Последний Мост

Марк Адамов, 2022

Четырнадцать долгих лет Варион по прозвищу Химера работал на благо Лисьего Приюта, ставшего ему единственной семьёй. Работа ему досталась простая – убивать тех, за чью голову заказчики готовы выложить тугой мешочек монет. Купцы, вельможи, бродячие проповедники и бандиты – кто только не пал от ума и клинка Химеры. Он не мог и представить, что с заказом на безобидную девушку из столицы королевства что-то пойдёт не так.Но случилось немыслимое, и любимый кинжал подвёл непоколебимого Вариона. "Даже Лисы способны ошибаться", – так говорили старожилы Приюта. Вот только Химера не повстречал никого, кто остался бы в живых после такого провала.

Глава 3. Магам тоже полагается платить

Холодный дождь зарядил с самой ночи, превратив окраинные улицы Басселя в грязную кашу, и слегка ослаб только к утру. Лишь убедившись, что не промокнет насквозь, Варион выбежал из служившей ему укрытием конюшни и вскоре оказался перед массивной аркой главных городских ворот. Две острые башенки венчали вход в Бассель, а по парапету между ними важно расхаживали лучники. Химера давно заметил, что наиболее грозный вид местная стража принимала, лишь когда городу не грозила никакая напасть. В прошлом же году, когда что-то принялось потрошить матросов у речной пристани, солдаты резко потеряли интерес ко всему берегу Сальмены.

— Почему так долго? — воскликнула Ним при виде Химеры.

Девушка ждала его у самых ворот верхом на тощем гнедом коне. Её веснушчатое лицо всё блестело от дождя, и Варион заключил, что несколько опоздал на встречу.

— Там… Дела были.

— Дела у него, — фыркнула Ним безо всякой злобы. — Я смотрю, у коня твоего тоже дела.

— Он настолько занят, что у меня его вообще нет, — Химера развёл руками.

— И ты не мог взять у остальных… Друзей?

Варион мотнул головой. Приют не должен был знать о его планах.

— Ладно, прыгай сзади, а то я уже вся намокла, — Ним встряхнула рыжей шевелюрой.

— Не испытывай меня, женщина, — предупредил Химера, забравшись на костлявый круп её скакуна.

— И не собиралась.

Конь грустно побрёл сквозь распахнутые настежь городские ворота и устремился на юго-восток по разъезженной мокрой колее. Здесь начиналось Застенье — район для тех, кому не нашлось места в самом Басселе: земледельцев, скотоводов, бедняков. Где-то здесь обитал и Ладаим. Химера никогда не считал нужным молиться какому-либо богу, но этим утром на всякий случай обратился к своему неведомому покровителю. Он надеялся, что у них с Крысоловом всё получится.

С каждой сотней саженей дорога становилась всё хуже. Конь шагал вдоль беспокойной Астары под плеск волн и шелест дождя, а Варион завороженно глядел на далёкие столпы Астарильских гор, уткнувшихся в густые серые тучи. В тесном городе было непросто насладиться видом окрестных просторов. Редкие вылазки за городскую стену и по ту сторону Сальмены напоминали Химере, что он всё-таки жил в огромном мире, куда больше обители прорицателя Кваранга и её катакомб.

— Далеко ещё? — поинтересовался Варион.

После очередного привала они проследовали мимо межевого столба. Территория Басселя осталась позади: дальше дорога шла через земли барона Стурбе.

— Было бы быстрее, если бы ты взял свою лошадь, — без эмоций ответила Ним. — Мой совсем уж плох стал.

— Да и ты пополнела.

Конь встал колом, отчего Химера едва не съехал в мутную лужу меж его копыт.

— Ещё будут замечания? — Ним хмуро посмотрела на спутника.

— Виноват, — Варион покрепче ухватил полы её шерстяной накидки.

Дорога бежала меж руслом Астары и засеянными на зиму ржаными полями. Вскоре, когда дождь уже почти закончился и тучи слегка расступились над головой, Варион уловил запах костра и жареного мяса. Живот заурчал, заглушив даже хлюпающую под копытами коня грязь. Утром Химера ограничился скудным завтраком из пары ломтей хлеба с салом. Позволить себе большего он пока не мог.

— Почти на месте, — отрапортовала Ним, едва они приблизились к растянувшейся вдоль берега деревне. — Добро пожаловать в Серую Пристань.

