Жена алого императора

Мария Боталова, 2023

Стала невестой императора, избавилась от метки ордена, приобрела влиятельных родственников. Дело за малым: овладеть магией фениксов и доказать двору, что я достойна стоять рука об руку с императором. А с орденом пусть разбираются мужчины. Или опять не удастся постоять в стороне? Моя сестра по-прежнему верна врагам, а от ордена живыми не уходят – предательство они не прощают.Третья книга трилогии «Свет Сагдарана».

Глава 3

— Крылья… — Анаасг выдохнул потрясенно.

— А не должны были? — осторожно уточнила я.

Светлейший неопределенно мотнул головой. То ли это значит «нет, не должны», то ли еще что.

— Нам следует поторопиться. Но для начала покажу твои новые покои.

Развернувшись, Анаасг указал рукой в глубь коридора, тем самым предлагая вместе пройтись. К слову, уроненную на пол сумку он поднял сам.

Мы зашагали по коридору. Фьёр не своевольничал — держался рядом со мной, но непрестанно крутил головой по сторонам.

— Что вы имеете в виду? Поторопиться из-за крыльев?

Разгуливать по дворцу в разорванной одежде, тем более когда в спину весьма чувствительно поддувает, то еще удовольствие! Скорее бы оказаться в комнате и переодеться.

— Да, из-за крыльев, — согласился Анаасг, не спеша пояснять.

— И что значит мои новые покои?

Я пока плохо ориентировалась во дворце, но постепенно смогла сопоставить, в какой части мы очутились. Так вот, зал для перемещений находился в гостевой части. А направлялись мы в противоположную — на личную территорию Анаасга и его семьи.

— Стася, ты — моя племянница. Член нашей семьи, — светлейший подтвердил догадку. — Мы не можем и не станем держать тебя в гостевых покоях.

— А если ко мне наведается Эроан?

Анаасг тяжко вздохнул.

— Нам предстоит многое обсудить.

Я решила не нервничать понапрасну. Даже если Анаасг лелеет надежду разлучить меня с Эроаном, я-то знаю, что у него ничего не выйдет. Да и с чего бы нас разлучать? Породниться с императором — это лучшее, что фениксы могут сделать на пути возобновленного сотрудничества!

— Это дверь в комнаты Роуэла, — рассказывал Анаасг, пока мы шли по широкому, светлому коридору. Здесь, на личной территории правящей семьи, посторонних фениксов не было — только слуги пару раз встретились. — А вот здесь живет Алаана. Они сейчас оба на занятиях, но вы непременно пообщаетесь. Там, — светлейший кивнул на дальнюю дверь, — мои покои. А здесь — твои.

Он подошел к одной из дверей и отворил ее.

Я с облегчением отметила, что это не те покои, которые выделили Лииле. Свободных, неназванных дверей осталось еще несколько. А справа, если не ошибаюсь, лестничный пролет?

Анаасг внес сумку, пристроил ее на комод у входа.

— Как ты понимаешь, раньше эта часть дворца была более оживленной. У каждого из нас есть собственность по всему Феоару. Иногда кто-то из правящей семьи покидал дворец, но чаще предпочитал проводить время именно здесь. Многие комнаты сейчас пустуют. Но как знать, — Анаасг улыбнулся. — Возможно, наша семья постепенно оправится и снова станет больше.

Я представила, как мы с Эроаном приводим выводок детей и каждому выделяем здесь по комнате. Слегка подвисла на этой картине. Пока снова не ощутила прохладу. Окна здесь самые настоящие, застекленные, но температура воздуха все равно не настолько комфортная, чтобы расхаживать с голой спиной.

— Прошу прощения, Анаасг, мне нужно переодеться.

— Конечно, — он кивнул. — В спальне есть гардероб, найдешь все необходимое. Но я так понимаю, у тебя материальные крылья? Как ты собираешься одеваться?

— А вы…

— Ты.

— Ты можешь что-то подсказать?

— Не знаю, сработает ли в твоем случае. — Внезапно светлейший раскрыл крылья. Огромные, сильные, сияющие золотом. Но что главное, одежду ему ловить не пришлось!

Я с любопытством обошла феникса по кругу. Нет, дело не в крое.

— Можно?

— Конечно.

Легонько дотронулась до основания крыльев.

Удивительно! У самых лопаток крылья нематериальные — просто свет, сквозь который легко проходит рука. Я для верности несколько раз пальцами потыкала и даже ребром ладони провела, как будто собиралась отрезать.

— Что-то чувствуешь? — полюбопытствовала я.

— Твое прикосновение. Не слишком приятное, должен признать.

Светлейший дернул крылом, я отшатнулась. Где-то на расстоянии в два сантиметра от спины крылья становились материальными и вполне могли зашибить, если хорошенько размахнуться.

