

Хвост лет на землю пролив дождём.

В ней есть, конечно, и то и это,

И то, что ждём мы и, что не ждём.

Есть дни везенья и дни ненастья.

И всё же, вроде, важней всего,

Что в жизни есть ощущение счастья.

И жизнь порою дарит его.

Ноябрь 1997

* * *

Иерусалим

Солнце взошло из-за гор Иудейских,

Плавленым золотом брызнув в глаза.

И переполненный чувством еврейства

С Иерусалимом я солнце связал.

С давних времён средь мучений и стонов

В пытках терзающих душу и плоть

Он, как и солнце, давал миллионам

Силу и свет и надежды тепло.

Ведь не случайно евреи шептали

В лагерном страшном немецком аду

С робкой надеждой, в тоске и печали:

«В Иерусалиме в грядущем году!»

Выжил народ мой в погромах и гетто.

Вновь государство евреев создал.

И отстояв своё право на это,

Иерусалим никому не отдал…

Февраль 2000

* * *

Я шагаю по Парижу,

Как когда-то по Москве.

Восхищаюсь всем, что вижу

Посещаю каждый сквер.

Мне знакомы эти стены,

Эти парки и сады,

Букинисты возле Сены

И каштаны у воды.

Здесь я дрался на дуэли,

Тут влюблялся «без ума»,

Мчался к стенам Ла Рошели

За героями Дюма.

Бильбоке «ловя ретиво

Побеждал я всех в игре

И в бистро» за кружкой пива

Иногда болтал с Мегре.

Здесь на улице тенистой

Я давно когда-то жил,

И для импрессионистов

Я натурщиком служил.

И дома запомнил эти

От фундаментов до крыш.

Ты меня, как друга встретил,

Я твой верный друг, Париж…

Август 1998

* * *

Мы, компания крутая.

Мы гуляем по Китаю,

По Пекину, по Стене,

Будто всё это во сне.

Здесь красиво, экзотично

И еда вполне прилична,

Хоть манеры здешних масс

Непонятные для нас.

Сувениров тьма повсюду:

Сплошь драконы, звери, Будды.

Очень много разных Будд,

Будда там и Будда тут.

Головы у них как яйца,

А вокруг одни китайцы.

Нет евреев — «юден фрай»,

Вот где для арабов рай!

Нет сегодня дадзы-бао,

Но с портрета смотрит Мао,

Словно требует в ответ

Предъявить мой партбилет.

Завтра утром на рассвете

Мы места покинем эти,

Вспоминая дивный край

По названию Китай.

28. 01. 2008

* * *

Гид, стараясь, выступает.

Мы глазеем, мы ступаем

По полам дворцов,

Сувениры покупаем

И историю копаем,

Ну, со всех концов.

На Кортино де Ампе'ццо

Очень весело вертеться

Среди богачей

Горы слева, горы прямо,

Впереди трамплин. Тот самый!

А внизу ручей.

Ах, Виченца! Ах, Верона!

Где Джульетта нам с балкона

Шлёт рукой привет.

По Венеции гуляем

Трат немало позволяем.

Жаль, что денег нет.

На гондоле по каналам.

Мы в экстазе, и немалом

Давняя мечта!

Гондольер поёт тихонько

Шевелит веслом легонько.

Шик и красота!

Вот вернёмся мы отсюда,

Ведь кончается и чудо,

Надо понимать.

И не раз красоты эти,

Пиццы, Кьянти и спагетти

Будем вспоминать.

3 июля 2007

* * *

22 июня 1941 г

На открытке пасторальной

Воронцовский переулок.

Не известный, не центральный,

Так, — одесский закоулок.

И чугунные ворота

С кованной старинной рамой.

А из них выходит кто-то —

Шестилетний мальчик с мамой.

И мужчина с пистолетом,

В форме, шпалы на петлицах,

Девушка — студентка. Это

Мальчика того сестрица.

Вроде вышли на прогулку

Мама почему-то плачет

И верхом по переулку

На коне военный скачет.

Мальчик весело смеётся.

Ярко ярко солнце светит.

Он не знает: не придётся

Вновь войти в ворота эти.

2012

* * *

Я вернулся домой. Здесь мой дом, мой порог,

моя крепость.

Здесь родные мои, мои предки, враги и друзья.

Хоть цветы иногда перевиты здесь траурным

крепом,

Как ни странно, себя в безопасности чувствую я.

Он как сказочный Феникс из пепла вставал многократно.

Невелик. Но воистину сказано: «мал, да удал».

Хоть общаться с соседями, как-то,

не очень приятно,

И нам многого Бог, к сожалению, вовсе не дал.

Я приемлю здесь всё: и жару,

и кашрут, и ермолки,

И крикливый, порой, стоязыкий плавильный

Конец ознакомительного фрагмента.