Приближаясь к Восходу

Мария Борисовна Кандинская, 2020

Новелла – видеоблогер и начинающая фотомодель, работает «картинкой» для фотосессий в модные Интернет-магазины. Она приезжает из Канады в русский городок для того, чтобы помочь маме быстрее продать их семейное гнездо – квартиру. Семья распалась, все разъехались. Только тётя пишет ей письма о Боге. Неожиданно, Новелле удаётся спасти от гибельного и безрассудного шага свою давнюю подругу по школьным годам Тивентию. Тивентия приглашает Новеллу к себе на работу, где Новелла встречает их школьного учителя – Матиарта Рифовича, который значительно преуспел за прошедшее семилетие. Здесь же, при IT-Парке, он открыл научно-техническую школу. Удивительно – ученики говорят о том, что всё чаще чувствуют себя «уставшими, когда они по-отдельности», а вместе – как некая едино-мыслящая субстанция. Новелла понимает, что её симпатия к Матиарту – кажется больше, чем просто симпатия…. Ей 19,5 лет. Ему за 40. А как же её карьера в модной индустрии, о которой она так грезила и столько шла к этому?

Глава 3

2 Тэговых видео Новеллы Маршмэллоу для YouTube. канала. Интервью с креативной персоной о понимании красоты. Прогулка по городу.

Да, мне совершенно необходимо было снять два этих тэговых видео, раз уж я очутилась в городе, где родилась. Для этого ранним утром пятнадцатого марта я поехала в центр города.

Об Инне СтольдИне, знаменитой фэшн персоне, я знала давно: помнила её со времён нашей французской школы. По-моему, она выпускалась вместе с Тивентией, в год моего отъезда или даже уже училась в университете (что более вероятно) и приходила к нам с лекцией «о старте в профессии модели в контексте студенческой жизни». Но точно помню, как восхищались ею старшеклассницы из нашей французской гимназии. И — она точно жила в то время в доме напротив моего. Изредка, в том окне, при отдёрнутых занавесках, мне удавалось увидеть книжные полки с библиографическими редкостями; её родителей занимались учёной карьерой, и поэтому заполняли пространство первого этажа от пола до потолка кирпичиками знаний, состоящих из твёрдых обложек с теснёнными экслибрисами на внутренней стороне страниц, которые сохраняли гигабайты знаний; и её саму — с книжкой и яблоком, всегда увлечённую иностранными языками, а также всем, что затрагивало индустрию западной моды: глянцевыми журналами, тканями, фасонами, новыми знакомствами в этой сфере. Благодаря ей, я почему-то думала, что в старшей школе выдают французские духи, шёлковый пёстрый шарф и маленькую сумочку наравне со стопкой учебников. Благодаря ей я обратила взор на искромётный изматывающий моделлинг — так что, считаю, её судьбоносным человеком в моей жизни. Инна была пепельная блондинка и невероятной глубины светлыми глазами.

В начале нулевых годов она приняла участие в реалити-шоу Швейцарии, аналоге русскоязычного «За стеклом»: пришла известность, Инна выступила создательницей популярного интернационального косметического брэнда «Stoldina»; она вступила во вторую половину жизни, но невозможно было допустить мысль, что ей больше двадцати пяти. Она стала моим вдохновителем. Не знаю, хотела ли я быть на неё похожа. Скорее, я буду готова ответить себе на этот вопрос через несколько лет.

Глубоко внутри неё, я знаю, сидел свободолюбивый дух, концептуальный модный экспериментатор. Появиться в платье со стразами в пол и в то же время в ластах на стройных ногах или в шёлковой пижаме и с причёской-«вавилонской» башней на голове — сложной конструкции из каркаса… устроить эстетический эпатаж — всё это о ней, всё это про неё. Свободная идеалистическая творческая сила.

В этом я смогла убедиться лично, встретившись с ней в черте города, в маленьком уютном кафе, главный вид из которого приходился на Театр Оперы и Балета.

Я была на месте минута в минуту, строго по договорённости с героиней интервью; она серьёзно запаздывала, и я ждала уже больше получаса, рассматривая ледяную на ощупь витрину кафе, согреваясь горячим Амаретто в большой толстой керамической кружке. Я рисовала ногтем по замёрзшему оконному стеклу — пришло осознание: профиль Матиарта. В ранние девять утра уличное освещение было ещё не погашено. Сквозь морозные узоры середины Новокампской весны на поверхности звуконепроницаемого стекла, я наблюдала за спешащими по делам пешеходами — одетыми в верхнюю одежду серой палитры, на фоне сортов снега разных регистров — они напоминали героев немого кино начала 20 века, казалось, чуть-чуть, и плёнка закрутится, ускорится….

— Знаю: припозднилась, но извиняться не стану, потому что причина более, чем уважительная. — Она появилась в тот момент, когда я уже не думала её увидеть; её причёска «пучок-бабетта», лимонного цвета искристое платье с декольте заканчивалось небольшим шлейфом, лебединую шею украшало сплошное золотое колье. Знакомое сияние глаз медиаперсоны, бархатный макияж, захватывающее облако духов приковали к себе внимание четверых хмурых посетителей кафе в утренние часы, кажется, каких-то фрилансеров, они задумчиво оторвались на секунду от своих lap-top и напитков, взирая на новую посетительницу удивлённо-тяжёлыми глазами.

В руках Инна держала несколько брэндовых пакетов с покупками, больше десяти, это точно.

Она подняла их над головой и театрально воскликнула: «Вот чем приходится заниматься ночь до рассвета, когда ты с самолёта и у тебя бессонница!».

Инна, Вы неподражаемы! Я была готова ждать Вас долго!

Мне особенно лестно, что мы были с Вами соседями в нашем городке, я на расстоянии наблюдала за Вами, можно сказать, Вы — кумир и вдохновитель моих школьных лет.

— Мне лестно не меньше Вашего: быть приглашённой на интервью с видеоблогером Новеллой Маршмеллоу (улыбнулась она, скинув с себя груз покупок).

Начинаем? — Она утвердительно кивнула.

Внимание: Начинаю видеотрансляцию (На мамин L-pad, свой L-phone я не теряла надежды отыскать, а новый пока не купила).

— Доброе утро всем, кто здесь со мной. В это морозное северное утро я начинаю трансляцию.

Как вам известно, как минимум раз в месяц, я делаю Тэг-видео с известной медийной VIP-персоной из мира моды. В самых удивительных местах планеты, где я оказываюсь в связи с моей модельной работой, я всеми силами пытаюсь познакомиться с персоной, которая служит отражением модельной истории и географии этого места. Сегодня, так случилось, я в моём родном городе.

Ого! Нас уже 30 000! Да, я тоже вас люблю. 37 000!