— А теперь сосредоточься и попробуй сделать то же самое. Чтобы не разорвать одежду, мы расправляем крылья полностью нематериальные. Затем оставляем нематериальной только часть у самых лопаток. Но при желании можно поддерживать нематериальность крыльев все время. Попробуй. Расслабь тело, отбрось лишние мысли. Сосредоточься на желании сделать крылья нематериальными.

Минут десять я пыталась. Не вышло.

— Ничего страшного, — сказал Анаасг. — Пока ты можешь подобрать что-нибудь из гардероба. Если возникнут трудности с тем, чтобы одеться — зови служанку. Я подожду в своем кабинете, чтобы тебя не смущать.

— Хорошо. Думаю, за полчаса управлюсь.

Анаасг не стал уточнять, почему именно полчаса. А я решила воспользоваться уже проверенным способом — горячей ванной! Ну и гардероб исследовать. Вдруг там и правда найдется одежда подходящего кроя?

Светлейший оставил меня одну. Я не стала звать прислугу — сама подготовила ванну, погрузилась в ароматную пену. С удовольствием поплавав в небольшом бассейне, по ошибке именуемом ванной, я выбралась из воды уже без крыльев. Накинув халат, прошла в спальню и открыла дверцы шкафа. Посмотрим, что у нас здесь.

Анаасг подготовился. Помимо платьев, блузок с брюками и кофт обнаружилась также пара дубленок. Но честно говоря, дубленки жалко. Лучше я буду рвать кофты. Хм… нижнее белье в Феоаре отличается от имперского.

Я с любопытством изучила два вида шелковых комбинаций. Длинные с открытой спиной, а короткие — самого разного кроя. И с открытой спиной, и с закрытой, и с тесемками крест-накрест. Не скажу, что очень сексуально, скорее всего, Анаасг постарался, чтобы ничего слишком сексуального в гардероб его восемнадцатилетней племянницы не попало.

Закусила губу, отгоняя неприятные мысли о неистинности нашего родства. С этим разберемся чуть позже.

Похоже, длинные комбинации предназначены для молодых фениксов! Верхняя одежда порвется — так хоть комбинация останется.

Я еще раз изучила платья, блузки и кофты, но никаких скрытых особенностей не обнаружила. Похоже, вся придумка фениксов заканчивается на скромном нижнем белье, которое останется в случае непредвиденного появления крыльев.

Пожав плечами, облачилась в симпатичную изумрудно-зеленую комбинацию с темной меховушкой вдоль подола. Это вряд ли согреет, если я разоблачусь посреди «дырявого» коридора, но вот смотрю на меховушку — и уже чуточку теплее.

Еще бы комплект из короткой майки такого же кроя и шортиков — тогда можно было бы надеть брюки! Что-то все же в моем гардеробе не предусмотрели — придется до ума в империи доводить. Но пока обойдемся тем, что есть.

Поверх я надела платье и теплую кофту.

— А я могу полетать по замку? — Пока приводила себя в порядок, Фьёр исследовал отведенные нам покои вдоль и поперек. В каждый уголок заглянул. Так что ему уже не терпелось.

— Помнишь, как в прошлый раз на тебя отреагировали?

Фьёр недовольно встопорщил крылышки.

— Помню! Мне не понравилось. Но я же… теперь не боюсь?

Я не удержалась от улыбки — настолько смешно выглядел растерянный раах.

— Я бы очень хотела, чтобы ты сопровождал меня к Анаасгу. Он собирается рассказывать важные вещи. Думаю, тебе тоже полезно будет послушать. Ну а потом мы вместе пойдем на прогулку по замку, если ты не против.

— Хорошо! — согласился Фьёр. — Конечно, я буду тебя сопровождать. И внимательно слушать. Каждое слово!

— Вот и замечательно.

Я отправилась в кабинет к Анаасгу.

— Чаю? — предложил феникс.

— Да, спасибо, — поблагодарила, усаживаясь на диванчик. Тут же вошла служанка, разлила по чашкам горячий чай.

Анаасг присоединился ко мне на диванчике, обтянутом темно-коричневой кожей. На круглом невысоком столике из янтарного цвета стекла уютно устроился чайник и две чашки с исходящим паром напитком. Я поспешила согреть руки, а потом и изнутри добавить тепла.

Фьёр не стал запрыгивать ко мне на колени — разгуливал по кабинету, как будто что-то вынюхивал. Но не сомневаюсь — при этом внимательно слушал.

— Признаюсь, я не ожидал, что у тебя появятся крылья, — заговорил Анаасг, в задумчивости посматривая на меня. — В одиннадцать лет фениксы проходят инициацию, после чего получают доступ к своей истинной магии. После этого начинают проявляться способности, в том числе крылья. До шестнадцати лет фениксы активно учатся контролировать магию, осваивают способности. Затем… остается только совершенствоваться, познавать новое, углубляться в те разделы, которые интересны больше всего.

