Баба Яга и Ко. Украденная колдовская книга

Мария Юрьевна Фадеева, 2020

Кто поможет бабе Яге? Книгу украли, спор проиграла… еще и Охотник за душами на нее вышел. Магия, юмор, любовь и немного детектива. Первая книга из трилогии Баба Яга и Ко.

Глава 1.

В избе было темно. Холодный зимний воздух вползал в приоткрытую дверь и собирался в углах. Порог спрятался под налетевшим снегом.

В дом проскользнула шустрая тень и стала греметь и шуршать возле холодной печи.

–Это скотство! Изба не топлена, еды нет. Сметаны — нет! — промявкала тень.

— Вась, это ты? — тихо из своего угла спросило Зеркало.

— Мрмяу! А кто ж? — откликнулся Вася. — Яга где? Еда где?

— Ты зачем книгу стибрил?

Вася, виляя хвостом, подошёл к волшебной утвари.

— Ты о чем, Стеклянное?

— О магической книге хозяйской. — прошелестел тихий ответ.

Кот присел на задние лапы и задумался. Магия хозяйки избы на курьих ногах хранилась именно в книге. Большой, толстой и очень старой. Нет, конечно, Яга умела колдовать и сама по себе, о чем имела диплом. Но книга… Она придавала кошачьей хозяйке веса и уверенности. Васька поморщился. Он врал, причем сам себе в собственной голове. Привычная ложь.

— Вот, значит, что! Плохи наши дела. А Яга сама где? — спросил кот.

— Неделю назад, вскочила на метлу и вжить. — ещё тише отозвалось Зеркало.

— Ой-ей, мявк! Стекляшка, ты что обессилило? — догадался Кот, но Зеркало уже не ответило.

— Тааакс! — сам себе сказал Васька. — Положение надо спасать. А кому? Опять коту. Все на котов навешивать любят. А коты созданы для красоты и эстетического наслаждения. Гладят кота и наслаждаются…

Гневная кошачья тирада сопровождалась активными действиями. Вася размеренными движениями быстро растапливал печь. Вскоре воздух в избе заметно потеплел, выгоняя стылость с углов. Наладив естественный обогрев жилища кот, приступил к реанимации волшебного стеклянного изделия.

— Ученый кот — это редкость, уникум буквально. Меня ж беречь надо. Холить там, лелеять. Работой не утруждать. Кормить опять же. Попробуйте встать на место кота и сварганить себе еду. А я вам не просто кот! Я Учёный, мне повышенная калорийность нужна. Ещё и печь топи, убирайся. Не кошачье это дело! — бубнил хвостатый, протирая тряпочкой Волшебное Зеркало.

— Такссс, протёрли, а теперь, Кошачий бог дай памяти, заклинание нужно. Трыбли или крыбли? Где-то там крыбли и чего-то там трыбли или херибли? Ах ты ж, задница лохматая. Забыл!

Вася беспокойно забегал перед Зеркалом. Потом яростно почесав за ушами, попробовал снова:

— Трыбли, жрибли оживи, Зеркало в себя приди. Нет. Это совсем не то.

Кошачьи мучения прервались неожиданным грохотом открываемой пинком двери.

— А вот и я, Золотяша — радость ваша! — заорала с порога Золушка и оглядела комнату мутным взором. — Ягаааа, отворяй бутыля, ик!

Вася с интересом наблюдал попытки дамы разуться и раздеться. Попытки закончились явным провалом.

— А ну и пусть. — вяло махнула рукой Золушка и заголосила:

— Я подарю тебе любовь.

Вновь и вновь, вновь и вновь! Ик.

— Чё уши развесил, мохнатый? Подпевай!

Пением златовласка не ограничилась. Она танцевала и, завернувшись в неудачном па, грохнулась на пол без признаков жизни.

А, вспомнил! — хлопнул себя по лбу Кот и быстренько пробубнил зеркальное заклинание.

— Уф, думало уже все. Молчание в веках! — шумно выдохнуло Зеркало. — Спасибо, Вась. А это кто?

–Это наша радость пришла, шампусик принесла! Хотя нет, более крепкими напитками пахнет.

Зеркало молчало с минуту, принюхивалось что ли, потом спросило:

— Вась, а где это она так?

— Проспится и сама расскажет. Меня больше волнует, где Яга. — озабоченно отозвался Вася.

— Яга тебя винит в пропаже. Она тут буйствовала. — отозвалось Зеркало, вспоминая огненный взгляд хозяйки.

— Меня? — удивился кот.

— Да! Бегала по избе и вокруг, орала, тебя звала, не дозвалась и закручинилась. Про книгу сказала, что пропала и что ты виноват. Она, Яга то есть, тебе под живот книгу то положила, а она, книга короче, пропала. Значит ты и виноват. Правда, Золушку она тоже подозревала.

Зеркало благоразумно решило не вспоминать, что идея о вине Золушки было целиком и полностью на его зеркальной совести.

