Дорога мёртвых. Том 2

Мария Фир, 2021

Трир, город на краю света и последнее пристанище обладателей "проклятой крови", захвачен войсками Ордена инквизиции. На земле людей больше не осталось безопасного места для таких, как Лизабет Сандберг. Дорога мёртвых, тайный сумрачный путь, находится под угрозой разрушения. Сумеют ли выжившие маги отвоевать себе место для жизни, свободы и любви, или надежды больше нет?Вторая книга цикла "Архив Сандбергов", том 2, "За Вечными горами".

Глава 6

Рыжий огонь с треском плескался в чёрной нише камина. Мелькающие отсветы пламени выхватывали из густой темноты подземного жилища неподвижную фигуру призывателя. Поначалу Лизе подумалось, будто маг заснул или погрузился в глубокий транс, и она долго-долго старалась совсем не шевелиться, чтобы не показать, что к ней вернулось сознание. На этот раз она спала крепко и безо всяких видений, а проснувшись, чувствовала себя абсолютно живой и даже как будто отдохнувшей. Сломанная рука была прибинтована к короткой дощечке и совсем не болела, раны стягивали повязки с душистой травяной мазью.

Девушка незаметно подвигала пальцами ног, попробовала согнуть колени, на всякий случай проверила здоровой рукой, на месте ли её нижняя рубашка и панталончики. В углу, где располагалась постель, было так темно, что через некоторое время Лиза осмелела и аккуратно приподнялась на локте, разглядывая освещённую полукругом часть комнаты напротив камина. Теперь она заметила, что Келлард всё-таки не спит — в его пальцах было одно из принесённых ею перьев магистра Тэрона. Маг задумчиво смотрел в огонь. Его точёный профиль, если не принимать во внимание хмуро сдвинутые брови, живо напомнил ей Велиора. Лоб, нос, губы и подбородок безошибочно роднили этого сурового колдуна с её убитым искателями возлюбленным. Что чувствует сейчас эльф, о чём задумался? Жалеет ли он о размолвке с сыном или считает, что Велиор получил по заслугам за то, что покинул родные края и жил на стороне людей? У Лизы невольно сжалось сердце, и она откинулась назад на подушку, нечаянно скрипнув старой кроватью.

Бесшумно поднявшись, маг приблизился к ней и коснулся прикроватного светильника. Тот медленно, неохотно разгорелся волшебным светом, и Келлард разглядел вжавшуюся в подушку испуганную девчонку. Дочь Гаэласа сверкала на него тёмными глазами, натянув одеяло едва ли не на самый нос.

— Лежи смирно, — сказал он по-эльфийски, подкрепив слова соответствующим жестом.

После этой команды лежать, не подавая никаких признаков жизни, стало невозможно. Всем своим телом, каждой его клеточкой, Лиза ощутила потребность как можно скорее встать или хотя бы сесть. Спина и ноги её начали ныть от длительной неподвижности, да и необходимость справить малую нужду заставила украдкой отыскать глазами заботливо задвинутое под прикроватный стол ведёрко. Впрочем, от мага её судорожные метания взглядом по комнате всё-таки не укрылись, он вздохнул и протянул ей руку, чтобы помочь подняться.

Воодушевлённая приливом сил, Лиза проворно села, спустила ноги с постели и встала. Обманчивая лёгкость продержала её в вертикальном положении несколько секунд. Она хотела попросить мага выйти ненадолго, но тут её накрыла волна сильнейшей слабости, в ушах раздался оглушительный звон, свет камина заволокло тьмой, и если бы Келлард не успел подхватить её, она так и растянулась бы на полу возле кровати.

— Ишь, какая шустрая, — сердито прошипел эльф, усаживая её на край матраса. — Куда побежала?

Она судорожно хватала ртом воздух, не понимая ни слова. Порой Велиор принимался учить Лизу эльфийскому языку, она даже вела специальный блокнот, куда записывала новые слова, но времени на эти занятия им часто не хватало, и влюблённые обходились тем языком, который знали оба, — человеческим. Блокнот, как и все её учебники, тетради и конспекты, записанные на длинных свитках, остались в маленькой башенке в Академии далеко-далеко отсюда. Быть может, их уже нашли искатели и прихватили в качестве доказательств обучения тёмной магии или же попросту бросили в костёр и сожгли.

Счастье любви и радость от общения со строгим, но понимающим учителем разрушились так быстро, что девушка никак не могла осознать: прошло совсем немного времени после захвата Трира. Тёмный лес, где она блуждала, продираясь сквозь заросли кустарника, беспризорные тени возле сумрачного разрыва, долгий полёт (или падение?) в затянутую туманом мглу — всё это произошло совсем недавно. Должно быть, Орден Инквизиции в Академии до сих пор проверяет учеников, а улицы Трира охвачены боями и беспорядками. И Велиор… может, он так и лежит в одном из коридоров, и никто не позаботился о его теле. Лиза вдруг вцепилась в рукав сидящего рядом мага и прошептала:

— Давно вы меня нашли? Сколько я здесь?