— Что такое инициация и что значит истинная магия?

— Истинная магия — та, которая дана тебе от рождения, — Анаасг улыбнулся. — Все фениксы, Стася, обладают первозданным светом. Или первозданной тьмой. Даже сейчас, спустя тысячелетия истории, когда никто в Сагдаране больше не сохранил первозданную магию, фениксы по-прежнему ею обладают.

Я изумленно слушала, а светлейший продолжал:

— Что-то произошло в нашем мире. А впрочем… в мире всегда что-то происходит. Идут процессы, которые меняют все вокруг. Ни одно существо отныне не может родиться в контакте с первозданной магией, но этот контакт мы устанавливаем через инициацию — обряд, при котором юный феникс купается в магии своих взрослых сородичей. И его собственный источник пробуждается, очищаясь от малейших примесей стихий.

— Если никто не рождается в контакте с первозданной магией, но при этом контакт можно установить… выходит, не только для фениксов? Для людей тоже? Хотя бы для тех, у кого мало стихийных примесей?

— Нет. Людям такое неподвластно. Как я уже сказал, внутри самого феникса есть источник первозданной магии: света или тьмы. Мы лишь раскрываем доступ к нему. Даем этой магии выход на поверхность. В людях этого нет.

— Вы проверяли?

— Да. Лет пятьсот назад наши предки ставили эксперименты. Инициацию может пройти только феникс. Или наполовину феникс. Ты — не единственная полукровка за всю историю. Сотни лет назад, когда Феоар еще не был закрыт, изредка рождались полукровки. В них, во всех, мы также находили первозданную магию. Но в людях, чистокровных людях, подходящей магии просто нет. Поверь. Если не было пятьсот лет назад, то теперь — тем более такому источнику неоткуда взяться у человека.

— Верю, — согласилась я, признавая логичность выводов.

— Я понимаю, Стася, ты росла среди людей. Даже… хм… не столько среди простых людей, сколько среди орденцев. А потом, выйдя из школы в мир, встретилась с Эроаном. Тебя заботит судьба людей. И спрашиваешь ты вовсе не из злого умысла. Но тебе придется дать мне магическую клятву, что ты никогда и никому не расскажешь об обряде инициации.

И мы приходим к важной точке. Анаасг не доверяет мне. Потому как чувствует, что мы с Эроаном связаны. Что в первую очередь мне дорог именно Эроан, а уж потом… возможно, я впущу в свое сердце фениксов. Но и я не могу довериться им в полной мере. Если эта инициация настолько секретна, то вряд ли я смогу найти о ней информацию, которая подтвердила бы правдивость слов светлейшего. Смогу ли я ему довериться и согласиться на инициацию, даже не имея возможности посоветоваться с Эроаном, который явно больше моего разбирается в магии?

Наши взгляды встречаются. Мы оба понимаем, что вопрос доверия встает сейчас особенно остро.

— Люди, нынешние люди, не знают об инициации, — заметил Анаасг.

— А орденцы? — полюбопытствовала я, оглушенная неожиданной догадкой. Ведь если подумать… инициация вполне может быть тем, что так интересует орденцев в фениксах. Возможность вернуть первозданную магию тому, у кого ее на данный момент нет. Наличие и отсутствие подходящей чистоты источника — уже детали.

Взгляд светлейшего помрачнел, сделался предельно серьезным.

— Вполне возможно. Да, мы допускаем такую мысль, что орденцы знают и хотят заполучить секрет инициации. Теперь, полагаю, ты понимаешь, насколько доверительный шаг я делаю навстречу? Учитывая твою связь с орденом.

— Метки больше нет.

— Метки нет, — согласился Анаасг.

Что ж… возможно, будет лучше, если я все-таки расскажу, что не воспитывалась в ордене, да и родилась в другом мире? Опять же, я не уверена, что, узнав правду, Анаасг не откажет мне в инициации. Причем это в лучшем случае. В худшем прервет все контакты с империей, начавшие налаживаться в немалой доле из-за возвращения потерянной племянницы.

— Что будет, если я откажусь от инициации?

— Ты не научишься управлять крыльями. А даже если будет иногда получаться — это будет лишь случайностью. Я не берусь предсказать в полной мере, но твоя магия, вся целиком, может начать сбоить. Крылья не должны были появиться до инициации. Крылья — это первозданный свет, Стася. Я полагаю, все это произошло из-за снятия метки. Когда Даррэн снимал с тебя метку, я подстраховывал. И остальные — тоже. Ты уже купалась в магии первозданного света. Это не было инициацией, но сродни ей. К тому же, твой организм пережил сильнейший стресс. В момент снятия метки ты была особенно уязвима и впустила нашу магию глубоко в себя. Она активировала твой источник. Но… я не берусь предсказать, — Анаасг качнул головой. — Судя по спонтанности проявлений, магия продолжит сбоить. Со временем это может стать опасно. Поэтому назад пути нет. Если бы мы не сняли метку — первозданный свет в тебе никогда бы не пробудился. Теперь же иного выхода нет. И нам стоит поторопиться.

