Парочка хороших мыслей

Мария Фомальгаут, 2015

Книга расскажет вам, как правильно ловить хорошие мысли и хватать за хвост Большую Медведицу, а также приманивать луну и ставить капкан на интеграл.

Зараза

Знаю, что мне осталось недолго.

Боюсь не успеть.

Они уже идут сюда. Они уже приходили вчера, я обещал, что перестреляю их всех, если войдут. Вроде бы убрались. Не знаю, надолго ли.

Они вернутся. Я знаю, они вернутся, чтобы сделать меня таким же, как они. Или уничтожить.

Они не стерпят, чтобы кто-то был не такой, как они.

— Тише, пацан, успокойся… ничего тебе не будет…

Пацан делает еще один шаг к краю крыши. Мотает головой.

— Тебя как зовут? — спрашивает Чижин.

Пацан снова мотает головой.

— Не подходите. Я прыгну…

— Ты… ты устал, ты… тебе передохнуть надо… пойдем… — говорит Чижин, — посидим, выпьем…

Делаем еще шаг. Пацан неловко подпрыгивает, исчезает за краем крыши.

Затухающий крик.

Вздрагиваю.

— Охренеть.

— Вот так оно и бывает… вон что зараза с людьми делает…

Киваю. В который раз хочу спросить, что за зараза. В который раз не спрашиваю.

Вот так оно все и начиналось. Когда я приехал в город, охваченный заразой.

Когда я еще был самим собой.

На улице натыкаемся на обугленные скелеты.

— Вот так они и умирают, — говорит Чижин, — сгорают изнутри.

— И… сколько это продолжается?

— Да полгода уже.

— Нет… от заражения и до…

— Недели две. Не больше.

— Воду проверяли?

— Да и воду, и воздух, и все на свете… нет, это не инфекция, тут другое что-то… мы уж так про себя говорим, зараза…

Знаю, что умру. Сегодня.

Может, завтра.

— Я их гоню, а ты стреляй, — говорит Чижин. Уходит на ту сторону дома, хлопает дверью подъезда. Крики, топот ног. Распахивается черный ход, бегут люди.

— Стреляю.

Ч-черт, промазал…

Ч-черт…

Девушка падает на тротуар. Подбил…

— Ну ты и снайпер… — фыркает Чижин.

Хочу сказать, что стрелял первый раз в жизни. Не говорю.

Чижин щупает пульс на шее девушки.

— Живая вроде… давай, бери тихонько… неси. Да не боись, укол часа два действует…

Чувствую смерть.

Она где-то рядом.

Они тоже где-то рядом. Они идут сюда.

За мной.

Не дамся.

Лучше смерть, чем…

— Показатели в норме… гемоглобин понижен, ну это у них у всех сейчас…

— Да ты на свой-то посмотри, — смеется Чижин.

— Лучше не смотреть.

Еще раз смотрю на показатели, черт возьми, должно же быть хоть что-то не так, должна же быть хоть где-то причина заразы… нет, ничего.

Просто человек вот так ни с того ни с сего сходит с ума.

Заглядываю к девушке. Сидит на полу, перебирает листочки с какими-то каракулями.

— Это что? — спрашиваю у Чижина.

— Вот так они с ума и сходят. Сидят над каракулями… вот эти вот листочки по всему городу собирают и сидят над ними.

— Интересно…

— Что интересного, ты давай заразу ищи… — Чижин напяливает пальто, хлопает меня по плечу, — я в центр на денек, ты тут за главного. Пошукай, может, еще чего обнаружишь. Дверь никому не открывай, тут по городу одни эти… зараженные…

Зараженные…

В спешке записываю свою историю. Боюсь не успеть.

В пустом городе без Чижина было страшно. То есть, не то что бывает, когда начальник тебя первый раз одного оставит, и на тебе все держится, и попробуй ошибись… а по-настоящему страшно. Какие-то всполохи света там, на улице. окрики. Шорохи.

