Седьмая девочка на седьмой веточке

Мария Климова

«Грабли хороши только на даче, а в личной жизни они причиняют сплошное неудобство! Особенно, когда наступаешь на них регулярно, и они бьют в одно и то же место!» – голос Татьяны пробивался сквозь шум дождя и движения города.Перескакивая через огромные лужи, Нина кивала головой в такт словам подруги. Все это верно. И про грабли и про больное место.»Главной героине Нине придется пройти через каскад головокружительных и небезопасных событий, прежде чем она получит ответы на все свои вопросы.

Глава 4

Оказавшись в холодной машине, они впервые посмотрели друг на друга.

— Тань, слушай, у меня ощущение, что я не к гадалке сходила, а вагоны разгружала, причем весь день. — Нина зябко поежилась.

Не отвечая подруге, Таня перегнулась через сиденье, и в руках у нее оказался термос и два пластиковых стаканчика.

— Давай горячего глотнем. Я чего-то тоже никак отойти не могу. — Татьяна наливала чай, стараясь унять внутреннюю дрожь. «Какие две жизни? Какая из меня балерина или дрессировщица? Дернул меня черт за язык, захотелось, видите ли, судьбу узнать. Дура! Услышала сто загадок, да все без отгадок. Чего я не знала? Что не на своём месте сижу, что не свою жизнь проживаю, что любить себе не разрешаю, потому что боюсь, что опять все повторится! Все ты, милая моя, знала, просто вот так в лоб слышать этого не хотела, и нечего на правду злиться» — горячий чай понемногу начал приводить Нину в чувства.

— Тань, подкинь меня до дома. Честно слово, сил нет на автобус идти.

— Могла бы и не говорить, само собой, подвезу, — машина заурчала и медленно тронулась с места. Краем глаза Татьяна увидела, что цыганка, все это время наблюдавшая за ними из-за шторки, отошла от окна.

Всю дорогу в машине висело молчание, каждая думала о своем. Не хотелось залезать в душу друг к другу, да и пускать в свою тоже. Уже подъезжая к дому, Нина вдруг подумала, что ей ужасно жаль Татьяну, которая услышала такие очевидные для других и незаметные ей самой вещи о том, что муж ее не любит, а только пользуется всем готовым.

— Спасибо, Танюш, что подвезла. Зайдешь?

— Нет, что-то голова разболелась, домой поеду. Завтра созвонимся, хорошо? — то ли Нине показалось, то ли правда, но Татьяна старалась не смотреть на подругу.

— Конечно!

Перешагивая через лужи, в которых Нина ловила свое искаженное отражение, она добралась до подъезда. Пошарив в сумочке, и на ощупь найдя брелок в виде собачки, достала ключи. На автомате посмотрела в почтовый ящик, с удивлением обнаружила письмо, но никаких сил рассматривать или читать его не было. «Скорее всего, очередная реклама» — подумала Нина. Открыв дверь квартиры, и по привычке посмотрев вниз (как бы не выбежал кот), прошла в темную прихожую, привычным движением нащупав выключатель, зажгла свет. Семен Семеныч сонно зажмурился от яркого света, весь его вид говорил о недовольстве и недоумении, а на морде читался вопрос: «Кто же это так бесцеремонно прервал мой сон?».

— Ничего, Семен, ночью отоспишься! — поглядывая на кота, Нина снимала промокшие, да так и не высохшие ботинки. — Поговорить мне не с кем, так что Семен, придется тебе меня выслушать!

Включив в комнате торшер и открыв шкаф, Нина начала снимать с себя надоевшую за день одежду. Поймав в зеркале отражение, и мимолетно отметив, что к великому удивлению ей нравится своя внешность, отчего-то вдруг захотелось себя рассмотреть. Вот так, как поется в песне у Бутусова «без одежды и стыда».

— Странно, я так устала, а мне хочется собой любоваться, как будто со стороны себя вижу, как будто в первый раз заметила хрупкость плеч, белую, нет, молочную кожу с редкими веснушками, тонкие щиколотки и запястья. А волосы? Неужели у них всегда был этот медово-рыжий оттенок? Хитрый прищур коньячных глаз… Да я всегда считала, что у меня они самые обычные, карие. Наваждение какое-то, не иначе. Мама всегда сетовала на то, что я не красавица, но я с этим смирилась и даже приняла… Глупости. Вот же я. Я настоящая… — думала Нина.

— Мяу! — требовательно прервал Семен акт самолюбования и самореабилитации, как будто желая сказать, что неплохо бы вернуться на землю и заняться ее прямыми обязанностями по обслуживанию драгоценного кота.

— Да, мой хороший, сейчас я тобой займусь, только в душ сбегаю! — Нина, прихватив махровый халатик, отправилась в ванную.