М-да, проблема.

— Насколько мы с этим спешим?

— Полагаю, пара дней на размышления у тебя есть. Я не стану давить и настаивать. Я сделал уже достаточно, чтобы ты смогла довериться. Если не в полной мере, то хотя бы согласиться на инициацию.

Но посоветоваться с Эроаном не получится. Потому что для него наличие инициации должно остаться в секрете. Непростая ситуация!

— Я могу где-нибудь почитать об инициации, изучить информацию?

— Нет, — светлейший качнул головой. — Были древние книги, написанные еще первыми фениксами. Но мы уничтожили эти материалы, когда, как и ты сейчас, заподозрили, что орден интересуется именно обрядом инициации. Теперь эти знания передаются из поколения в поколение. Только устно. Мы делаем все, чтобы наши знания не покинули пределы Феоара.

— Я понимаю. Спасибо, Анаасг, за то, что все это рассказываешь мне. Полагаю, в любом случае, какое бы решение я ни приняла, пора поклясться? — И тут же произнесла слова магической клятвы, к которой до этого прибегал Шеймэл, обещая мне не вредить в течение дня. Вполне безобидная клятва, которая не убивает того, кто ее дал — просто не позволяет себя нарушить. После слов заклинания произнесла саму клятву: — Я клянусь, что никому и никогда не расскажу об обряде инициации. Не напишу и не сообщу иным путем.

Анаасг вздернул бровь в удивлении.

— Что-то не так?

— Все время забываю, что ты — не наивный, юный феникс. А мир людей… гораздо более сложный. Спасибо за клятву, в которой ты отрезала себе возможности для хитрости.

Ну, пожалуй, не все. Остается еще Фьёр и его умение махать крыльями на «да» и «нет». Глядишь, когда-нибудь рисовать научится. При этом не я «сообщу иным путем», а Фьёр и только Фьёр.

— Рисовать? — раах повернул ко мне голову. — А это интересно.

— Тебе же не понравилось, — ответила мысленно.

— Это было сложно. Необычно. И Эроан не оценил. И ты тоже не оценила.

Прямо-таки обиженный ребенок!

— Подарю тебе краски, — пообещала, чтобы загладить свою черствость.

— Хорошо. Я запомню.

— Что ж, подумай, Стася. Как уже сказал, пара дней у тебя есть, — заключил светлейший. — Я смотрю… вы с Эроаном заключили помолвку? — его многозначительный взгляд остановился на кольце.

— Да. Эроан хочет устроить по этому поводу официальный прием. Планирует объявить о моем новом статусе… во всех смыслах. Я бы хотела пригласить тебя и всех, кого ты посчитаешь нужным взять в качестве сопровождения.

— Роуэлу будет полезно, — заметил светлейший задумчиво.

Как бы его там не прибили. Учитывая, что Лиила чуть не прикончила. Слишком уж… наивный феникс, ага! К каковым меня неожиданно причислять отказались.

— Уверен, что Роуэл… хм… не растеряется в новой, незнакомой обстановке?

— Ты ведь его кузина. Полагаю, присмотришь за ним и подскажешь, если Роуэл запутается в имперских обычаях и правилах этикета, — Анаасг улыбнулся. Мягко, но непреклонно навязал мне присмотр за старшим кузеном.

— Ты уверена, Стася?

— В Роуэле?

— В себе. В своих намереньях. В искренности своего желания стать женой Эроана.

— Уверена. Абсолютно.

— Я понимаю, ты можешь искренне верить в свои чувства…

— Будешь отговаривать? — теперь уже я приподняла бровь.

— Признаю, я был шокирован, когда ты явилась к нам в статусе любовницы императора. Это недостойно тебя, как Алоэны Алваэрь. Я бы не мог оставить это как есть.

Любопытно, что бы он в таком случае предпринял?

— Но сейчас ты невеста Эроана — это уже иной статус, достойный тебя.

— Тогда в чем дело?

— Хочу понять. Я обрел племянницу чудом, когда уже не надеялся на воссоединение. Я вовсе не хочу видеть тебя несчастной, если ты вдруг однажды поймешь, что ошиблась. Признаю, если смотреть с политической точки зрения, это выгодно фениксам. Я принял решение наладить связи между Феоаром и Сархадом. Нет ничего лучше для укрепления связей, чем брак между представителями двух правящих семей. Но я думаю не только о политике. Я думаю о тебе. Ты выросла в ордене. Да, тебя ко многому подготовили. Научили убивать, обманывать, маскироваться. Даже не представляю всего спектра твоих умений. Но жить и быть настоящей тебя не научили. С раннего детства ты слушала и делала то, что тебе приказывали. Но чтобы чувствовать и поступать так, как хочешь ты, как истинно хочешь, нужно иметь перед глазами пример. Примера у тебя не было.