Местные не обратили никакого внимания на двух пришлых на единственном коне. Каждый был занят своим нехитрым делом: кто-то таскал речную рыбу в тяжёлых вёдрах, кто-то колол дрова на зиму. Ним повела скакуна вдоль единственной улицы меж нехитрых деревянных домишек и крошечных садов. Лишь в самом центре деревушки Варион уловил чей-то взгляд: рыбак в обносках даже выронил сети при виде гостей.

— Городские! — пронзительно завопил он. — Чтоб вы сгнили там за своей стеной! Тьфу на вас!

— Какого Чёрта? — прошептал Варион.

— Не обращай внимания, — Ним повела плечами. — Нам дальше.

Больше не поймав незаслуженных оскорблений, путники вышли на холм на дальнем конце деревни. Дом чародея, как водится, стоял на отшибе, окружённый невысокими яблонями. Варион спешился и принялся отгонять от себя слетевшихся на сладковатый аромат ос. Чёрно-жёлтые изуверы так и норовили присесть на новую тёплую кожанку, и Химере пришлось даже обнажить старенький нож, чтобы отмахиваться лезвием.

— Убери! — возмутилась Ним. — Он подумает, что ты его грабить собрался.

Девушка собралась постучать в дверь, когда та распахнулась и на гостей вывалилось грузное тело в обносках. Едва успев увернуться, Варион присел над телом, но тут же подскочил от невыносимого запаха дешёвой браги.

— Это твой чародей? — прикрыв горящий нос, спросил Лис. В ответ пьянчуга лишь надул покрытые редкой бородой щёки и резко спустил воздух через губы.

— Вообще-то, нет, — Ним развела руки в стороны и проследовала в хижину мага. — Эй, Ингас!

Оставив пьяницу в его животном состоянии, Химера последовал за подругой и оказался в тёмном неприветливом помещении. Единственная комната была заставлена одинаковыми стеллажами, полными посуды разных форм и размеров, сушёных цветов, трав и фруктов. Содержимое одной из полок показалось Вариону особенно неприятным: слишком уж оно было похоже на чьи-то глаза в мутной колбе.

— Нималия! — донеслось из дальнего угла. — Проходи. Простите за это чудо на входе. Бедняга обещал жене не пить до конца луны, но сорвался, а теперь думает, будто я могу испарить брагу из него.

— А вы можете? — на всякий случай уточнил Варион.

— Могу, — последовал уверенный ответ. — Вместе с кровью, правда. Ему это незачем.

В свете единственного подсвечника, что горел на длинном столе у занавешенного окна, фигура мага казалась довольно зловещей. Химера смог разглядеть, что Ингасу едва ли было больше пятидесяти: его прилизанных волос уже коснулась седина, но массивное квадратное лицо ещё хранило очарование молодого человека. Впрочем, с колдунами нельзя было знать наверняка.

— Как твой отец? — чародей вышел к гостям и слегка приобнял Ним. Вариона он удостоил лишь короткого кивка. — Дело идёт?

— Отец не молодеет, но дело живёт, — подтвердила Ним.

— Милое у вас местечко, — вступил в разговор Химера. — Люди приветливые.

— Согласен, — маг зловеще подмигнул в полумраке. — Дыра та ещё. Вот только куда мне деваться?

— До Басселя полдня на хромой кобыле, — предложил Варион. — Как я только что выяснил.

— Кому я там нужен? — чародей фыркнул. — Далёкая Звезда там почти так же любима, как и толстые кошельки. Таких, как я, там терпеть не могут. И это взаимно.

— Чего так?

— Я не собираюсь перебиваться крошками с барского стола, пока у кого-то из толстосумов раз в год не заболеет чадо.

— А здесь деревенщины вас боготворят и о Звезде не думают, — заключил Химера. — Удобно.

— Весьма, — холодно произнёс Ингас. — Так чем могу быть полезен?

Варион поведал магу краткую историю своего проклятия, стараясь избежать всяких намёков на Приют и его род занятий. Ним всецело доверяла деревенскому ведуну, но жизнь наёмного убийцы обучила Химеру другому отношению к незнакомцам.

— То есть кто-то наложил проклятие, когда ты был на свидании? — изумлённо переспросил Ингас, усевшись на скрипучий табурет. — Кому это вообще надо?

— Кто-то ревновал, — предположил Химера. — Бывший любовник, тайный воздыхатель.

— Покажи отметину.