Видео для канала редактирую, выложу на выходных. Раньше была просто перегрузка: перелёт, работа, улаживание неотложных дел. Сейчас посвободнее. Севантиан — в Камсу сейчас, чем занят — не знаю. Я сосредоточена на работе. Ребята, давайте, я отвечу на все ваши вопросы, после того, как представлю вам мою сегодняшнюю гостью. Знакомьтесь, здесь со мной Инна Стольдина. Выдающаяся персона в мире модной индустрии. И вы все, конечно, знаете, как я люблю уникальных людей, добившихся много в жизни, благодаря исключительно своим талантам и упорству в достижении жизненных целей. Инна, лучше расскажи ещё раз, почему твой псевдоним «СтольдИна»?

Инна, Вы всю ночь напролёт ходили за покупками? Что это, бессонница?

Как Вы поняли, в чём Ваш талант? Кто помог Вам его развить?

Расскажите о Вашем становлении как бизнесвумен.

Кому помогаете?

Кто Ваши родители по профессии? Они одобрили вид Вашей деятельности?

Легко ли Вы расстаётесь с людьми, с партнёрами по бизнесу?

Кроме того факта, что Вы известный модельер, Вы ещё и прекрасный Event-er, Event-менеджер, расскажите об этом.

Вы счастливы?

— Просто меня так назвала бабушка, это моё имя: «СтольдИна», и даже, когда я после школы подрабатывала помощником бухгалтера, все почему-то удивлялись моему имени. Я выбрала nik: «Inna Stoldina», потому что он созвучен имени «СтольдИна», я восприняла то, что у меня есть, и конструктивно применила.

— Ребятки, давайте, я буду отвечать по порядку вопросов, которые появляются здесь, в ленте, да, не часто пользуюсь Periscope (Инна поправила причёску).

Всю ночь ходила за покупками, потому что выпила шесть чашек кофе. Потому что накануне было много мыслей, которые нужно было обдумать. Но это меня не успокоило. Я ходила как голодный тигр по комнате, точнее — как львица — по моему огромному пустому дому в Женеве. Разглядывала рельефы и градуированный цветной фон моих обоев фабрики Дуфура, которые создал знакомый дизайнер, инспирированный видами Швейцарии. Смотрела на горы разбитого дизайнерского фарфора (я даже нечаянно наступила на осколок). Супницы, соусницы, плоские блюда, креманки — тончайшей работы, сделанное руками лучших мастеров по моему заказу, по моим рисункам — было разбито, уничтожено, превращено в крошево. Это был результат накопившегося непонимания с моим мужем. Он — модельер, также, как я. По происхождению швейцарец в десятом колене. В его лимфатических узлах переливалась профессиональная обида: меня пригласили создавать костюмы для артистов одного традиционного бала, который состоялся несколько лет назад. Это была церемония открытия большой станции железной дороги, которая объединила несколько маленьких городов. Нужно было придумать образы и одежду танцорам, изображающим эльфов и снежных человеков. И я справилась с этим. Тогда муж, вроде, перенёс мой профессиональный успех, но сейчас, в последнее время стал невероятно раздражительным, опять стал припоминать его в деталях. Он разрезал на кусочки мою новую коллекцию Pret-a-porter (её голос дрогнул). По-моему, это была последняя капля. Online я заказала билет в мой родной город. Это малая часть всех событий, но вы можете представить, ребята, как расстроена, мне плохо, и как мне нужна ваша поддержка, пусть, даже на расстоянии и в сети. Сейчас мне очень-очень грустно. А счастье, как вы знаете, — это взаимопонимание с окружающим миром и людьми (тяжело вздыхает и чуть не плачет, после паузы продолжает). Event-менеджмент — это выражение моего стремления к гармонии. Организовать идеальное мероприятие, пригласить идеальное количество идеальных гостей — сродни искусству: надо позаботиться о том, чтобы они расположились за праздничным столом рядом с любимыми блюдами и чтобы их окружали люди, с которыми они могут найти общий язык. Тут надо быть хорошим психологом на все 1200 процентов. А мне пришлось стать им с детских лет. Как подростку из северного городка университетов и учёных — Новокампск из 90-х годов, мне пришлось испить сию чашу до дна: родители постоянно ссорились и грозились развестись, мы с братом очень боялись, что это действительно произойдёт. В перерывах между ссорами, родители попеременно ездили в научные геологические командировки, потом делали диссертации: ясно помню день, когда из окна лился свет, знаете, как из детства, или в golden hour на фотографии. Я, четырёхлетняя, пришла в кухню о чём-то спросить их. А они яростно, до ссадин, кидались друг в друга маленькими острыми камешками. Рядом лежали подписанные и пронумерованные коробочки, в которых хранились эти научные находки. Мама громко с надрывом кричала на папу и меня, что мы не умеем любить, а умеем только мучить. Часто, по жизни мне кажется, что это правда, это мамино обвинение, что я умею только мучить, вместо того, чтобы любить. Большинство семейных ссор из детства возникали по одной глобальной причине: научным сотрудникам не выплачивали зарплаты, а возможностей для подработок не существовало. Мы пытались скрывать наши разнообразные нехватки. Я радовалась, когда теплота моей куртки совпадала со временем года, под которое она была создана. Куртка была очень просторной и тонкой, серо-серебряного цвета чешуи, с большим капюшоном; я называла её «рыбацкой курткой» — когда она не совпадала с сезоном и снаружи на улице было холоднее, чем она могла меня согреть — я надевала под неё два тёплых свитера, один на другой, чтобы в школе, а потом в университете, сначала зайти в дамскую комнату, снять свитера и положить их в пакет, оставшись в одной из тех немнущихся универсальных кофточек, которые подходят на любой случай жизни, затем, спуститься в гардероб, чтобы отдать куртку на хранение; просто отлично было, когда с ней, на хранение, принимали и пакет с кофтами (порой, и с обувью, которую я меняла на более лёгкую, для помещения). Иногда, приходилось целый день, кроме необходимой сумки, полной тяжёлых учебников, таскать с собой эти два объёмных пакета: из класса в класс, из аудитории в аудиторию, с этажа на этаж. Такое у меня было детство. Низкий старт. Моя воля была сильна (показывает плечевой мускул в экран L-устройства). Вот поэтому я помогаю — Да? Вы же спрашивали? — Детям из малообеспеченных семей. Всегда.

Так что, представляете, ребятки, какие вы счастливые сейчас — у вас возможностей больше научиться чему-то полезному и о вас заботятся теперь больше, по сравнению со мной тогда. Но если кому-то сейчас тяжело, примерно — как было мне тогда: напишите мне в комментарии, возможно, я что-то смогу облегчить для вас. Это о красоте в поступках.

(Она сделала паузу).

— Инна, что ты хочешь из еды? Делай заказ (как р — аз к нам подошла официантка, на её форменных нашивках — на ермолке, рукаве и фартуке — значилось изображение веточки местного кедра и кедровой шишки).

— Не пойму. Давай что-то горячее и что-то холодное. Обжигающий капучино и коктейль с мороженым и фисташками.

(Помолчав, она продолжила).