Вот значит как? На самом деле переживает о моих чувствах?

Я мягко улыбнулась, чуть прикрыв ресницы и тем самым демонстрируя расслабленность.

— Благодарю, Анаасг. Мне приятно, что ты заботишься о моих чувствах. Но я совершенно точно знаю, чего хочу. Не ради политики, не ради того, чтобы выбраться из ордена и обрести опору под ногами в непривычном мире. — Я думала о перемещении из прошлой жизни в новую, но Анаасг вполне мог растолковать мои слова, как «мир, непривычный после орденской школы». — Я согласилась стать женой Эроана, потому что люблю его. И хочу быть вместе с ним.

Светлейший смерил меня внимательным и вместе с тем удивленным взглядом, как будто увидел впервые.

— Что ж, Стася. Я надеюсь, что это действительно так и ты не ошибаешься. — Он поднялся. — А теперь предлагаю небольшую экскурсию по дворцу. Покажу, где ты будешь тренироваться, познакомлю с твоими будущими учителями. Кстати, мерзнуть ты перестанешь, как только тебя наполнит первозданный свет.

То есть после инициации, о которой я нигде не смогу прочитать. И пусть при желании можно отыскать лазейку, чтобы рассказать об инициации Эроану, я не считаю это правильным. Фениксы имеют право на тайну, и не мне ею распоряжаться. Возможно, нет смысла переживать? Я начинаю всерьез задумываться, что… быть может, светлейший на самом деле рад моему возвращению и хочет только добра?

А впрочем, серьезность неизвестного ритуала все равно настораживает! Довериться фениксам, отдаться в их руки. Поверить, что они сделают ровно то, о чем говорят.

— Я попрошу тебя пока не заходить к Лииле, — сказал светлейший к концу экскурсии. — Возможно, тебе захочется увидеть сестру, но пока не стоит. Мы совсем недавно сняли с тебя метку и не знаем, на что еще способна Лиила, пусть даже окружена защитной магией и к своей магии обратиться не может.

— Я все еще слабое звено? Орденцы могут воздействовать на меня?

— Нет, не могут. Без метки — не могут. Но я не считаю вашу встречу хорошей идеей. По крайней мере, в ближайшее время.

Опасается, что Лиила совратит меня речами о прелести служения ордену и уговорит помочь ей сбежать?

— Она твоя сестра, — ответил Анаасг на невысказанный вопрос, прочитав его в моих глазах. — Смотреть, как твоя сестра сидит взаперти, отрезанная от магии… может быть больно. Уверен, ты не захочешь совершать ничего плохого. Но не стоит пока. Побереги себя.

А еще орденцы — крайне хитрые создания. Лиила — и вовсе отменная актриса, похлеще Амины! И не скажешь, что младше нас обеих. Если допустить мысль, что я воспитывалась в ордене, то как знать, может, Лиила найдет подходящие слова, чтобы перетянуть меня на свою сторону. И на родство наверняка надавит.

Учить меня сегодня оказалось бесполезно. Точнее, бесполезно вплоть до инициации. Все равно устойчивый результат не получить. Так что светлейший вскоре оставил меня одну, отправившись по делам. Заверил только, что я могу совершенно свободно передвигаться по дворцу, что мне здесь рады и что я вполне могу пообщаться с родственниками, не считая Лиилы.

Я подумывала, чем себя занять на время, пока за мной не явится Даррэн. Вернулась бы во дворец раньше, но не могу — самой еще учиться и учиться, прежде чем освою перемещения. Это очень сложная и сильная магия.

И тут… вжух! Мимо нас с довольным визгом напополам со смехом промчалось что-то светлое, большое. Голос я узнала.

Алаана учится летать?! Но ей же нет одиннадцати.

— Это раах! — восхитился Фьёр, припуская вслед за ними.

— Алаана! Осторожнее, держись крепче! — Роуэл выскочил из-за угла, тщетно пытаясь нагнать сестру верхом на раахе. — Сбавляй скорость!

— Уиии! — восторженно завопила Алаана.

Незнакомый раах, судя по всему, спутник Роуэла, что-то заливисто застрекотал. И они вылетели из окна, сразу же сигая вниз.

Роуэл схватился за голову, бросаясь к провалу окна.

