Обман на обмен. Ника Лисина – 1

Мария Либертэ

Ника Лисина – самая обычная студентка медицинского училища в самом обычном городе. Воспитывает девушку бабушка – продвинутая и боевая дама. Она бережёт внучку от многих бед, но, чем старательнее оберегаешь дитя, тем более жестокой оказывается жизнь. Стоит бабушке отвернуться, как Ника влипает в неприятности, которые тянут за собой клубок событий и проблем.Сможет ли юная студентка справиться со всем, что уготовила жизнь?

Глава 2

Вот с такими мыслями о лживых чудесах я и вошла в родную калитку. Не знаю как, но, ещё не заходя в дом, я почувствовала напряжение. Оно прямо было разлито в воздухе.

Я открыла дверь. На обувной полочке стояла чужая невероятно дорогая обувь. Я разулась и, мельком окинув своё отражение в зеркале взглядом, прошла по коридору на кухню. И замерла, прижавшись к стене у дверного проёма. Заходить туда мне отчаянно не хотелось.

Булик стояла около окна, и вся её поза говорила о крайней стадии раздражения. На стуле спиной ко мне и входу сидела прехорошенькая девушка с модной стрижкой, в её пальчиках с превосходным маникюром подрагивала чашка кофе.

— Ну чего ты молчишь?! — как-то истерически прошептала гостья. Голос мне показался знакомым.

— Жду ответа на заданный вопрос, — невероятно спокойно ответила бабушка.

Честно говоря, я боюсь такого спокойного голоса. Это значит, добрая булечка злится, и последствия такой степени недовольства мне страшно представить.

Чашка в руках гостьи затряслась ещё сильнее.

— Какой вопрос? — пискнула девушка.

Бабушка резко развернулась. Я вжалась в стену. Только бы не попасть под чужую раздачу. Нет ничего хуже, чем огрести за компанию.

— У тебя плохо с памятью или слухом? — всё так же спокойно поинтересовалась бабуля. Лицо её при этом перекосилось.

Кофе в чашке гостьи угрожающе заплескалось. Бабушка сделала шаг и раздражённо выдернула несчастную чашку из рук девушки и поставила на блюдце.

— Прекрати мучить посуду и отвечай на вопрос: зачем пришла? — окончательно вышла из себя бабушка.

— Я… Я, — забормотала девушка, и тут я узнала её голос, — К дочери приехала, она же дочь моя! Ты слишком строга ко мне! Подумай о внучке! Ведь ей учиться нужно.

— Да ты что? — издевательски пропела бабушка. — Так она учится, уже два года как. А ты, полагаю, на выпускной к ней ехала? — издевалась буля над дочкой. — Так на школьный ты опоздала, а в училище ещё год учиться, так что, стало быть, рановато.

Моя маменька слегка растерялась. Но и бабушка решила смягчиться:

— Сопли утри и кофеёк пей. Скоро Ника из училища вернётся, думаю, не стоит её расстраивать выяснениями, зачем на самом деле приехала мама. Пока я буду считать, что и правда повидаться с доченькой.

Что ответила мама, я не слышала. По стеночке на цыпочках я добралась до входа. Хлопнула дверью, со стуком бросила уличную обувь и заорала:

— Булечка! Я вернулась! Ты дома?

Бабушка мгновенно высунулась из кухни и окинула меня быстрым взглядом и мимолётно нахмурилась.

— Привет, — ласково улыбнулась она мне. — А у нас гости.

Я посмотрела на крутую обувь.

— Ой, а кто у нас?

Бабушка пристально посмотрела на меня, потом поманила в кухню. Сердце сжалось в скользкий комок, противно подпрыгивающий в груди.

Я прошла на кухню. Мама сидела на табуретке, перед ней стояла чашка с кофе. Она обернулась ко мне и улыбнулась. Я невольно сделала шаг назад. Передо мной сидела женщина, даже дама с великолепным макияжем, модной стрижкой в супердорогой одежде.

— Здравствуй, дорогая! — с жаром сказала она, грациозно поднимаясь со стула и обнимая дочь, то есть меня.

Я тоже приобняла блудную мать.

Последний раз я видела родительницу около пяти лет назад. Она приехала в середине декабря, когда я училась в девятом классе. Вот так же прискакала домой из школы, а на вешалке висит чужая одежда. И выглядела она тогда не так шикарно. Волосы, выкрашенные в тёмно-русый, ниспадали на плечи, косметики никакой, а одежда хоть и итальянская, но невероятно дешёвая. Жила она у нас до десятого января, и всё это время булик убеждала свою дочь в чём-то, даже пару раз плакала, но мама уехала в аэропорт ранним утром. Бабушка тогда в сердцах замахнулась на стоящую у порога маму и сказала:

— Ну и скатертью дорога! Только тут осталась дочь твоя! Часть души! Да только, похоже, что нет у тебя души!

