Гадание по оригами

Мария Бирюза

Две сестры, Каролина и Ванесса, все больше отдаляются друг от друга, найдя каждая свой мир, спокойный или не очень, в многоликой Москве.Когда при странных обстоятельствах Ванесса погибает, Каролине достаются ее квартира, бизнес, запутанные связи, мужчины… Пытаясь разобраться в нелепо оборвавшейся жизни сестры – а заодно и в себе, – Каролина обнаруживает, что смерть Ванессы не была случайной. Но кто в ней повинен?

Глава 2

— А ты похудела… Но в целом тебе это идет, — Денис ободряюще улыбнулся и провёл Каролину в свой кабинет.

Она присела на краешек дивана и, всё ещё сомневаясь, стоило ли приходить к нему на приём, скользнула взглядом по его аккуратной стрижечке, идеально сидящему пиджачку с жилеточкой и начищенным ботинкам — именно скользнула, до того он был весь гладенький, не за что зацепиться.

— Сколько уже прошло? Месяц почти? — спросил Денис, придав голосу скорбную глубину.

Этот его тон вызвал у Кары ещё большеё раздражение, и, молча кивнув, она отвернулась к окну.

— А я звонил, звонил, потом решил тебя проведать, но ты почему-то не открыла, — с беспокойством продолжал Денис, устраиваясь в кресле. — Куда-то уезжала?

— Да нет, просто… просто было не до кого, — глаза её против воли наполнились слезами.

— Понимаю. Ну ничего, время лечит, — он пододвинул к ней коробочку с салфетками. — И раз ты здесь, значит, тебе стало полегче.

— Полегче? Если бы… — всхлипнула Кара.

— Ладно, ладно, успокойся. Не стало, вижу. Давай об этом и поговорим.

— Ой, только не надо со мной как с пациенткой, — вспыхнула она.

— Но ты ведь и пришла ко мне как пациентка.

— Нет, я пришла как… как к другу.

— Вот и расскажи как другу, — в голосе Дениса послышались нотки то ли грусти, то ли обиды.

Каролина молчала.

— Тогда я сам. Значит, заперлась в четырёх стенах и искала забвения в бутылке? Не спорь, у тебя на лице всё написано. Чего ты добиваешься?

— Хочу всё забыть, забыть, — Кара сжала ладонями виски. — Не чувствовать этой боли.

Денис нахмурился:

— Алкогольная атараксия штука опасная. Это только поначалу кажется, что помогает, а потом проблема только усугубляется.

— И пусть, — она обреченно вздохнула. — Никого у меня больше не осталось, это ты можешь понять? Уеду, насовсем уеду… к чёрту, к дьяволу!

— Зачем? Это бесполезно, Кара, там всё равно легче не станет. Потерю близкого человека надо пережить, а не убегать. И работа, кстати, в подобных случаях очень даже помогает.

— О чём ты? Изо дня в день выслушивать жалобы на жизнь, вариться в этой серной кислоте и однажды увидеть в зеркале обозлённую, иссохшую старую деву! Да и чем я смогу помочь другим, если самой жить не хочется? — она потёрла глаза рукавом чёрного вязаного свитера. — Словом, я решила, что практиковать больше не буду, хватит с меня этого счастья.

— Что ж, решила, так решила, — Денис на секунду задумался и заговорил уже совсем другим тоном, мягким, вкрадчивым и каким-то уж слишком профессионально задушевным. — А знаешь, мне и самому приходила в голову подобная мысль. Иной раз клиент так достанет, что хочется послать его.., а заодно и всех остальных. Да и на личную жизнь наша работа тоже накладывает отпечаток. Тут одна знакомая мне сказала, что никогда бы не вышла замуж за психолога, потому что просвечиваться рентгеном каждый день вредно для здоровья, представляешь? Но бросать профессию… Можно же найти другое применение твоим знаниям, пойти преподавать, наконец. Новые люди, новые заботы, а? Сейчас, конечно, тебе тяжело, всё из рук валится, я понимаю. Отдохни, съезди в отпуск…

Каролина разочарованно повела головой, испытывая желание закончить этот бесполезный разговор, потом подумала, что раз уж заявилась в кои-то веки к своёму институтскому приятелю, лучшему студенту на курсе, теперь уже авторитетному психотерапевту, то хотя бы из уважения нужно ещё немного потерпеть.

