НОВИЧОК. Спецоперация ФСБ. Шпионский роман

Марк Агатов

Спецоперация ФСБ «НОВИЧОК». Эта история началась накануне выборов президента России. В феврале 2018 года в одну из московских больниц был доставлен неизвестный мужчина. Врач скорой заявил, что больного отравили нервно-паралитическим газом «Новичок». Но ему никто не верит. Четыре дня больного лечат от инфаркта, а на пятый он отправляется «в гости» к богу…

Клиническая смерть

Барский обреченно смотрел на падающие в систему капли. Неожиданно у больного закружилась голова, и он полетел куда-то вниз, в пропасть.

«Надо дернуть за кольцо и раскрыть парашют», — подумал мужчина, но ничего не сделал для своего спасения.

Потом он оказался в длиннющем черном тоннеле. И летел уже не вниз, а параллельно земле. Вдоль стен висели лампочки, но они не горели. Минут через пять он вырвался из темноты и увидел горящий факел. Один, другой, третий. И тут дорогу ему преградил сержант с карабином в руках.

— Стой! Стрелять буду! — громко крикнул сержант, направляя на него ствол карабина.

— Стреляй! Я из «инфарктной» палаты, — сообщил Барский.

— Значит, ты уже готов к исповеди?

— А ты кто такой, чтобы мне вопросы задавать? У входа в рай меня должен был встретить седой старик с бородой. Я его на картине видел, — возмутился больной.

— Ты же атеист, грешник. Тебе в рай не положено, — радостно сообщил сержант. — Я тебя сейчас пристрелю, и мы навсегда закроем тему.

— С каких это пор у входа в рай расстреливают тех, кто пришел к ним сам?

— Я часовой, лицо неприкосновенное, — сообщил сержант. — И убить тебя должен был еще при твоей жизни, но не смог.

— Струсил? — уточнил больной. Разговор с часовым в советской военной форме ему не понравился.

— Да, — я не смог выстрелить из этого карабина, — зло крикнул сержант. Если бы тогда я убил тебя, то все было б иначе.

— И за что ты меня хотел убить? — спросил Барский.

— Ты девушку у меня увел.

— Из-за бабы мужика убивать? Глупо, — больной внимательно посмотрел на сержанта, но так и не вспомнил, кто он и откуда. — Ты, хоть, скажи, как ее звали. А то умру и не узнаю, из-за кого пострадал.

— Ее Матильда звали, — сообщил сержант, передергивая затвор.

— Хорошо, хоть не Наташа, — чему-то своему улыбнулся Барский. — В Турции все русские бабы «Наташи». Не было у меня Матильды. А Наташи были. Может, ее Наташа звали?

— Нет, Матильда, — стоял на своем военный.

— Ошибочка вышла, сержант. Ты все перепутал. Не знаю я никакой Матильды. И тебя первый раз вижу! — повысил голос Барский. Его утомил этот пустой разговор.

— Матильда — моя жена, — неожиданно признался сержант. — Перед смертью она клялась, что ты у нее был первый. Из-за чего я был обречен воспитывать твоего сына.

— О покойницах — только хорошее. Всему вас, дураков, учить нужно.

— Это не она, я умер. Матильда теперь вдова, плачет по мужу, потому что изменила мне. Она так и сказала, если б не гуляла до замужества, то в нашей жизни всё было б иначе.

Сержант поднял карабин и нажал на спусковой крючок. Пуля пролетела рядом с больным, но в него не попала.

— Придурок, левее надо было брать, левее! На моем карабине прицел сбит, — крикнул Барский, вырывая из рук сержанта оружие. И в этот момент он услышал голос того, кто должен был встретить вновь прибывшего у ворот рая. Это были раскаты грома, временами превращавшиеся в слова.

— Я даю тебе шанс, — гремел невидимый создатель. — Шанс, всего один шанс! Вернись и исправь всё!

— А что исправить-то? Я, вроде, правильно жил. Государству не изменял, на демонстрациях портреты генеральных секретарей носил, а вера в бога у нас была запрещена. За крестик на шее могли и в психбольницу на лечение отправить. Так, что я должен изменить на земле, чтобы мне и после смерти жилось не хуже?

Но ответа не последовало. Лишь где-то вверху громыхнул, уходящий вдаль гром и сверкнула змея-молния. Она подожгла землю, и Барский, спасаясь от огня, бросился в черный тоннель.

Потом больной летел куда-то вниз, распугивая выстрелами из карабина огромных крыс. Ему казалось, что он летит уже целую вечность. Неожиданно в конце тоннеля мужчина увидел яркий безжизненный свет и преследующую его черную тень. Барский обернулся. Вслед за ним летел скелет человека с черными отверстиями вместо глаз. На нем была военная форма, но не такая как у сержанта.

Больной попытался определить род войск, в которых служил преследовавший его военный, но сделать это не успел. Его отвлек голос соседа по койке.

— Я же говорил, что он станет четвертым. Четвертым покойником за последние сутки на этой кровати. Костя, давай мандарин, я выиграл.

— Погоди, надо врача позвать, пусть подтвердит официально, — отмахнулся от Василия Петухова толстый неповоротливый мужик с одутловатым лицом. Барский отчетливо видел мужчин сквозь железобетонную стену тоннеля.

— Не надо ничего подтверждать. Он умер, я выиграл! Давай мандарин, — размахивая руками, прокричал Петухов. — Договор дороже денег!

«Суки, они еще пари заключили. Выживу, убью всех, а первым, Петухова, — пронеслось в голове у больного. В этот момент где-то рядом сверкнула молния, и загремел гром. Грохот был такой силы, что рухнула бетонная стена, которая отделяла мужчину от мира живых. — Неужели создатель и вправду дал мне шанс, чтобы я смог всё изменить и наказать тех, кто заслужил?!».