Снегурка в постель

Мария Зайцева

Когда уговоры не помогают.

— Привет, Снегурка, — тихо говорит мой самый сладкий ночной кошмар и приваливается к двери спиной. Точно так же, как я совсем недавно.

И смотрит на меня, испуганную, с красными горящими щеками и встрепанными волосами. Не так смотрит, как до этого, в прихожей и гостиной. А по-другому.

Так, как в нашу первую и единственную ночь. Когда приказывал подойти глупой, попавшейся на горячем воровке.

Воспоминания жгут, и хочется умыться. Прийти в себя.

Моя большущая комната, целых четырнадцать квадратов, отчего-то кажется совсем маленькой. И воздух пропадает. Дышать трудно, больно. И смотреть на него — тоже. Больно.

Но не смотреть — больнее. Потому — смотрю.

И даже, по-моему, подбородок задираю.

Перед тем, как развернуться на пуфике к нему и встать.

Я — прислуга. Хозяин пришел. Надо встать. Так ведь? Грымза учила именно так.

— Тебе идет форма.

Он засовывает ладони в карманы брюк, разглядывает меня. Лениво так. По-хозяйски.

И именно это, этот взгляд победителя, хозяина, и срывает.

Я как-то подбираюсь вся, выпрямляюсь. Сжимаю губы упрямо. И отвечаю на его взгляд. Не с загнанностью овцы, а с достоинством.

Я — никто. Я — прислуга, которую он сам пристроил в родительский дом с определенной целью. И, понятное дело, я под его влиянием. И давлением. И завишу от него.

Но я — не рабыня.

И хватит уже трястись, Сашка!

— Спасибо. Какой-то вопрос, Виктор Евгеньевич?

— Нам… — он медлит, опять смотрит на меня, но с места не двигается. Пока что. — Не удалось поговорить. Можно?

Кивает на кресло возле кровати.

— Конечно.

Сажусь обратно на пуф.

Слегка морщит лоб, видно, рассчитывал, что ближе сяду. На кровать, например. Больше-то некуда.

А вот хер тебе, Виктор Евгеньевич!

Чем дальше от тебя, тем лучше. Проверено горьким опытом.

Конец ознакомительного фрагмента.