Дорога мёртвых. Том 2

Мария Фир, 2021

Трир, город на краю света и последнее пристанище обладателей "проклятой крови", захвачен войсками Ордена инквизиции. На земле людей больше не осталось безопасного места для таких, как Лизабет Сандберг. Дорога мёртвых, тайный сумрачный путь, находится под угрозой разрушения. Сумеют ли выжившие маги отвоевать себе место для жизни, свободы и любви, или надежды больше нет?Вторая книга цикла "Архив Сандбергов", том 2, "За Вечными горами".

Глава 10

Под сводами королевской трапезной разливалась гулкая тишина. Люстры и канделябры были давно потушены, стрельчатые окна — задвинуты бархатными гардинами, высокие узорчатые двери — плотно заперты на ключ. На столе среди изысканных блюд, чуть тронутых вилкой и давно уже остывших, горела единственная свеча. Подперев острый подбородок кулаком, принц Лорион мрачно наблюдал за тем, как горячий воск медленно плавится от огня и стекает в блюдце подсвечника. Иногда он дул на ползущие капли, заставляя их останавливаться на полпути. Пламя чуть колыхалось и потрескивало, и этот крохотный звук был единственным, что слышал молодой эльф. И королевская чета, и слуги давно спали, поэтому, когда в двух шагах от принца раздалось вежливое покашливание, он встрепенулся и подскочил на стуле.

— Извини, я не хотел тебя напугать, — прошелестел вкрадчивый голос.

— Как ты вошёл? — истерично вскрикнул Лорион.

— Окно в кухне оказалось не заперто, — пояснил ночной гость, пожав плечами.

Мгновение спустя он приблизился, и в тусклом круге света стали различимы его тёмные одежды из особой бесшумной ткани — паутинного шёлка. Откинув с гладко выбритой головы капюшон, адепт Новой Луны по-хозяйски уселся на край стола, подцепил кончиками пальцев ломтик ароматной крольчатины, с видимым удовольствием прожевал его и облизнулся. Язык этого отвратительного эльфа был длинным, как у ящерицы.

— Завтра же велю казнить того, кто оставил окно открытым! — передёрнувшись от омерзения, сказал принц.

— Напрасно. Этому замку не помешает свежий воздух, к тому же я не трогал решётку. Ты в полной безопасности, королевский детёныш.

Лорион нервно улыбнулся и откинулся на спинку кресла, изо всех сил напуская на себя непринуждённый вид. Его несказанно волновал тот факт, что для культистов из Новой Луны словно не существовало препятствий в виде королевских стражей, замков на дверях и натасканных на незваных гостей собак. Они появлялись и исчезали в любое время суток, никем не замеченные, а потому все разговоры о безопасности в присутствии тайных агентов культа казались какой-то нелепой насмешкой. Впрочем, пока принцу действительно ничего не угрожало.

— Мой отец хорошо платит вам, — фыркнул наследник престола, чтобы подкрепить собственные мысли хоть какими-нибудь вескими доводами.

— Ты всерьёз думаешь, будто деньги — это главное для таких, как мы? — усмехнулся лысый, придирчиво осматривая бокал, прежде чем плеснуть в него вина из хрустального графина.

Испробовав напиток, он удовлетворённо кивнул и наколол на длинные зубцы серебряной вилки новый кусочек мяса. Беспокойные телодвижения Лориона, который не знал, как удобнее устроиться в кресле, нисколько не волновали ночного визитёра. Некоторое время он преспокойно вкушал королевские яства, всем своим видом показывая, что никуда не торопится и готов мило поболтать. Принц пристально следил за ним, дожидаясь обещанных сведений.

— Мы служим не хаосу и не Вечной тьме, как думают некоторые невежды, — философски заявил культист, отпивая новый глоток вина. — Они говорят, что мы творим бесчинства, когда Ньир закрывает глаза, а луна скрывается с небес. Но это не так. Мы служим равновесию в этом мире. Как Солнечные стражи или Орден Инквизиции у людей. Как Хранители у нас.

— Ни Солнечные стражи, ни Хранители не режут глотки по ночам ничего не подозревающим горожанам, — заметил Лорион и поёжился.

— Мы рассуждаем о глобальных целях, а не о способах их достижения, — улыбнулся адепт Новой Луны. — Благодаря нашей организации баланс между властью короля и влиянием жрецов Храма Ньир соблюдается. Что же касается простых мирных граждан, то они редко становятся мишенями для наших клинков и стрел. А потому абсолютное большинство довольно установившимся порядком. Разве не этого мы добивались столько долгих лет?

— О вас стали слишком много говорить, — заметил принц с лёгким укором в голосе.

— Потому что так нужно на данный момент. Иногда сумрачная завеса приподнимается и выпускает в мир живых нескольких демонов, не правда ли? Здесь почти то же самое. Нельзя, чтобы мир забывал о нашем существовании. Нельзя также, чтобы болтал чересчур много.

