Одиночество среди людей

Марк Сумкин

О тёплом доме с любящей семьей мечтает каждый, хоть человек, хоть собака. Но что же делать если из-за определенных обстоятельств ты остаешься совсем один? Как не терять веру в лучшее? Фрост – идеально белая собачка с тяжелой судьбой, но не теряющей оптимизма даже в плохие дни. Он знает, где бы он не был, кто бы не оказался у него на пути, всегда будут те, кто его любит и тот самый дом с красной крышей…

Тоня

Время стремительно проносилось день за днём, на смену морозной зиме пришла ранняя солнечная весна. Я быстро рос и набирался сил. Дела у Тома шли в гору, он поменял старенькую, давно отжившую своё машину на новую, более современную. Мэри по-прежнему занималась вязанием и уходом за домом. Так мы и жили — Том, Мэри и Фрост.

Я стал ловить себя на мысли, что не могу припомнить всех своих братьев по именам, никогда бы не подумал, что такое возможно. Помню, когда мы были маленькие, Тоби постоянно кусал меня за ухо, чтобы разбудить, и тогда меня это жутко злило. А Френки во время обеда вечно мешал мне есть, потому что стоял справа и постоянно толкался. Было много вещей, которые меня тогда раздражали, но теперь мне этого даже не хватает. Как всё-таки мы быстро забываем тех, кто перестаёт о себе напоминать.

С наступлением лета я стал замечать, что Мэри здорово поправилась. Как-то раз во время обеда Мэри хотела подняться со стула, чтобы достать из холодильника соус, и, задев тарелку с едой, уронила ту на пол. Тарелка разбилась, разлетевшись на несколько частей. Она хотела было нагнуться, чтобы поднять осколки, но Том не дал ей этого сделать и убрал всё сам. Только в этот момент я впервые заметил, что у Мэри округлился живот.

— Фрост! — воскликнул Том, смотря на меня.

Оказывается, я так увлёкся этим зрелищем, что не заметил, как каша стала вываливаться из пасти прямо на пол. Взгляд его был слегка суровым, но стоило мне помахать хвостом, как хозяин сразу подобрел. Это всегда работает, знаете ли. Люди любят, когда им рады.

С наступлением сентября живот Мэри стал ещё больше. Я даже немного опасался, как бы она не лопнула, однако её это почему-то совершенно не пугало, она стала больше времени проводить на улице, а во время вязания напевала разные забавные мелодии. И как, скажите, на это реагировать? То женщины огорчаются из-за лишнего килограмма, а то, набрав их целый десяток, скачут от счастья. Не так уж легко их понять, знаете ли…

К концу сентября Том взялся за ремонт второй комнаты, я там почти не бывал, но, проходя как-то раз мимо, заметил, что хозяин перекрашивает серые стены в ярко-розовый цвет. Почти каждый день после работы он посвящал этому занятию много времени, Мэри не помогала, но зато давала советы, чему Том был, наверное, очень рад.

Живот Мэри доставлял ей много неудобств, я замечал, что она стала быстрее уставать и тяжелее передвигаться. Муж помогал ей абсолютно во всём, начиная от завтрака прямо в кровать, заканчивая завязыванием шнурков перед прогулкой, Мэри была ему очень благодарна за помощь, но всё равно продолжала много есть. Я посматривал краем глаза на живот хозяйки и поражался её аппетиту.

⁂

В один из выходных дней Том встал рано утром и, позавтракав, вышел на улицу. Последовав за ним, я услышал, как он шумит в своей мастерской — хозяин частенько мастерил там всякие штуки, в которых я совершенно не разбирался. Решив ему не мешать, я стал гонять по участку мяч. Поиграв немного, я вернулся обратно в мастерскую, однако хозяина на месте не оказалось. Я замер, вслушиваясь в разнообразие звуков, которые меня окружали. Из дома донёсся звук посуды, и я сразу побежал туда. Мэри уже проснулась и сидела на кухне за столом, попивая горячий кофе. Я всегда хотел попробовать этот ароматный напиток, но мне этого никто не предлагал. Том стоял у плиты, жаря яичницу и сосиски.

