Мышка-норушка

Мария Митрофанова

Глава 3

— Папа, — спросила Даша, — А ты можешь купить мне новый спортивный костюм?

— А что, дочка, бабушка тебе к школе ничего не купила?

Девочка смутилась. Конечно, у нее было, что надеть, и вещи все были достаточно добротные. Вот только, как объяснить отцу, что ей нужно, если она сама толком этого не понимает? Даше просто хотелось не выделяться среди своих одноклассников.

— Да нет, пап, у меня все есть. Но, понимаешь…

— Что, ты его порвала случайно и хочешь, чтобы бабушка не узнала? — попытался угадать Дмитрий Викторович.

— Что ты папа, я бабуле никогда не вру! — возмутилась Даша, — Просто я хочу другой!

Ничего умнее девочка сказать не смогла.

— Вообще-то, мы с тобой можем позволить покупку нескольких лишних нарядов, если тебе хочется. Но почему именно спортивный костюм? Ты что, спортом любишь заниматься?

— Ой, ну конечно нет! Я уроки физкультуры и то терпеть не могу! А ты говоришь — спорт.

— Тогда я тебя совсем не понимаю! Это что, какая-то подростковая мода, ходить в спортивных костюмах? Если так, то я этого не одобряю.

Даша тяжело вздохнула. Неужели и сейчас придется говорить заветную бабушкину фразу?

— Пап, это не мода, я про моду вообще мало знаю. Просто у меня самый невзрачный спортивный костюм в классе! — последние слова девочка выпалила на одном дыхании.

— Невзрачный? Даша, объясни мне все это поподробней.

Дочь снова тяжело вздохнула:

— Постараюсь. Ты знаешь, пап, я раньше никогда особо не обращала внимания, во что одета. А сейчас я новенькая, на меня и так все смотрят постоянно, когда к доске иду и вообще… А тут еще и одета я не так, как все. А я не очень хочу выделяться.

— А что плохого в том, чтобы выделяться? — опять не понял папа.

— Ну папа, как ты не понимаешь! Я еще не привыкла к новой школе, мне сложно, а тут еще и одета хуже всех! — сама того не желая, Даша привела последний аргумент.

А на Дмитрия Викторовича напал педагогический стих: он решил убедить дочку в старой истине, что встречают по одежке, а провожают по уму. Он разразился на эту тему длиннейшей тирадой. Даша сникла окончательно. Она все это и сама знала и вовсе не собиралась выпрашивать у отца кучу новых нарядов, ей просто нужно было стать, как все, чтобы ее оставили в покое.

–…Ты согласна со мной? — закончил папа.

Даша огорченно кивнула, но решила сделать еще одну попытку:

— Папа, а почему ты на работу ходишь в строгом дорогом костюме, а не в джинсах?

— Костюм — это, своего рода, униформа. Он помогает мне. Если бы я пришел в джинсах, то мне гораздо труднее было бы расположить к себе клиентов и вызвать у них доверие.

Девочка поняла, что она на верном пути:

— Так и я об этом же самом! Неужели ты не можешь понять, что мне нужно для начала одеться, как все, чтобы на меня не глазели. Мне так легче будет.

— И для этого тебе нужен новый спортивный костюм?

— Да.

— Даша, я, честное слово, ничего не понял из твоих объяснений. Но покупка костюма — не проблема. Вон фирменный магазин «Пума», сейчас купим.

Дмитрий Викторович притормозил на обочине дороги и повел дочь за покупкой. Внимательные девушки-продавцы выложили перед девочкой целую груду одежды ее размера. Даша выбрала костюм в сине-черной гамме, пару маек и темные кроссовки.

Когда отец и дочь покидали магазин, то он спросил:

— Ты теперь довольна?

— Да. Только мне бы еще хорошие очки…

— У тебя что, снова ухудшилось зрение? — обеспокоился папа.

— Да нет, со зрением все в порядке.

— Ну и слава Богу!

Даша украдкой вздохнула: снова объяснять папе то же самое, но теперь по поводу очков ей совсем не хотелось. Она решила пока ограничиться костюмом, а потом, когда окончательно продумает, как и что говорить, вот тогда и убедить папу.

* * *

— Белова! Светка! — запыхавшийся Рыжов догонял девочку, размахивая руками, — Да подожди ты!

— Слава, ну зачем ты так орешь?

— А ты могла бы и сама остановиться!

— Зачем?

Светлана Белова внешне соответствовала своим имени и фамилии: эдакая юная зеленоглазая валькирия, взгляд которой всегда был направлен прямо на собеседника, добиваясь ясности и определенности. «Светлая девочка» — отзывались о ней учителя.