Маг подозвал Вариона к столу и зажёг ещё пару свечей. Химера неохотно стянул с себя промокшую кожанку и чудом оставшуюся сухой рубашку. Ледяные пальцы чародея коснулись его спины, заставили вздрогнуть. Ингас водил рукой вокруг пятна в полной тишине, нарушаемой лишь обрывистым дыханием самого Лиса.

— Странное дело, — пробормотал маг.

— Это чары? — сдавленно спросил Варион.

— Однозначно, — подтвердил его опасения Ингас. — Но совсем не те, что я бы ожидал от ревнивого воздыхателя. Тут, по сути, и заклинания не было никакого, потому как хватило одного касания. Не хочу торопиться с выводами, но похоже на хватку врождённого мага.

— Это плохо?

— Двояко, — маг выдержал паузу, заставив Химеру ёрзать от нетерпения. — Хорошо то, что не будет особых последствий. Один раз ты упал, больше пятно тебя не побеспокоит. Оно появилось от того, что ты буквально коснулся сильной магии.

— Но есть и плохие новости?

— Я уже немолод, в своё время проехал по Большой Земле от Междуречья до Станбаля. Врождённого мага я видел только однажды.

— Врождённого? — переспросила Ним отрешённо. — Это вообще как?

— Магия — она вокруг нас, — Ингас вздохнул. — В воде, в воздухе, в крови. Чтобы творить чары, надо только уметь её направить. Этому учатся, но приходится использовать инструменты, чтобы магию увидеть и обуздать. Артефакты, травы, ритуалы.

— То есть колдовать может любой? — не поверил Химера.

— Так же, как и играть на лютне или петь. Попробовать может каждый, но кто-то звучит как влюбленный соловей в летнюю ночь, а кому-то вырывают язык, лишь бы он заткнулся. Так же и магии можно учиться, если есть талант. Так получаются обычные маги.

— А врождённые?

— Такая же редкость, что и алледанская девственница. Магия у них внутри с рождения, они её видят и контролируют, как ты управляешь руками и ногами. Трудно объяснить. У тебя точно нет настолько влиятельных врагов?

Химера не стал отвечать, лишь молча оделся. Затягивая тесёмки на старой льняной рубахе, он перебирал в уме всех знакомых чародеев. Их было всего трое, но один был уже давно мёртв, а двое других покинули Бассель. Варион и представить не мог, кто натравил бы на него мага в разгар задания.

— А есть какой-то способ отследить чары? — тихо спросил Химера, подтянув пояс. — Найти того мага?

— По моей части — ничего, — безразлично ответил Ингас. — Как я и сказал, этот маг особо ничего и не сделал, не наследил. Подумай получше, хочешь ли ты вообще его искать?

Варион понимающе кивнул и подошёл к стеллажам. Огни свечей дрожали на ветру, что задувал меж старых досок хибары, а колдовская утварь отбрасывала причудливые тени на тяжёлые занавески.

— Желаете пообедать? — спросил вдруг чародей, потирая руки. — Похлёбка уже готова.

Варион скривился, когда желудок пронзила острая боль, но при виде похлёбки тут же потерял аппетит и вежливо отказался. Ним также не захотела вкусить мутно-зелёной жидкости с чёрными комочками, и Ингасу пришлось убрать котелок обратно под стол.

— Дело ваше, — маг пожал плечами. — Поговорим об оплате.

Химера звучно прочистил горло, не спуская глаз с Ним. Та лишь подняла брови.

— Я что-то не понимаю, — продолжил Ингас. — У вас в Басселе забыли, что такое оплата? Деньги. Летты. Монеты.

— Да понял я, — Варион залез в истощённый кошель и достал три медяка.

Едва чародей разглядел протянутые ему монеты, хижину наполнил его заливистый смех. Успокоившись, Ингас вытер мерцающие в полумраке глаза и затряс седеющей головой.

— Я с вас умру когда-нибудь, — маг поднялся со стула и неспешно пересёк комнату.

— Больше нет, — Химера лишь развёл руками. — Не то чтобы ты сильно напрягался.

— Ты попросил помощи, я оказал тебе услугу… Да, магам тоже полагается платить. Как портным, как мясникам…

— Как шлюхам.

Ингас прикусил губу.

— Может, мне твою кровь испарить?

— Прекратите, — не выдержала Ним. — Я тоже виновата, должна была предупредить его об оплате.

— А, ну да, — маг надменно прищурился. — Предупреди его ещё, чтобы штаны снимал перед тем, как гадить.