Два раза стучали в дверь.

Я не открыл.

Она все так же сидела на полу. Жанна. То есть, тогда я еще не знал, что ее зовут Жанна. Смотрела на меня, потом снова наклонялась над своими бумажками. Потом снова на меня. и снова…

Какой-то ритуал. Как это бывает у сумасшедших, без конца повторяют одни и те же бессмысленные действия. Кивают головой. Раскачиваются из стороны в сторону. хлопают себя по коленям…

А потом она просунула листок через прутья решетки.

Протянула мне.

Жанна.

То есть, тогда я еще не знал, что она Жанна.

Я взял листок. На нем оказались все те же непонятные каракули. Хотел порвать листок, передумал.

Жанна…

Тогда я еще не знал, что она Жанна.

— Алло, Леш, как слышно-то?

— Плохо слышно-то!

— Ну и ладно, а ты как хотел… вот чего, Леш, ты эту девку там усыпи!

— Совсем?

— Я те дам совсем! Оперировать будем, кажется, понял я, откуда зараза-то эта идет!

Киваю невидимому Чижину. Наполняю шприц, заряжаю пушку.

Прохожу мимо стола, мельком смотрю на листок с каракулями.

Мельком смотрю…

Мельком…

Черт.

С ума я сошел, что ли…

Никакой ошибки быть не может. Вижу свое лицо.

Вот так — из черточек и каракулей складывается мое лицо.

Екает сердце. В голове набатом звучит одно-единственное слово — зараза.

Смотрю на Жанну, она понимающе кивает. Она видит, что я заражен.

Снова смотрю на бумагу…

Жанна…

То есть, тогда я еще не знал, что она Жанна.

— Эта где?

Чижин оторопело смотрит на меня. потом на камеру.

— Видите же, померла… сгорела… жуть такая…

Чижин еще раз смотрит на обугленный скелет.

— Во, блин… как чуяла девка. Да они и правда чуют… сами себя сжигают, с-суки…

Чижин уходит, бормоча проклятия. Перевожу дух. Спину прошибает запоздалый пот. Обошлось. Хорошо, что Чижин тупой оказался, не заметил, что скелет-то лежит обугленный, а ковер под ним чистехонький.

Подбираю бумажки с каракулями, листаю.

Листаю…

Ничего не происходит.

Хочу облегченно вздохнуть, напрасно я про заразу, мало ли что померещится…

Листаю…

Свет солнца к небесам приколочен

И пыль клубит, придорожная пыль

И там невидима у обочин

Растет трава под названием Быль.

Не каждый знает, на свете где же

Далече от безумной толпы

И в стороне от дорог проезжих

Растет трава под названием Быль.

Она пробилась здесь неслучайно

Лихой насмешкой лихой судьбы

И знает все. И большие тайны

Хранит трава под названием Быль.

Листочки выпадают из рук…

Они идут сюда.

Идут, чтобы сделать со мной то же, что они сделали с собой.

Я знаю, что я им не дамся.

Останавливаюсь перед очередной картиной.

Теперь я знаю, как это называется. Картины. Я читал.

Раньше я не знал, что такое — читать.

Раньше я много чего не знал.

Теперь вижу. Вижу женщину на портрете. Это называется портрет. Загадочно улыбается мне. волосы прикрыты странного вида накидкой.

Раньше я не видел всего этого, раньше я различал только пятна. Разноцветные пятна.

Открываю запыленные листочки на запыленном столе.

Читаю.

Но мы глядим на неё с опаской

И недовольно мы морщим лбы,

И люди тянутся к сладким сказкам,

Забыв траву под названием Быль.

И кто-то самодовольный и сытый,

Судьбой жестокой жестоко бит,

Велит полоть и нещадно вытоптать

Вокруг траву под названием Быль.

Века приходят — глухие, темные

Свет солнца над головой остыл,

Никто не верит, никто не помнит,

Что есть трава под названием Быль.