— Да, так что родители были далеки от мира, в котором я оказалась и которому я стремилась всеми фибрами души. Но, когда они поняли, что учёного из меня не выйдет, и я не отступлю, смирились. После третьего курса, последовали годы моего обучения дизайну в одежде, в условиях ужасающей нужды, и его я чередовала с заработками в рекламе в качестве модели: в девятнадцать лет я рекламировала глазурь для профессиональных поваров. Для приготовления сладостей. Помню эти съёмки: девушки готовили сладости, поливали их глазурью радужных цветов, изредка — брызгались глазурью друг в друга.

Эту рекламу часто тогда передавали по местному телевидению, и ещё, был установлен громадный баннер со мной: при помощи поварских профессиональных инструментов, в этой рекламе, я наносила глазурь на свежую маленькую сдобу. По-моему, папе заплатили за фотосъёмку пятью вагонами этого самой глазури; это был дефицитный продукт, и мы полгода, через знакомых, торговали им в оптовом масштабе, да ещё и вареньем, и джемами, и домашними леденцами. Это был наш уникальный семейный опыт мини-домашней пекарни.

Проезжая как пассажир в автобусе мимо этого непостижимого изображения меня, я поняла: нужно двигаться дальше по медиа-карьере. На сломе 90-х годов мне показалось правильным уехать. Потому что не было (субъективно для меня) удобных механизмов для развития бизнеса для фотомодели, который мне интересен. Была выбрана Швейцария, потому что папе представилась пока ещё смутная возможность работать там по профессии: его вызвал к себе его успешный школьный друг, работа состояла в масштабной подготовке к строительству железнодорожного туннеля.

У меня было своё, отдельное, вИдение будущей профессии, и преимущество: английский и французский языки. И было начало модельной карьеры в виде трёх страниц портфолио из Новокамп в руках, с которым я обошла, пожалуй, все модельные представительства новой для меня страны. В третье меня взяли с радостью. И там я встретила Сэма, самого лучшего в мире фотографа (кто же мог предвидеть тогда, что он разобьёт и мой дизайнерский фарфор вкупе с сердцем).

Но до этого мы объездили с ним Египет и штук двадцать стран Западной Европы. Он отлично меня запечатлел: удалось даже примерить знаменитые украшения, сделать в них легендариум фотосессий и, можно сказать: я внесла немного своей лепты в историю топовых глянцевых журналов (всё об этом есть на моём канале).

Интернациональному брэнду «Stoldina», главному детищу моей жизни, исполняется 5 лет и 5 месяцев, по этому поводу мы готовим праздник с одним глянцевым журналом, но, пока я предпочитаю не разглагольствовать об этом. Вы всё увидите сами в особенный день!

Не знаю, говорила ли я вам, около трёх лет я веду свой канал в Интернете о моде и красоте. И не знаю, говорила ли о том, что часто фотомодели ведут видеоблоги и видео часто, почти каждый день, чтобы подписчики знали в каком географическом месте мирового пространства их искать, если что.

Но это так. В качестве ремарки и правды жизни. Наверное, странно говорить об этом людям, которых вдохновляют слова: «Притворяйся, пока это не станет правдой».

Если вглядеться внимательнее и быть честным с самим собой, все мы живём в иллюзиях — когда взрослеем, каждый человек — в своей. Вопрос в том, что мы можем создать из того, что в нас заложено природой? Какой собственный мир, из каких качеств и свойств, из каких конструкций будет он соткан?

Ну, хорошо, можно было бы сделать часовую трансляцию (скорее всего, сделаю так в следующий раз, когда отосплюсь после перелёта!). Проговорила даже больше, чем планировала. Всех люблю, целую, обнимаю. И — подписывайтесь на мой YouTube-канал, поддерживая новые видео пальцами вверх!

Стоп запись.

— Ну как? — она вопросительно поглядела на меня, желая увидеть одобрение. Хэштег. Новелла Маршмеллоу & Инна СтольдИна. О моде, личностном росте, сложностях, милостях и необычностях. Трансляция закончилась 5 минут назад.

*

For note:

На самом деле, я не успела высказать «закадрового» мнения о только что проговорённых вещах, а Стольдина вытереть глаза платочком и, отвернувшись, громко высморкаться, к нам подошла небольшая группка из посетителей кафе, невольных свидетелей Инстаграм-трансляции. Они хотели: selfie, «просто поговорить», поругать, «научить: как надо, потому что мы всё неправильно делаем» и так далее. Пустующее кафе мгновенно наполнилось экспрессивными людьми. Собравшаяся, как туча, набежавшая толпа (вокруг двух популярных в мировом масштабе блогеров) состояла из индивидуальностей, в один из дней своей жизни проснувшихся одинокими, и желающими заполнить это ноющее чувство, блуждающее где-то в межреберье. Только чем? — Интернет-каналом с позитивными мотивирующими людьми, которые движутся и достигают намеченных целей.

— Вот они плоды… молниеносной безжалостной Интернет-известности, — успела шепнуть мне Инна, в перерыве между 100-ым и 150-ым селфи. — Ещё парочку, и начинаем движение к выходу. — Друзья! Поймите нас правильно: мы с Новеллой только что с самолёта, без сна и отдыха, и не рассчитывали на спонтанную встречу. В конце марта запланирована встреча с подписчиками в отеле, где я официально остановилась (смотреть на моей страничке). Приходите! Для всех, у кого есть даже общий снимок вот с того, что происходит сейчас — вход бесплатный! (Это заявление отозвалось всеобщим ликованием).

— Каждому второму обещаем подарок, так что приходите вдвоём! До встречи! (Инна дёрнула меня за руку, мы быстро снялись с места, и через доли секунды находились уже в прохладе и комфорте ждущего её всё это время серебристого авто с личным водителем). Сквозь затемнённые стёкла, пытаясь отдышаться, мы наблюдали большие группы людей, высыпавшие на улицу из популярного Новокампского кафе «Прохладный зной».

*

— Инна, ты знаешь, по-моему, мы не оплатили заказ…. — Вдруг поняла я.

— Пустяки. Сейчас всё улажу онлайн. Как называется кафе? Вот, перевела им оплату. Плюс отличные чаевые, между прочим! Невозможно, да и не нужно «быть всем для всех», потому что это приводит к личностному выгоранию. Но я всё же стараюсь быть любезной с подписчиками, и со всеми, кто меня узнал, поверь, сложно привыкнуть к подобной массовой популярности, меня до сих пор удивляет стихийный ажиотаж, подобный тому, который ты только что видела. Я считаю, главная задача видеоблогера — заряжать позитивными эмоциями, подбадривать именно духовно, сподвигнуть каждого подписчика на то, чтобы он развивал спектр своих личных талантов. — Философски отметила она. И включила музыку — задумчиво и неотрывно смотря в автомобильное окно, на сменяющиеся картины города — по-моему, Брубека — Camptown Races.

