Дерзкий

Мария Зайцева, 2022

– Смотри, он покраснел! Ага, рожа красная! Кто-то из шутников оказывается рядом, подхватывает меня за подбородок, поднимает вверх, чтоб все смогли полюбоваться красными щеками. – Смазливый, словно баба! – Ага, он щас заплачет! – Какого фига здесь забыл, школьник? – Я не школьник! Дергаю подбородком, вырываясь. Разворачиваюсь и, не глядя больше на наглых уродов, топаю к расписанию. – Он еще и задом виляет! Черт! Мне хотелось быть незаметной тенью. А вот ему очень хотелось узнать все обо мне. Хуже нет – попасть в поле зрения дерзкого хищника… Но меня угораздило. И как выбираться теперь – непонятно…

8. Когда думаешь, что сходишь с ума… А потом не думаешь

Ощущение текущей крыши — одно из самый неприятных, что мне когда-либо доводилось испытывать.

Особенно хреново, когда ты этот момент отслеживаешь. Когда понимаешь, что пока еще нормальный, но первые тревожные звоночки — вот они!

И не веришь сначала, потому что… Да ну нафиг! Да нет! Да не может такого быть!

А потом спохватываешься, отслеживаешь свое поведение, ловишь себя на очередной фигне… И осознаёшь, что да. Именно — что да. Может такое быть.

Уже происходит. С тобой.

И вот как раз в этот момент пугаешься в первый раз по-настоящему.

Потому что самое дерьмовое — это осознавать.

Обычно за осознанием следует неприятие.

Это мне на психологии рассказывали еще в школе. Типа, несколько стадий. Чего-то там про последовательность, где обязательно будут осознание, неприятие, отторжение, потом обязательно гнев, потом еще какая-то хрень, а потом… Потом принятие.

Так я испугался больше всего именно этой дикой перспективы. Принятия.

Потому что все можно под себя подстроить, ну… Не все, но многое. Но вот то, что тебе могут нравиться парни… Нееее… От одной мысли об этом все внутри леденело, переворачивалось и выкручивалось.

Да меня так в пот ни перед одним соревнованием не бросало, вот реально!

А здесь…

И, главное, ничего не предвещало!!! Вообще ничего!!!

До двадцати лет я считал себя очень даже гетеросексуальным. Даже, наверно, чересчур, как сказала бы моя мама, если б была в курсе хотя бы половины похождений.

Отчим Данил, которого я с девяти лет своих называл отцом, знал, конечно, побольше мамы, потому что приходилось привлекать его и связи его многочисленных друзей, когда пару раз влетал. Не то, чтоб по-крупному, но все равно. Мне для спортивной карьеры лишние приводы в полицию не полезны, и очень даже хорошо, что у Данила имеются серьезные подвязки и в полиции, и в прокуратуре, и… И еще много где.

Особенности жизни в небольших городах. Все друг друга так или иначе знают.

Ну и вообще у нас с ним отношения нормальные. Не как у отчима с пасынком, а как у отца с сыном.

На миг буквально представляю его лицо, если вдруг узнает, что его приемный сны смотрит на… противоположную сторону улицы… Бляяяяхааа…

Короче говоря, я не осознавал ситуацию.

Сначала.

Парень, мелкий, с непонятной длинной челкой и огромными очками, похожий на няшного анимешного героя, по которым с какого-то хрена прутся девчонки, попадался на моем пути постоянно.

Вроде как случайно, а все равно притягивалось.

В первый раз прямо на крыльце универа, когда очки свои посеял. Я поднял и протянул ему.

А он… Черт, он так глянул на меня из-под этой своей косой челки, губы сжал… Я даже слегка растерялся почему-то. Смотрел на него, пристально, непонятно зачем. Кожа белая, ровная… Не бреется? Брови темные, вразлет. Черты лица тонкие. Глаза огромные, синие. Смотрят с подозрением и напряжением, странным очень.

Кратковременный ступор прекратился только, когда парень напялил на себя свои уродские очки.