А Денис говорил, говорил, взывал к её здравому смыслу.

Боже, поражалась Кара, какая тягомотина! И это всё, что он может мне предложить?

Чтобы не сорваться и не раскритиковать его методу, она вытянула из коробки салфетку и стала складывать оригами… Поморщилась, смяла, взяла другую…

Видимо, сообразив, что тратит слова впустую, Денис замолчал и с минуту смотрел, как в её руках салфетка превращается в изящную женскую фигурку.

— И как это у тебя получается? — восхитился он. — Всегда завидовал людям, у которых и с головой всё в порядке, и с руками.

— Боюсь, это не про меня, — буркнула Каролина.

— Про тебя, именно про тебя. Вспомни, какой ты заводилой в институте была, как парни наши по тебе сохли… скажешь, не замечала? А преподаватели так прям слюни пускали, ты любую кафедру могла выбирать. Да если б у меня было столько энергии, я бы горы разметал. А ты всё это на мелкую моторику хочешь ухлопать?

— Горы? Того, кто столкнул Ванессу с балкона, вот кого бы я разметала на атомы, если б нашла, — процедила она сквозь зубы.

Лицо Дениса вытянулось от удивления, и между ними повисла пауза. — Так… насколько мне известно, полиция сделала вывод, что это несчастный случай, и дело закрыто, — осторожно заметил он. — Мы с твоей Лёлькой пообщались на похоронах, и она сказала, что экспертиза зафиксировала сердечный приступ. У Нессы ведь с детства было больное сердце, это не секрет, потому и…

— Приступ был, Лёлька права, — согласилась Кара, вспомнив медицинское заключение, которое ей выдали на руки, сухое, категоричное. — Да я и сама понимаю, что, если б сердце не прихватило, Несса обязательно бы выжила, она же хорошо плавала. Но ведь приступ мог произойти и позже, когда она уже падала, от страха или от удара о воду, такое бывает и со здоровыми людьми. Других причин я не…

— Что-нибудь не так? — насторожился Данис.

— Да нет, просто… Перед самым началом спектакля она забеспокоилась, всё кавалера своего высматривала, ждала его очень, а больше ничего странного… В общем, не верю я, что она сама упала, вот что. Не ве-рю. Наверняка её кто-то толкнул, пусть даже случайно. Видел, что она перегнулась через перила и не подал руки, не удержал!

— А может, пытался и не успел? — возразил Денис.

— Всё может быть, — задумчиво проговорила Каролина и вдруг спросила: — У тебя есть виски?

Она знала, что алкоголь во время сеансов исключается, и приготовилась выслушать новую порцию нравоучений, но Денис покорно направился к дубовому шкафу и лишь уточнил:

— Надеюсь, ты сегодня не за рулём?

— Нет-нет, я на такси, — удивлённо заверила его Каролина.

Тогда он достал из кармана маленький ключик и, отпирая дверцу, продолжил:

— Пойми, Кара, гадать бесполезно. Теперь мы уже вряд ли выясним, как там в точности всё произошло. А что касается работы, то я всего лишь прошу тебя отложить принятие окончательного решения.

Увидев на полке целый ряд бутылок с фирменными этикетками, призывно заигравших на свету всеми оттенками жёлтого и красного, Каролина невольно сглотнула:

— И сколько?

— Что сколько? — не понял он.

— Сколько прикажешь мне ждать?

— Сейчас, сейчас… буквально секундочку, — пообещал Денис, продолжая внимательно изучать свой пивной арсенал.

— Да нет, я о принятии решения.