Так мы и жили с булечкой вдвоём. Вообще мама никогда не жила с нами. Только в самом глубоком детстве, кажется, мы жили в какой-то однокомнатной квартире с мамой, она водила меня в садик и иногда забывала забрать. Помню, как воспитательница ругалась, названивая сначала маме, а потом бабушке и кричала матом, когда запыхавшаяся бабушка прибегала за мной. Потом я не помню. Детская память вычеркнула это из моей головки, но в первый класс меня вела бабушка. Маму я видела не часто, а точнее говоря, редко. Всю мою недолгую жизнь меня сопровождала моя невероятная бабуленция.

Она никогда не прятала мамины фотки и рассказывала о ней, но я почти не интересовалась, мне хорошо было с обожаемой бабушкой. Правда, в школе меня пытались дразнить сироткой, но я быстро отбривала задир:

— Зато мои родители не разводятся, не ругаются и не спихивают меня друг на друга.

У многих было именно так.

А про отца бабушка сразу сказала:

— Так бывает, что девушка решает родить без мужа, так сказать, для себя.

— Но мама уехала, и я не для неё? — спрашивала маленькая я.

— Ну, значит, ты для меня, — смеялась бабушка, и я отставала.

Я быстро сбегала переодеться в домашнее и плюхнулась за стол. Мама смотрела на меня внимательно, точно изучала, бабушка недовольно поджала губы. От неё не укрылся пристальный взгляд Марины.

— Что? — спросила я, беря со стола ложку.

— Н-ничего, — улыбнулась мама и поморщилась.

Бабулёк сегодня порадовала меня гречневой кашей с грибами и луком. Данное блюдо я предпочитаю есть ложкой, хотя знаю, что по этикету так не положено. Конечно, в ресторане или гостях я ложкой буду есть только суп, но дома при своих можно кушать как удобно, а считать родную мать гостем глупо, хоть она и есть гость.

Разобравшись с любимым блюдом, я принялась за чай с конфетами. Безумно люблю пить чай вприкуску с конфетами, сушеными яблоками и ягодами, а вот варенье не люблю. Могу выпить пол-литра этого благословенного напитка за книгой, кино или конспектом.

Вот и сейчас я откинулась спиной на прохладную батарею, положила в рот шоколадную конфету и, зажмурившись, сделала глоток восхитительного чая.

Ммм… как же вкусно дома…

— Марина, что такое? — нарушила благостную тишину бабушка.

Ещё чуть-чуть, и этот вопрос задала бы я.

— Да ничего, — пробормотала маменька, продолжая сверлить меня взглядом. — Просто… Ну, гарнир ложкой. Это же не завтрак и не суп.

— А чего тут такого? — приоткрыла я прижмуренные от удовольствия глаза. — Я же не лаптем из кастрюли хлебаю. А дома можно не думать об этикете.

— Ну это, конечно, да, — пробормотала маменька.

— А что тебя смущает? — насторожилась буля. Мне показалось, что у неё даже уши зашевелились.

— Ну ничего, дома можно и так, но ведь дома могут быть гости, — ответила мама.

Я со стуком поставила чашку на стол, расслабленность как ветром сдуло.

— То есть ты сейчас намекаешь, что мы тебе чужие, и относиться к тебе нужно соответствующе? — задала вопрос буля, выпрямившись на своей табуретке, как персидская княжна.

Мама совсем стушевалась:

— Ну ведь приличия…

Я даже как-то зависла и, судя по застывшему лицу, бабушка тоже. Хотелось задать несколько вопросов разом, но боюсь, ни одного не смогу внятно сформулировать.

Я бросила беспомощный взгляд на бабушку. Конечно, мама давно тут чужой человек, но это же всё-таки мама.

Буля развела руками. У неё, похоже, те же проблемы. Но она справилась с собой быстрее меня.

— А почему тебя вдруг заинтересовал этикет и Никино им владение? — задала буля вопрос.

— Я вышла замуж, — комкая край скатерти, сказала маменька. — Мой супруг обеспеченный француз, я немного обсчиталась в годах. Решила, что ты, дочка, в этом году заканчиваешь школу и хотела предложить тебе получить образование во Франции. Ну, а в доме у Базиля просто необходимо соблюдать этикет.

В груди снова запрыгал скользкий комок.

— А ты не помнишь, когда я родилась? — дрожащим голосом спросила я.

— Ну конечно помню! — излишне поспешно воскликнула мама. — Просто за последние два года столько произошло.

— Столько, что ты не удосужилась мать в известность о замужестве поставить, — как-то отрешённо сказала бабушка. — А про Нику твой супруг знает?

— Да, я рассказала ему. Правда, он обиделся, что я перед свадьбой не сообщила этого факта моей биографии.

— Так, значит, я факт твоей биографии? Спасибо, булечка, всё было как всегда вкусно.

Я встала и вышла из-за стола, впервые почти не тронув чай.