Словно морок спал.

Я в тот момент даже анализировать ничего не собирался. Так… Просто встряхнулся, сморгнул непонятный интерес к мелкому полурослику и пошел по своим делам.

Но парень, несмотря на то, что старался изо всех сил не отсвечивать, это прям заметно было… Очень даже светился.

По крайней мере, если попадал в мое поле зрения, то я реально глаз оторвать не мог. И поначалу даже сам не замечал за собой такое дерьмо.

Ну, или если замечал, то списывал на банальный интерес, любопытство.

Потому что не каждый Костяна успокоит одним движением. Это, блин, умение и навык должны быть.

Костян, несмотря на свою тупую рожу, совсем не дурак. И в спорте не последний. Со мной, конечно, не потягается, но на своем уровне — вполне достойно. А его уровень куда выше среднего.

И вот его подловить на болевой…

Мне такое движение показывал знакомый отца, веселый и мирный дядька Вася, имеющий очень нестандартное прошлое, а сейчас работающий водителем и телохранителем у одного серьезного человека.

Дядька Вася говорил, что это — не борцовское, не спортивное. И даже не про бои без правил. Такому учат в других местах, куда не дай Бог попасть.

Ну и естественно же, что у меня, как только отследил приемчик знакомый, сразу возник вопрос и интерес. В этом вообще ничего удивительного. И странного.

Сам полурослик, при всей своей субтильности, оказался не промах, вызывал уважение позицией и каким-то внутренним… Достоинством, что ли…

Короче говоря, я заткнул опозоренного и обиженного Костяна, запретил трогать и цеплять мальчишку. Пусть живет.

А вечером того же дня, тискаясь на диване с Маринкой, я почему-то вспомнил, как полурослик целовался с той мелкой блондинкой, из-за которой и встрял в разборки с Костяном.

И как потом губы вытирал тыльной стороной ладони.

Красные, немного натертые…

Голову заволокло, опомнился уже, когда подмял пискнувшую от неожиданности Маринку под себя и полез к ней в трусы.

Замер, с недоумением разглядывая ее лицо, ее губы с размазанной помадой.

Провел пальцами по нежной коже, испачкался в краске.

И встал с дивана.

— Эй, ты чего? — удивленно спросила Маринка, не пытаясь встать и развратно разводя ноги. Красивые ноги, стройные. И белье у нее тоже было красивое. И трахалась она хорошо.

Но почему-то вызвала только раздражение.

— Ничего, — с досадой процедил ей, — говорил, чтоб губы этой хренью не мазала… Противно.

— Вадиииим… Ну сейчас сотру, иди сюда… — она еще круче изогнулась, я замедлился, оглядел ее с сомнением.

Маринка занималась художественной гимнастикой и умела себя подать.

И в другой раз я бы уже азартно вбивал ее в спинку дивана, но сейчас… Вообще не хотелось.

Губы ее эти, краской измазанные, поза развратная, глаза мутные…

У полурослика длинные ресницы… Он ими так хлопал тогда, на крыльце… И губы немного искусанные…

Черт!

Я развернулся и вышел из комнаты.

И, пока шел домой, даже потрясывало от нервяка. И не от осознания, нет. От того, что оно будет, это осознание. Будет.

От настолько дикого ощущения грядущего безумия колотилось страшно сердце, сохли губы. И никак не успокаивалось дыхание.

С этим надо было что-то делать. Что-то решать. Прятаться я не привык.

А значит, выход напрашивался только один.

Бороться.

Следующие несколько дней были полностью потрачены на то, чтоб изучить материал в сети.

Надо же знать врага в лицо.

Само собой, это стремно, настолько, что я историю браузера чистил каждый раз, хотя точно знал, что никто ко мне не залезет в ноут.

Не водилось у нас в семье подобной херни.

Но все равно стремно. Даже перед собой.

Говорить с кем-то о своем внезапном тупом и мерзком интересе к парню я не собирался. Не самоубийца все же.

Даже гипотетически не хотел представлять себе такую ситуацию.