Встав под горячие струи воды, и ощутив, как приятное тепло начинает путешествовать по ее телу, а мыло с апельсиновым маслом приятно скользит по коже, она наконец-то почувствовала расслабление. Согревшись и смыв всю усталость дня, Нина прошла на кухню, где ее уже поджидал, сидя на табуретке, Семен. Включив чайник, она достала из холодильника сваренную еще с утра курицу для кота и тут же поняла, что кроме помидорки и чахлого пучка укропа на полках ничего нет.

— С этими предсказаниями я совсем забыла зайти в магазин! Так что придется, друг мой любезный Семен, делиться тебе со мной своим ужином! — кот недовольно посмотрел на свою безалаберную хозяйку, но ничего не ответил, а лишь, совершенно по-человечески вздохнув, пересел к кормушке.

Поужинав, Нина заварила себе чай с чабрецом, добавила ложку меда и, прихватив кота, отправилась в комнату. По пути она заметила брошенное на трюмо письмо. Отпустив сытого амёбно висящего кота, взяла конверт.

— Ну что, Семен, почитаем, какой банк нам предлагает оформить супер выгодный кредит на классных условиях? — не дождавшись ответа от кота, Нина стала открывать конверт.

Татьяна зашла в квартиру. Муж, как всегда сидевший в комнате за компьютером, даже не попытался ее встретить, да, похоже, и вообще сделал вид, что не слышит ничего. Снимала сапожки, а в голове все крутились предсказания Евы. Если уж быть совсем честной, то и не только предсказания, но и очевидные факты того, что мужу она не нужна, и не любит он ее. Повесив куртку на плечики, она постаралась незамеченной пройти в спальню. Сегодня ей совсем не хотелось разговаривать ни с мужем, ни со свекровью, которой по счастью не оказалась дома. «Села на метлу, и унеслась на шабаш, наверное» — зло подумала она. Оказавшись в комнате, скидывая с себя одежду, она поймала себя на мысли, что старается поймать свое отражение в зеркале. Не то чтобы она не смотрела на себя в зеркала, нет, смотрела. И макияж наложить, и укладку сделать, и просто мимоходом глянуть. Но все это как-то торопливо, для галочки, без удовольствия. А сейчас её так и манило подойти к зеркалу и увидеть, рассмотреть себя такую, какая она есть, со всеми недостатками и достоинствами. Особенно захотелось увидеть достоинства. Присмотреться к ним. Прислушавшись, не собирается ли разлюбезный муженек прийти в комнату и, убедившись, что он занят увлекательным виртуальным миром, Татьяна повернулась к зеркалу: «Хорошо чертовка! Да, может, на чей-то вкус и полновата, но ведь на вкус и цвет… Другие грудь себе пришивают, а у меня своя четвертого размера, бедра как у Дженифер Лопез, а талия тоооненькая! Волосы блестят, и не потому что „Лондой“ крашу, а свои — густые, черные и переливаются, как крыло у ворона. Глаза и вовсе на два зеленых камушка похожи, тех, что на побережье водой омывает, тот же блеск и влажность, и чертики, и огоньки. Господи, как же я себя давно не видела, какая я оказывается… Не знаю какая. А что я вообще о себе знаю?» С непонятной для себя злостью Татьяна, захлопывая дверку шкафа, в очередной раз удивилась вконец обнаглевшему мужу и даже успела поселить в себе росточек волнения, все ли у него в порядке.

— Ты решил меня полностью игнорировать? — решительно открывая дверь комнаты, проговорила Татьяна.

— Нет, котик, ну что ты? Как я мог?! Просто немножко задумался… — маленькие глазки Анатолия быстро забегали по комнате, а голос звучал то ли грустно, то ли растерянно.

— Задумался?! На тебя это вообще-то не похоже! О чем тебе думать? О том, как из комнаты до кухни дойти? Или какую рубашку надеть для прогулки в парке? — Татьяна стала переставлять предметы на столе с места на место, хотя это и не имело никакого смысла.

— Ну что ты сердишься, котик? Танюшик, я думал о том, где взять денег, — глаза Толи сфокусировались на Татьяне.

— А что, шкатулка пуста?! Я же вчера туда пятьдесят тысяч положила! — севшим голосом пролепетала Татьяна, соображая, на какую очередную хрень ее разлюбезный муженек и его мамаша потратились в этот раз.

— Нет, что ты, солнышко, деньги я не трогал! Я не правильно выразился…

— Да, мать твою, выражайся яснее, что случилось?

Признание мужа, о неприкосновенности денег подействовали на Татьяну примерно так же, как если бы сейчас на ее глазах из шкафа вылезла Баба-Яга и предложила ей купить пять соток заболоченного леса.

