Ронни и тайный замок дракона

Мария Фир, 2023

Кто мечтает провести лето в пыльной библиотеке под строгим присмотром старика-декана? Только не Ронни Арис! Юная любознательная студентка пустит в ход всю свою находчивость, чтобы поехать на настоящую летнюю практику. В компании с очаровательным целителем и мрачным некромантом скучать Ронни точно не придётся. А что делать с разрывающими сердце чувствами? Любовную практику никто не планировал! Однотомник, ХЭ.За обложку большое спасибо Ирине Косулиной!

Глава 7

Взгляды моих спутников встретились на мне. Суровый и изучающий принадлежал Заку, весёлый и заинтересованный — Мэтту. Целитель не преминул пошутить в своей обычной манере:

— Очевидно, в шкафу придётся ночевать тому, кого ты отвергнешь, Ронни!

Мы рассмеялись, а куратор даже не улыбнулся. Сделал такое лицо, будто его уже отвергли все девушки на свете, а потом уставился на коптивший под потолком фонарик. Можно подумать, засохшие комары в колбе из тусклого стекла срочно потребовали его пристального внимания.

— Мэтт, ты договорился насчёт ужина? — сухо спросил Зак, больше не глядя в нашу сторону.

— Да, я схожу за ним.

— А ты, Ронни, сделай, пожалуйста, нормальное освещение. Не хотелось бы ненароком проглотить таракана. И придумай, где у нас будет стол. Когда поедим, мне нужно будет немного поработать.

Мэтт вышел из комнаты. Я нехотя подползла к краю кровати и спустила ноги. Эх, а так хотелось поваляться с дороги! От многочасовой тряски в экипаже у меня ныло всё тело, а недавний всплеск магии забрал последние силы. Не настолько, конечно, чтобы я не смогла сотворить несколько ярких огоньков и запустить их под потолок, но всё-таки. Вздохнув, я принялась за дело. Привыкай, Ронни, на практике никто тебя жалеть не будет, сказала я сама себе.

Сложив руки лодочкой, я концентрировала силу и выпускала сгустки света один за другим, пока все тёмные углы нашего временного (весьма убогого!) пристанища не стали видны в мельчайших подробностях. Некромант копошился в своей сумке — доставал тетрадь в дорогом кожаном переплёте, перья и дорожную чернильницу. Краем глаза я увидела, что он просматривает заметки, написанные тем ровным аккуратным почерком, что был в записке для меня.

— Ты ведёшь дневник?

— Веду и тебе советую, — буркнул Зак.

— А мне зачем? У меня и без того хорошая память!

— Разве дневники ведут из-за плохой памяти? Ты ничего не записываешь на лекциях и лабораторных работах?

— Ох, ну ты сравнил! В Академии, разумеется, записываю. Потом ведь придётся сдавать экзамен. А в обычной жизни для чего этим заниматься?

— Жизнь, знаешь ли, тоже иногда устраивает экзамены, — задумчиво проговорил некромант.

— Сколько тебе лет, Зак? — невольно хихикнула я.

— Двадцать один.

— Ты говоришь так, словно тебе сто двадцать один!

И снова только строгий взгляд и ни тени улыбки, да что ж за человек такой! Я огляделась, увидела в поломанном шкафу снятую с крючков полку, вытащила её и устроила на двух сдвинутых вместе саквояжах. Сверху постелила полотенце, найденное в стопке с чистым бельём. Получился импровизированный стол, накрытый скатертью.

— Неплохо, — хмыкнул Зак. — Честно говоря, думал, что ты привыкла к удобствам.

— Это я-то? Да брось, я вовсе не аристократка, в отличие от вас с Мэттом. Дома мы всегда жили очень скромно, и слуг у нас никогда не было.

— Что же сделало тебя такой, кхм, непослушной?

Держу пари, он хотел сказать: «капризной», имея в виду мою непокорность.

— Стихийная кровь моей матери, возможно… — пожала плечами я. — Мама тоже никого не слушалась, всё делала по-своему.

Ужинали мы в полной тишине. Парни время от времени посматривали на меня и друг на друга, словно между ними происходил невидимый поединок, а я делала вид, будто ничего не замечаю, и молчала им назло. А что? Почему я должна постоянно придумывать темы для разговора или всех развлекать? Я, между прочим, будущий маг, а не балаганная актриска! Пусть скажут спасибо за то, что накрыла на стол: разложила по тарелкам принесённую Мэттом снедь, расставила кружки и наполнила их горячим ягодным взваром из кувшина, а после — аккуратно собрала посуду в корзину и смахнула крошки в мусорное ведро.

— Спасибо, — словно прочитав мои мысли, промолвил Закариан.

Мне показалось, или его лицо слегка подобрело после ужина? Мэтт тем временем дотянулся до маленького скрипучего окошка и распахнул его. Во дворе стояла непроглядная темень. Пахло сыростью и сеном. Неистово пели сверчки и цикады.

