Хроники Безымянной Звезды

Мария Эльдис

Эта книга для тех, кто любит эльфийскую готику, это параллельная реальность параллельной реальности, где главную героиню в её странствиях ведёт несуществующая звезда. Здесь никто никого ничему не учит, лишь приоткрывается дверь в загадочный мир, где всё возможно: дороги и причалы, встречи и разлуки, взлёты и падения…

© Мария Эльдис, 2018

ISBN 978-5-4493-2559-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

И прежние слова уносятся во мгле,

Как черных ласточек испуганная стая.

М. Волошин

В 2… году, в городе Н-ске — такими словами мне хотелось бы начать свой рассказ, утаивая от читателя всякие детали своей биографии, поскольку я — лицо в этой истории постороннее и несущественное, однако… так не получится.

Что ж, вот уже несколько лет, как я читаю курсы лекций о русской поэзии первой половины XX века в одном из учебных заведений Амстердама. Учениками я большей частью доволен, жизнью тоже, и, стало быть, попадаю в категорию одинаково счастливых, и не о чем вообще было бы говорить здесь, если бы однажды я не зашел, коротая пару свободных часов, в Старую церковь и не встретил там Симмонса.

Вообще-то, соборы — не моя страсть, но случаются мгновения, когда в них тянет — ради той самой уворованной связи крови, звона сухоньких трав; тогда я брожу среди могильных плит в полу, бессчетных подсвечников, где теплятся мириады крохотных огоньков надежды, дуг, по которым, будто по темным венам, струится каменная соборная кровь… И, конечно, я меньше всего хочу встретить в такие минуты кого-нибудь знакомого. Пусть лучше будут лица, которые я вижу в первый и в последний раз. Тем не менее, в тот день, всматриваясь в отражение сводов в осколках стекол на полу (в соборе шли ремонтные работы, и жизнь конфессиональная переплеталась в нем с бытием строительной площадки, где вместо органных гармоник пронзительно дребезжали дрели и постукивали молотки), я услышал, как меня окликнули. Я повернул голову и увидел одного из моих бывших студентов.

— Какая удача! — возгласил он. — Вас-то мне и надо!

Сказать, что это был здоровяк, значит не сказать ничего. Его бицепс был в обхвате, как моя цыплячья профессорская грудь, и хотя татуировка на его предплечье, открытом, поскольку на Симмонсе была рубашка с короткими рукавами, состояла всего лишь из черепа и пары костистых крыльев какой-то гарпии, на этом месте вполне могла бы разместиться целая «Герника» или, например, «Последний день Помпеи», если доверить их нанесение хорошему миниатюристу. Лицо его утопало в окладистой чернокудрявой бороде. Большие круглые очки, слегка слезавшие на нос, разрушали, однако, разбойничий образ, да и глаза под ними глядели приветливо.

Не представляю себе, зачем это я нужен Симмонсу. Мы не видели друг друга уже больше года.

— Мне надо с Вами поговорить, — сказал он.

— Хорошо, — ответил я. — У меня есть немного свободного времени.

— Тогда пойдемте выпьем по капучино.

Мы вышли, и Симмонс увел меня в кафе в минуте ходьбы.

— Да, — пробасил он, — давно ли это было, когда Вы учили нас, — и, шумно вдохнув, продекламировал:

— Что, если, вздрогнув неправильно, мерцающая всегда, своей иголкой заржавленной достанет меня звезда?

— Булавкой, Симмонс, булавкой, — поправил я его.

— Ах, да. Хотя почти никакой разницы ведь. Булавка-то, конечно, французская, портновская.

Я улыбнулся и промолчал.

— Так вот о чем я хотел посоветоваться, — заговорил Симмонс, наконец, о деле. — Не знаю только, как объяснить… Ладно, начну с начала.

Против такого подхода я не имел возражений. Какая, все-таки, могучая борода у него! Сам Зевс позавидовал бы ей.

— Сижу я вот в этом самом кафе, работаю. Вы, наверное, не знаете, я сейчас работаю тестером в одной айтишной компании, неважно, впрочем. Так вот, сижу. И вон там, — махнул он в направлении столика, в этот момент пустовавшего, — сидит молодая, а может, и не такая уж молодая, женщина. Трудно сказать, сколько ей. Сидит, тоже чем-то занята за своим ноутом. И я сразу заметил, что ноуты у нас — один в один. А других посетителей рядом нет, только в противоположном углу еще кто-то был.

— Закрывает она ноут, — продолжал Симмонс, — и, видно, напоследок ей надо, ну, в туалет заглянуть. И говорит мне: Вас, мол, не затруднит присмотреть, пока я отлучусь? По-английски говорит. То ли туристка, значит, то ли… не знаю. Я ей: вообще, я сам собрался уходить, но если недолго, то еще буду здесь. Недолго, улыбается она. И вот тут в меня как будто бес вселился. Ведь никогда со мной такого случая не было, чтобы рядом ноут был — точно, как мой. И Вы не поверите, но я, как только она ушла, взял да и поменил их. Ну, глупость, конечно, и не говорите! Это какой-нибудь Ноздрев мог бы сделать, потехи ради.

— Постойте, Симмонс, — сказал я, — но разве на Вашем компьютере не было ничего для Вас ценного? Ведь Вы его отдали.

— Я работал, подключаясь к виртуальной сети компании, — ответил он. — Мне все равно, откуда подключаться. А на диске — так, ничего особенного: несколько игрушек, музыка. Уж не знаю, понравился ли ей мой музыкальный вкус.

