Январежки

Мария Фомальгаут

…мой дом ушел в Ночь. Ушел плавно, как все дома: сначала в ночи оказалась спальня, потом будничная гостиная, потом праздничная гостиная, потом библиотека, кухня, ванная, просторный холл и прихожая со стойкой для зонтиков. Так же постепенно в Ночь ушел сад возле дома и одинокое дерево.

Память

…начинаю понимать.

Что?

Еще не знаю, что.

Но начинаю понимать.

Они дали мне понимание.

Они.

Кто они.

Не знаю.

Кто я.

Тоже не знаю.

Этого мне не дали знать.

Мне дали знать идти туда.

Иду туда.

Там понимать. Много понимать.

Мне дали знать, куда идти. Вперед. Потом направо, где камень. И налево.

С собой веду…

…кого?

Не знаю.

Этого мне не надо знать.

Вижу цель.

Она…

Она…

…не знаю, какая она.

У меня нет знаний.

Я должен что-то сделать с этим… с этим… которого веду с собой.

И с тем, что у меня в руке.

Делаю.

Что-то происходит.

С тем, кого я веду.

И тем, к чему я пришел.

Что-то соглашается, что-то дает мне…

…дает мне…

…начинаю понимать, вот теперь по-настоящему начинаю понимать. Смотрю на Атакела, которого я только что заколол, смотрю на источник знаний, который только что поделился со мной.

Кланяюсь источнику. Впрочем, источнику уже не до меня, он набрасывается на то, что было Атакелом, высасывает дочиста.

Мешкать нельзя, надо спешить домой, в поселение. Теперь припоминаю. Поселение. Нас около трехсот. Двести девяносто пять. Нет. Теперь двести девяносто четыре. Потому что Атакела нет.

Смотрю на небо. Теперь я знаю — небо. Смотрю на звезды. Теперь я знаю — звезды. Вспоминается и чувствуется что-то такое… такое…

…нет.

…чтобы вспоминать и чувствовать, надо было забрать весть источник.

Источник не позволит забрать себя весь.

Спешу назад, мимо камня, по просеке, касаюсь коры дерева, вспоминаю слово, пробую его на вкус — кора, пробую на вкус и другое слово — сосна, мне мало, мне хочется вспоминать еще, но еще — нет.

Не дали.

Немножко дали — и хватит.

Кора.

И — созвучное с корой — ко-рень-я, которые мы выкапываем из земли, вернее, выкапывали, сейчас они ничего не делают, все двести девяносто три, они не знают, что делать, потому что знания иссякли.

Они выходят из укрытий, они окружают меня — все двести девяносто три. (Я — двести девяносто четвертый. Умерший Атакел — двести девяносто пятый). Они смотрят на меня. Они ждут.

Передаю каждому по капле. Чувствую, как капля за каплей тает во мне то, что я принес. Отчаянно пытаюсь вспомнить, что я видел, что я думал, что я знал, небо, звезды, кора…

Небо, звезды…

Небо…

Не…

…всё.

Знаю. Рыть. Искать. Есть. Вот это. То, что вижу перед собой.

Рыть. Искать. Есть.

Рыть…

Поднимаю голову, пробую вспомнить.

Не могу.

Рою…

…что-то тает, что-то уходит, чего-то больше нет…

Чего-то…

Собираемся.

Все.

Я уже не понимаю, что это такое — все.

Мне передают то, что осталось.

По каплям.

Понимаю.

Прошел год.

Пытаюсь вспомнить, что такое год, не могу, для этого мне дали слишком мало… мало…

…чего?

Надо идти.

Опять я.

Опять иду.

Веду кого-то.

Вперед.

Направо, где камень.

Касаюсь чего-то, пытаюсь вспомнить… каро… рока…

…не могу.

Вижу цель.

Делаю что-то с этим. Которого привел.

Цель задумывается.

Соглашается.

Передает.

…вспоминаю, что в первый раз это было больно, теперь уже как-то легче. Думаю, почему второй раз жребий пал на меня, обычно одного и того же два раза не выбирают.

А вот.

Меня.

Смотрю на небо.

На звезды.

Вспоминаю — Альтаир.

Мешкать нельзя, нужно идти назад. Мимо камня, я даже вспоминаю слово — гранит, мимо шумящего леса, вспоминаю — кора, сосна, трогаю землю, вспоминаю — мох.

Надо спешить.

Они ждут.

Теперь их триста восемь.

Я вспоминаю, как это было, как таяло по каплям то, что дал мне источник.

Я возвращаюсь к своим.

Я зову их за собой.

Они не понимают, они идут. Шаг за шагом. Идут.

К источнику.

Я вонзаю лезвия в их спины. Одно. Другое. Третье. Триста восемь. Солнце клонится к закату. Устает рука. Кажется, источник тоже устает принимать мои дары, с каждым разом он делает это все осторожнее.

Я жду.

Я не знаю, как напомнить источнику, что нужно дать мне…

…информация наваливается. Вся. Разом. Мне страшно, я уже чувствую, чем это может кончиться, мой разум просто не выдержит…

…нет.

Все в порядке. Я понимаю. Я вижу. Я чувствую. Вселенную — от Большого Взрыва до Большого сжатия. Каждую травинку. Каждый камень. Каждую звезду. Каждую молекулу. Мириады измерений касаются моего сознания. Мириады миров, мириады цивилизаций, абсурдных, нелепых, в которые невозможно поверить…

Не сразу вспоминаю, что теряю память — по крупицам, по каплям, записываю на земле — чтобы не потерять, не забыть, добраться до тех миров, где отдаешь память — и не теряешь её…

…спохватываюсь, смотрю на только что написанное — понимаю, что не понимаю. Записываю — сам не знаю, для кого, налетевший ветер уносит буквы, цифры, ноты, слова, вспоминается что-то — бумага, печатный станок, бумагу из дерева делать надо, это дерево рубить…

…оглядываюсь, пытаюсь понять, что это, откуда это, — вертятся воспоминания, но я не могу их поймать, что-то плоское, испещренное чем-то темным, почему, зачем, как, хочется в отчаянии биться головой о…

…я уже не помню, о что.

Я уже…

Источник молчит.

Нужно что-то сделать.

Что-то…

Источник ждет.

Вспоминаю: лезвие. Кажется, моя память специально хранила его до самого конца.

Вонзаю лезвие себе в горло, как вонзал многим и многим.

Источник дает кусок памяти.

Странный кусок.

Про какие-то дальние дивные миры, где можно отдать память другому и не потерять самому…