— Перепугался, да? Все с ними в порядке! — раздался в голове голос Фьёра. — Но какой раах необычный…

Я подошла к окну спокойно, не срываясь на бег. Проследила за тем, как Роуэл распахивает крылья и перепрыгивает через окно, устремляясь вслед за сестрой. Кожа между лопатками подозрительно зачесалась, но, к счастью, крылья пока не прорезались.

— Стася! Давай к нам! Иди сюда! — закричала Алаана, явно узнав Фьёра. На такой скорости, как пролетала мимо, девочка вряд ли могла меня заметить.

Я перевесилась через подоконник, чтобы узреть милую картину.

Алаана тискает Фьёра. Тот сопротивляется, стекает с ее рук, однако настоящих попыток сбежать не делает — его все устраивает. Роуэл развеивает крылья и похлопывает по голове золотистого рааха, который с любопытством смотрит на Фьёра. Фьёр, конечно же, тоже бросает на светлого собрата заинтересованные взгляды.

— Стася не может. Она еще не научилась летать, — пояснил Роуэл. И обратился ко мне: — Помочь?

Он снова расправил крылья.

— Нет! Не стоит. Боюсь, если ты попытаешься поднять меня в воздух — мне придется мерзнуть в одной комбинации.

— А ты сними платье! Потом наденешь опять, — посоветовала Алаана. Похоже, для фениксов это в порядке вещей.

Я вздохнула.

— Надеть платье не смогу, пока не уберу крылья, а как убирать крылья — не знаю. Пока усилием воли не получается.

— У нас быстро научишься, — заверил Роуэл и вдруг сурово посмотрел на Алаану.

Девочка вскочила, отряхнула платье и весело улыбнулась.

— Тогда мы идем к тебе!

— Ты больше на него не сядешь! Я сам, — заявил он и подхватил сестру, взмахивая крыльями.

Всего пара взмахов — и вот они уже стоят в коридоре рядом со мной. Зуд между лопатками усилился, но пока обошлось.

— Роуэл, ты не мог бы… убрать крылья? Как-то они провоцируют, — я передернула плечами.

— Ах да, конечно, — феникс усмехнулся, тут же рассеивая сверкающие золотом крылья.

Раахи взмыли вслед за фениксами. Вблизи я наконец-то смогла рассмотреть светлого незнакомца, судя по размерам, лишь немногим больше Фьёра, тоже птенца. И сам Роуэл упоминал, что раах у него совсем недавно.

— А это Лёйл! — представила Алаана. Судя по восторженному выражению лица, она явно фанатеет от раахов.

— Фанатеет? — удивился Фьёр.

Пока я пыталась подобрать слова, чтобы объяснить, он прочитал в моей голове нужные образы и ощущения и гордо заметил:

— От раахов невозможно не фанатеть.

— Ты очень верно подобрала имя рааху, — заметил Роуэл. — Мы часто используем сочетание звуков «йо». Почему-то раахам нравится.

— А как давно Лёйл с тобой? — поинтересовалась я, с искренним любопытством рассматривая красавца. Светлый раах сиял. Его золотистые перышки переливались на солнце от малейшего движения, а на концах и вовсе казались язычками желтого пламени. Прекрасно понимая, что им любуются, Лёйл не стоял на месте — красовался! То одним боком повернется, то другим, то крылом поведет так, чтобы солнечные блики засверкали и кажущиеся жидким солнцем перышки затрепетали в воздухе. — Красавец! — оценила я восхищенно. — Ты великолепен, Лёйл.

Алаана гордо надулась, как будто я похвалила ее или хотя бы ее личного рааха. В этот момент девочка и светлый раах показались мне на удивление похожими.

— Восемь месяцев, — сказал Роуэл. — Мы слышим мысли друг друга, недавно научились управлять ими. Я могу обращаться к рааху, когда захочу. Или на какое-то время не слышать его. Хотя… не понимаю, зачем это нужно — блокировать связь? Предпочитаю всегда оставаться открытым для него.

Лёйл отвлекся от знакомства с Фьёром и ласково курлыкнул своему спутнику.

— Раахов мало? Я почему-то, кроме Лёйла, больше никого не видела.

— Раахов не очень много, — согласился Роуэл. — Но не настолько, как могло показаться. Когда тебя пригласили во дворец вместе с императором Сархада, отец отдал приказ, чтобы никто не появлялся перед вами с раахом. Мы не знали, как Фьёр отреагирует на светлых раахов. Он вылупился за пределами Феоара и не привык к нашей жизни. К тому же, Фьёра могло смутить, что вокруг светлые раахи, а он темный. Наши-то уже привыкли, видят иногда темных.

— Иногда?

Я расспрашивала непринужденно, однако внутренне подобралась. Мы ведь до сих пор ничего не знаем о нынешних отношениях между темными и светлыми фениксами.