— И что же было дальше?

— Дальше она вернулась, взяла мой ноут, сказала спасибо и ушла. Я еще подумал: если все-таки увидит какую разницу — я признаюсь, повинюсь, обращу в шутку все… Нет, не заметила, ушла. Я посидел еще немножко и ушел тоже.

— Вы могли прийти в это кафе на следующий день, — сказал я. — Вдруг она — завсегдатай.

— На следующий день я был очень занят. А потом я приходил… Правда! Но ее не было. Я баристе оставил визитку. Мол, если будет женщина спрашивать про ноутбук свой, скажите, что она у меня может получить. И — ничего. Я и в церковь рядом заходил, искал её, думал — может она там бывает…

— Давно это было?

— С месяц. Она могла ведь и в полицию заявить. Мне все это время не по себе было. Но так никто ко мне и не обратился. Судьба, значит, — резюмировал он.

— Хорошо, но при чем здесь я?

— О, — сказал Симмонс, — так я главного-то еще и не рассказал.

Ах, да, он же начал с начала.

— Может, еще по капучино?

— Нет, я не хочу. Рассказывайте дальше.

— Как хотите. А я возьму еще. — Он заказал еще чашечку и к нему десерт и только затем продолжил.

— У нее на диске тоже не было ничего особенного. Кроме одного файла. Он был закодирован. Несложно, одно ключевое слово достаточно было ввести. Но Вы же понимаете, я в этих делах разбираюсь.

Мне ничего не было известно о дешифровальных способностях Симмонса, однако, какое это имеет значение.

— Мне кажется, Симмонс, это уже не шалости.

— Понимаю, — взмахнул он рукой, — да больно любопытно стало. В общем, я быстро управился. Текст оказался написанным кириллицей. На русском языке. И вот тут-то я и подумал о Вас!

— Мало ли текстов на русском языке, — пожал я плечами.

— Это оказался роман, — сказал Симмонс. — Я немного прочел, но мое знание русского все-таки не слишком хорошее. У Вас-то лучше!

— Вы хотите нанять меня переводчиком?

— Нет. Я просто хочу отдать Вам текст.

— Послушайте, — сказал я, — у меня нет времени читать все романы, которые Вам не удалось прочесть целиком.

— Это любопытные мемуары. Их автор — эльфийская принцесса.

— В каком смысле? — спросил я. — А, это фэнтези. Симмонс, я не интересуюсь этим жанром.

— Вы не верите, что эльфы существуют?

— Нет.

— И Вы не верите в инопланетян?

— Нет.

— Вы чертовски скучный, профессор. Было бы гораздо интереснее, если бы инопланетяне существовали.

— Возможно, — сказал я.

— Так Вы прочтете этот роман?

Я вздохнул. В конце концов, я читал один фэнтезийный роман, который мне действительно понравился — то был «Город» Клиффорда Саймака. И для меня было совершенно неважно, верю ли я, что собак можно научить говорить по-английски. Или по-русски.

— Дайте мне Вашу визитку.

Он протянул мне карточку. Я написал на ней адрес своей электронной почты и вернул.

— Спасибо, — сказал Симмонс, улыбаясь.

— Вы странный человек. Вы подмениваете компьютеры случайных встречных в кафе, расшифровываете чужие тайнописи, заставляете меня читать мемуары эльфийской принцессы…

— Да уж, — сказал странный человек.

Тем же вечером я получил файл с текстом романа. «Хроники Безымянной Звезды» — так он назывался. Я прочел Пролог и надолго задумался. Потом прочел остальное. Не стану говорить здесь о своих впечатлениях — читатель должен составить собственное мнение о романе; скажу только несколько слов о том, что последовало затем.

Миновали два года. Все это время я следил, не появятся ли Хроники в планах какого-нибудь солидного издательства в России (а у меня есть возможности для этого). Но нет, ничего такого не было. Создавалось ощущение, что автор мемуаров и не думает об их опубликовании. Как будто для нее это не роман, а в самом деле мемуары.

В таком случае, не должен ли это сделать я? О, разумеется, не от своего имени, я ведь вообще, как сказал с самого начала, человек посторонний…

Ведь разве не пришелся бы этот роман по душе великому мифотворцу двадцатого века? Мне казалось, что да. Но почему бы тогда не позволить мифу ожить? «Мы были», — так автор записывает в своей памяти. Симмонс прав. Вот только, по понятным для всякого, кто знаком с порядком жизни в новейшие времена, причинам, мне придется изменить названия и имена… Что ж, я изменю их, и да простит меня Истина.

Или мне следует предпочесть молчание? Ведь это, в конце концов, личные записи.

Я уверен, я знаю, что автор Хроник на моем месте выбрала бы второе. Но я — обитатель мира текстов, и дать соблазнившему меня тексту публичную жизнь — дело для меня столь же естественное, как для садовника — посадить и вырастить розу. К тому же, я — существо иного рода, чем она: мною руководят скорее мысли и чувства здесь и сейчас, нежели принципы. И моя монетка падает орлом.

Но всякое может случиться в нашем прекрасном безумном мире. Возможно, я еще передумаю — и тогда читатель этих строк не прочтет.

Курбский К. М., проф. истории русской литературы.

От хрониста:

Это параллельная реальность параллельной реальности, всякое совпадение событий, имён и названий условно.

От гг:

Эта книга никого ничему не учит и является лишь чередой впечатлений, отпечатанных в памяти.