Жанна…

Тогда я уже знал, что она Жанна.

— Вот, гляди, это круг, это Земля наша. Это круг побольше, это солнце. Земля вокруг солнца вертится…

Не выдерживаю.

Чушь полная. Видно же, что солнце вокруг земли… ты на небо-то…

Жанна смотрит на меня. Строго. Киваю. Уже привык ей верить. На слово. Сам еще толком мало что понимаю, зараза еще не зашла достаточно далеко.

— И вокруг луны земля вертится?

— Нет, луна вокруг земли…

Зараза…

— Раньше все зараженные были, — говорит Жанна.

— Когда раньше?

Жанна пожимает плечами. Не знает.

Остальные тоже не знают. Сегодня нас собралось семеро. Меня здесь недолюбливают, потому что я врач. И попробуй им объясни, что не собираюсь я лечить никакую заразу.

— А потом что-то случилось, — говорит Артур.

Он здесь за главного.

— Что случилось? — спрашиваю.

Артур не знает.

— Что, Леш, нашел я заразу-то, — Чижин хлопает меня по плечу.

Вздрагиваю.

— За… заразились?

— Тьфу на тебя, по доске постучи… заразился. Нашел я, откуда зараза эта идет…

— Откуда?

— От этих… листочков с каракулями.

Книги, — думаю про себя.

— Вот-вот, от них все. Поуничтожить, и дело с концом. сегодня и займемся.

Лихорадочно думаю, как предупредить Жанну. И всех, всех…

— Будем держать оборону, — говорит Артур.

Киваю. Артур сегодня мною доволен. Наконец-то я понял модель расширяющейся вселенной.

У Артура уже синие пятна на коже. Значит, ему осталось недолго.

У Жанны тоже синие пятна. Стараюсь об этом не думать.

— Ну, вот видишь, у человека в черепе тут штука такая есть, — показывает Чижин, — крохотная… вот… у самого основания…

Мозг — думаю про себя.

— А у зараженных эта штука на весь череп разрастается. Так вот, дрянь эту удалить, разрастаться нечему будет.

Снова киваю.

— Профилактическая операция… всем новорожденным. И дело с концом.

Молчу.

— Вчера наши облаву устроили, зараженных наловили… вырезал я им эту хрень из черепа, ты прикинь, прошло все… дурь эта…

Холодеет спина.

— А посмотреть на них… можно?

— Нужно.

Чижин толкает дверь, оглядываю двух девчонок, я их узнаю, они меня нет. смотрят на экран, показывают на цветные пятна.

— Ня?

Соглашаюсь:

— Ня.

Вторая девчонка прижимает к себе плюшевого медведя.

— Ми-ми-ми.

Выжимаю из себя улыбку:

— Ла-айк.

Я их знаю. Инга и Света.

Они меня уже не узнают.

— Ну все, давай… в операционную, — командует Чижин.

— З-зачем? Они же уже…

— Да что они… там вон еще сколько… готовь пушку.

Наполняю шприц. Заряжаю пушку.

Идем с Чижиным к камерам.

Вижу Жанну.

Стреляю в Чижина, он еще оборачивается, еще пытается что-то сказать.

Падает.

Жанны не стало через два дня. Артур умер раньше.

— Раньше люди не умирали от этого, — говорит Жанна.

— Совсем?

— Ну… лет сто жили… с заразой.

— А почему сейчас…?

— Что-то случилось.

Жанна не знает, что. Никто не знает.

Мне сказали, чтот древние города построили люди.

И еще много чего построили люди.

Тогда.

В те времена.

Они идут сюда.

И смерть идет сюда.

Ко мне.

Думаю, кто кого опередит.

Оствляю записи — тому, кто сможет прочитать.

Жанна…

Мысли путаются.

Может, кто-то поймет, что случилось тогда. И что было тогда. И как это было.

Жанна…

Может быть…

Они идут сюда…

Смерть идет…

2013 г.