Говоривший был эльфом по рождению, но в культе Новой Луны всем посвященным отрезали кончики ушей и сбривали волосы, а потому настоящими эльфами в приличном обществе они уже называться не могли. Без волос по столичным улицам ходили разве что рабы, да и те частенько выпрашивали у хозяев клочок ткани, чтобы прикрыть лысину, или кожаный шнурок — повязать вокруг головы. Воины и городские стражи стригли волосы коротко, аристократы и те, кому очень хотелось ими казаться, носили локоны или укладывали волосы в причудливые причёски, непременно открывая длинные уши. И только отъявленные преступники, кем на самом деле и были приверженцы тайного культа, демонстративно лишались атрибутов эльфийского общества. Впрочем, сами себя они преступниками вовсе не считали.

— Я собираюсь спать, — нетерпеливо сказал принц, отбрасывая с колен измятую салфетку.

— Вижу, тебе не терпится послушать свежие новости? — Адепт сверкнул заострёнными зубами и склонился ближе к мерцающему пламени свечи. — Должен заметить, что вверенное мне дело представляется крайне скучным и утомительным. Наш подопечный колдун Келлард Эльсинар нисколько не заботится о себе. Этим вечером и ночью я мог бы убить его пару десятков раз.

— Ты убьёшь его тогда, когда я скажу! — раздражённо выпалил Лорион.

— Дай угадаю… — притворно потянулся эльф. — Ты велишь зарезать его на свадьбе этой милой крошки Доннии и Первого рыцаря?

— Я пока не решил, но такой вариант не исключён. Докладывай, что ты видел.

— Ничего выдающегося, — фыркнул убийца. — Из поместья Верховной жрицы он отправился в таверну «Меч и гримуар», где нализался со случайными знакомыми, а после встретил ведьму из своей Гильдии и пошёл с ней наверх в комнаты. Надо сказать, девица эта оказалась сильна. Втащила его по крутой лестнице на второй этаж.

— Ну-ка, ну-ка, — глаза принца Лориона заинтересованно вспыхнули. — А что было дальше?

Адепт Новой Луны презрительно наморщил нос.

— Они улеглись в постель. Избавь меня от необходимости описывать подробности, иначе меня стошнит на твои крахмальные скатерти. Никогда не понимал ни влечения к женщинам, ни этих гадких телодвижений.

— А кроме ушей вам ничего не подрезают? — невзначай проронил принц, но заметил на себе цепкий взгляд убийцы и прикусил язык.

— Когда они наконец заснули, я поспешил сюда. Вот и весь сказ.

— Любопытно, — задумчиво резюмировал Лорион, поцокав языком. — Я думал, наш колдун страдает по красотке жрице в той же мере, что и она по нему. А здесь что-то не сходится.

— Он был пьян, — подсказал адепт.

— А прежде не имел привычки шляться по тавернам, сидел себе в своём подземелье, варил зелья и возился со всякой призванной из междумирья дрянью. Что ж, быть может, его пьяные выходки пойдут на пользу моему воспитательному процессу. Донния непременно узнает о них, и это окончательно убедит её в моей правоте относительно Первого рыцаря. — Принц задумался, напряжённо прикидывая что-то про себя, но вскоре лицо его просияло. — О да, именно так и будет. Она сама попросит принести ей голову этого колдуна на фарфоровом блюде, вот увидишь! Её сумасбродная любовь обернётся страшной ненавистью. И тогда ты убьёшь его и получишь свой гонорар.

Воображение эльфа разыгралось, щёки вспыхнули нездоровым румянцем. Он вскочил и принялся расхаживать по зале, в то время как адепт Новой Луны сосредоточенно ковырял ногтем в зубах и наблюдал за ним с выражением крайней скуки на лице. Ему хотелось поскорее покончить с призывателем, получить оплату за труды, убраться в Дорифис и залечь на дно. За последние дни он по горло был сыт идиотскими интригами королевского сыночка.

— Призыватели опасный народ, — заметил убийца, приготовившись уходить.

— Скажи ещё, что ты боишься?! — воскликнул Лорион.

— Я — нет. Моё лицо известно в городе только двум королевским особам, твоё же знает каждый житель Фэита, — загадочно ответил адепт и картинно поклонился.

— Делай свою работу, всё остальное пусть тебя не волнует! — Принц указал гостю на дверь, в которой торчал длинный ключ.

— Я всё же уйду тем путём, которым пришёл, — прошелестел эльф, мотнув головой.

Лорион сжал кулаки, но ничего больше не сказал. Служители Новой Луны никому не подчинялись и не признавали государственных законов. Даже если бы этот уродец с отрезанными ушами плюнул в лицо принца, он смог бы легко избежать наказания. И с этим, несомненно, нужно было что-то делать, но что конкретно — Лорион пока не знал.

Неожиданный поворот событий в деле Доннии взбудоражил его воображение, а потому принц до самого утра не мог уснуть, всё размышлял о том, как поймал на удочку возлюбленного глупой жрицы. В такие моменты Лорион готов был признать, что эльфы бывают куда забавнее экзотических зверюшек, запертых в золочёные клетки.