— Да, — кивнул Роуэл. — Раньше мы жили смешанно. Наши территории делились только условно, а на деле темные фениксы спокойно разгуливали на землях светлых и наоборот. Потом, еще до моего рождения, политика немного изменилась. Но мы все равно совершаем дружеские визиты достаточно часто. Ладно, об этом потом. — Видимо, феникс сообразил, что сболтнул что-то лишнее, а я заподозрила, что между светлыми и темными мог случиться какой-то разлад.

— Стася, а хочешь, я покажу тебе, где занимаюсь? — предложила Алаана. — Мне рисовать очень нравится. И танцевать…

Глаза Фьёра на слово «рисовать» загорелись.

Мне устроили еще одну экскурсию. Алаана болтала без умолку. Заметив, что Фьёр как-то уж очень внимательно присматривается к наборам красок, подарила один то ли мне, то ли ему. А когда девочку выловил учитель, заметив, что время отдыха закончилось и пора снова заниматься, мы с Роуэлом продолжили прогулку вдвоем. Вернее, вчетвером. Фениксы тоже общались между собой. Фьёр старался не отвлекать меня, но периодически в моей голове раздавались восклицания: «Лёйл тоже любит воду, представляешь! Обожает дождь… И еще любит слушать танцевальную музыку, кружиться вместе со своим спутником! О, а как они занимаются магией… Неужели мы тоже скоро будем делать нечто подобное?!»

— Почему ты предпочитаешь имя Стася? Оно такое странное. Я, конечно, не разбираюсь в человеческих именах, но, по-моему, даже для людей звучит странновато?

Я читала в глазах Роуэла искреннее любопытство и приятно удивлялась дружелюбию феникса. Впрочем… нам делить, наверное, нечего. Почему бы и не порадоваться появлению родственницы?

Но главное, я сама всерьез начинаю задумываться, что это может быть приятно — обрести родственников. Тем более таких. Алаана — и вовсе неугомонный лучик света. От ее непосредственной энергии и веселых улыбок внутри начинает теплеть.

— У меня нет воспоминаний о детстве в Феоаре, — ответила осторожно, не желая лгать, но и не раскрывая тайну. Сначала разговор с Эроаном. — А вот Стасей меня зовут, сколько себя помню. Поэтому больше всего мне близко именно это имя. Сокращенное, кстати. Меня зовут Станислава.

— Станис… Станиаслава? — повторил Роуэл, несколько исковеркав мое имя на манер фениксов. Удовлетворенно кивнул. — Вот теперь чувствуется что-то родственное. — Чуть подумав, неожиданно замялся. — Скажи… как считаешь, у нас есть шансы вернуть Лиилу?

— А ты помнишь своих младших кузин? — полюбопытствовала я.

— Вас… честно говоря, не очень. Я считал вас глупыми малявками, — Роуэл усмехнулся. — С вашим братом дружил. Мы тогда возомнили себя такими взрослыми. Лиила-то совсем малюткой была. Вот ты хотела с нами играть. А мы не хотели — считали ниже своего достоинства проводить время со всякой мелочью. Но мне было больно, когда вы пропали. И потом, когда твой брат… — Роуэл тряхнул головой и замолчал.

Сердце болезненно сжалось. На самом деле Роуэл не воссоединился ни с одной из своих кузин.

— Я не знаю, сможем ли мы вернуть Лиилу. В ордене… там умеют убеждать. Они забирают воспоминания о детстве. О любви, о родительском тепле. О том, каково это быть — ребенком в заботливой семье. Девочки ордена помнят только школу. Впитывают в себя все, что им говорят. Маленький ребенок может привыкнуть ко всему. Он смотрит на окружающий мир и считает, что мир вокруг него правильный. Не анализирует — просто впитывает все, чему его учат. А в ордене учат быть верными ордену. Ни тепла, ни любви — только преданность идеалам ордена.

— Но ты не такая, — Роуэл остановился посреди коридора, внимательно всматриваясь в мое лицо.

— Да, не такая, — подтвердила, вспоминая Алоэну. Она не хотела служить ордену. Боролась до последнего. Пусть Роуэл знает. — Некоторые все же не хотели смириться с тем, что им придется убивать, обманывать. Может быть, кто-то не желал принимать идеалы ордена, а кого-то не устраивало жить в служении без возможности распоряжаться собой.

— Значит, Лиилу все устраивает? Она согласна врать, убивать и всю жизнь служить? Конечно… она ведь попыталась убить меня, весьма показательно, — Роуэл горьковато усмехнулся. Глядя молодому фениксу в глаза, я вижу, что он переживает по-настоящему.

— Может быть, ее все устраивает. Может быть, не хватило сил на борьбу. Поверь, в ордене умеют ломать и подчинять. Но в любом случае теперь Лиила оторвана от ордена. Не знаю, насколько мы сможем повлиять, но… я не хотела бы говорить, что шансов нет. Если признать, что шансов нет — тогда их действительно не будет. А мы ведь не хотим намеренно отказываться от возможностей, верно? — я тепло улыбнулась, желая приободрить.

