Моё шестнадцатое лето…

Мария Леонидовна Мирошник, 2019

Повествование ведётся от лица современной шестнадцатилетней девушки Анны Огонцовой, которая приехала в лагерь на берегу Чёрного моря. Неожиданно она оказывается втянутой в круговорот кровавых событий, когда на неё и её друзей начинаются жестокие покушения. За короткий срок лагерной смены Анна должна выяснить, кто за всем этим стоит и спасти своих друзей. Торопись, времени мало! Часы маньяка тикают! Не доверяй никому, даже самым ближним, и останешься жива! Удачи!

Глава четвертая

Этот парень, без стеснения продолжал глазеть на Катьку. Фильм перестал меня интересовать, и просто шёл фоном. «Чёлка» поймав мой злой взгляд, быстро отвернулся и начал судорожно бегать глазами по плацкарту, надеясь найти чем занять себе руки. Быстро схватив кружку с чаем, он начал пить жидкость, позабыв о том, что сам заварил этот напиток всего несколько минут назад. Итог: с огромными глазами парень ищет чем бы можно было запить кипяток, но так как все сели относительно недавно, стол пустой. Устав смотреть на его мучения, тянусь к своему рюкзаку и достаю бутылку холодной воды. Убедившись, что он понял, что я собираюсь сделать кидаю спасительную жидкость. Не минуты не раздумывая, ловит и быстро открыв начинает жадно пить. Примерно, через полминуты уже спокойный выдает:

— Спасибо…

— Не за что… — всё еще подозрительно оглядывая его, говорю я.

— Меня, кстати, Вася зовут. А тебя? — с улыбкой спрашивает меня.

— Аня, — лаконично отвечаю я. Я вообще не хотела пока с ним знакомиться, потому что пацаны с цветными волосами не вселяют мне уверенность в их здравом уме (никому в обиду не будет сказано), но если Катька пока спит, а мне нечего делать, придётся. — Чем красил? — спрашиваю я, указав на его голову.

— А с чего ты взяла, что я красил? — спросил Вася откинув светлую челку назад, смешав ее с темными волосами, — может я из-за кепки выгорел летом? Или у меня редкая аномалия? Такое бывает.

— Нельзя так ровно выгореть из-за кепки, и если бы у тебя была «аномалия», — пальцами показываю кавычки, — то белой челкой она бы не закончилась. У тебя могла бы быть пятнистая кожа, или остальные волосы, были бы с «сединой», — ни секунды не сомневаясь, выдаю я.

— Разбираешься? — с усмешкой спросил он.

— Есть такое дело… — не люблю, когда мне прямо не отвечают.

— Обесцвечивание обычное… — пряча глаза, сказал Василий.

–… и покрытие тонким слоем крем-краски — добавляю я за него.

— Ладно, ты меня раскусила. Но я не вижу у тебя цветных кончиков или прядей. Для кого так подробно изучала?

— Для неё, — кивком головы указываю на спящую подругу, — в одно утро она проснулась и решила, что ей срочно нужно сделать себе фиолетовые волосы, — с недовольным вздохом говорю я.

— И она покрасила?

— Конечно нет! Я ей не дала, — с улыбкой говорю я.

— А почему ты против? — с удивлением спросил Вася, нахмурив брови.

— Потому что у нее красивые волосы, и я не хочу, чтоб она их испортила, а потом жалела, — с легким раздражением говорю я. Какая ему разница?

— Если найти хорошего мастера и качественную краску, не испортишь волосы, — сказал Вася, в доказательство своих слов проведя рукой по челке.

— Так если ты это знаешь, почему же сам так и не поступил? — с раздражением спрашиваю я.

— Ты на что намекаешь? У меня хорошие волосы, — обиженно говорит пацан.

— Потрогай свою чёлку, а затем затылок и ощути разницу. Челка у тебя жесткая и сечётся, это я даже отсюда вижу, — выдаю я. А что? Не надо меня злить!

— Да ты просто завидуешь! Твои волосы просто хуже, вот ты и бесишься! — на этих словах я просто задыхаюсь от гнева.

Достаю шпильки из шишки и позволяю волосам свободно упасть на плечи. Длинные пряди, которые даже не смотря на мой рост достают мне до середины бедра, и имеют длину в один метр пятнадцать сантиметров закрывают собой всё: спину, плечи, подушку, ложатся на койку и даже свисают с полки, переливаясь в солнечном свете всеми оттенками медного, золотого и даже синего. Судя по огромным глазам Васи, который в шоке уставился на меня, как будто я сейчас не волосы распустила, а до Луны дотянулась, он удивлён.

— Ну… или не завидуешь… — неуверенно начал пацан.

— Дошло наконец-то — откидываюсь обратно на стену поезда, давая понять, что разговор окончен.

Достаю из рюкзака книгу и на следующие двадцать минут спокойно погружаюсь в Мир Фентези, ожидая, когда подруга проснётся. Но поезд останавливается, и в наше купе заходит семья: родители, с семнадцатилетним сыном.

И я не понимаю, почему его лицо кажется мне таким знакомым…