— Кошачья печёнка! Я то при чем. В гости сходил, называется, зазнобу свою пушистенькую проведать. Проведал! Коты им во всем виноваты! Коты! Уникальные ученые коты, не знамо сколько лет верой служащие.

С каждой фразой Василий заводился все больше и, не выдержав накала эмоций, стал носиться по избе и стенам. Зрелище было незабываемое, но комичное. Васька метался возмущенной шкуркой, обрывая шторы и сметая все со своего пути. В таком состоянии он меньше всего походил на венец творения — ученого кота.

— Вась, ну что ты завелся то! — пыталось успокоить его зеркало. — Бабы — дуры, Яги тоже! Слезай.

Кот не реагировал. Он продолжал рвать когтями занавески, окончательно потеряв человеческий, тьфу, то есть кошачий облик.

— Валерьянка под черным горшком, на шкафу. — тихо сдало запасы Зеркало.

Васька посмотрел на зеркало, коротко кивнул и пошел за лекарством.

Вскоре к Золушке, лежавшей на полу, присоединился огромный и пушистый черный калач.

— Вот и ладушки! Утро вечера мудренее. — прокомментировало Зеркало.

***

Хрустальное зимнее солнце робкими лучами заглянуло в окно. Радуясь солнечному лучу, редкие пылинки встали в хоровод.

Первым встретила новый день Золушка. Морщась и постанывая, она приняла полувертикальное положение. Затем отпихнула жаркого Ваську, развалившегося на ее ногах. В голове девушки было пусто и звенело. Такое ощущение, что в пустое железное ведро положили звенящий будильник. Не понятно еще с чего ее так развезло. Ощупав свою голову на предмет поиска выключателя, она спросила сама у себя:

— Что это со мной?

— Похмелье! — назидательным голосом ответило Зеркало. — Пить меньше надо.

Золушка не стала спорить с очевидным. Пить, несомненно, надо было меньше. Все-таки сок на балу был какой-то странный.

— Яга, Ягушечка, Ягуууууулллляяяяя! — жалобно позвала девушка.

— Нет ее! — буркнуло Зеркало.

— А чё?

— Не че, а что. Яги нет. Уже неделю!

— Ааааа. — промямлила Золушка. — А чё?

Зеркало тяжело вздохнуло. Разговор не клеился.

— Уехала Яга. Не знаем куда. Неделю уже как уехала. Книгу у нее стащили, волшебную. Она разозлилась, свистнула метлу и вжик. — пробубнило Зеркало на одной ноте.

Судя по выражению Золушкиного лица, процесс усвоения информации шел с трудом, местами с поскрипыванием.

— Кота буди. Поможет, Правда он вчера валерьянки перебрал. — посоветовало Зеркало.

Промелькнувшая на девичьем лице улыбка переросла в активные действия, за которые правда, общество любителей животных по головке не погладило бы. Действия возымели успех. Из кошачьего меха послышалось утробное мяуканье.

— Вась, Яги нету, а мне плохо! Помоги. — жалобно попросила Золушка, слегка, но очень настойчиво дёргая пушистика за хвост.

Васька, раскаявшись в своем преждевременном мяуканье, активно изображал из себя мохнатый, упитанный труп.

–Вась! Ну, Вась! — Золушка была неумолима.

Для верности кот вывалил язык.

Резвушки-игрушки продолжались минут пять.

Неожиданно входная дверь испуганным сайгаком отскочила в сторону. В дверном проёме стояла Кикимора Болотная.

— Никого дома нет! — икнула Золушка.

— Совсем никого! — подтвердил Васька.

Кикимора с прищуром оглядела избу.

— Во они где, преступники! Ягушеньку — душеньку сгубили, а имущество книжное пропили! — заорала дурным голосом болотная нечисть.

Васька и Золушка переглянулись и хором икнули.

— Лягушек объелась несвежих? Или воды тухлой перебрала? — спросил кот.

— Я то? Молчите, убивцы! Весь лес в курсе уже. И деревня тоже. Вы Ягу за книгу порешили, а книгу по листам злыдням иноземным продали. За зелье дурманное.

— Полный писец, ты что несёшь, дура? — заорала Золушка.

— Сама дура! А что слышала, то и несу, говорю то есть! Сюда сейчас все лесные и деревенские идут. Порешат вас в миг. — злорадно окрысилась Кикимора.

В подтверждении ее слов послышался гул приближающихся голосов.

Кикимора выглянула во двор, и помахав кому-то рукой, крикнула.

— Нашлись, душегубцы! Тута они.

— Я ничего не понимаю. Кто-то явно сошел с ума, только вот кто? — пробормотала Золушка. Она охватила голову руками. Что-то где-то пошло не так. Нехорошие предчувствия заползали под кожу девушки и вили там гнезда.

Васька сидел рядом, щурил глаза и задумчиво мотал хвостом.

Поляна перед изнакурнож заполнялась деревенским людом и лесной нечистью. Общая идея всемирного мщения объединила враждующие стороны. Деревенские поддерживали выкрики лесных обитателей, а последние подхватывали на все голоса человеческие лозунги.