Келлард внимательно рассматривал её лицо, словно пытался прочитать на нём смысл сказанных слов, но после только коротко мотнул головой и, убедившись, что падать спасённая девушка больше не собирается, оставил её на несколько минут одну. В этот раз Лиза была осторожна — и когда вставала, и когда наклонялась выдвинуть заветное ведёрко. Возле камина она разглядела ковш с водой и медленно, опираясь на стену, добралась до него. Как смогла, умылась одной рукой и сделала несколько глотков. Когда недоверчивый колдун вернулся, некромантка продумывала обратный путь, робко оглядываясь за спину.

— Я же сказал тебе лежать смирно! — резко бросил ей эльф.

Он пришёл с потрёпанной толстой книгой, желая скоротать ночь за чтением, и по всему было видно, что возня с пациенткой раздражает его ещё больше, чем само её появление в Фэите. Поднимая в лесу бесчувственное тело, он наверняка надеялся складировать его где-нибудь в сырой подвальной нише, чтобы подарить по возвращению другу Гаэласу, а тело посмело не только вставать, но и задавать какие-то непонятные вопросы.

Лиза дрожала от волнения и озноба: несмотря на разожжённый камин, её снова захлёстывал могильный холод. Действия заклинаний и эликсиров целительницы уже ослабевали. И каким-то внутренним чутьём она понимала, что маг хорошо чувствует её состояние. Тёмный дар позволял ему воспринимать без слов и боль, и слабость, и страх подобных существ. Скрипнув зубами, Келлард принёс с постели шерстяное одеяло, грубовато обернул его вокруг плеч Лизы и помог ей сесть у огня. Сам он взялся за кочергу и принялся поправлять поленья.

— Никогда ещё не приходилось быть сиделкой возле больной, — буркнул он, нарочно громыхая кочергой о чугунную решётку.

— Это комната Гаэласа, да? — спросила Лиза, обводя рукой окружающее пространство.

Эльф понял, утвердительно кивнул и отбросил своё орудие на поленницу.

— А где он сейчас? Где мой отец? — тихо, но настойчиво принялась выспрашивать девушка, буравя мага отчаянным взглядом.

— Далеко, — дёрнул плечом Келлард. — Вечно впутывается в какие-то неприятности на другом конце света.

Губы Лизы дрогнули в слабой улыбке. Хотя она и не поняла ни слова, в интонациях мага ей почудилось скрытое тепло. Дрова в камине разгорелись с новой силой, жар добрался до промёрзших косточек некромантки, и через какое-то время она немножко высунулась из своего шерстяного кокона. Келлард пробегал глазами страницы потрёпанного фолианта. Было видно, что он не читает, но ищет определённую информацию, иногда зацепляясь за рунические формулы или маленькие рисунки на полях книги.

— Сколько тебе лет? — вдруг спросил он, даже не взглянув в её сторону. Кончик пальца он удерживал на затёртом до дыр рисунке.

Этот вопрос был записан у Лизы в блокноте, и она сразу поняла его и ответила так же по-эльфийски:

— Восемнадцать.

— Это хорошо, — чуть мягче сказал эльф. — Другого выхода у нас всё равно нет.

Она потянулась и подобрала лежащее у колена мага перо Тэрона.

— Вы думаете, я всё-таки смогу занять место магистра? У меня получится? Ну… когда я окончательно выздоровею.

Келлард выхватил перо из её пальцев и заложил на выбранной странице:

— Я не знаю, — вновь раздражаясь от человеческой речи, сказал он, — пусть Гаэлас решает.

Кажется, только в этот момент Лиза начала понимать, что все обрывочные и не совсем понятные ей разговоры о таинственном эльфийском некроманте были правдой. Прежде образ Гаэласа представлялся ей словно ненастоящим, вымышленным. Так люди в деревнях иногда выдумывают не существующих в действительности демонов и прочих теневых сущностей, которые якобы проникают к ним в дома, портят детей болезнями, а молодых девушек и парней — развратными сновидениями. Бывали случаи, когда дело доходило до Ордена, и в указанное селение приезжали инспекторы и искатели в надежде обнаружить подпольного колдуна, смущающего честный люд призывом нечестивых тварей. Чаще всего расследование начиналось и заканчивалось уже на стадии опроса очевидцев. Выяснялось, что демона видела соседка кузины подруги или брат свата кузнеца на четвёртый день запоя.

