Отпуск (не) по плану

Мария Капер, 2022

Что может испортить долгожданный отпуск на райский островах? Казалось бы ничего, но…Мой бывший муж всегда добивается желаемого, не считаясь со средствами. И теперь, спустя два года тишины, он решил вернуть меня и разрушить мою намечающуюся свадьбу. Но ничего на этот раз у него не выйдет, ведь он даже не догадывается, что стало причиной нашего развода.#молодой и горячий обаятельный гад#немного юмора#жаркая эротика

Глава 7

Антон

Полина валяется на животе, задрав пятки, и листает что-то в телефоне. А я смотрю в окно на эту мило воркующую пару и задаюсь одним вопросом.

— Что она в нём нашла? — говорю вслух.

— Ну он симпатичный, небедный и судя по всему ей с ним есть о чём поговорить, — отвечает с кровати Полина, не отрывая глаз от телефона.

— Много ты понимаешь.

— Да уж побольше тебя в этом вопросе. Так-то и я могу задаться вопросом «что ты в ней нашёл?»

— Это другое. Я люблю её.

— А она его любить, по-твоему, не может? Не просто так же она за него замуж выходит.

— Она выходит замуж мне назло. И не выходит, а только собирается. Выйти ей никто не даст.

— Милый, я тебе конечно новость скажу, но мир вокруг тебя не крутится. Он нормальный мужик, она нормальная баба, возможно, они нашли просто друг друга.

— Она не баба. Закроем тему, тебе не понять.

— Ага. Кстати, Дин Кремер взял пояс IBF. Так что ты теперь официально экс.

— Пофиг.

— Так и будешь в окно пялиться? Да отвлекись ты от них!

— Какого хрена он до сих пор не спит?!

— Потому что это снотворное, а не транквилизатор. Подожди немного.

— Или официант пожалел дозу. Или у него вообще ничего не получилось.

Договориться с принесшим заказ официантом было нелегко. Но круглая сумма долларов и невскрытая упаковка порошка со снотворным, убедили его в лёгких деньгах без криминала.

— Всё у него получилось, расслабься.

— Не могу. Если этот индюк к ней притронется, я ему шею сверну.

— Знаешь, раньше-то он к ней притрагивался, и тебе это жить не мешало.

— Блядь, он в душ идёт! Решил взбодриться, индюк недожаренный.

— Молодец, сопротивляется из-за всех сил.

— Что лыбишься? Сейчас пойдёшь досыпать порошка этого бодрому.

— Я?!

— Ты. Я Вику выманю, а ты доделаешь за этим официантом работу. Клиенту явно недосыпали.

Иду к стационарному телефону. Внутренние звонки по номерам — это очень удобно.

— Ты с ума сошёл? А если она меня застукает?

— Придумаешь что-нибудь, ты же актриса, — набираю номер.

— Я актриса, а не сценарист, чтобы что-то придумывать! Что ты делаешь?

— Если поторопишься, ничего придумывать не придётся.

— Маразматик полоумный! Я не буду…

— Тихо, я уже звоню, — перебиваю её и показываю в окно, где Вика встаёт со своего места и направляется в номер.

Полина фыркает, но берёт снотворное и выходит.

А я слышу в телефонной трубке её «Алло» и внутри всё содрогается. Её голос так близко, я так давно его не слышал, а он всё ещё родной. Хочется плюнуть на всё и сказать «Привет». Предложить закончить это безумие прямо сейчас и снова быть вместе. Вот только я ни хрена не уверен, что она думает так же. И в том, что до сих пор меня любит, я совсем не уверен, хоть и повторяю это самому себе как мантру по утрам, чтобы оправдать все свои действия. Но правда в том, что если бы я в это верил — меня бы тут не было. Я бы примчал к ней, как только вернулся в Россию, со всем своим наболевшим и открытой душой нараспашку. А я до чёртиков боюсь, что она в эту душу плюнет и захлопнет передо мной дверь.

Слушаю её дыхание и нажимаю кнопку на аппарате. Полина как раз возвращается.

— Удачно? — спрашиваю.

— У твоего конкурента сегодня точно не встанет, — отвечает она. — Но больше никогда, слышишь, никогда не проси меня об этом!

— Он мне не конкурент.

— А твоя бывшая, судя по всему, считает иначе.

Прикуриваю сигарету и возвращаюсь к облюбленному окну. Наша пара как раз возвращается к своему позднему ужину. Мирон держится бодрячком, но я надеюсь, это ненадолго.

— Она просто забыла, как это со мной, — затягиваюсь сигаретой. — Но мы ей напомним.

— Да-да, постразводная амнезия, бывает.

— А ты не должна меня поддерживать? Разве друзья не так обычно поступают?

— Друзья, на то и друзья, чтобы иногда на правду глаза открывать, а не поддакивать всем твоим иллюзиям. Дай и мне, — Полина тянется к пачке.

Достаю и прикуриваю ей сигарету.

— Ты правда считаешь, что у нас больше нет будущего?

— Я этого не говорила. Просто не хочу, чтобы тебе потом было больно, если, несмотря на все твои усилия, твоя птичка упорхнёт.

— Мне в любом случае будет от такого больно, не добавляй заранее.

— Как скажешь. Просто, помнишь, пару лет назад, когда мы познакомились, ты убеждал меня в том, что любовь на расстоянии возможна, и что мой молодой человек меня ждёт. Я заразилась твоим примером, я тебе поверила, а потом моё сердце было разбито вдребезги. Да и твоя Вика подала на развод в итоге. Может она уже тогда тебе изменяла, как и мой парень мне.