— Ронни, ты прихватила с собой амулет от комаров? — поинтересовался целитель.

— Да, сейчас достану его.

На дне моей дорожной сумки притаилась шкатулка с самыми ценными вещицами. Некоторые из них были зачарованы, другие я просто любила — например, заколку-стрекозу с зелёным малахитовым брюшком, подаренную папой, или сплетённый Анитой браслет из жемчужного бисера. Было здесь и зеркальце с костяной ручкой, доставшееся мне по наследству от мамы. Непростое — с причудливой вязью и фамильным гербом, который, правда, ничего не значил для меня. Когда мама, девушка из знатного рода и потомственная стихийница, влюбилась в обычного человека, семья отвернулась от неё…

— Как он работает? — спросил Зак, когда я извлекла на свет ничем не примечательный прозрачный кристалл на длинной нитке.

Надо же, наш куратор чего-то не знает? Удивительно! Я с радостью объяснила:

— При заполнении магией амулет начинает излучать вибрации, которые насекомые не выносят — сразу летят прочь. Разве на факультете колдовства не пользуются такими?

— А колдунов, говорят, не кусают ни комары, ни клопы, — вставил Мэтт. — Кровь тёмных магов для них яд.

— Странно слышать подобное от целителя, — отозвался Зак. — Я надеюсь, что твои знания о крови не ограничиваются домыслами и бабкиными сплетнями.

— Постарайся не пораниться, тогда и мои знания тебе не потребуются!

— И ты, в свою очередь, постарайся сделать так, чтобы тебе не понадобился некромант, — с невозмутимым выражением лица ответил куратор.

Ох, непросто мне придётся с этими двумя! Я приладила амулет от комаров на оконную раму, расстелила простыни и одеяла, взбила подушки. Мэтт помог мне умыться, зачерпнув ковшиком чистой воды из ведра. Зак склонился над нашим самодельным столом и делал записи в дневнике — перо так и мелькало в его пальцах. Я села напротив него на кровать, провела по волосам расчёской, взяла мамино зеркало и попыталась из-за него украдкой заглянуть в записи куратора. Странно: теперь строчки расплывались перед глазами, словно чернильные буквы источали серый туман. Некромант поймал меня на хитрости и наконец-то улыбнулся, отложил перо.

— Герб дома Луэль? Ты говорила, что происходишь из простой семьи, Ронни.

— Я… да. Это не моё. — Заметив недоумение на лице Зака, я тут же исправилась: — Зеркало мамино.

— Можно взглянуть?

— Пожалуйста.

— В твоём личном деле в Академии ни слова не сказано о доме Луэль. Юную волшебницу с корнями великих стихийников приняли бы на факультет боевой магии, а не общей практики.

Зак осторожно вернул мне зеркало, всё ещё ничего не понимая. Эх, всё-таки считает меня «половинкой мага», как и все остальные.

— Великие стихийники из дома Луэль понятия не имеют о том, что я есть на свете. Поверь, в их родовых книгах обо мне тоже не сказано ни единого словечка. Но это память о маме, поэтому я храню его.

— Память? Мама оставила тебя? — почти шёпотом спросил некромант.

— Она умерла, Зак.

— Ты в этом уверена?

— Что? — Я вскинула ресницы, но куратор покачал головой.

— Прости, ничего.

Я не сердилась. Мэтт громко кашлянул, напоминая нам о своём присутствии, и я торопливо закрыла шкатулку, убрала её на дно сумки и погасила часть плавающих под потолком огоньков.

— Значит, так, ребята, мне нужно переодеться. Прошу вас обоих отвернуться!

Они послушались. Ну наконец-то, хоть что-то сделали дружно, не сцепившись между собой. Я стянула платье, скинула туфли, решив назавтра достать из саквояжа башмаки: уличная грязь не располагала к ношению изящной обуви. Забралась под одеяло, свернула из него уютный кокон и пододвинулась к стенке.

— Приличные девушки так не говорят, — улыбнулась я из своего укрытия, — но всё же здесь ещё много места. Думаю, будет честно, если Мэтт займёт половину этого сказочного ложа.

Целитель добыл нам ночлег, а Зак всё равно собирался поработать… И всё же моё решение не слишком понравилось некроманту. Он насупился, с молниеносной скоростью завершил записи в своём дневнике — перо скрипело так, словно вот-вот сломается, — а после снял с крючка плащ и взялся за дверную ручку.

— У нас ещё два дня дороги впереди, — тихо сказал он. — Постарайтесь как следует выспаться.

— Зак, нас ведь просили не высовываться в зал! — окликнула я его.

— Я не собираюсь высовываться. Переночую в повозке, ночи теперь тёплые.

И ушёл. А сам обещал глаз с меня не сводить или как-то так? Я почувствовала странный укол совести — словно я украдкой повела себя некрасиво и это заметили. А как надо было? Всё-таки именно Мэтт исцелил собаку хозяина трактира, и благодаря Мэтту у нас случился горячий ужин и крыша над головой. Было бы несправедливо заставлять его спать, скрючившись на саквояжах, или выгонять в повозку. Может, мне самой стоило бы забраться в шкаф, уступив мальчишкам кровать?