Не потому, что не поняли бы, нет.

А потому, что… Ну не может этого быть! Просто не может!

Я же полжизни, можно сказать, в мужских раздевалках провел! Если б к парням тянуло, то явно это раньше бы проявилось!

Я бы заметил за собой такое!

Ничего не предвещало! Значит, это просто интерес. Как… к человеку. Странному. Притягательному… Мать его!!!

Истории с форумов нихрена не дали. Заумную же хрень про ориентацию и прочее дерьмо я не смог читать, не продрался через статьи.

Пока искал, натолкнулся на всякие анимешные картинки с целующимися парнями. Поразглядывал, ища в себе… Хоть что-то. Ничего, кроме равнодушия, не нашел.

Наверно… Наверно, это все же не оно. Не то самое. Облегчение накрыло настолько ощутимо, что немного потерял бдительность.

Ну и, естественно, тут же был наказан.

Мелкая сестра, Миланка, как всегда, бесшумно возникла под локтем, заглянула любопытно в экран.

— Ой, а чего это ты анимешки смотришь???

Да бляха муха!

Я подпрыгнул, торопливо защелкал мышью, закрывая окна.

— Ты чего не стучишься? — рявкнул, не сдерживаясь.

— Я стучалась, — обиделась Миланка, — а ты не отвечал. Откуда я могла знать, что ты тут хентай смотришь?

— Чегооооо??? — а вот это реально нежданчик!

Я развернулся вместе с креслом к мелкой засранке и начал ее пристально изучать:

— Это откуда ты знаешь, что это такое? А?

— Пффф… — она закатила наглые глазки, — все знают. Я же в школу хожу.

— И чего… У вас в школе про это рассказывают? Прямо на уроках?

Нихрена себе… Интересно, а папа Даня и мама в курсе, что их дочери преподают?

— Ну ты чего??? — засранка реально не видела ничего такого в том, что девочка четырнадцати лет знает, что такое хентай и даже, может, видела… Да блин! — Ну все же знают… И в тик-токе полно, и в лайки…

Так… Похоже, мне нужно серьезно поговорить с папой Даней о нашей общей родственнице. Что-то надо делать, пока не поздно. Может, в монастырь? Или в закрытую школу для девочек? И обязательно лишить интернета. Обязательно.

Понятно, что после разговора с сестрой я надолго выпал в осадок и не вспоминал о своей проблеме целых два дня. Или три?

Ровно до тех пор, пока неугомонный Костян не приволок полурослика с громким именем Арс Решетов, к нам за столик в столовой.

Я смотрел, как он ест, аккуратно и быстро прожевывая пищу, как пьет, как горло его двигается, ухо выглядывает из-за длинной пряди, маленькое, аккуратное… И руки тоже аккуратные, с тонкими пальцами… Как у…

Потом Костян шлепнул его по спине, отбил ладонь.

Крепкий парнишка. Очень. Мелкий, но несгибаемый.

Просто интересно мне. Просто интересно. И все.

Успел с блондинкой расстаться… Шустрый ходок. Чем не устроила? Плохо целовалась? У него большой опыт в этом деле?

О чем ты опять думаешь, идиот???

А чуть позже, ночью, я пронаблюдал шикарную картину избиения не-младенцев одним шустрым полуросликом.

Хорошо он их приложил, грамотно. И, опять же, не по-спортивному. По-дворовому, резкому, используя преимущество инерции и особенности помещения.

Мне даже делать ничего не пришлось, помочь не успел.

Потом его опять всего истискали, исслюнявили девчонки, и стало понятно, что сегодня будут Арсика благодарить по-взрослому.

Почему-то это не вызвало зависти. Только досаду и… И еще, что-то, чему не хотелось давать названия.

За Арсом заехал его здоровенный старший брат, рыкнул что-то злобно, загрузил всю мелкоту в тачку и умотал, плюнув напоследок из своего корыта на редкость вонючими выхлопными газами.

А я поехал домой. Спать.