Сейчас Светкин взгляд был устремлен на немного нескладного долговязого Славку Рыжова. Мальчик унаследовал от своей матери непоседливый импульсивный характер, а от отца — блестящие способности к любым наукам. Славка пока еще и сам не решил, чем ему хочется заниматься больше, поэтому в гуманитарный лицей подал документы вслед за своей старой подругой Беловой, с которой жил в одном доме. Светка же была девочкой целеустремленной и мечтала о карьере журналистки.

— Что значит, «зачем»? Мне с тобой поговорить надо!

— Слава, мы с тобой и в школе поговорить можем. А опаздывать я не люблю.

— Свет, я когда-нибудь рехнусь от твоей правильности!

— Ох, Рыжов, если бы ты не был таким талантливым, я бы прямо сейчас сказала тебе, что ты уже давно рехнулся!

Славка тяжко вздохнул, закатив глаза:

— Все-все, тайм-аут! У меня к тебе совсем другой разговор.

— И о чем?

— Что нам делать с новенькой? Это же не порядок, что в нашем классе объявилось такое чудо! Причем, помощь принять она не желает.

— Тут ты прав. Если ее приняли в наш класс, значит она не дура. Но тогда не понятно, что с ней происходит. Ты вспомни, какое она сочинение блестящее написала! И, вообще, у нее все письменные работы хорошие.

— И я о том же. Девчонка-то вроде нормальная. Одета, правда, черт знает как. Я сначала думал, что она из бедной семьи, но потом пригляделся, а рюкзачок-то у нее английский, кожаный, здесь такого не купишь. Стоит он, я тебе доложу, как целое пальто!

— Ну, это еще не показатель. Может, ей кто из родных подарил. А насчет того, что одевается она ужасно — это ты прав. И дело тут не в деньгах. Со вкусом у нее напряг. Мы с девчонками на эту тему говорили. Катька Семенова, вспомни, по направлению к нам пришла, из интерната, как особо одаренная, помнишь?

— Это та, что в этом году в Москву отправилась?

— Ну да, она. Так вот, Катька по выходным у меня дома за машинкой сидела. Ей стипендия полагалась, так она все вещи сама себе шила.

— Да ты что?

— Честное слово. Она даже моей маме такой фасон придумала, что маман на банкете затерроризировали: от какого кутюрье у нее наряд.

— Во дает!

— Так это я к тому, чтоб ты понял: дело не в том, сколько стоят тряпки, которые Рычагова носит. Какая-то она зажатая.

— Это правда. Я ее тогда на алгебре подбодрить хотел, а она сжалась вся, будто я ее по голове стукнул. И что делать будем?

— Знаешь, Славик, я пока не решила. У нас сейчас физра будет, и я подумаю, а на перемене скажу. Ты мальчишек предупреди, вместе соберемся и поговорим.

— Порядок!

И ребята разошлись каждый в свою раздевалку.

Даша Рычагова пришла в новой спортивной одежде. Но пумовский костюм с иголочки волшебного превращения не произвел. Вот если бы она еще держалась поувереннее, тогда вообще все было бы отлично. А так ее ожидания стать «как все» снова не оправдались. Ребята весь урок бросали на нее заинтересованные взгляды.

Бедная девочка от смущения опять стала страшно неловкой. К концу урока Даша была совершенно пунцовой и, едва переодевшись, пулей выскочила из раздевалки.

Белова, Рыжов, Вера Бреусова, Дима Проскурин, Ира Бокова и Макс Крайц собрались на перемене на маленькое совещание. Светка и Славик успели посвятить остальных в подробности своего утреннего разговора. Сейчас, как всегда, начала Светка:

— Ребята, что будем делать с новенькой?

— Свет, а что с ней делать? Давай после уроков поговорим с ней все вместе, может, у нее нелады в семье, и ей просто не до чего сейчас, — предложила рассудительная Бокова.

— Мысль здравая, — поддержал ее Макс. — Только нужно как-нибудь узнать, нет ли у нее проблем в семье, как и говорит Ира. А то вдруг мы некстати со своим участием.

Тут высказался Славка:

— Ребята, а давайте я журнал стащу!

— Это зачем? — насторожилась Светка.

— Ну как же, там, на последней странице, все сведения о родителях! Вот мы все и узнаем.

— Ну, все не все, а кое-что действительно узнать оттуда можно, — согласился Макс. — Только зачем красть? Я и так у Ады Игнатьевны журнал взять могу.

— Ну вот, — протянул Славка. — Вечно ты, Крайц, всю романтику испортишь!

— Славик! — Ира посмотрела на мальчика, как на больное дитя. — Твоя романтика всем уже поперек горла стоит!

— Ирка, ну хоть ты мораль мне не читай! А то словно сговорились со Светкой!

Как только он это сказал, девчонки, с молчаливого одобрения мальчишек, чуть не побили несчастного Рыжова. Но он отбежал в сторону, поднял успокаивающе руки вверх и произнес умиротворяюще:

— Все-все, понял, заткнулся, умер. Кто идет за журналом?

Конец ознакомительного фрагмента.