*

Video for blog

Так, мы подъехали и, наконец, увидели знаменитый арочный мост — похожий чем-то на арфу, словно выстроенный по специальному заказу для какой-то высокой божественной феи, на нём уже включили лампочки ночной подсветки. Мы увидели единственный в городе трамвай №13, везущего через Центральный парк студентов из Института Экономики — он направлялся напрямую к знаменитому Новокампскому Театру Оперы и Балета, вдруг резко сворачивал, огибая сияющий фасад. Мы увидели набережную с колесом обозрения и реку Обь, и поющие фонтаны, которые были закрыты: пока ещё не сезон, но рядом, откуда-то доносилась лёгкая мелодия, в ней было сложно разобрать слова, и, возможно, каждый услышавший понимал её по-своему. Быть может, обычно, там играли и другие песни, однако, в наш приезд звучала мелодичная импровизация о неспешности и стойкости.

Столица Новеллании, Новокампск, нам показался монументальным серым городом — отчасти из-за серых памятников революционным героям, или, скорее даже потому, что мы приехали в межсезонье. Но заметен здесь высокий культурный уровень: бережно сохраняемые фольклорные сооружения, высотки. Совершенно поразил закрытый киоск, на котором кто-то баллончиком талантливо нарисовал героя картины «Крик» Эдварда Мунка. Восхитили уникальные здания, например, знаменитый Стоквартирный дом 1934-ого года, выполненный в стиле неоклассицизма и арт-деко. Невероятно оригинальный, что хотелось остаться погостить в нём, хоть на неделю, хоть на несколько дней, но нас ждал гостеприимный отель (где она всегда останавливалась) со специальным номером: к приезду Стольдины. Меня она пригласила к себе на несколько дней: посетить магазины и подготовиться к встрече с Интернет-подписчиками, которая должна была состояться совсем скоро.

Когда мы зашли в её номер, Стольдина распахнула окна навстречу ночным огням нового города (потому что, она сказала, что «не была здесь такое количество времени, что он стал для неё новым»). Она включила верхний свет повсюду, затем, один за другим, три широкодиагональных телевизора на полную громкость, и приёмник, настроенный на местную волну, чтобы всё было ярко и звучно, и не было полминуты тишины.

Мне она бросила L-pod плеер, и милостиво воскликнув: «Валяйся! Отдыхай!», и отправилась смывать с себя дорожную пыль.

Я покрутила радиостанции, остановила выбор на приятной мелодичной с электронными мотивами.

Здесь, рядом, на трюмо увидела паспорт моей радушной медиаперсоны: печати таможен разных стран рассказывали удивительные истории о ней: короткие трансферы и всегда долгие перелёты.

Она вышла из душа, свежая, пахнущая лепестками роз, в одном полотенце, и заявила, чтоб я тоже освежилась и собиралась, потому что мы идём ужинать в ресторан: там и обсудим её будущие шаги на встрече с Интернет-подписчиками, в конце месяца.

Я была её гостьей целых две недели (конечно, предупредив об этом родных), подготовка прошла в продуктивных спорах, что пошло на пользу встрече в ТРК «Праздничные гуляния», которая собрала более 2 тысяч поклонников Стольдины.

И к себе в городок я вернулась только лишь в начале апреля, полная прекрасных впечатлений, обновок и вдохновений.

*

For note:

За время, проведённое мной в центре города у Стольдины, моя мама тоже побывала у многих своих старинных знакомых. Кроме того, оказывается, приходили ещё из компании по уборке и двое возможных покупателя. Тивентия, вроде бы, немного закрылась, ходила на работу — жизнь входила в привычное русло.

Квартиру чистильщики убрали хорошо. Почти ничего не напоминало о произошедшей здесь нелепой страшной драме. Вода оставила воспоминание о себе только в виде сильных подтёков на полу и стене (которая охватывала нашу кухню, одну комнату и ванную комнату), и — которая отделяла нашу и Тивентину квартиру. Краска облупилась, кое-где обнажился бетон. Пришлось перетащить чемоданы к сухой противоположной стене. Рабочее компьютерное место в комнате пострадало, но не слишком. Экран выдал обычное приветствие.

Внезапно закололо сердце. Почему-то вдруг вспомнился мой последний телефонный разговор с отцом. Потом поняла: сегодня же ровно 8 лет, как он заявил маме, что уходит к другой. Я «прокрутила» в моей памяти старую запись, которая осталась на оставленном у Тивентии на работе моём L-phone: тогда я установила несколько твиков, позволяющих записывать разговоры, и сохранять их в памяти устройства. Эта запись была прослушана мной тысячи раз: каким-то магическим образом я запомнила в ней каждую паузу, каждый вздох и муки поиска нужного слова — мною и им. Мало что существует в Мире дороже этого. Слёзы текли неостановимо, сами собой, когда всплывали воспоминания об этом последнем разговоре.

— Вы решили? Почему? Ведь нам было так хорошо: ты, я, мама…. Чем ты занят?

— Да… дочка, собираю чемодан. Он почти собран.

— Ты окончательно решил? А как же Тобик? Ты же его так любишь. Ты расстанешься с ним? (Молчание в ответ).

— Чего тебе не хватало с нами? Ты же был счастлив. У тебя часто были такие счастливые глаза! Я видела!

— Конечно, был. С вами прошли лучшие годы моей жизни. Я бы не стал тратить их на людей, которых не люблю и чьими мнениями не дорожу. Я всегда прислушивался к твоему мнению, ты чутьче меня во многих жизненных вопросах (Молчание). Я забрал семейный альбом, он только в одном экземпляре: сделаю копии, и обязательно пришлю тебе. И диски с семейным видео, где ты маленькая. Я всё соединю и сделаю фильм о нас. Ты где сейчас? Как твоя работа? Детёныш! Когда вернёшься домой?

— Пап. Фотосессия прошла удачно. Заплатили по договору. Сейчас мы с подружками смотрим город, и едем домой. Через неделю. Ты встретишь меня из аэропорта?

— Не могу. Уезжаем с Маремией сегодня. В Израиль, и потом — на Красное море, Маремия всегда хотела его увидеть.

— Ты уверен, что она — это то, что тебе нужно?

— Это продуманное решение, принятое с величайшими муками. Не думай, что я разлюбил маму или тебя. Это другое.

— Я так не думаю (Молчание). Где вы будете жить с ней, когда вернётесь из путешествия?

— Думаю, мы решим там на месте. По ходу.

— Хорошо (Молчание). Тогда оторвись там на всю катушку. И будь счастлив!

— Я оставлю тебе денег на твоём компьютерном столе. Под монитором.

— Это необязательно. Я же люблю тебя не за это. Но спасибо!

— Пап!

— Что?

— Расскажи, как ты познакомился с мамой?

— Может… в другой раз?

— Хм. Может, тебе дорого звонить, или ты торопишься?.

