Клюв/ч

Мария Фомальгаут

Открывайте двери, принимайте треугостей. Заодно помогите человеку найти свое время, а времени – найти своего человека, они должны встретиться. И разберитесь, за что арестовали три палочки и квадратик. А на улице, которой нет, не забудьте купить тихоокеанского сыра, даром, что его тоже нет. И пересчитайте ноты – одна из них сломана, надо чинить. Но даже не пытайтесь сыграть в запрещенную игру – а то она сыграет в вас.Книга содержит фальшивые сны, исчезающие комнаты и зеленый горошек.

Таверна для…

Город, запутанный сам в себе.

Улицы, ведущие одновременно вверх и вниз.

Дома, непонятно как держащиеся друг на друге вопреки всем законам гравитации.

Река, которая течет, как мне кажется, вверх.

Надкушенная луна, опрокинутая в реке.

Думаю, куда мне идти, и вообще какого черта я здесь делаю…

–…дохлый номер, — старый городок сочувственно смотрит на меня, — ишь, чего выдумали! Нет, это же надо же было додуматься… таверну… в нашем городе… таверну…

Смеется сухим шелестящим смехом, будто рассыпаются осенние листья.

Не выдерживаю:

— А… а что не так?

— Он еще спрашивает! Серьезно? Таверну? Да вы сами-то посмотрите…

Смотрю сам на ласковое сияние таверны, приютившейся на вымощенной площади, таверна манит огоньками фонариков, запахами чего-то запеченного в чем-то, чего-то мясного, сладкого, пряного, все вперемешку, хочется все, и сразу.

— Ну вот… кивает городок, — а вы… таверну…

Оторопело смотрю на объявление, которое привело меня сюда, какого черта в самом-то деле, — Требуется хозяин таверны…

–…ну, понимаете, таверны, как таковой, еще нет… — голос в трубке какой-то непривычный, пугающий.

— В смысле… нет?

— В смысле, вам все с нуля придется делать. Искать заброшенное здание, у нас в городке много их, ремонтировать там все, делать кухню, зал, развешивать фонарики, резать луну на тонкие ломтики, мазать на тосты, печь сентябри в последних лучах лета, набросать нот, чтобы приманить скрипки, пусть играют себе… справитесь?

Понимаю, что отступать некуда:

— Справлюсь.

— И вот еще… — продолжает все тот же женский голос, — вы там диванчики поставьте, чтобы уютно было… хорошо?

Киваю кому-то невидимому и неведомому:

— Обязательно.

Таверна…

–…да не нужна нам никакая еще одна таверна, понимаете вы? — добавляет городок.

— Понимаю.

Проклинаю кого-то, кто сыграл со мной дурацкую шутку, проклинаю самого себя, что повелся на этот идиотский розыгрыш, ну что поделать, ну не у всех есть мозги, не у всех…

— Да вы останьтесь, переночуйте… у нас при таверне гостиница есть, мы гостям всегда рады…

— А вы все-таки решили… — городок презрительно смотрит на меня, как я зажигаю фонарики в маленьком домике, который так долго доводил до ума, перестилал крышу, конопатил стены, подбирал причудливый флюгер в виде черного кота на метле, долго думал, убрать плющ со стен или оставить, решил оставить стены, увитые плющом…

Светятся чайно-янтарные фонарики, порхают скрипки, зовут в таверну на запахи рагу из ранней осени и жаркого из полуночи.

Прохожие презрительно косятся, не менее презрительно фыркают, расходятся по домам, еще бы, время позднее, пора уже домой, к теплым постелям, а этот в кои-то веки в это время открывает свою таверну, да кому она здесь вообще нужна…

Я жду.

Луна проваливается в чащу леса.

Когда городок стихает, в мою таверну приходит та единственная, которую я жду, ради которой я делал все это…

— Доброй ночи.

— Доброй. Как насчет запеченной осени?

— Спасибо… не откажусь…

Устраивается поудобнее на диванчике, куда тут же слетается стайка скрипок.

— Отлично… чудесно у вас получилось…

— Да я и сам не ожидал, что так выйдет…

— А я в вас не сомневалась… не прогадала… — таверна сидит на диванчике, смотрит на меня, торжествующе улыбается, — иногда и таверне… в таверне посидеть хочется…