Вкус Безумия

Мария Мирей (2020)

Он. Имеет ли вкус безумие? Мое определенно имеет. Вкус земляники и солнца с нотками корицы. Оно имеет не только вкус, но и яркую, ослепительную красоту. Оно живет со мной так давно, что я уже и не помню, когда оно появилось. Оно вросло в меня, укоренилось, и день ото дня растет, прогрессирует в болезненную потребность. Может кто-то назовет ее любовью, кто-то страстью или нежностью, но для меня это чувство безысходности и агонии, потому что это мой приговор судьбы. Она. Имеет ли вкус счастье? Мое, безусловно, имеет. Оно сладко — горького вкуса, с начинкой, которая врядли придется по вкусу каждому. Я, как ребенок, раскусив его, словно конфету, с удивлением смотрю на его уродливую составляющую. Но это моя судьба, моя дорога по которой я иду без путеводителя, сбивая ноги в кровь, и обжигаю душу. Однотомник. ХЭ. Жесть. Альтернативная Россия. Строго 18+. Присутствует сцена изнасилования. Героине есть 18 лет. Содержит нецензурную брань.

Глава 3

Злата

Я лежала на шезлонге, наслаждаясь ласковыми солнечными лучами, лениво перебирая пальцами белый теплый песок и ожидая, когда появится Кай. Тело было расслаблено, и мне хотелось поскорее окунуться в лазурную теплую воду.

Заметив брата, я встала ему навстречу, не сразу обратив внимание на девушку рядом с ним. Она шла с царственной статью, уверенно держа его за руку, а ее жгучие черные волосы развевались на ветру.

Как только они приблизились, Кай сел рядом на шезлонг и с улыбкой потрепал мои волосы:

— Золотинка, не забывай о коварстве чужеземного солнца. Я уже предвижу, как ты будешь ныть из-за обгоревшего красного носика и всего остального.

Взяв спрей для защиты от солнца, он разбрызгал его по моим плечам и спине, а затем начал легкими массирующими движениями втирать в кожу. Он делал так десятки раз, но в этот раз я отчетливо почувствовала шероховатость его ладоней и особую мягкость прикосновений. Сосредоточившись на своих ощущениях, я едва не забыла о спутнице Кая, которая стояла за нашими головами и с интересом меня разглядывала.

— Злата, я хочу тебя познакомить с Вероникой. Мы живем в одном городе и случайно встретились здесь. Ты знакома с ее сестрой, Викторией. Кажется, вы вместе посещаете бассейн.

— Не знала, что у Виктории есть сестра. Она ничего мне не рассказывала о тебе. — Мне хотелось повести плечом, чтобы избавиться от настойчивого взгляда Вероники. Эти холодные голубые глаза смотрели с каким-то цинизмом и враждебностью.

— Мы не родные, — проговорила она, откашлявшись, — и, честно говоря, не особо ладим.

Не зная, как ответить, я промолчала, а брат поднялся, стянув через голову светлую футболку. Его совершенное накаченное тело привлекло внимание не только нас, но и смуглых стройных девушек неподалеку.

— Ну что ж, пора освежиться, девочки! Лазурные воды так и манят окунуться в соленые глубины! — И с разбегу он помчался к воде, скрывшись в волнах и рассеивая вокруг себя брызги.

Вероника сняла сарафан, демонстрируя ядовито-зеленое бикини и стройную фигурку, и мягкой походкой направилась к воде. Мое настроение почему-то испортилось, и купаться расхотелось. Спрятавшись под зонтом и нацепив солнцезащитные очки, я не могла оторвать взгляд от этой парочки, резвящейся в воде. Кай нырял, смеялся и дурачился, то и дело махая мне рукой, приглашая присоединиться. Каждый раз я отвечала ему отрицательным кивком, растягивая губы в фальшивой улыбке, натыкаясь на высокомерный взгляд наглой Вероники.

Глаза за темными стеклами жгло от непролитых слез, и мне до жути хотелось расплакаться, как маленькой девочке, ревнующей свои игрушки. Я не могла вынести того факта, что брат сосредоточил свое внимание на ком-то другом. Мне хотелось вцепиться в красивое чужое лицо ногтями и стереть эту ее снисходительную наглую улыбочку. Вконец расстроившись, я поднялась и направилась к себе в номер, решив там все хорошенько обдумать и проанализировать.

Самоанализ — это мое излюбленное развлечение с самого раннего детства. Часто лежа без сна, я разбирала по полочкам то или иное событие и свою реакцию на него. Отнимала зерна от плевел, гадая, как бы мама поступила бы, будь она на моем месте. Наша мама умерла, рожая меня, поэтому я видела ее только на фотографиях. Я не похожа на нее, в отличие от Кая. У брата такая же улыбка и глаза как у нее — глубокие серые с темной радужкой.