— Да не в этом дело (Вздыхает). Хорошо. Всё началось с того, что я приехал сюда в командировку, быстро разобрался с делами, и катался по городу на туристическом автобусе, и любовался видами. В автобусе были две группы туристов: пенсионеры и иностранцы. И ещё была твоя мама. Она стояла, повернувшись ко мне красиво очерченной спиной, модерново одетая, активная: что-то громко визжала, говорила, пела, махала руками. Когда она обернулась по направлению ко мне, я подошёл и сказал, что она очень симпатичная, она ответила: «ты тоже ничего». Она смеялась, что у меня «зефирная» фамилия: «Мarsmellow». И мы катались по городу, сначала на туристическом автобусе, потом, когда повечерело — на такси. У неё была неудобная обувь с каблуками и узкое длинное платье. Дело в том, что она могла идти только мини-шажочками. Пошёл сильный ледяной шторм. Мы не могли поймать такси после прогулки по городу, и надо было бежать, чтобы не промокнуть, и это выглядело, наверное, достаточно забавно: она бежала маленькими шажочками, насколько позволяло узкое длинное платье, я был впереди, и буквально тащил её за руку — так мы бежали быстрыми, но запинающимися с её стороны, шагами. Потом, мы поехали ко мне готовить купленный сырный пирог, она уверяла, что я ничего не понимаю, и просто не умею готовить. Мы ехали угощаться виноградом «Изабелла» (поэтому это твоё второе имя), потом вином…. А потом, спустя время, появилась ты, Новелла. И у тебя, также как у меня, было созвездие Большой Медведицы из родинок на спине. И мне нужно было ехать в новую командировку. Так, переезжая из-за моих научных работ, мы добрались до городка, где ты пошла во французскую школу. Ты не уснула там?

— Нет, пап. Я здесь. Я не слышала полной версии. Очень тебе благодарна за это. Мне захотелось тебя обнять.

— И ты скоро сможешь это осуществить! До свиданья, милая!

— До свиданья!

И с чемоданом он уехал к своей новой любви, которая заставила его прервать любые контакты с нами, запретила звонить и писать, с тех пор, нас для него, как будто, не существовало.

Через год после расставания, мы с мамой уехали в маленький городок Камсу, на берегу океана, по примеру большого переезда маминой старшей сестры, которая жила в Штатах несколько лет, со своей последней настоящей любовью — Бобом.

Сделав себе напиток, что-то вроде прохладительного фреша, я заглянула в электронную почту (там были поддерживающие мои духовные силы письма тёти Светланы), и, затем, открыла страничку социальной сети.

1:06 PM 13/04/2017

«Просто замечательно Новелла! получить весточку от тебя и мамы! Как всегда

«синхронность» наших мыслей… Если говорить «в общем», то все «как обычно» в этой земной жизни. А «частности — есть частности», как у всех.

Глядя на сегодняшний мир, все как бы идет в рамках Слова Божьего, Евангелия… но все-таки человечество постоянно сбивается со своего истинного предназначения. Это хорошо объяснимо — изначальная грешная природа человека.

«Страстная» неделя, или день, или месяц — это, в простом понимании, что-то чрезвычайное и экстраординарное. «Разгорелись страсти» — как мы часто говорим в жизни. Это могут быть споры или любовь. Или нетерпение. Огромное желание приобрести что-то.

Если победа идет во благо человечества — это конечно, гуманизм.

Сегодня мы живем в изменяющемся мире — во многих смыслах. Когда новые технологии опережают наше понимание.

Где отсутствует образование, там отсутствует культура. И как важно воспитание через Слово Бога!

Есть всё-таки лучики общества, когда, например, двухлетний малыш по памяти читает любое классическое литературное произведение, или семилетний ребёнок тиражирует свое ноу-хау и отдает это другим детям, как подарок.

По человеческим меркам, земной мир — это та же семья.

История мира и судьбы людей суммированы в богодухновенной книге — Библии. И мы ничего не принесли в этот мир, и ничего не унесем с собой — это также Божья Истина.

Сейчас пасхальный сезон. Страстная неделя. Это экстраординарная неделя, в попытках людей, понять истину и понимание духовности.

Это мои короткие мысли на сегодня (очередная импровизация).

Без сомнения, тебе желаю только Божьих благословений. Смотри на все через Божественное окно, где всегда можно найти радость!

Христос Воскрес!

1:06 PM 6/04/2017

Привет Новелла,

В воскресенье у нас день Отца. Для меня главный в моей жизни отец — это Бог и Он удивительно заботится о нас и благословляет нас.

Один у меня вопрос у меня остаётся — о моем церковном общении — я имею только переписку, читаю проповеди, размышления и духовную литературу. Боб имеет последнюю фазу диабета, ему уже даже сложно передвигаться, и мы опять ездили сдавать анализы. Нам надо только благодарить Бога в наших молитвах и оставаться в вере и надежде.

Твоя мама попросила фото — я сделала сегодня. Это вид из окна. Эти фото похожи, как и в прошлые года, поскольку цветы — многолетники.

Погода удивительная — тепло, но дожди, что хорошо для цветов и урожая, а на юге — наводнения, но нас обошло.

В основном, живу монастырской жизнью, что, впрочем, и лучше для меня, поскольку я люблю одиночество и это даже лучше, в настоящее небезопасное время. Очень верю, что Господь имеет лучший план для нас в этой земной жизни. Хочу продолжить наш семейный бизнес, отправила бумаги на оформление, хотя лицензию уже получила.

Вам желаю спокойствия и терпения — времена сейчас чрезвычайно трудные для всех. Старайтесь не иметь долгов. И как говорит Библия: «живите сегодняшним днем, и Бог позаботится о вашем завтрашнем». Но конечно, наш труд и ответственность необходимы тоже.

Думаю, конечно, каждый-каждый-каждый день о вас.

Так надеюсь, что Бог услышит мои сердечные молитвы.

Всегда твоя тетя Света.

Всегда любящая тебя и маму твоя тетя Света». — Было в электронной почте сегодня.

*

В социальной сети.

Увидев пост Тивентии о том, что у неё «ужасный характер», я написала ей электронный ответ в личку:

Новелла 11.15

Тивентия, во-первых, про твой характер — в каком смысле плохой? Я этого не вижу… Ты человек, который заботится о других. В тебе много надежды. Тебе доверяют на работе. Я тебя ценю, как друга. У всех есть черты своего характера, над которыми надо работать, и иногда они нас мучают. Но просто плохой характер?

Тивентия 11:30

Просто я люблю человека, о котором нужно заботиться, а я пока не могу себе этого позволить и по финансовым причинам, и по моим жизненным убеждениям. И он отдаляется от меня. Люблю и не могу позаботиться, и поэтому отпускаю. Я постоянно плачу.

Новелла 11:34

Не люблю эти непреодолимые трагедии, где факты стыкаются и иначе никак. Это тот же?

Тивентия 11:36

да

Новелла 11:44

Погоди, погоди!

Новелла 11:46

Тивентия, то, что я сейчас скажу — это моя надежда тоже. Потому что у меня тоже состыковка фактов, которую я не могу изменить, но также очень долго до сих пор грущу об этом… но мне кажется, что будет время, когда это не будет такая туча над сердцем, а будет что-то позади. И жизнь даст нам перспективу понять, что это не единственный человек, которого можно сильно любить. Я в это очень сильно сама надеюсь и верю.

Тивентия 11:50

Спасибо, Новелла. Буду каждый день повторять эти слова, может быть, скоро сама поверю в это. Буду стараться. Пока?