После завтрака Мэри отправилась в ванную, обычно она там проводила очень много времени — даже не представляю, что можно так долго делать с водой. Глава семьи, достав свой большой красный рюкзак, стал освобождать его от всего содержимого. Когда жена вернулась из ванной, зачем-то намотав на голову полотенце, Том уже складывал в рюкзак продукты из холодильника. Примерно через час они оделись, и мы пошли к машине. Он постелил на заднее сиденье большую тряпку и, похлопав по нему ладонью, дал понять, чтобы я запрыгнул. Наверное, эта тряпка была очень дорогой, и он боялся, что её украдут. А я, знаете ли, ни за что на свете не позволю этого сделать.

Впервые в жизни я ехал в машине. Из приоткрытого окна доносилось множество самых разнообразных запахов, а ветерок, который проникал в салон автомобиля, приятно обдувал голову своей прохладой. Всю дорогу я с диким любопытством наблюдал за происходящим на улице, не отрывая носа от стекла. Огорчало только то, что машина ехала очень быстро и всё самое интересное проносилось с такой же скоростью.

Оказавшись на месте, Том обернулся ко мне и надел намордник, эта штука сильно сжала мне пасть, и я почувствовал себя очень некомфортно. Я посмотрел на хозяина, он почесал меня за ухом и сказал, что так надо. Я спорить не стал.

Пройдя немного вперёд, моему взору открылось большое-пребольшое поле, засеянное зелёной травой. Оно было таким огромным, что у меня разбегались глаза. На нём росло много больших деревьев, создавалось впечатление, что своими могучими ветками они способны дотянуться до самых облаков. Я стоял, как заворожённый, и не мог оторвать взгляда: вы даже не представляете, насколько это было красиво! С трудом оторвав взгляд от ярко-голубого неба, я только сейчас заметил, что на поляне находилось очень много людей — расположившись на траве, они занимались самыми разнообразными вещами: кто-то загорал, другие ели или разговаривали. Прямо перед моим носом пролетела ярко-жёлтая бабочка, я хотел было её поймать, но совсем забыл, что на мне намордник. Тогда я просто стал смотреть, как она с каждым взмахом крыльев улетала всё дальше и дальше. Она так грациозно пархала, что я даже обрадовался тому, что не поймал. Уж слишком она была красивая, а красота должна быть свободной, знаете ли. Подойдя к большому сильному дереву, Том положил рюкзак на траву и, достав из него покрывало, стал расстилать. После того как хозяин помог Мэри сесть, он стал выкладывать всё то, что взял с собой, — большую стеклянную банку сока, корзину с яблоками, персиками и другими фруктами. Затем Том вытащил контейнеры с сосисками, и я сразу ощутил их манящий аромат, после этого я уже не замечал ни красивого луга, ни деревьев, я думал только об одном — о сосисках.

Следующие несколько часов Том и Мэри любовались природой, попутно перекусывая, хозяин много шутил, а его жена смеялась. Она всегда много смеялась, знаете ли. Отведав наконец-то сосисок, я развалился на траве и с любопытством наблюдал за птицами, которые летали туда-сюда, иногда они оказывались очень близко, но буквально на мгновение, после чего вновь отправлялись в другую сторону. Солнце приятно пригревало, и я уже было начал дремать, как вдруг возле моего носа пронёсся большой оранжевый мяч. Сон как рукой сняло, я сразу же бросился за ним, у меня совсем вылетело из головы, что я в наморднике, из-за чего при попытке схватить мяч зубами я лишь толкнул его ещё дальше, в сторону высокого мужчины, который стоял неподалёку, покуривая сигарету. Заметив, как я подбегаю, он зло на меня посмотрел и, взяв корягу, которая лежала около мангала с мясом, крикнул:

— Брысь, тварь!

Я резко остановился и попятился назад, видя, как он замахивается.

Конец ознакомительного фрагмента.