— Стоп. Полин, не продолжай. Я всё помню, прости, что внушил тебе ложные надежды тогда, но не надо сейчас перекладывать всё это на нас с Викой. Ты делаешь только хуже.

— Ладно-ладно, всё молчу.

Она тушит сигарету в пепельницу, а я закуриваю следующую. Никак не могу накуриться, нервы на пределе. У Мирона вроде глаза заплываются, но я был бы спокойней, если бы он просто упал носом в тарелку и бедной Вике пришлось бы тащить его до кровати. А так всё равно нет сто процентной гарантии, что он к ней не полезет. Говорю себе, что она с ним уже спала, я слишком поздно вернулся, ничего хуже того, что уже произошло, произойти не может. Но доводы разума не доходят до подсознания. О том, что она спала с ним раньше, оно предпочитает забыть, а того, что она может спать с ним через стенку от меня, оно просто не приемлет.

Клянусь чем угодно, если я услышу хоть один скрип кровати с той стороны, я ворвусь к ним и поломаю ему все кости. Наплюю на весь план, и пусть она потом хоть ненавидит меня до конца моих дней, а этот инвалид к ней подойти больше не сможет.

Они наконец-то встают. Идут спать. Мирон еле ноги передвигает. Рухнет на кровать и провалится сразу. Что ж, счастливых тебе сновидений, будет мучить бессонница, обращайся ещё.

— Они пошли спать, — говорю Полине, — можешь приступать.

— Ну, слава богу, хоть свет включить можно, а то уже сама сейчас усну от бесконечной кромешной тьмы.

Она включает свет и заигрывая повернувшись, начинает медленно расстёгивать лифчик.

— Раздеваться не обязательно, — говорю ей.

— То есть… как? План изменился?

— Нет, но раздеваться не обязательно.

— То есть секса у нас не будет?

— Нет.

— Прости, Антон, но я немного не понимаю. Ты хочешь, чтобы я изображала как мне хорошо в постели, да так, чтобы твоя Вика обзавиловалась, но в этой постели предлагаешь мне быть одной?

— Именно.

— Ты окончательно спятил. Это невозможно.

— Разве ты не актриса?

— Я не порно актриса. И вообще это какой-то бред. Если бы я знала, что ты запрёшь меня в тёмной комнате вместо купания в ночном океане, да ещё и трахать не будешь, я бы вообще с тобой никуда не поехала.

Полина выглядит очень расстроенной и даже взбешенной. Я отмечаю, что никогда раньше не видел, чтобы она выходила из себя, она обычно такая уравновешенная.

— Прости, — говорю.

— На хрена мне твоё «прости»?! Парочка мощных оргазмов и я может, так и быть, и завтра подсыплю чего-нибудь мужу твоей бывшей. А пока мы ни разу не квиты, ты хочешь от меня ещё какой-то помощи, будь добр ответить тем же.

Если честно, Полина меня сейчас пугает. Я как бы не сомневался, что ей нравится со мной трахаться, она сама это сотню раз говорила, но чтобы ей прям так был необходим секс. Она словно с катушек съехала, как услышала, что ничего не будет.

— Полиночка, не горячись, ну хочешь, мы тебе закажем какого-нибудь мальчика? Наверняка тут есть такие услуги.

Она яростно сжимает кулаки и зубы.

— Я что тебе шлюха какая-то?!! Какой, блядь, мальчик, Лебедев?! Ты увёз меня на грёбанные Мальдивы, ты хочешь, чтобы я разыгрывала спектакли перед твоей… так вот, я не настолько хорошая актриса, и я начинаю тебя ненавидеть.

А я всерьёз начинаю задумываться, не совершил ли я ошибку, взяв с собой того, кому оказывается так мало надо, чтобы меня возненавидеть.

— А я думал, эти игры в шаг до ненависти только для влюблённых. А мы вроде были друзьями.

Полина слегка успокаивается. Поправляет локоны.

— Ты прав, — говорит. — Конечно, я тебя не возненавидела, но ты меня выбесил. Просто не понимаю, почему я должна изображать, что мне хорошо, когда я могу это чувствовать.

— У меня не стоит, — рублю я.

Полина подходит вплотную и ловко просовывает руку мне в штаны.

— Раньше у тебя не было с этим проблем, — она обхватывает пальцами член. — Может, тебе не стоит возвращать свою бывшую, если она так плохо на тебя влияет?

Чувствую, как под её умелыми пальцами в паху начинает твердеть. Кладу сверху свою руку, останавливая её движения.

— Полин, не надо. Когда Вика узнает, зачем я действительно сюда приехал, её будут очень беспокоить обстоятельства этой ночи.

— Если узнает.

— Рано или поздно обязательно узнает. И я хочу с чистой совестью иметь право сказать, что ничего не было.

— Так соври ей с чистой совестью, — Полина соблазнительно вскидывает голову.

Отрицательно мотаю головой и рывком выдёргиваю её руку из штанов. Пусть лучше Полина взбесится и откажется, но трахать её здесь не буду. Я знаю, чего мне будет это стоить. Даже если она сейчас побежит в соседний номер рассказывать подробности всех моих манипуляций, это будет мелочь в сравнении с тем, если я это сделаю. Приехать, чтобы вернуть свою женщину, но при этом спокойно за её стенкой потрахивать другую — это высший пилотаж мерзости.

Полина глубоко вздыхает и медленно опускает ресницы. Я отпускаю её запястье. Она больше не полезет. Она смирилась с моим решением.

— У меня есть для тебя два пальца, — добродушно предлагаю я, но уже знаю, её ответ.

— Засунь их себе в задницу! — кричит и с грохотом обрушивается на кровать.