Новелла 11:49

Думаю, просто важно аккуратно следить за собой. Я знаю некоторых, которые умеют просто пользоваться Интернетом, и он на них сильно не влияет. Знаю про себя, что если я много времени провожу в социальных сетях, то начинаю сравнивать себя с другими, или думать много о том, какой я всем кажусь. Есть много научных исследований, которые показывают связь между социальными сетями и депрессией. Но с другой стороны, — мы с тобой поддерживаем связь через социальную сеть, и это здорово! Или на Twitter, я слежу за разными биологами и природоохранными организациями. Так что, я думаю, конечно, это может быть полезно! Но это также может сильно влиять на душу, и надо уметь отказываться от них, если к тому приходит. (Я время от времени закрываю все свои социальные сети, когда чувствую, что много времени и энергии там провожу).

Новелла 11:50

Не сдавайся негативным эмоциям. Жду Встречи!

***

Но всё же, мне было неспокойно, что-то вроде смутной тревоги охватило меня. Я решила отправиться в IT-Парк — ещё раз попытаться отыскать мой потерянный там L-phone — поспрашивать: может, кто видел. И ещё, без сомнения, мне казалось необходимым быть вблизи Тивентии, чтобы поддержать её морально и защитить от внутренних демонов.

Пришлось быстро написать маме, чтобы она не волновалась, когда вернётся из своих гостей, я подкрепила свои слова запиской на холодильнике, чтобы мама знала, где меня искать, если возникнет необходимость:

«Мама, я пошла в IT-Park, к Закревской, поищу мой L-phone, можешь звонить ей, чтобы меня найти, если вдруг что, но, также, я постараюсь вернуться не слишком поздно. Целую, Новелла».

For note:

Мне удалось заглянуть в офис к Закревской в обеденное время. Мы спустились в кафе, которое, обычно, она не могла себе позволить и носила с собой контейнеры с едой из дома, но часто просто не обедала, и наедалась вечером; за столиком я попросила принести все полезные салаты и все свежевыжатые соки, и все блюда по её вкусу. Я с удовольствием отметила, что к болезненной и нервной Тивентии понемногу возвращается умение к обычной радости по мелочам.

Её сотрудница, обедающая рядом, не преминула подойти к нашему столику и дать свой недалёкий комментарий, который заключался в том, что Тивентия «не выучила скрипты продаж, и поэтому работает неэффективно и на одних эмоциях, портит показатели фирмы. И разговаривает то слишком громко, то слишком тихо. И совсем не участвует в корпоративном общении». Тут подключилась я, потому что поделилась предположением о том, что такими вопросами должен заниматься руководитель фирмы, которым, высказавшая претензии корпоративная дама не являлась. Таким образом, претензия была разрешена.

— Вот почему обычно обедаю из пластикового контейнера, на моём укромном подоконнике, — горько вздохнула Тивентия.

— Ты хороший человек, и к ним по законам Вселенской Гармонии всегда приходит счастье, не взирая ни на частные несправедливости, которые только оценивают твою духовность и которые дают понять другим: чего ты стоишь на самом деле. Помни об этом всегда! Ты не задавалась вопросом, что бы ты хотела делать, если бы не была связана твоими текущими жизненными задачами? Опиши твою идеальную картину мира, или, хотя бы, составь представление.

Тивентия удивлённо смотрела на меня, в её взгляде читалась усталость, из-под чёлки выбивались выкрашенные пряди синего цвета. Понимание должно когда-нибудь прийти, загрузиться…

За соседним столиком обедал мальчик лет пятнадцати. Худой, мрачный, сосредоточенный, с красными глазами — он выглядел так, как будто бы не спал целую неделю. Точно: это был он — парень с картины Матиарта (он был нарисован на одном из тех выставленных портретов в мастерской). Это был мальчик в позе Роденовского «Мыслителя»: на картине, которую мне удалось тогда увидеть, он восседал на валуне, в классической позе: упёршись лбом в кулак.

Сейчас в данный конкретный момент, он попивал из стаканчика кофе через трубочку. И делал нечто странное. Перед ним были разбросаны аккуратно разрезанные кусочки печенья в форме Звёзд Гармонии, разных видов. Он сосредоточено собирал их, как пазл, как бы, испытывая разные конфигурации.

— 6 процентов от 100, 4/5, 7/8, угол наклона…, — шептал он себе под нос, казалось, высчитывал что-то до чрезвычайности важное. Я уже хотела подойти спросить: он выглядел необычным и приковывал к себе внимание.

— Привет, чем это ты занят, если не секрет? — К нему подошла подружка с выкрашенными сиреневыми волосами, в платье, на котором были изображены разнообразные виды редких бабочек-жуков-паучков, обитающих здесь, на севере, и также — ещё один принт на её платье рассказывал о том, что эти изображения разных, ярких и редких видов насекомых внесены в перечень Красной книги.

Эта подошедшая к нему девушка была, примерно, одного возраста с ним.

— Да так, ничего, высчитываю некоторые процессы. Чего хотела?

— Ты идёшь кататься на стадион? Все Парнапы уже полностью готовы.

— Да иду, иду. Собраться с мыслями не дают, всем чего-то сразу надо, — заворчал Мыслитель, сложил кусочки печенья в коробку, и отправился вслед за девушкой в платье с изображениями редких видов северных насекомых.

— Как ты думаешь, что они задумали? — Спрашиваю Тивентию.

— А… Молодёжь, — махнула она своей ватной слабой ручкой, — играются во что-нибудь. В «Мистер-Тивстер», например. Мы играли.

— Если они во что-то и играют, так это в Тwitter.

— Ну ладно, Тивентия, я пойду, мне ещё кое-что поделать нужно. За две недели накопилось. Кстати, что тут у вас дома было в моё отсутствие? Сдвинулось ли что-то?

— Всё так же, за исключением того, что приходили из уборочной фирмы, устранять последствия… (она помолчала) моего нервного срыва: я ведь сначала просто хотела сделать селфи, где я смотрю через синее стёклышко…

— Такие фотографии смотрятся хорошо только на солнце, во время отдыха.

— Да… Вчера у тебя были два возможных покупателя, сначала один, и в тот же день вечером ещё один; мы с твоей мамой показывали им комнаты. (Она помолчала, чтобы собраться с силами сказать действительно важное для неё, то, что её мучило). Новелла, ты знаешь, один из них был Лирний. Он приходил в качестве клиента смотреть твою квартиру. Мы с твоей мамой открыли дверь и он, вместе с риелтором, весёлый, энергичный, зашёл и внимательно оценил, и осмотрел, с целью покупки! Новелла, что же мне делать, если он решит и купит, он же будет жить на этаж ниже меня, вместе со своей девушкой, что же это получится…. Нет, я этого не выдержу! (Она обхватила свою голову руками, и беспорядочно начала тереть глаза и лицо, уничтожая и превращая в хаос идеально наложенные трёхцветные тени, стрелки, скульптурирование, карандаш для губ). — У меня трясутся руки (они и действительно тряслись, что она не могла держать кружку кофе, она говорила и в то же время держала кружку, и кружка кренилась, напиток проливался). — У меня сейчас трясутся руки — прямо как у моей бабушки, я читала, это передаётся по наследству, это от нервов, у нас и мамина сестра в республике Марий Эл… — сказала она совсем глухо, пряча лицо, залитое слезами в треугольник сложенных ладоней.