Хотя изначально планировал развязать затянувшийся целибат веселым трахом с первокурсницами.

Но после увиденного как-то настроение пропало.

Да и напрягся опять, не скрою.

Вдруг, в тот самый момент… Представлю не то, что надо.

Ну его нафиг.

И потому вообще непонятно, за каким хером я на следующий день подошел к мирно сидящему на трибуне полурослику и позвал его на ворота.

Наверно, просто вспомнил, как он в полете ногой сразу по двум мордам всадил, и подумал, что, раз он такой прыгучий черт, то точно сможет мяч ловить. Уж по крайней мере будет это делать лучше, что то тупое бревно с глазами, что стояло на воротах до этого.

Я подошел, предложил, краем глаза кося на Маринку с Ланкой, сидящих как раз за спиной Арса. И удивился неприятно тому, насколько возбужденными они выглядели. Нет, они и на меня реагировали, это понятно и привычно.

Но его тоже глазами облизывали. А он, мелкий сморчок, подмигивал!

Ходок анимешный!

И вот какого хера меня в это момент занимало не отношение к нему Маринки, которую я трахал, а то, что на него девчонки так плотоядно пялятся? Мелькнула мысль, что они, при желании, могут его утащить к себе в квартиру, которую на двоих снимали как раз. И вряд ли смазливый анимешка будет против!

Эта мысль прочно засела в голове и больно ударила в сердце. Это я какого хрена так себя веду? Словно… Словно ревную! Словно им было нельзя так смотреть. И представлять. Никому, блядь, нельзя! Только мне.

В голове от осознания окончательной дерьмовости ситуации помутнело, я что-то рявкнул злобное, таща полурослика к воротам.

И дальше постарался отвлечься, хорошо, что ситуация этому помогала.

Ершов, мелкий юркий гад, совершенно спокойно обходил нашу защиту, раз за разом прорываясь к воротам.

А Решетов, и в самом деле оказавшийся нереально прыгучим, кроме всех прочих своих достоинств, явно умел играть в футбол.

Вообще, очень крутой парень, настоящий пацан!

Это же надо?

И дерется, и с девками ладит, и в футбол играет! Был бы не таким смазливым, цены бы ему не было!

Может, с возрастом изменится?

Явно же растет и расти будет еще долго.

Короче, понятно, что меня за игру попустило.

И все вроде встало на свои места, вроде нормально опять начал думать.

Мы выиграли, во многом благодаря Арсу, так и не пустившему в свои ворота ни одного гола.

Кайфанули по полной, переполненные эмоциями победителей.

И на то, как на Решетове виснут уже его однокурсницы, те самые, которых он прошлой ночью спас, я смотрел как и любой парень. С завистью легкой. Потому что, похоже, полурослику второй раз за сутки тройничок обломится.

Вот что значит, быть победителем и крутым чуваком!

Ну ничего, мы тоже не промах. Надо будет Маринку поймать… После занятий.

Мысль эта во мне особого отклика не нашла, но я ее удержал и старательно культивировал, развивая нужные мне образы в башке и страшно радуясь тому, что они развиваются.

Похоже, то, что происходило всю неделю, было временным помешательством.

Просто бывает такое.

Решетов, что ни говори, странный парень, интересный чисто по-человечески. Вот меня и занесло… Чуть-чуть.

В раздевалку я вернулся за мобильником.

Услышал, как шумит душ, удивился, кто так мог припоздниться, учитывая, что все уже заняли свои места в здоровенном универском вестибюле.

Там сегодня должен был приехать какой-то чин из мэрии и рассказать… О чем-то. Я не запомнил, о чем, но то, что присутствие обязательно, нам несколько раз преподы сказали.

Особо не впечатлили, конечно, мы же не первогодки, но вот первый курс в полном составе там уже сидел.

В раздевалке мобильного не было, и мне пришла в голову мысль спросить у чувака, что моется, не видел ли он. Ну, мало ли, последний же остался.

Я легко подцепил задвижку, зашел в душевую, глянул…