— Гостеприимство так и хлещет, — Варион присвистнул.

— Подумай лучше, как будешь расплачиваться. Ты же не хочешь получить ещё одну отметину? — Ингас развернулся на месте и уставился на свой стеллаж. — Впрочем, есть один способ. Не знаю, справишься ли.

— Справлюсь, — без малейшего промедления заявил Химера. — Чего нужно?

Маг провёл ладонью по тронутому первыми морщинами лбу и принялся нарезать круги вокруг гостей.

— Тут кое-кого надо разыскать. Один местный паренёк, Варма, помогает мне иногда по мелочам. Травки нарвать для отваров, припасов купить в соседних деревнях и всё такое. Купит мне что-нибудь, а я ему пару монет за это позволяю оставить. Зарабатывает парень на жизнь, чтобы родителям легче было. Вчера я его попросил передать всякое моему знакомому из Лип. Тут недалеко, должен был к вечеру вернуться и принести мне сумку кое-с-чем оттуда. Да вот нет его до сих пор. Родители скоро такой ор поднимут…

— Боишься праведного гнева? — издевательски спросил Химера.

— Куда уж там, — Ингас жеманно улыбнулся. — Меня тут любят, я же один такой на все окрестные деревни. Ближайший мой соратник по ремеслу разве что в Бору найдётся у барона Стурбе. Нет, боюсь, как бы самим родителям Вармы худо не было, если на меня клеветать начнут.

— Клеветать? — уточнила Ним. — Вы же его сами в лес отправили.

— Ясным осенним днём, — маг кивнул. — Волков и всякую нечисть я сам отсюда выкуриваю каждые несколько Лун.

— Да вот только бояться надо не плотоядов, а людей, — заверил Химера. В Приюте каждый это знал.

— Это вы в своём городе так думаете, — не согласился Ингас. — Я бы лучше бандитам отдал полный кошель, чем встретился с неупокоенной душой в чистом поле. Мёртвым монеты не нужны.

Ним поёжилась и подошла ближе к Вариону. Нечисть нечасто захаживала в Бассель, но иной раз Варион слышал жуткие крики с окрестных полей. Знать, что так напугало очередного бедолагу, он совсем не хотел.

— Давайте к делу, — произнёс Химера, глядя прямо в глаза магу. Тот даже не моргал. — Мне скоро нужно быть в Басселе. Куда этот Варма мог деться?

— К делу так к делу. Сейчас всё расскажу.

***

Ладаим выругался так, что проходившие неподалёку дамы бросили на него полный презрения взгляд. Всю дорогу до Купеческого подворья он избегал больших луж на улицах Басселя, но не углядел и наступил прямо в холодный ручей дождевой воды. Высокие кожаные сапоги, выигранные им годом ранее у азартного торгаша, не промокли, но вмиг потеряли весь лоск.

Крысолов решил проникнуть в Подворье законным путём, но для этого надо было выглядеть подобающе. Облачившись в свою лучшую мантию цвета нежного летнего неба, он направился прямиком на север города. Купеческое подворье было обнесено забором в человеческий рост, а у единственных ворот дежурило с полдюжины стражников. Ладаим пригладил свои едва успевшие отрасти волосы и уверенной походкой приблизился к часовым.

— Хода нет, — безразлично бросил их командир, высокий иноземец с пышной русой бородой.

«Наёмники, — подумал Ладаим. — Вот так наши купцы доверяют городской страже».

— Просто гуляю, — отозвался он вслух. — Погода чудесная.

— Дождь, — всё так же без эмоций заметил стражник.

— А вы… Наблюдательны, — Ладаим смёл капли с подола дорогой накидки. — Что же, спокойной службы.

Крысолов даже и не надеялся пробраться внутрь через главные ворота. Купцов всегда хорошо охраняли, но было у Подворья и слабое место: дворик, куда лучшие торговцы к осени свозили отменные товары со всего света, раскинулся прямо у заднего фасада.

Ладаим неспешно обошёл причудливую кованую ограду, за которой оранжевым пламенем осени горел Купеческий сад, и вскоре оказался на самом дорогом рынке Басселя. Здесь, прямо под окнами подворья, гости из Тивалии, Анора и Нодемара выставили свои лучшие товары. В Купеческом дворике почти не было зазывал: все гости и так знали, чего хотят.

— Я вижу, вам кое-что приглянулось, — ласково произнёс невысокий и смуглолицый, как сам Ладаим, торговец.