Отогревшись, Лиза всё думала о том, что Гаэлас иногда живёт в этой скромной тёмной комнате с закопчённым потолком, что сидит вон на том вычурном стуле с круглой резной спинкой, а его вещи наверняка висят вон в том угрюмом шкафу, над которым болтаются клочья паутины. Ей хотелось бы прикоснуться и к его одежде, и к небрежно брошенному на столе костяному гребню и высохшей чернильнице, но ещё сильнее — увидеть его, наконец. Душа её пока не набрала достаточно сил, чтобы окончательно поверить в смерть Велиора. Она мысленно притрагивалась к страшным воспоминаниям, но тут же отталкивала их прочь, чувствуя опасный край.

— Ты не видела, как умер мой сын Велиор, — не спросил, но утвердительно сказал колдун, крепко ухватив края шерстяного одеяла и подтянув Лизу к себе.

Взгляд эльфа был чёрным и острым, девушка не сразу сообразила, что радужки глаз у него тёмно-зелёные. Он словно ввинтился ей в голову пронизывающим и пытливым взором. Лиза поняла смысл вопроса. Она знала слова «умер» и «сын», а имя любимого звучало на всех языках одинаково.

— Я уже говорила, что не видела, — испуганно потрясла головой она.

— Я думаю, что он жив, — не отпуская девушку, проговорил Келлард. — И когда вернётся Гаэлас, он сможет дать мне точный ответ. Некроманты умеют заглядывать туда, где обитают души мертвецов. Он позовёт моего сына, и, если тот не откликнется, значит, он жив.

Маг старался говорить медленно и разборчиво, но юная некромантка больше следила за его мимикой и отсветами огня на дне эльфийских глаз. Вместо чёрного отчаяния она разглядела в глубине его зрачков призрачную надежду. Сами собой пришли на ум аккуратно начертанные в блокноте слова, и Лиза неуверенно сложила их в вопрос:

— Ты думаешь… Велиор есть в мир живых?

Он вдруг облегчённо вздохнул и улыбнулся ей, не сумев скрыть радость от её понимания. Вскочив на ноги, маг бросился прочь из комнаты и вскоре вернулся с небольшой фигуркой и чем-то тускло блестящим.

— Возьми, — сказал он, вкладывая в руки Лизы вырезанную из дерева игрушку.

Она раскрыла ладони и начала рассматривать потёртую лошадку, на которой потускневшими от времени красками были нарисованы самые настоящие седло, сбруя и даже защитные пластины. Это был эльфийский боевой скакун с длинными ногами и развевающейся на ветру гривой. Лиза погладила отполированную детскими ручками спину коня и прикрыла глаза, представляя Велиора маленьким мальчиком, сидящим на ковре в гостиной среди разбросанных игрушек. «Это моё!» — сказал кому-то пятилетний эльф, стискивая в руках любимую фигурку и неосознанно ещё вдыхая в мягкое и тёплое дерево толику собственной магии, навсегда присваивая игрушку себе. И теперь, спустя много лет, детская вещица продолжала хранить живую искорку дара, оставленную Велиором. Она теплилась внутри, и Лиза странным образом чувствовала связь, тонкую магическую нить, уходящую куда-то вдаль.

— А теперь это, — Келлард протянул ей второй предмет, оказавшийся ожерельем из молочно-белых и голубых отполированных камней, искусно собранных на золотистую цепь.

Сомнений не оставалось: женщины, что когда-то носила украшение на изящной эльфийской шее, не было в живых. Невидимые нити волшебства были оборваны, а следы от присутствия дара напоминали безжизненное облачко пепла. Весь следующий час или даже больше Лиза попеременно сжимала в руках игрушечного коня, ожерелье и жесткое прохладное перо магистра Тэрона и в конце концов уверилась в том, что Келлард прав. Измученное сердце забилось от невозможной, но такой притягательной надежды, глаза переполнились слезами, и она долго ещё сидела, неловко утираясь рукавом и беззвучно всхлипывая.

— Перестань, — не выдержал наконец маг и сунул ей брошенное на стуле полотенце, — Донния сказала, что тебе нужно тепло, а не новые волнения. Ты должна спать.

Лиза хотела возразить, отчётливо разобрав последнее слово — «спать», но силы её уже иссякли, и она, прижав к груди игрушку, покорно позволила Келларду обнять себя. Когда маг донёс её до кровати, она уже вновь провалилась в сон.

— Привязать тебя, что ли, чтобы не вставала, — сердито проворчал он, досадливо укрывая больную одеялами.

До самого утра он просидел, перелистывая книгу и делая пометки на её истёртых полях. Он надеялся, что наутро придёт Донния и избавит его от дурацких обязанностей сиделки при пациентке. Но прошёл целый день, а за ним ещё одна ночь, и вот уже следующий день клонился к закату, а жрицы всё не было.