Будь моей невестой. Временно

Мария Геррер, 2022

Если жених уходит к другой, возможно, стоит сказать ему спасибо. Завалила важный экзамен? И это не конец света. А вот очутиться в квартире красавца-преподавателя и не помнить, как туда попала – уже проблема. Особенно если препод тебя откровенно шантажирует и требует изображать фальшивую невесту. Почему бы и мне не извлечь из этого выгоду? Может, мы заключили выгодный союз, и теперь жизнь наладится? Как бы не так!

Глава 10

«Астория» — самое фешенебельное заведение нашего славного города. Чтит традиции и при этом не отстает от модных тенденций. Изысканная кухня, дорогие вина, шеф-повар из Парижа, важный швейцар на входе и метрдотель, переполненный чувством собственного достоинства как английский лорд.

Позор, но я никогда не переступала порога роскошного ресторана. Не сложилось как-то попасть в число баловней жизни, которые могут позволить себе ужинать на Олимпе.

Привратник распахнул перед нами тяжелую дверь с цветными стеклами, пропуская в просторный холл. Огромная хрустальная люстра свешивалась со сводчатого потолка, расписанного созвездиями и знаками зодиака. Пол из мраморной мозаики. Много лепнины и позолоты. Обилие зеркал и пальм в кадках. Настоящий дворец.

Любезный, и при этом сдержанный метрдотель расшаркался перед Литвиновым. Вручил ему неприлично большой букет алых роз.

— Все, как заказывали, Максим Андреевич, — скромно склонил голову метрдотель. — Ваш постоянный столик уже накрыт. Я провожу. Прошу вас.

Максим вручил букет мне:

— Прими в знак моей бесконечной любви, — скосил он глаза на метрдотеля.

— Ой! — удивилась я.

— Ну, все как положено, — очаровательно улыбнулся Макс.

— Ты рехнулся? — зашипела в ответ. — Тут их штук тридцать.

— Тридцать пять, — не без гордости ответил Макс.

— Прекращай тратить деньги! — потребовала я. — Ты же без двух минут банкрот.

— Ты еще это через микрофон объяви, — шикнул на меня Литвинов. — Я тебе предложение делаю. Без букета нельзя.

— Мог одной розой обойтись.

Он не успел ответить. К нам подлетел официант и отобрал у меня букет:

— Позвольте, я поставлю его в воду.

— Позволяю, — милостиво разрешила я.

Даже в руках не дали подержать такую красоту!

В огромном двухсветном зале стояло на удивление мало столов. Приятный полумрак, блеск хрусталя на гранях люстр и на бокалах с вином, тусклое мерцание позолоты на потолке и стенах. Натертый до блеска янтарный паркет. По которому даже ходить страшно.

Играла приятная живая музыка. Чернокожая певица эротично извивалась у микрофона. Ее яркое шелковое обтягивающее платье сверкало как змеиная кожа. Певица исполняла что-то до боли знакомое на испанском. Страстное, томное, слегка щемящее.

У эстрады несколько пар двигалось в танце.

На столике в вазе уже стоял неприлично большой букет роз. Официант пододвинул мне стул. Подал меню.

Из знакомых названий попалось дюфлопе и беф-строганоф. Цены в меню не стояли, но можно было догадаться, что стоят все эти гастрономические изыски как чугунный мост.

— Выбрала? — поинтересовался Литвинов.

— У вас есть что-нибудь вегетарианское? — подняла я томный взгляд на официанта, пытаясь изобразить из себя светскую диву.

— Из вегетарианского могу предложить грин-салат из авокадо, картофельные ньокки с грибами, жареные артишоки с картофелем и вяленым томатом. На десерт — печеный банан с сорбетом из маракуйи под соленой карамелью.

— И это все? — удивилась я.

— Вегетарианская кухня не наш профиль, — смутился официант.

— Печально, — заметила я. — Тогда мне только жареный банан и все.

— Печеный, — поправил меня официант.

— Неважно, — отмахнулась я. — И чашку чая, — добавила я. — Нет, две. Он тоже будет чай. И банан. Верно, милый? Ты же тоже теперь вегетарианец? — произнесла я с нажимом. — И мы оба на диете! — объявила я официанту.

Надеюсь, печеный банан не слишком дорого стоит. Да и чай тоже.

Литвинов попытался испепелить меня взглядом и заявил:

— Для начала нам ваш фирменный салат с баклажаном и уткой, перепелиные яйца с черной икрой, филе миньон из говяжьей вырезки, к ней картофель в сырном соусе. Пить будем «Луи Арман» Брют.

— А даме? — осторожно осведомился официант.

— А дама будет все то же самое, — Литвинов отпустил официанта. — И перестанет выпендриваться, — строго заметил мне.

— Хватит жить не по средствам! — одернула я его. — Обойдемся бананами с чаем. Немедленно поменяй заказ!

— И не подумаю. Я не нищий.

— Скоро будешь, — заверила Литвинова. — Если продолжишь сорить деньгами, даже однушку-хрущевку купить не сможешь.

— Прекрати считать мои деньги.

— А ты прекрати распушать передо мной хвост. Тоже мне, павлин нашелся!

— Кстати, мне не понравилось, как ты смотрела на официанта, — прищурился Макс. — Так ты должна на меня смотреть.

— Я тренируюсь.

— На мне тренируйся.

— Вообще-то ты не имеешь права меня ревновать.