–…. А Лирний? Как мне перенести его пренебрежение, у меня такое чувство, как будто он ходил по супермаркету, нашёл меня, изучил, как будто я какой-нибудь йогурт, и поставил обратно на полку, как что-то неодушевлённое (она не прекращала плакать, и была похожа на маленького котёнка под дождём).

Я изо всех сил постаралась её успокоить: этому DJ-музыканту точно больше не удастся портить её жизнь, что даже если бы у неё с ним что-то и получилось, то ей первой бы наскучили его примитивные интересы.

Она соглашалась с этим утверждением, но не прекращала бессознательно ронять слёз об этом в разговоре, и в итоге, разрыдалась.

Мы попрощались до вечера, она пошла дорабатывать день.

Я выглянула наружу, отвернув для этого полоску жалюзи — шёл холодный проливной весенний дождь со снегом, смывающий остовы последних серых сугробов с инкрустированными в них конфетти и новогодней мишурой. Под холодным ливнем на ступенях предприятия, у самого входа, лежали, колыхаясь на ветру, сиреневые воздушные шары, оставшиеся, видимо, с праздника открытия какой-то новой фирмы. Я заметила, что Мыслитель с печеньем из-за соседнего столика забыл на своём месте какую-то книжку. Мне стало интересно, я поднялась, взяла её, чтобы полистать и вернулась к своей уютной кружке из декоративной полимерной глины с чудесным горячим Амаретто. Книжка называлась «Расшифровка и понимание культурных традиций древних народов».

Засуетился какой-то парень из-за соседнего столика, играющий со своим коллегой во время обеда в настольную игру, и, между делом (очень часто), посматривающий на нас с Тивентией, увлечённых разговором. Видно, был обрадован её уходом настолько, что все фигурки настольной игры полетели в мою сторону, оказались под моим столом, он начал их торопливо собирать, извиняясь, и в то же время изучал мои ноги. Это невыносимо раздражило мои истончённые нервы: захотелось подняться наверх, к Матиарту Рифовичу.

*

For note:

Был нажат 13-ый этаж левого лифта, и мы столкнулись с ним: он куда-то собирался, был одет в комбинезон, такой, какие бывают у водителей гоночных болидов или у лётчиков, и ужасно торопился. Криль метался рядом, изображая бурную деятельность, предлагая варианты, чем ещё он может быть полезным. Тут же был и журналист Центрального телеканала, которому Матиарт давал интервью о созданной им научно-технической школе продлённого дня, интеллектуальном клубе для одарённых старшеклассников.

— Новелла, рад тебя видеть, но не сейчас, не сейчас, позднее! А, впрочем…. Подожди меня, я буду к твоему распоряжению минут через сорок, когда закончу интервью. Ты можешь поприсутствовать! А после иду на наш стадион для тренировочных полётов. Не хочешь ли составить нам с Крилем компанию?

Я улыбнулась ему.

— Продолжим, — обратился он к журналисту в толстых роговых очках.

— Продолжаем разговор (а я напомню, что наша передача «Разговоры о прогнозе погоды» обладает функцией видеотрансляции, которую можно увидеть на нашем сайте), прямо сейчас на нашей волне Матиарт Егесников. Новатор. Инженер. Учёный. Бизнесмен. Матиарт Рифович, поделитесь с нашими слушателями,

Как опыт из предыдущих проектов повлиял на ваши решения в реализации крупномасштабных инженерно-технических проектов?

— Да. Всем привет. Рад быть с Вами на одной волне. На мой взгляд, в сфере высоких технологий любые новшества быстро берутся в практическое применение. Был ряд эпизодов, когда моя компания оказывалась на грани. Это случалось еще в истории моей первой компании «Хитн» с первой линейкой продукта. Только продукты, завершающие линейку, «на отлично» принял рынок. После этого я задал себе вопрос: «Что я действительно хочу создавать дальше, какой это будет продукт, чтобы было интересно мне и приносило общественную пользу?». И начал строить гигантские мультимедийные библиотеки — по всей стране (и есть уже заказы от стран, в которых у меня уже совершились хорошие сделки с позитивным опытом).

Затем, я познакомился с одним потрясающе талантливым, с большой буквы инженером, который вдохновил меня, всего за 365 календарных дней, на глобальные проекты, такие как конструкции — Парящие-на — платформах, сокращённо: «Парнап». Сфера применения их, как Вы понимаете, обширна. От юношеского спорта — вело-легионеринга на вело-Парнап, способных к полёту в воздушных оболочках Земли, до перемещающихся в любое место планеты протяжённых рекреационных платформ — Парнап-Подвижных Садов — источников кислорода и прохлады, что особенно актуально в городах с повышенным загрязнением воздуха и частыми смогами. Но Вы, конечно, понимаете, что это только запуск проекта, и все договорённости ещё впереди.

— Это впечатляет. Матиарт, может быть, раскроете, как зовут Вашего нового вдохновляющего бизнес-партнёра? И расскажите, из какой сферы он к нам пришёл и как Вы с ним познакомились?

— Думаю, время для знакомства мы обязательно выберем. И, согласитесь, это отдельный разговор.

— Хорошо. Несколько слов относительно Вашей Вело-Парнап-Школы. Как зародилась идея её создания? Говорят, Вы растите у себя будущих супергероев. Как можно записаться к Вам, желающим у Вас учиться?

— Это тоже отдельная тема. Потому что подростки, обучающиеся у нас, в том числе поездкам на вело-Парнап, на приближающейся к сверхзвуковой скорости, они очень особенные. Могу лишь немного приоткрыть завесу: они все из неблагополучных семей. По отношению к ним отсутствовало внимание со стороны взрослых. Это упущенные дети, начавшие переход в свой собственный мир: компьютерные игры-бродилки до потери сознания, соцсети. Дело в том, что я вовремя их «перехватил», и направил их во многом деструктивную энергию в мирное русло нашей научно-технической школы при IT-Парке.

— Вы как-то говорили, что желаете организовать компанию космических лифтов, которая позволила бы человечеству переместить необходимое оборудование и расселиться на других планетах. Почему Вам так близка подобная тема?

Наверное, моё основное устремление — увеличить шансы человечества на долгую жизнь. Но меня больше вдохновляет создание автономного города на другой планете. Это долговременный проект, требующий размеренного планирования… и команды убеждённых мечтателей. Пока что мы движемся в уровне обсуждений и brainstorm, дизайнов… Но я уверен, об этом мечтают многие. И со временем, мы пополним нашу команду блестящими энтузиастами-специалистами в изучении тем, смежных с нашим проектом.

*

Ну что, Новелла, интервью завершено. Я в полном твоём распоряжении: пойдём смотреть мои реализованные проекты.