— А… Ну пару месяцев хотя бы.

Выбрав, наконец, красивую квадратную бутылку, он запер шкаф, убрал ключ, протёр стакан и осторожно, как будто боялся перелить, нацедил на донышко несколько капель янтарной жидкости.

Вот зануда, подумала Кара, ему самому бы не мешало пройти курс реабилитации, пока все клиенты не разбежались.

Передав ей стакан, Денис придвинул своё кресло поближе к дивану, сел и накрыл её руку ладонью:

— Не терзай себя. Поплачь, если нужно, слёзы тоже помогают. Пройдёт время, и всё уляжется. Ты же сама прекрасно знаешь, как это бывает.

— Да знаю я, всё знаю. Ванессу уже не вернуть, она мертва, — стряхнув его руку, глухо сказала Кара и выпила виски. Жаром обдав горло, оно осело где-то в желудке, но легче ей не стало, только на губах остался скверный привкус.

Денис дал ей немного отдышаться и спросил:

— А когда это случилось? В антракте или?..

— Нет, ещё до начала, — Кара тяжело вздохнула, забралась с ногами на диван и обхватила руками колени. — Спектакль тогда отменили, а нас попросили пройти в зал и занять свои места, чтобы выяснить, пропал ли кто-то из публики. Билеты остались у Ванессы, но она ещё раньше по телефону похвасталась, что удалось достать в пятый ряд. И я всё смотрела на этот ряд, ждала, надеялась, что Несса появится, ведь женщина, которая кричала, успела заметить только вскинутую руку и зелёное платье… Потом полицейские долго рыскали по всему театру, пытали меня расспросами, тыкали в нос какие-то фотографии, протоколы свои дурацкие строчили и только после этого отпустили.

Денис сочувственно кивнул и мельком глянул на часы. Заметив это, Каролина с досадой подумала, что её душеизлияния для него всего лишь рутинная работа и он наверняка уже придумывает благовидный предлог, чтобы поскореё её спровадить. Но ей так важно было рассказать всё это — хоть кому-нибудь рассказать!

— Не помню, что я делала в ту ночь, — она не сводила глаз с бумажной фигурки. — Не помню себя как себя, понимаешь? Да меня и не было, был только дождь, дождь, бесконечный дождь… он все лил, лил. Нессу искали целые сутки. Я куда—то ходила, ездила, а сама будто всё ещё оставалась в театре и не могла никуда двинуться… Потом позвонили из полиции и пригласили на опознание. Это тоже я неотчётливо помню. Оказалось, её унесло течением, поэтому…

— Да-да, знаю, мне на похоронах рассказали, — прервал её Денис. — Извини, сейчас ко мне должен прийти клиент… а в следующий раз я обязательно выделю тебе побольше времени, и мы поговорим обстоятельнеё. Самое главное для тебя понять, что, если ты поставишь на своёй жизни крест, это всё равно не вернёт твою сестру. Отпусти её.

— А кто тебе сказал, что я хочу поставить крест? — Кара смерила его презрительным взглядом.

— Да никто, я сам вижу! — всплеснул руками Денис. — Посмотри, до чего ты себя довела. Не ешь, не спишь, глаза ввалились, руки дрожат, прозрачная вся… да от тебя половина осталась.

Она горько усмехнулась:

— Это нынче модно.

— Вот-вот, — Денис сокрушённо покачал головой и снова взглянул на часы. — Ладно… Ещё виски будешь?

— Буду, — упрямо сказала Кара.

Он плеснул ей немного и молча наблюдал, как она пьёт, запрокинув голову, а потом тяжело поднимается с дивана.

— Что ж, была рада повидаться, — Каролина скомкала свою бумажную поделку, скользнула взглядом по просторному кабинету, обставленному безликой мебелью, и раскланялась. — Всего хорошего, спасибо за тёплый приём.