***

Косые лучи утреннего солнышка медленно подбирались по подушке к лицу спящего мага. Он пошевелился во сне, повернул голову — и ослепительный свет вдруг ударил по неплотно сомкнутым векам. Келлард застонал и прикрыл глаза рукой. За последние годы он совсем отвык просыпаться в светлых помещениях: с тех самых пор, как род Эльсинар отказался от нерадивого потомка, призыватель жил в подземелье Храма, где утро, день и ночь ничем не отличались друг от друга.

— Ну наконец-то! Я уже хотела запустить в тебя молнией! — с упрёком сказала Ринарет.

Девушка стояла у распахнутого настежь окна. Она была одета в рубашку, дорожные штаны и сапоги. Руками Рин придерживала стоящий на подоконнике глиняный кувшин. Келлард с трудом оторвал голову от подушки и неторопливо сел. В затылке и висках ломило так, словно коллега по Гильдии уже осуществила свою угрозу и шарахнула в него заклинанием.

— Сейчас утро? — хрипло осведомился он, протирая глаза.

— Почти полдень! — она подхватила кувшин и порывисто протянула магу, чуть расплескав воду на сероватое одеяло.

Некоторое время он молча пил, с трудом удерживая тяжёлый сосуд в дрожащих от слабости руках. Рин громко сопела, сидя рядом и всем своим видом выражая недовольство. Это она умела хорошо. Келлард оторвался от воды и окинул взглядом скромную гостиничную комнату: небольшой столик у окна, потёртый ковёр, приоткрытый рассохшийся шкаф… единственную кровать.

Глядя на девушку, трудно было сказать, ложилась ли она спать прошлой ночью. Ему стало неловко при мысли о том, что он занял спальное место, а ей пришлось ютиться в старом кресле в углу. Свёрнутое коконом покрывало говорило о том, что Ринарет ночевала там, но маг испытывал странное ощущение, будто совсем недавно рядом с ним была женщина. Он обнимал чьё-то гибкое тело, прижимал его к себе во сне, слышал тихий шёпот и чувствовал прикосновения губ к щекам и шее. Чтобы отогнать странное наваждение, маг провёл рукой по чуть колючему подбородку и задумался.

— У меня есть дела в городе, и я не намерена терять целый день на то, чтобы привести тебя в чувство, — сказала Рин. — Поднимайся. Гаэлас наверняка заждался тебя в убежище.

— Я… сейчас.

Келлард вернул подруге кувшин и откинул одеяло, чтобы встать, но тут же обнаружил, что раздет донага и вновь укрылся.

— Смотреть на тебя противно, — прокомментировала девушка, подбирая с пола одежду мага и небрежно швыряя ему в лицо.

— Прости, — глухо ответил он и принялся натягивать штаны.

Выходит, она не только притащила его сюда, на второй этаж «Меча и гримуара», но и раздела, и уложила спать. И даже припасла воды на утро. Он плеснул себе в лицо из кувшина и потряс головой, будто надеялся вытряхнуть ломящую боль и тёмные пятна, закрывающие воспоминания. Сквозь боль начала возвращаться и память. Келлард мучительно зажмурился и спрятал лицо в ладонях.

Он давно уже не напивался так сильно, но самое страшное было не в этом. Перед глазами беспощадно вставал вчерашний день. Острия сабель во дворе поместья Верховной жрицы, спальня Доннии, слёзы её сестры Ириэн, а после — сплетённые над любимой символы древнего заклинания, призванные избавить её от любовных мук. Ещё раньше, а теперь кажется, что в какой-то другой жизни, — их последняя ночь в подземелье, её негодующий крик: «Нет, ты не посмеешь!» И всё же он сделал это, вопреки её желанию, вопреки велению собственного сердца. Ради её будущего, свободного от него, безродного теперь колдуна. Как там сказала вчера Ринарет?.. «Я бы никогда не выбрала такого идиота, как ты». А когда она это сказала?

— Рин? — прошептал он, всё ещё надеясь на чудо. — Прошлой ночью я тебя… мы с тобой…

— Тебе приснилось! — резко оборвала она его попытки подобрать подходящие слова.

— Не уверен. — Призыватель поднял голову и внимательно посмотрел на эльфийку.

Та деловито перебирала содержимое холщовой заплечной сумки, гремя пустыми флакончиками и позвякивая металлическими кольцами застёжек. Он знал её давно, но они никогда прежде не сближались. Иногда кто-то из магов Гильдии принимался заигрывать с нею, но Ринарет в зависимости от настроения или грубо прерывала эти поползновения, или поднимала поклонника на смех, подбирая ему какое-нибудь обидное прозвище. Трудно было представить её нежной, чувственной любовницей, которая не скупится на жаркие поцелуи и волнующие ласки. Но Келлард теперь знал, что она может быть и такой. И это совершенно точно не привиделось ему в пьяном бреду. Он отчётливо помнил её прерывистое дыхание и стоны, жалобный скрип кровати, сверкающие золотом колечки в её груди.

Конец ознакомительного фрагмента.