— Снаружи сильный дождь…

— На этот случай у нас там сетка над облаками — никакая погода не страшна — ни град, ни зной.

— Мне было бы интересно изучить Ваш опыт. И вообще, интересно, чего Вы тут добились.

— Тогда вперёд! Новелла, можно тебя попросить об одолжении: помнишь Весло от Парнап-а, которое ты чуть не опрокинула в свой прошлый визит? Принеси мне его сейчас, будь добра.

Он передал мне ключ-фломастер, и я отправилась из отсека, обшитого деревом и напоминающим ковчег, — вдоль по стеклянной дымчатой трубке моста, по направлению к художественной студии Матиарта, в другой корпус созданного им здания.

*

For note:

Я шла до странности долго, около часа, мост всё не заканчивался, потом, твёрдая поверхность под ногами начала превращаться в какую-то вязкую субстанцию. Мне повезло, что выросла в лесу, и знала легенды о духах леса, знала, что в таком случае нужно переобуть обувь с одной ноги на другую: левый на правый. И всё сразу пришло в норму. До тех пор, пока ультрасовременный мост не превратился вдруг в канатный, над пропастью, но удалось его быстро пробежать, и всё опять пришло в норму. Наконец, казалось, изменилась структура и консистенция моста, он напоминал жидкий пластик. В это же время снаружи, через стекло, было видно, что подлетели подростки на летающих велосипедах. Выбраться из этого места можно было только одним способом: надо было быстро идти вперёд и не оглядываться. Минуя неожиданные пугающие препятствия, я оказалась в соседнем ультрасовременном корпусе здания, возле винтажной двери мастерской Матиарта Рифовича. Она была заперта. Замка в ней не было. У меня в ладони был только Магический Фломастер.

— Так-так-так, что у нас тут за гости? — возник голос (который получается, когда, примерно, двадцать четыре часа делаешь какую-то компьютерную работу), и сам обладатель этого «скрипучего» голоса Криль. — Хоу! Нови! Кого я вижу! Вы ко мне? Рад. Рад. Премного рад.

— Привет, Криль. Я тут по просьбе Матиарта Рифовича. Что у вас тут творится? Почему такой странный мост?

— А это… (замяукал Криль) кто-то визуальную тревогу не выключил, а, может, детки балуются. А, может, не со зла не выключили. Просто заигрались и забыли. Но я передам Матиарту. Он примет взвешенное решение по данному вопросу.

— Криль, мне нужно открыть дверь и взять одну важную вещь. По заданию Матиарта. Как мне это сделать? У меня только Магический Фломастер, который он мне дал.

— Ну, значит, используй по функциональному максимуму то, что у тебя есть. Я пошёл заниматься Важными Делами, ты и так отняла много времени, — зевнул Криль и удалился.

Я продолжила изучать дверь без замочной скважины и вертеть в руках обычный, на первый взгляд, фломастер, и не знала: как применить одно к другому. «Функциональный максимум? Хм». Из окна ярко светила Луна (я дала себе слово: ничему, происходящему здесь — после лабораторий Матиарта и странного моста — не удивляться): светит? Пускай. Из-под двери, прямо на коврике, виднелась полоса света. Лучи этих источников пересеклись.

«А что, если?»… — я нарисовала на двери замок, фломастер же, с обратной своей стороны (противоположной наконечнику со стержнем) в этом двойном сиянии превратился в изящный ключ. Замок со скрежетом открылся, дверь отперлась. Свет был погашен. Весло стояло на своём месте, как я его и поставила: широкой стороной вверх.

С этим понятно. Я оглядела мастерскую художника, тонувшую в полумраке, как включить освещение было не ясно. Я обошла таинственный мир Матиарта кругом, выглянула из-за жалюзи в окно: был день, и дождь закончился; за ширмой виднелась гора холстов и его картин, которые он тогда показывал. Я «полистала» их, просто из интереса: странная вещь: на некоторых картинах, которые он показывал тогда, я точно помнила: были персонажи. А сейчас остались только изображения интерьеров, словно бы герои отправились на прогулку. Таких картин я насчитала шесть. На одной из них, я точно помню, был изображён парень в позе Роденовского Мыслителя — тот парень, которого мы встретили столовой IT-Парка, разбирающего кусочки звёздного печенья. Поставив картины на место и взяв Весло, которое тоже перед этим подробно рассмотрела и изучила — разноцветные кнопочки разной формы перемигивались между собой и издавали электронные звуки — я захлопнула дверь, которая тут же превратилась в монолитную часть стены, набрала в лёгкие побольше воздуха и снова шагнула на удивительный мост. Кстати, в этот раз он притих и вёл себя весьма прилично: на нём можно было танцевать в неудобных туфлях на каблуках. Возможно, мост с уважением относился к этому девайсу Матиарта, к Веслу. Как бы то ни было, препятствие было пройдено на этот раз всего минут за десять.

*

For note:

— Матиарт Рифович (он программировал и что-то печатал на Калачике, превращённом в компьютер), почему Вы дали мне поручение и не предупредили о свойствах Вашего моста? Такое впечатление, что он пытался меня испугать! Криль немного успокоил: сказал, что так работает сигнализация.

— Новелла, я сам не ожидал: несколько раз проверил. Видно, у вело-легионеров играют гормоны: развлекаются. Не сердись на них. Они у нас все, как на подбор, объединённые общими интересами и много страдали в жизни. Ты идёшь на Парнап-площадку?

— Иду, если дадите мне гарантию, что там не будет странных вещей, как на мосту. И если изо всех сил попробуете отыскать мой L-phone. Уже месяц его ищу, и мне очень жаль фотографий и контактов, которые в нём.

— Странные вещи будут. Но, постараюсь тебя больше не пугать. Хорошо? Телефон? Я же обещал его найти. Усиленно ищу. В офисах его не было, я всё проверил. Думаю, кто-то взял его себе. Я это выясню. Прояснили? Вот и славно!

И он нажал кнопку лифта, который мгновенно довёз нас до 3-его этажа, мы спустились во внутренний двор, смежный с тем, в который выходили окна офиса Тивентии (его закрывало от неё большое офисное здание, и расположенная за ним стройка). Впереди раскинулся широкий профессиональный стадион с зелёной травой. Я взглянула наверх: вид основного бизнес-кластера загораживало строящееся здание: как раз его Тивентия видела со своего рабочего места. Стоило бы ей на минутку отвлечься от грустных мыслей, хотя бы на минутку поднять голову, чтобы посмотреть на облака, и, возможно, она бы увидела и Матиарта, мелькающего в окне на три этажа выше и стремящегося поймать летающего робота Калачика. А рядом с ним летающих выше облаков, полных жизни пятнадцатилетних, с нескрываемым удовольствием крутящих педали Парнап-велосипедов.

— Вообще-то, я хотел показать тебе все модели Парнап-ов, которые я изобрёл, — бодро заявил Матиарт Рифович, — но один, самый крупный — находится сейчас в слишком дальнем тест-путешествии и прибудет не скоро. Надеюсь, ты не забыла Весло? Нет? Отлично!