— Красивый кинжал, — одобрил Крысолов. Его внимание зацепил широкий прилавок с прекрасными клинками с Юга.

— Кинжал? — купец удивлённо нахмурил лоб. — Это, мой друг — настоящий тивалийский кеттон, созданный для прекрасной, похожей на искусство, войны. Не то, что эти жалкие грубые ножики, которыми вас так и норовят пырнуть в здешних подворотнях. Но кому я рассказываю? Вижу, вы из наших краёв. Сами всё знаете.

— Тивалиец? — уточнил Ладаим, слегка улыбнувшись.

— Именно, друг мой. Поэтому знаю, что предлагаю. Этот кеттон сделан в мастерской моего хорошего друга. Рукоять из пепельного древа, россыпь изумрудов и сапфиров, изысканная позолота лезвия.

— Таким и воспользоваться жалко, — Лис провёл пальцем по серой рукояти.

— Многие видят в таком оружии лишь украшение для каминной полки. Но не ведитесь на его красоту. Кеттоны созданы для того, чтобы не оставить и шанса врагам их владельца. Девятьсот йерров — и он ваш… Простите. Пятьсот леттов. Соглашусь на пару сребреников.

— Меня устраивает моё оружие, — Ладаим повернулся к продавцу. — К тому же, я и сам кое-что продаю.

— Что же ты сразу не сказал, друг мой? — обрадовался купец. — Отдам за четыреста леттов, как земляку и товарищу по ремеслу.

— И всё же, откажусь. Но ты бы мог мне помочь. Как земляку.

— Чем же?

— Я тут должен был встретиться с Касилиамом Броспего, слышал о таком?

— Ещё бы, — купец презрительно фыркнул. — Барыга, какие только в Летаре водятся. И зачем он тебе, друг мой?

— Дело у нас с ним было здесь, но я запоздал: телега застряла в болотах недалеко от замка. Не знаешь, тут ли он ещё?

— Не знаю и знать не хочу, — торговец вмиг утратил лучезарную, как само Святое Солнце, улыбку, когда речь зашла не о прибыли. — Спроси лучше в Подворье.

— Не уверен, что меня туда пустят. Я ведь только приехал, товар не взял. Телега так и стоит там.

— Просто скажи, что ты тивалийский гость на празднике Жатвы. Гостей там столько, что никто долго выяснять не будет. А потом, как знать, и надумаешь прикупить мой кеттон.

Ладаим поблагодарил добродушного земляка и направился к заднему входу в подворье, что притаился позади прилавков. Здесь забора уже не было: лишь троица мрачных наёмников караулила богатую деревянную дверь с позолоченной ручкой. Не успел тивалиец обратиться к страже, как дверь распахнулась и в проёме показался седой толстячок в бархатном кафтане.

— Что же это такое? — бормотал он. — Чёртовы гранаты ещё не привезли! Чтоб я ещё раз доверился меранийским… Так, а вы кто такой?

— Гость из Тивалии, — Ладаим старался изобразить акцент своей далёкой родины, растягивая слова. — Я на праздник Жатвы.

— А, вы у нас по тыквам! — толстяк радостно похлопал в потные ладоши. — Где вас носило? Пойдёмте, пойдёмте.

Ладаим деловито кивнул и проследовал в светлый коридор Подворья. Каменные стены были покрыты белой краской с серебристыми полосами, изящные подсвечники освещали путь, а по обе стороны тянулись одинаковые двери из дорогого дерева. Толстяк оказался довольно прытким, и Ладаим даже не успевал насладиться запахом пряностей, наполнявшим помещение. Он уже почти позабыл этот терпкий букет из гвоздики, горчицы и имбиря за годы жизни в сером центре Летары.

— Так, тыквы у нас там, — деловитый толстяк остановился в месте, где коридор расходился в разные стороны и указал налево. — Возле кухни, там всё найдете. Надеюсь, не слишком мелкие уродились. Но вы-то знаете, что делать.

— О да, — заверил Ладаим, поджав губы для пущей серьёзности. — Тыква — это вся моя жизнь.

— Рад слышать. Всё, мне некогда, — мужичок резко развернулся и затопал обратно, к дворику. — Хреновы меранийцы, оспину им на зад!