— Я тебя не ревную, и не мечтай, — отрезал Литвинов.

Появился официант с перепелиными яйцами и шампанским в ведерке со льдом на серебряном подносе. Нам пришлось прекратить перепалку. Молодой человек ловко откупорил бутылку, разлил пенистый напиток по высоким бокалам. И словно растворился в воздухе.

Литвинов извлек из кармана пиджака алую коробочку, достал кольцо. Оно неприлично ярко сверкало в полумраке зала.

Заиграла нежная музыка. Певица запела что-то ангельским голосом. Предложение руки и сердца Макс обставил романтично, как я и просила. Но сколько денег он пустил на ветер ради этого? Вот балбес!

Литвинов поднялся из-за стола и опустился предо мной на одно колено. Я затравлено оглянулась по сторонам.

— Встань немедленно! — зашипела на него. Вцепилась в плечо Макса и попыталась заставить его принять вертикальное положение. — Ты что делаешь? На нас же все смотрят!

— Я тебе предложение делаю, — шепотом ответил мне Максим. — Отпусти плечо, ненормальная. У меня синяк будет! Сама же хотела, чтобы я на колени встал. Вот, стою. Все, как заказывала.

— Тогда нас никто не видел. Мы в кабинете одни были. Хватит, кончай показухой заниматься, — продолжала шипеть я. — И полы здесь наверняка не стерильные.

— Любимая! — повысил голос Литвинов. — Подари мне счастье. Я прошу твоей руки и сердца! Ты согласна?

Ладно, раз уж начали позориться, то будем позориться до конца.

Я поднялась со стула и постаралась максимально царственно протянуть руку Максу:

— Да. Я согласна.

Мне казалось, происходящее выглядит невероятно фальшиво. Сейчас кто-то крикнет как Станиславский: «Не верю!» Наш фарс провалится с треском. И я окончательно сгорю от стыда.

Литвинов надел мне на палец кольцо, и, наконец, поднялся с колен.

Присутствующие, как ни странно, не закидали нас гнилыми фруктами и запеченными бананами, как это делали в старину, а дружно зааплодировали. Хоть на бис повторяй!

Певица взяла несколько безумно высоких нот. Красиво и пронзительно. Казалось, белокрылый ангел спустился с небес на землю, чтобы поздравить нас.

Литвинов крепко обнял меня. Я попыталась вырваться, но он сжал меня в стальных объятиях.

— Не рыпайся, — прошептал он мне на ухо. — На нас люди смотрят.

Ответить я не успела.

Его горячие губы коснулись моих. Страстный и нежный поцелуй накрыл мой рот, заставил замолчать и замереть.

Голова приятно кружилась, я летела в пропасть, но не боялась. Макс крепко держал меня в объятиях, и я знала — он не позволит мне упасть.

Нет, мы не падали, мы парили. Парили над миром. Я забыла о том, где нахожусь. Забыла о посетителях и официантах, музыкантах и певице. Во все вселенной остались только мы вдвоем — я и Макс.

Поцелуй длился бесконечно долго. Я очнулась не сразу. Литвинов ослабил объятия, и я невольно пошатнулась.

— Ты что? — испуганно спросил он.

Не сразу пришла в себя. А когда очнулась, поняла, что это всего лишь игра. Ладно, пусть так.

— Твое предложение очень неожиданно, — жеманно проворковала я. — Невольно потеряешь голову.

— Не переигрывай, — цыкнул он.

— Я же просила меня не целовать и не обнимать, — сдержанно прорычала в ответ.

— Придется тебе потерпеть. Какое же предложение без поцелуя? — он взял мою руку, нежно потеребил пальцы. — Хорошо смотрится кольцо. Мне нравится, — Макс поцеловал мои пальцы один за другим. Мизинец слегка прикусил.

— Прекрати, — снова прорычала я.

— Нравится? — коварно усмехнулся Литвинов.

— Нет, — отрезала я.

— Вижу, что нравится, — проурчал он как довольный кот.

— Просто щекотно, — я выдернула руку. — Хватит издеваться надо мной.

Макс протянул мне бокал шампанского.

— За долгую и счастливую жизнь!

— И тебе того же, — ответила ему.

Хрусталь тонко зазвенел. В воздухе замерли последние звуки нежной песни. Снова раздались аплодисменты. Макс помахал кому-то рукой. Через мгновение у нашего столика появились трое мужчин.

— Поздравляем! — они по очереди жали руку Макса, хлопали его по плечу. — Очаровательная девушка! Вы прекрасны! Будьте счастливы! — поздравления и комплименты сыпались как из рога изобилия.

— Познакомьтесь, — Литвинов назвал своих приятелей, — Денис, Иннокентий, Кирилл.

Все они были примерно того же возраста, что и Макс.

— Вместе учились в Юридическом, — что-то подобное я предполагала. — А это моя любимая Лена, — рука Макса погладила мою спину и замерла на талии. Он привлек меня к себе.

— А ты времени не терял, — заметил Кирилл.

— Вы давно знакомы? — поинтересовался у меня Иннокентий.

— Неделю, — выдала я. Не могла же я сказать, что общаюсь с Литвиновым всего несколько дней? Если не считать его лекций на установочной сессии. Но тогда мы вообще не разговаривали. К тому же я не знаю, когда он расстался со своей Златой. Месяц назад? Полгода?

— Неделю? — искренне удивился Иннокентий. — И уже решили пожениться?

Конец ознакомительного фрагмента.