Не сказать, что Бабу Ягу сильно любили. Скорее боязливо уважали. К ней приходили лечиться все подряд и от всего подряд. Просили помощи в разных делах. Колдунья отказывала лишь злодейским просьбам. Баб, просивших избавления от плодов любви, гнала метлой и крыла матом. Строгость в этих вопросах почему-то послужила основной подпиткой уважительному отношению.

Прошлая Яга была старой, брюзгливой и безучастной. Простой женщиной. Не магичкой. Она следила за вверенным ей порталом и мало чем интересовалась, кроме этого. Встречала принцев и ивановцаревичей, отправляла их в добрый путь и все. На этом ее интересы заканчивались.

Коровин Луг, деревенька, что стояла на опушке дремучего Лукоморья, и лесной народец радостно вздохнули, когда старая бабка отдала Хаосу душу и на ее место прислали новенькую.

Молодая рыжеволосая девушка с пронзительными зелеными глазами пришлась по нраву всем. Особенно мужчинам. Видя, что женщина одна, они повалили толпами с ухаживаниями. Но, получив чувствительное внушение метлой и сковородой, быстро отстали.

Известие об исчезновении Яги принесла Кикимора, что жила в Долгом болоте. Истошно вопя, она бегала по деревне и рассказывала о пустой, стылой избе на курьих ногах и мучительной кончине рыжей колдуньи. Новости требовали проверки.

Савельевна, известная в деревне своей любвеобильностью, рысцой сбегала в жилище колдуньи и подтвердила слова Кикиморы.

Вооружившись вилами, лопатами, топорами и матами, люди шли к жилищу пропавшей. Цель визита не всем была известна, но разве можно остаться в стороне от движухи.

Мороз, дурость и глубокое уважение к колдунье требовали выхода.

— Подать их нам на суд! Да мы за Ягусечку порвём душегубов! — скандировали пришедшие.

Лесная нечисть кряхтением и рычанием поддерживала лозунги деревенских.

Васька и Золушка переглянулись. Девушке было страшно, и она просительно посмотрела на кота.

— Вась! Что делать?

Кот, отодвинув лапой Кикимору, вышел на крыльцо. Распушив хвост и оттопырив усы, он обратился к собравшимся.

— Что орем? Зачем меня, Кота ученого, от размышлений отрываем? Кто вам права конституционного дал меня обвинять? Где ваша доказательственная база? Где следственный разбор?

Народ немного притих. Вперёд вышел мужик в добротном светлом зипуне и огромных валенках. Аким Кондратьевич — деревенский староста.

— Ты зверь учёный, нас на понт не бери! Все у нас есть!

— Прошу предъявить санкционированные обвинения!

Староста крякнул и продолжил:

— Седьмого дня, то есть почитай на прошлой неделе, к Яге пришла Савельевна, за зельем молодильным. Но Яги дома не нашла, и печь, по ее словам, холодной была. Кроме холодной печи в доме было Зеркало. Оно и рассказало, что Яги нету совсем, и оно бедное мерзнет, да чахнет. Во всем виноваты Золушка и Кот. Они, мол, книгу выкрали и Ягу на части порубили и закопали!

Вася развернулся и, хлеща себя хвостом как кнутом, злобно посмотрел на Зеркало.

— Про «закопали» я не говорило! — быстро ответило волшебное стекло.

— Так я что, врунья что ли? — из толпы выдвинулась необъятного вида баба с модным свекольным румянцем.

Савельевна. Постоянная клиентка Яги. Молодильное зелье эта баба готова была скупать ведрами. Правда, в силу стервозности ли, или еще по каким причинам, зелье Ягино имело кратковременное действие. И особо Савельевну не брало. Яга называла это перебором, но в подробности не вдавалась.

— Я иносказательно имело ввиду! — стало оправдываться Зеркало.

Деревенские и лесные опять стали возмущенно галдеть.

К обалдевшему коту на подмогу пришла Золушка.

— Короче, народ. Тут вышел казус. У нас с пушистым есть презумпция невиновности. Пока нет трупа — нас судить нельзя. Будет труп Яги — милости просим, а нет — и суда нет. Ясно?

— Знаем мы вашу невинность. Про нее уже сказки ходят! — осторожно кто-то буркнул в задних рядах.

— Кончай базар, предъявляйте труп! А потом судите! — огрызнулась Золушка.

Аким Кондратьевич, пользуясь общим уважением, цыкнул на толпу. Все притихли.

— Давайте так, мы будем сами разбор чинить, а вы пока невинность свою усугубляйте. Сроку — неделя. А если не смогете, то ответ держать будете в полном объеме! Ясно? И эта, смыться не думайте! — староста погрозил пальцем.

Толпа молча, без споров, стала расползаться по своим делам. Особой удовлетворенности от митинга не было. Холод забирался под одежду и гнал в теплые дома.

— Готовьтесь, душегубы. Отвечать вам! — прошипела Кикимора. Хлопнув дверью и плюясь, она поковыляла к родному болоту.