— Ты только не расстраивайся, пусенька! Я тут решил тебе помочь и сделать свой вклад в семейный бюджет. Зашел на проверенный очень солидный сайт, где гарантировали мгновенный заработок, ну я и решил, что возможно… В общем, там надо было дать согласие, что я принимаю их условия, я подписал. Все нормально сначала было, даже полторы тысячи заработал, честно… А потом оказалось, что я им должен полтора миллиона. Зая, ты не переживай, я заработаю, вот увидишь…

Татьяне показалось, что если бы прямо сейчас ей на голову опустили топор, то она ничего и не заметила, а спокойно встала и пошла бы заниматься своими домашними делами.

— Полтора миллиона?! — чашка выпала из рук Татьяны и разбилась на мелкие осколки.

— Да, пусенька, но ты… — Толя не успел договорить.

— А каким образом ты принял условия их контракта, ты сказал, что подписал его? — севшим голосом проговорила Таня.

— Электронная подпись… — замямлил Толя.

— Ты взял МОЮ электронную подпись?! — ожидания Татьяны подтвердились, ей показалось, что она физически почувствовала, как все полтора миллиона, разменянные по рублю и расфасованные в мешки, стали падать ей на голову один за другим.

— То есть получается, что это я должна полтора ляма? — в ужасе проговорила Татьяна, скорее самой себе, чем мужу.

— Ну что ты, мы же семья, как ты так можешь говорить! Мы вместе все выплатим, я же не брошу тебя, обязательно что-нибудь придумаю!

— Спасибо, придумал уже! Видимо, за те пять лет, что ты не работаешь, ты отвык не только работать, но и думать! — сверкнув глазами, Татьяна выбежала из комнаты, не забыв, как следует, садануть дверью.

Оказавшись на кухне, стараясь унять сердцебиение и головную боль одновременно, стала размышлять, что лучше принять — стакан коньяка или два стакана валерьянки? Выбор в данный момент показался ей очевидным и, наполнив до краев первую попавшуюся кружку, опрокинула в себя коньяк. Казалось, что выпей она сейчас бензин или одеколон, вкус бы ощутить ей все равно не удалось.

Опустившись на стул и пошарив в ящике стола, Татьяна нашла пачку сигарет и зажигалку. «Три месяца не курила, и столько же не пила, я ведь беременность планировала, его на анализы записала, сама проверяюсь, лечусь. А это важно сейчас?» — мысли шли чередой, и, казалось, что они как маленькие вагончики поезда, пробегают мимо, непонятно куда деваясь.

Утро началось с гневного звонка начальства. Татьянин директор — Тимур Рафикович, был сегодня просто на пике ярости. Догадаться об этом можно было по количеству мата в его речи. В повседневной жизни нецензурная лексика шла в его речи через слово, но на данный момент речь состояла исключительно из мата, причем не только русского.

— Хорошо, Тимур Рафикович, я обязательно подъеду в магазин и разберусь с недостачей! — Татьяна придала голосу максимум спокойствия.

–…!….,….! — проорало в трубку разлюбезное начальство и отсоединилось.

— Ничего себе утро начинается, я еще вчерашние события никак не переварю, что-то не получается вжиться в образ миллионерши с миллионными долгами» — по пути рассуждая и схватив ключи от машины, она выскочила из квартиры.

Ооо, если бы Татьяна могла материться так же, как умеет ее начальство, она непременно бы этим воспользовалась. Прибыв в магазин на Советскую, и просмотрев с бухгалтером все отчетные документы, ей захотелось выпить не один стакан коньяка залпом, а как минимум бутылку. Прямо из горлышка. Да, прямо сейчас. Из всех отчетов выходило, что она за своей подписью перевела неизвестному лицу сумму в размере двух миллионов рублей. А из этого, в свою очередь, выходило, что она, как ответственное лицо, должна возместить всю сумму. А если она не сможет возместить, то… Небо в клеточку, друзья в полосочку.

— Света Михайловна, как же так-то?! Я же каждый месяц все проверяла! Все было в порядке. И коллектив я сама сюда подбирала, все девчонки честные, даже справки об отсутствии судимости спросила… Ну ладно, семь-восемь бутылок пропадет, без этого никак, все-таки грузчики народ такой. Но воровать у самой себя! — Татьяна в запале сломала карандаш, очень кстати попавшийся под руку.

— Татьяна Петровна, ты не расстраивайся, разберемся, может что-то где-то упустили… — мямлила главбух, отводя глаза в сторону.

— Уже разобрались! Осталось выяснить, где мне два миллиона взять на покрытие долга! — рявкнула Таня. «Какие нахрен два миллиона, дура, ведь тебе еще муж подарочек в полтора ляма сделал. Господи, даже если я органы свои продам, и то не хватит на все. Да и сколько у меня их там здоровых? Наверное, одни ушные раковины да ноздри! Молодец, Татьяна Петровна! Нет бы по профилю, психологом работать, сидеть спокойно, советы раздавать, людям помогать опять-таки. А сейчас что? Меня же посадят лет на пять, не меньше. Что делать, что делать?» — мысли вихрем неслись в голове.