— Вы такие разные, — Роуэл потрясенно качнул головой. Я уловила в его глазах отблеск надежды.

— Все фениксы разные, — я пожала плечами. — Тем интереснее жить.

Вскоре объявился Даррэн. Как и договаривались, за час до ужина в столице империи. К слову, разница во времени здесь небольшая: в Феоаре на три часа меньше. Вполне на руку мне: в империи успею отоспаться, но появлюсь в Феоаре все равно рано. Подозреваю, все занятия будут начинаться с раннего утра.

Я уже прекрасно себя чувствовала, полностью восстановившись после снятия метки. Так что дождалась возвращения Эроана. К тому же, он сам не стал сегодня задерживаться — поспешил окунуться в мое общество.

— Как прошло? — поинтересовался он, заключая меня в объятия и жарко целуя.

Поужинать мы решили на террасе. Теплая, солнечная осень потихоньку сменялась холодной, дождливой погодой. Сегодня снова потеплело и выглянуло солнце — мы решили этим воспользоваться.

— Я в раздумьях, — признала со вздохом. — Поначалу мы были насторожены, подозревали светлейшего в собственноручном избавлении от правящей семьи. По сути, у нас нет информации, чтобы увериться в его невиновности, но чем больше я общаюсь с ними, тем больше они мне нравятся.

Эроан внимательно слушал, а я делилась впечатлениями:

— Светлейший показался слишком подозрительным, потому что принял меня слишком тепло. Но если задуматься, если предположить, что он любил всех их… погибших и пропавших родственников. Он мог искренне обрадоваться возвращению племянницы. Конечно, он не наивный простак. Я чувствую, что он прощупывает меня. Чувствую, что хочет повлиять на мое мнение, но это тоже не удивляет. Он же считает меня восемнадцатилетней девчонкой, которая только из школы ордена вышла, мир не видела. И тут же побежала под крылышко к императору.

— Как он воспринял новость о нашей помолвке?

— Хорошо воспринял, — я пожала плечами. — Статус любовницы для меня унизителен, а вот невеста императора — это уже другое.

— Совершенно другое, — с улыбкой согласился Эроан. В ответ на мою приподнятую бровь пояснил: — Теперь тебе придется навести порядок во дворце.

Я закатила глаза. Ох уж эта бытовуха.

Закончив с шутками, а заодно и с остатками ужина, перебрались на диванчик, откуда открывался потрясающий вид на заходящее солнце и домики города, купающиеся в розовато-оранжевых лучах.

— Роуэл любопытен и дружелюбен. Подозреваю, он немного наивен. Не зря Анаасг упоминал, что дети фениксов наслаждаются свободой — взрослые их ни в чем не ограничивают, даже зная о возможных похищениях. К слову… Анаасг считает, что Роуэлу будет полезно посетить империю во время нашей помолвки.

— Прекрасная новость, — кивнул Эроан.

Да, из политических соображений новость прекрасная. Придется присмотреть за фениксом, никогда не покидавшим территорий Феоара. Впрочем, то же самое можно сказать почти обо всех остальных: после закрытия границ мало какой феникс решался сделать вылазку хотя бы на нейтральные земли.

— Алаана — лучик света, — я тепло улыбнулась. — Такая жизнерадостная, непосредственная, любопытная, искренняя. Думая о ней… думая обо всех них, я понимаю, что не должна обманывать. Это нечестно. Фениксы верят, что к ним вернулась Алоэна. Но это не так.

— Если ты хочешь услышать мое мнение… Считаю, что ты не сможешь так жить: врать им и каждую секунду знать, что врешь. Если ты чувствуешь, что хранить тайну неправильно — твои ощущения не изменятся. И будут терзать, пока не расскажешь.

— Да. Но я понимаю, что если расскажу им правду — все может измениться. Тело — это просто тело. Во мне нет души их Алоэны. Значит, для них я никто. Это откровение может всерьез навредить установлению связи между империей и Феоаром.

— Помнишь, я обещал, что не стану использовать тебя? — Эроан не спускал с меня внимательного взгляда.

— Помню.

— Я не собираюсь забирать свои слова назад. Если фениксам хватит ума — они не станут рвать все связи только из-за того, что ты — не Алоэна. Не берусь предсказать, как твое откровение скажется на ваших отношениях, но когда будешь принимать решение — не думай о политике. Думай о себе, о них, о справедливости. Только не о политике.

— Спасибо, Эроан, — я улыбнулась.

— Какое бы решение ты ни приняла, ты имеешь на него право. На любое. Я поддержу тебя в любом случае, — добавил Эроан и потянулся к моим губам.