Не в силах долго огорчаться, я тихонько рассмеялась своим мыслям. Представила, как ребята сражаются за право лечь у стеночки. Никто не любит спать с краю. «По краю ходит Седая Тень — призрачная старуха, ворующая невинные души», — так говорила мама. Не знаю, как моя душа, а сама я ещё была вполне невинна и совсем не хотела, чтобы меня щупали всякие привидения.

— Ты чего хихикаешь? Прогнала некроманта и рада?

Мэтт растянулся на своей половине, по-деловому придвинув свою подушку почти вплотную к моей, и заложил руки за голову. На его лице тоже играла хитрая улыбка.

— Нет, просто вы так забавно пикировались. Вот думаю, как мы уживёмся втроём в чужом доме?

— Тебя только это беспокоит? — усмехнулся он и шепнул заклинание, погасившее почти все мои огоньки. Осталось два — они кружили под потолком, колыхаясь от проникавшего в раскрытое окно сквозняка.

— Не только, — призналась я. — Ещё беспокоюсь о драконах…

— О боги, а о них почему? Они давно вымерли! — возмутился целитель.

— А что, если не все? Что если где-нибудь в горах Форстада, в тёмной пещере, остались их яйца? И когда-нибудь из них вылупятся новые драконы. Представляешь? Найти бы такое гнездо!

Мэтт повернулся на бок и разглядывал моё лицо, скрытое тенью. Я замолчала и тоже смотрела на него. Блики света делали его голубые глаза лучистыми, словно заполненными магией. Светлые волосы растрепались. Его дар казался тёплым и уютным — рядом с таким точно не посмеет появиться ни Седая Тень, ни подкроватные чудовища.

— Ты такая маленькая, Ронни, — прошептал он. — Я имею в виду, ты хрупкая, лёгкая. Не могу понять, куда помещается это море фантазий, которыми ты живёшь?

— Каких фантазий, Мэтт?

— Драконы и всё остальное. — Он осторожно поправил край моего одеяла.

— Я серьёзно вообще-то, — обиделась я.

— Значит, ты на самом деле не из-за меня поехала? Скажи, пока мы одни. Из-за меня или из-за драконов?

— Наверное, из-за тебя тоже, — еле слышно произнесла я.

Как это, оказывается, сложно — отвечать на вот такие прямые вопросы во тьме ночи, когда человек находится совсем рядом и ты слышишь его дыхание, биение его сердца. На мне была рубашка и целый кокон из одеяла, а я всё равно чувствовала себя обнажённой. И это было так непривычно, что я покраснела до самых кончиков ушей и возблагодарила всех богов, что этого не видно в темноте. Ведь совершенно понятно, что произойдёт дальше, я столько читала об этом в романах и слышала от подруг, да и когда-то это должно было произойти… но я всё равно оказалась не готова.

Мэтт поцеловал меня. Я замерла, как перепуганная мышь, и не ответила должным образом. Как глупо вышло! Его губы были горячими и ласковыми, а мои лишь слабо дрогнули от испуга, не раскрывшись навстречу поцелую, — словно меня парализовало. Мэтт не стал настаивать, чмокнул меня в кончик носа и отодвинулся.

— Извини, я… не знаю, — прошептала я.

И где моя хвалёная смелость? Видел бы ты, Мэтт, как я болталась на подоконнике четвёртого этажа Академии, нащупывая кончиками туфель карниз. И не закричала, не позвала на помощь! А сейчас лежу как тупое брёвнышко, хлопаю ресницами. Самый красивый парень с факультета целителей меня целует, а я теряюсь! Уверена, большинство его сокурсниц не растерялись бы — дело бы закончилось не только поцелуями. Эх…

— Не за что извиняться, — сказал Мэтт. — Я думал, ты не против.

— Я не против, — честно сказала я. — Просто ты первый, кто это сделал.

— Правда?

— Да.

Он довольно улыбнулся, и я немного успокоилась. Ничего страшного не произошло. У нас впереди ещё много дней и ночей, в другой раз, может быть, я решусь на настоящий поцелуй. Чтобы не продолжать этот волнующий разговор, я натянула одеяло на нос и закрыла глаза.

Совесть снова царапнула моё сознание острым коготочком, мол, лежишь тут, целуешься с лекарем, а бедный Закариан бродит вокруг повозки и мучается бессонницей. Что ж, сам виноват, что такой бука! Был бы поприветливее — девушки сражались бы за право поехать с ним на летнюю практику.

— Ронни? Ты спишь? — снова позвал меня Мэтт.

Я не ответила, гадая, сколько мне придётся притворяться спящей, но притворяться не понадобилось: спустя несколько минут я незаметно соскользнула в глубокий сон.