Пробыв в номере до вечера, я спустилась к ужину, наконец, успокоившись и вернув себе прежнее самообладание. За столиком уже расположились отец, порядком захмелевший, брат и неизменная Вероника.

Брат поднялся, встречая меня, отодвинул стул и слегка наклонился, приветствуя поцелуем. Губы скользнули по щеке, задевая уголок рта. Я вздрогнула, не поднимая глаз, уставившись неотрывно в область груди, боясь взглянуть ему в лицо.

Устроившись за столом, я поймала ненавистный взгляд Вероники. От него веяло такой враждебностью, что я подсознательно поежилась. Отец впервые предложил мне вина, и я не отказалась, в надежде унять дрожь пальцев и восстановить дыхание. Вино оказалось необычайно приятным на вкус, и я уделяла ему больше внимания чем еде, ловя недовольный взгляд брата.

Зал ресторана потихоньку заполнялся, музыканты взялись за инструменты, и в воздухе разлилась музыка, наполняя его страстью и томительным ожиданием, пробирая до самого дна человеческой души жгучим тандемом скрипки и губной гармошки.

— Кай, дорогой, невозможно побывать на экзотическом острове и не потанцевать под традиционную музыку местного народа. — Поднялась Вероника и потянула брата за руку. Он поднялся и повел ее в центр танцпола, где уже медленно кружились несколько пар.

— Злата, она права, местная скрипка — это нечто. Прошу, моя милая. — Не оставляя мне выбора, отец потянул за руку вслед за братом.

Признаться, я не особенно хотела танцевать, все еще оглушенная враждебной аурой, исходящей от девушки. Словно, я совершила нечто такое, за что меня стоит так ненавидеть.

Кружась с отцом в танце и рассеянно слушая его речь, я кивала и поддакивала, изо всех сил пытаясь вести неинтересный мне диалог, цепляясь взглядом за улыбку, озарившую лицо брата. С этого ракурса мне был виден четкий мужской профиль и ямочка на щеке. А также темные загорелые руки, наглаживающие голую спину в вырезе легкого сарафана.

Мысли понеслись вскачь, а грудь сжало словно тисками. Почувствовав влагу собравшеюся в глазах, я заморгала, пытаясь ее прогнать. Не хватало еще разреветься прилюдно, как маленькой девочке. Вздохнув несколько раз глубоко, и кинув украдкой взгляд на брата, едва не задохнулась. Он выглядел так, словно хотел убить кого-то и неотрывно следил за нами, сжав огромные кулаки за спиной у Вероники.

У меня екнуло в сердце, и я лихорадочно завертела головой по сторонам силясь найти причину перемены в лице Кая. Еще раз проследив за его взглядом, я уверилась в том, что смотрит он на отца. И только потом я почувствовала руки, блуждающие по моей такой же открытой голой спине. Сердце ухнуло в пятки, и разлетелось там на атомы. Не так должны они держать родную дочь, не с такой интимностью и придыханием. Не сразу поняла, что стою намертво, не двигаясь и смотрю в лицо отцу. Полузакрытые веками глаза и снисходительная улыбка на лице, и дыхание, сбившееся, опаляющее мою щеку алкогольными парами.

— Детка, ты в порядке? — всего мгновенье и выражение меняется, и вот уже рука легонько надавливает на спину, направляет меня к столу.

— Да… Да, все в норме, пап. — Решаю, что отец просто перебрал, или представил на моем месте кого-то другого. Иначе просто быть не может. И не мудрено, столько работать двадцать четыре часа в сутки. Я даже не знаю, есть ли у него личная жизнь. Сколько помню себя, он занят до неприличия, совершенно не интересуясь детьми, и тем, чем мы живем. Всегда с самого детства Кай заменял мне отца и мать, беседовал со мной на всякие девчачьи темы, был поддержкой и опорой.

— Еще вина, детка? — Я киваю, и он наполняет мой опустевший бокал. Как только я беру его, темная сильная ладонь перехватывает его и отбирает.

— По-моему, ей уже хватит. — Жестом подзывает официанта и заказывает вишневый сок. Затем переводит взгляд на отца и долго смотрит ему в глаза, сдерживая свое бешенство. Отец отводит первым глаза, поднимается, и целует меня в макушку.

— Все молодежь, я к себе. Что-то я сегодня перебрал, малость. Златуля, не задерживайся.

— Хорошо, папочка. Я тоже скоро поднимусь.