Денис, как ей показалось, облегчённо перевёл дух и тоже встал:

— Приходи ещё, обязательно приходи. Я буду ждать, слышишь? Вот в субботу можно, у меня расписано только до обеда…

Не дослушав его, Кара подхватила пальто, сумку и быстро вышла — прямо под проливной дождь.

Жёсткие отвесные струи били по голове, по лицу, стекали за воротник, обжигали позвоночник, а она брела по Тверской и не пыталась укрыться, ей даже нравилось их отрезвляющеё пощипывание.

— Залезай ко мне под зонтик, киска, — догнав её, прогнусавил молоденький парень с выбритыми висками.

Кара отшатнулась и ускорила шаг. Если б Ванесса её сейчас увидела, непременно принялась бы подтрунивать, сказала бы, что зря она стушевалась, этот кузнечик не так уж безнадёжен, просто зелен ещё, но попадись он к ней в руки… и расхохоталась бы.

Так Каролина добралась до дома — Нессиного дома. Долго рылась в поисках ключей, а капли наперебой заскакивали в сумку… наконец, нащупала выпуклое сердечко — Нессин брелок.

Попав в подъезд, она чуть не столкнулась нос к носу с холёной пожилой дамой, и та смерила её колючим высокомерным взглядом, словно намекая, мол, и как только эта сомнительная девица осмелилась зайти в их респектабельный дом. Кара и не подумала обижаться — действительно вид у неё сейчас был… увы-увы — и, пока ехала в лифте, все смотрела на серебряное сердечко с Эйфелевой башней, вспоминала, как Несса взахлёб рассказывала ей про свою поездку в Париж, где второй муж купил ей этот самый брелок. И только когда, перешагнув порог квартиры, захлопнула входную дверь, разрыдалась громко, отчаянно.

Сколько это продолжалось, Кара не знала, а кое-как опомнившись, обнаружила себя сидящей на полу в гостиной. Сбросила пальто, мокрые ботинки и огляделась…

Она заезжала сюда после опознания, чтобы взять документы для оформления свидетельства о смерти Ванессы, и, конечно, заметила, что её жилище выглядит как-то непривычно, по-другому, но была не в состоянии любоваться интерьером. Теперь же Кара оценила масштаб перемен — мебель почти вся новая, стены перекрашены, даже полы перестелены и вдобавок куда-то подевалась стена между гостиной и кухней. Несса давно мечтала сделать перепланировку, уверяла, что все нормальные люди теперь объединяют кухню с гостиной, и действительно, получилось довольно удачно, а главное, в этом проявился её характер: простор, воздух, много света, молочно-бежевые тона и стремление сгладить острые углы.

Надо же, сестра ни разу и словом не обмолвилась про свой ремонт — интересно, почему?

Каролина стала припоминать, когда же она в последний раз приходила к Ванессе в гости, и оказалось, что на майские праздники, значит, полгода назад. Всё лето они общались главным образом по телефону, лишь изредка в обеденный перерыв пересекаясь в городе, а к осени работы у неё ещё прибавилось, от депрессирующих отбоя не стало, и совместные ланчи сестёр совсем прекратились.

А потом, после похорон Нессы, она была в прострации, взяла отпуск за свой счёт, так как не могла работать, и целый месяц собиралась с духом, чтобы снова сюда приехать… Чувствуя, что готова вновь разреветься, Каролина зацепилась взглядом за картину с идеально круглым красным солнцем, нависающим над кособокими синюшными домами, один из которых отдалённо напоминал собор Нотр Дам. На другом полотне был изображён буйно цветущий сад, весь сплошь в белесых потёках, как будто картину залили соседи сверху, а по другую сторону от окна красовался жирный павлин с обглоданным хвостом, попирающий когтистыми лапами развалины древнего замка.

Картин было много, даже слишком, но Несса останавливаться не собиралась и из каждой поездки возвращалась в обнимку с очередным «шедевром», маленьким или большим, написанным маслом или нарисованным карандашом. Вкус у неё был своеобразный, а аппетит огромный, поэтому она скупала всё, что приглянулось, зачастую даже у случайно встреченных на улице художников, и искренне гордилась своей коллекцией.

