Уйти, чтобы вернуться

Марк Леви, 2012

Эндрю Стилмен, талантливый журналист, сделал блестящую карьеру в газете “Нью-Йорк таймс”. Его статьи пользуются огромным успехом, и это вызывает зависть коллег. Собирая материал для будущей статьи, Эндрю по ходу журналистского расследования встречается с опасными людьми. Однажды во время утренней пробежки на него нападает неизвестный. Смертельно раненный, он теряет сознание, а очнувшись, понимает, что попал на два месяца назад. Судьба дала ему второй шанс, нужно только найти убийцу…

Marc Levy

SI S’ÉTAIT À REFAIRE

www.marclevy.info

© Editions Robert Laffont / Susanna Lea Associates, 2012

© Фото автора на обложке, Denis Lйcuyer & Marc Hansel

© А. Кабалкин, перевод на русский язык, 2012

© ООО “Издательская Группа “Азбука-Аттикус”, 2012

Издательство Иностранка®

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Посвящается Луи, Жоржу и Полине

Какое было бы счастье отказаться от себя так же, как мы отказываемся от других.

Маркиза дю Деффан

1

Раствориться в толпе, разыграть эту причудливую драму так, чтобы никто ничего не заметил, никто ничего не запомнил.

Бег трусцой, соответствующая одежда, чтобы не привлечь внимания. Семь часов утра, Ривер-парк, одни бегуны. В городе, где каждая минута на счету, где нервы у каждого натянуты как канаты, приходится торопиться; здесь бегают, чтобы поддерживать форму, стереть следы вчерашних излишеств, не подпустить к себе стресс грядущего дня.

Скамейка; поставить ногу на сиденье, завязывать шнурок, пока цель приближается. Опущенный на лоб капюшон уменьшает обзор, зато скрывает лицо. Заодно отдышаться, справиться с дрожью в руках. Пот не в счет, он не привлекает внимания, не выдает — здесь все потные.

Когда он появится — пропустить его, немного подождать, затем продолжить неспешный бег. Сохранять дистанцию до наступления подходящего момента.

Вся сцена отрепетирована уже семь раз — утро за утром, в одно и то же время. И всякий раз огромный соблазн перейти к делу. Но успех зависит от хорошей подготовки. Права ошибиться нет.

Вот он, верный своей привычке: бежит по Чарльз-стрит. Пережидает красный сигнал светофора, чтобы пересечь первые четыре полосы на Вест-Сайд-хайвей. Машины тянутся в северную часть города, люди спешат на работу.

Он стоит на центральной разделительной полосе. Человечек на светофоре уже мигает. Машины движутся в сторону Трайбеки и Финансового квартала бампер к бамперу, тем не менее он пересекает мостовую. Как всегда, в ответ на гудки грозит кулаком, показывает средний палец, потом сворачивает влево и пускается бежать по пешеходной аллее вдоль Гудзона.

Смешавшись с другими бегунами, он минует свои двадцать кварталов, с наслаждением обгоняя тех, кто не в форме, и проклиная бегущих быстрее его. Пусть не зазнаются, они ведь на десять, а то и на все двадцать лет моложе. Когда ему было восемнадцать, в эту часть города мало кто заглядывал, но он был среди первых, кто уже тогда выбивался здесь из сил. Свайные доки, от которых теперь почти ничего не осталось, всплывающая кверху брюхом рыба, ржавчина… И запах крови. Как же изменился, помолодел, похорошел город за двадцать лет! А у него эти годы оставили на лице заметные отметины.

На другой стороне реки гаснут в свете наступившего утра огни Хобокена, следом выключают электричество в Джерси-Сити.

Не терять его из виду; на пересечении с Гринвич-стрит он покинет пешеходную аллею. Необходимо действовать на опережение. Этим утром он не доберется до “Старбакс-Кофе”, где каждый раз заказывает мокачино.

У 4-го пирса его настигнет тень, незаметный, но неутомимый преследователь.

Еще квартал. Ускорить бег, смешаться с другими, всегда сбивающимися здесь в густую толпу: на сузившейся аллее самые медлительные мешают самым быстрым. Под рукав проскальзывает длинная игла, налитая решимостью рука твердо сжимает оружие.

Сухой удар между крестцом и нижним ребром, выдернуть иглу и ударить снова, проникнуть поглубже, чтобы продырявить почку и добраться до брюшной артерии. Извлеченное оружие оставит неоперабельные разрывы. Пока кто-то поймет, что произошло, пока подоспеет помощь, пока его доставят в больницу, а там в операционную, спасти его уже не удастся. Надо еще доехать до больницы в утренний час пик, когда даже самая оглушительная сирена не помогает: при таком плотном движении водителю “скорой” останется только проклинать свое бессилие.

Пару лет назад у него еще был бы какой-то шанс выжить. Но теперь, после закрытия госпиталя Святого Винсента — не без вмешательства торговцев недвижимостью, — до ближайшего Центра экстренной помощи придется ехать на противоположную, восточную сторону Манхэттена. За это время он успеет истечь кровью.

Слишком сильные мучения ему не грозят, просто нарастающий озноб, постепенная утрата чувствительности в конечностях, зубы будут стучать так, что он не сумеет ничего сказать, — да и о чем говорить? О сильном уколе в спину? Ну и что? Что сможет заключить из этого полиция?

Безупречные преступления существуют: даже лучшие полицейские признаются вам под конец карьеры, что у каждого из них на совести тяжкий груз нераскрытых дел.

Вот он и достиг нужного места. Удар отработан несчетное число раз на мешке с песком, но проникновение иглы в человеческую плоть — это совершенно другое ощущение. Тут главное — не угодить в кость. Ткнешь в поясничный позвонок — потерпишь неудачу. Загнать иглу как можно глубже и тут же убрать ее обратно в рукав.

И бежать дальше в прежнем темпе, поборов желание оглянуться, сохранять анонимность, остаться невидимкой среди других бегунов.

Столько часов подготовки — ради нескольких решающих секунд!

Умирать он будет дольше, вероятно где-то полчаса, но все равно уже нынешним утром, примерно в 7.30, он отправится на тот свет.