Крысолов дождался, пока его новый товарищ удалится прочь, и повернул направо. В его планы не входило тесное знакомство с тыквами на праздник жатвы. С трудом представляя, где находится, Ладаим петлял по одинаковым белым коридорам. Утомительное блуждание вывело его к одной из боковых лестниц: здесь, в окружении суровых наёмников и прелестных спутниц, вели беседу двое богатеев.

— Придется продать это корыто, — объяснял что-то купец в лиловом дублете с воротником из чёрного меха. — Я потерял на ремонте больше, чем она мне заработает до конца года. А если встанет лёд?

— Ты слишком рано сдаёшься, — утверждал второй, чьи одеяния скорее походили на доспех. Купеческую натуру выдавали лишь позолоченные нити изысканной кожанки да жадные глаза, которые тут же впились в тивалийца. — Что-то подсказать?

— Добрейшего вам дня, — Ладаим улыбнулся так, что обветренные уголки его рта лопнули.

— Привет, — торговец в дублете деловито задрал покрытый жёсткой щетиной подбородок. — Ты потерялся?

— Нет. Вернее, да, — Крысолов замялся. Его встречи с вельможами и богачами обычно кончались быстрой смертью последних. — Меня зовут Натраил, я из Тивалии.

— И? — купец в кожанке выпятил грудь.

— Я ищу Касилиама Броспего. Но он, наверное, уже уехал, да?

— А что тебе, собственно, от него надо? — заинтересовался первый купец.

— Да так, дело обсудить. Но он ведь уехал?

— Допустим.

— Тогда придётся его догонять. Вы не знаете, как и куда он отправился дальше? По дороге или на корабле?

— Знаешь, что? — торговец в лиловом положил тяжёлую ладонь на плечо Крысолова. — Он ведь что-то говорил о госте из Тивалии, припоминаю. Он вам оставил кое-какие бумаги наверху. Возможно, там и записка есть, в которой он рассказал, как его найти. Пойдёмте за мной.

Оставив своего собеседника и спутниц в недоумении, купец устремился на лестницу. Ладаим последовал за ним под пронзительный скрип ступеней. Настоящий кошмар для наёмного убийцы. Хотя, он был наслышан о богатеях, чья паранойя вынуждала их умышленно класть самые скрипучие половицы по всему дому.

Второй этаж поместья выглядел ещё богаче первого. Стены были обиты яркими тканевыми полотнами, цвета которых менялись каждые двадцать шагов, а картины различных форм и размеров лишь добавляли несуразности этому буйству красок. Из других людей в этом коридоре им встретились лишь несколько наёмников, но тем не было никакого дела до незваного гостя.

— Откуда вы, напомните? — спросил на ходу купец.

— Тивалия.

— Это я помню. Из какой её части?

— Земля Бартеш, — Ладаим не захотел называть свою истинную родину и выбрал один из самых дальних уголков страны. — Торгую оливками и маслом.

— Бартешские оливки, ещё и в Басселе? — купец искоса взглянул на Крысолова. — Что-то новенькое… Пришли.

Устланный тёмным деревом коридор привёл к тяжёлой двустворчатой двери. По ту сторону их ждала просторная комната с массивным столом, несколькими книжными полками и стопкой жёлтого пергамента на тумбе. Купец вмиг оказался по ту сторону стола и испытующе взглянул на Ладаима.

— Вы вроде хотели найти бумаги, — промолвил Крысолов. Его живот наполнило неприятное тянущее чувство.

— Нет никаких бумаг, — купец грозно щёлкнул пальцами. — Не для тебя, торговец оливками из земли Бартеш.

— Что происходит? — Ладаим постарался изобразить возмущение, но его собеседник остался неподвижен.

— Посмотри на свою обветренную рожу и мозоли на руках, купец. Посмотри и подумай ещё раз, кто ты такой и зачем ты здесь.

— Если не веришь, то чего сразу не вышвырнул? — Крысолов потянулся за спрятанным под накидкой кинжалом. Пусть на этаже и бродило с полдюжины наёмников, без боя он сдаться не мог.

— Потому что ты меня заинтересовал, — торговец перегнулся через стол. — Стража!

Массивная преграда стола помешала Ладаиму быстро добраться до толстосума. Он едва успел занести клинок, когда цепкие руки вбежавших в комнату солдат схватили его за запястья и с силой ударили о книжный шкаф.

— Натраил, говоришь? — купец подошёл вплотную к пленённому тивалийцу. — Очень приятно, я Касилиам Броспего. А теперь ты мне объяснишь, что тебе от меня надо и где моя дочь.