То ли от обилия пёстрых пейзажей, то ли от того, что было жарко — отопление в этом доме било все рекорды — Каре стало нестерпимо душно, и она стащила с себя свитер и брюки.

А за окном уже темнело, и надо было с чего-то начинать…

Для первого раза, пожалуй, можно заняться одеждой, подумала она и тяжко вздохнула: Ванесса, не в пример ей, тщательно следила за европейской модой и каждый сезон пускалась в «кругосветное плаванье» по бутикам, поэтому работы здесь хватит на десятерых. В голове мелькнула мысль кого-нибудь нанять или позвать Лёльку, чтобы она помогла разгрести весь этот ГУМ… но нет, вряд ли сестра бы это одобрила.

В спальне, на разобранной кровати, лежали джинсы и свитер, лежали так, словно Несса только что вышла и скоро вернётся. А на туалетном столике большая фотография в рамке — две сестры, обнявшись, стоят в пенных брызгах, смеются, и за ними изумрудное море. Тут же перед глазами пробежали беспокойные две недели, которые они провели вместе в Испании три года назад…

— Не могу, — простонала Кара и вылетела в гостиную.

Притормозив у стола, на котором лежал ноутбук, она увидела рядом с ним маленькую чашечку, а на донышке кофе… дернулась к дивану, схватила подушку и со стоном уткнула в неё лицо. Так и просидела минут десять, стараясь ни о чём не думать.

Потом собралась положить подушку на место и вдруг заметила в углу дивана небольшой кожаный чехол. На вес он оказался довольно тяжёлым, и, осторожно его раскрыв, Кара извлекла странный чёрный предмет. В следующую секунду, вспомнив рекламу, попавшуюся ей как-то раз на глаза в одном журнале, она поняла, что это такое — электрошокер, лучшее средство самозащиты.

Зачем Несса его приобрела? С другой стороны, почему бы и нет? Девушке, особенно такой неординарной, какой была она, вполне мог пригодиться.

Повертев «грозное оружие» в руках, Каролина подумала, что уж ей-то оно вряд ли понадобится, и хотела засунуть его в тумбочку, но все ящики были доверху забиты разными бумагами, каталогами одежды и косметики, счетами и квитанциями. Она стала их перебирать, откладывая в сторону то, что требовало срочной оплаты, а сама всё поглядывала в сторону спальни — рано или поздно всё равно придётся туда войти… но только не сегодня.

Между тем часы предупреждали, что пора собираться домой.

Напоследок Кара решила выгрести из холодильника и кухонных шкафов залежалые продукты, пока на «сладостный» запашок не сбежались все тараканы и мыши этого респектабельного дома. Съестного оказалось столько, что можно было бы легко выдержать месячную осаду.

Какие всё-таки мы с ней разные, с грустью подумала она, наполняя второй мешок для мусора… — рука не поднялась хоть что-нибудь взять с собой.

Внезапно свет во всей квартире погас.

Каролина замерла на месте и, чувствуя, как по спине ползет холодок, пробормотала:

— Вот тебе, бабушка, и элитный дом.

Через некоторое время глаза пообвыклись в темноте и смогли различать предметы. Наверное, пробки вылетели, решила Кара, добралась до передней и хотела выйти в коридор, посмотреть, но тут снаружи послышался шум, вроде чьи-то шаги. Она приложила ухо к двери, подождала — тишина.

Тогда, убедив себя, что это ей просто показалось, Кара отперла замок, выглянула и обнаружила, что весь этаж погружён во мрак. Остаётся надеяться, что электрики здесь тоже стахановцы, как и истопники, усмехнулась она и, вспоминая, где видела у Ванессы свечку, собралась уже закрыть дверь, как вдруг что-то с силой ударило её в плечо.

В следующую секунду голова взорвалась резкой болью, и Каролина уплыла куда-то, ничего больше не чувствуя и не думая.