Не смотри на небо

Марина Столбунская, 2023

Привычно и уютно жить в трёхмерном пространстве. Но некие потусторонние силы заставили героев заглянуть в иные измерения и отправиться на поиски то ли клада, то ли любви, то ли себя.Демон Агриппа скрутил две параллельные судьбы астронома Макара и стендаперши Киры в клубок, и им не распутаться.Любовь проста, как теория большого взрыва, и сложна, как теория струн.

Глава 3

Вероника

Глубокий сон медленно отпускал, послышались звуки железной дороги. Чья-то рука на его животе!

Макар резко открыл глаза. Светало. Он оглядывался по сторонам, видел незнакомую квартиру и никак не мог вспомнить, как тут оказался. Что с ним произошло? Кира спала, уткнувшись лбом в его плечо. Молодой человек чувствовал под одеялом теплоту её обнажённого тела.

В голове гудела пустота. Он болезненно скривился, брезгливо, но осторожно высвободился из объятий девушки и стал искать свою одежду. До тошноты хотелось бежать отсюда.

— Ну ты чего? — Кира томно потянулась. — Только уснули.

«Только уснули?!»

— Мне нужно в аэропорт, — сипло ответил он, сглотнув пересохшим горлом, — бабушку встретить.

— Дверь захлопни. — Она перевернулась на другой бок и сладко засопела.

Макар застыл с джинсами в руках, с ужасом глядя на спящую Киру. Волосы разметались по подушке — женщина с картины Рубенса.

«И как меня угораздило?! — болезненно скривился он. — Может, ничего и не было?»

Макар с надеждой посмотрел вниз, будто ожидая ответа от своего члена. И тут окончательно сердце его упало. На полу валялись два использованных презерватива.

«Вот дерьмо! Сука!»

Больше года он не носил их с собой, значит, эти из запасов Киры.

Макар быстро оделся и вылетел из квартиры. В другой раз свежесть раннего утра приятно охладила бы его голову, но только не теперь. В груди копошилось мерзкое чувство предательства.

Самым разумным объяснением своего провала в памяти и бессознательных поступков Макар посчитал наркоту. Видимо, Кира была девушкой с секретиками и так уж сильно захотелось ей покувыркаться, что она незаметно подсыпала ему в бокал за ужином какого-то дерьма.

Он не забыл пустыню и те явственные мучительные ощущения, что он там испытал. Ничто, кроме наркотика, не могло вызвать такое помутнение сознания. Подальше надо бы держаться от таких знакомств. Володя вообще в курсе?

Добравшись до дома, Макар без сил свалился на кровать, не раздеваясь, и крепко уснул. Дети шумели во дворе, настойчиво вибрировал телефон в кармане джинсов.

— Да, — сонным голосом ответил он.

— Разбудил? Никак не отойдёшь после вчерашнего? Твоя подружка уже проснулась. Красавчик! Я надеялся, что Кира тебя расшевелит, она не в твоём вкусе, но зажигалочка.

— Не могу сейчас разговаривать. Давай потом, — зло ответил он Володе.

— Макар, ты не дури, — серьёзно добавил друг. — Знаю я этот твой тон. Давно пора стряхнуть с головы пепел.

Макар нажал отбой и откинулся на спину, тяжело дыша, одинокая слеза скатилась по виску. Что бы они все понимали?

«Стряхнуть с головы пепел невозможно», — обречённо подумал он, прикрыл глаза и вновь уплыл в тот октябрьский вечер. Лицо озарила улыбка.

Дождь лил стеной, Макар скучал в пробке на Нахимовском проспекте, возвращаясь с работы домой. Монотонно работали дворники. Выключив радио, он наслаждался звуками дождя.

А ливень разошёлся не на шутку: то стучал плотной стеной по крыше, то с резким порывом ветра обрушивался на лобовое стекло. Один из таких вихрей принёс с собой зонт. Он ударился о стекло и запутался в дворниках. Макар вздрогнул от неожиданности, но выходить из машины не торопился. А через пару секунд в окне показалось виноватое лицо девушки.

Он приоткрыл дверцу и пригласил её сесть в машину.

— Простите, зонт вырвало из рук. Стекло не разбилось?

Девушка опустилась на сиденье рядом с ним, а у Макара перехватило дыхание и до боли сжало в паху. На него немного испуганно смотрели большие фиалковые глаза. Губы чуть приоткрыты в нежной улыбке, мокрые каштановые волосы лежали волнами на её тонких плечах, а лицо покрывали крупные капли дождя. С плаща девушки обильно стекала вода.

— Я вам салон залила, — смущённо произнесла она и прикусила нижнюю губу.

Нетерпеливый сигнал стоящей позади машины вывел его из оцепенения.

— Вам куда? — сипло спросил он.

— Если не затруднит, на Молодёжную, тут недалеко. Меня Вероника зовут. А вас? — Широкая белоснежная улыбка озарила лицо девушки, а глаза сверкнули озорным огоньком.

— Макар. — Он уже немного отошёл и улыбнулся ей в ответ.

Да, он легко сходился с девушками, но не настолько, чтобы через сорок минут во власти неконтролируемой страсти снимать с неё мокрую одежду в коридоре её квартиры.

— А вот и Ника, да не одна. Симпатичный. Сегодня втроём или как?

На Макара будто вылили ушат ледяной воды. На них смотрела, привалившись к стене и держа руки в карманах, высокая худая девушка в спортивном костюме. Он толком не разглядел её лица, стараясь быстрее уйти.

— Постой, Макар. Она же шутит, — пыталась задержать его Вероника, но не смогла.

— Прости. Это какое-то безумие. — Он бегом спустился по лестнице и, сев в машину, не стал медлить ни секунды.

«Идиот, соображать надо, что делаешь! Ей и восемнадцати, наверное, нет. Придурок!» — ругал он сам себя за необдуманный поступок.

Но это был далеко не конец. На следующий день Вероника поджидала его на том же самом месте, где её зонт влетел в его лобовое стекло. От дождя не осталось и следа, вечер был тёплым, сухим и безоблачным. Девушка была одета в серебристую курточку, накинутую на синее облегающее платье, и кеды. Бывшее вчера бледным от холодного дождя лицо сегодня пылало лёгким девичьим румянцем. Без сомнений, она была слишком молода для него. Он остерегался малолеток. Не будь пробки, а она тут была почти всегда, он бы проехал мимо. Но Вероника сама бесцеремонно села в его машину.

— Привет, Макар. Тебя ждала. — Вместе с девушкой в салон проник тонкий дурманящий аромат духов, от него снова свело в паху. — Я хотела объясниться. С подругой квартиру снимаю, это она из зависти. Понимаешь?

— Да я понял.

— Нет, не сворачивай. Езжай, куда ехал.

Он промолчал.

— Слушай, Макар. Я тут подумала. Продолжим знакомство?

— Ладно. Поедем поужинаем.

— Я не хочу есть. Ты ведь домой ехал? — Она впилась в него многозначительным взглядом.

— Сколько тебе лет?

— Вчера ты не задавался таким вопросом.

— Это было вчера. Дождь, адреналин в голову ударил.

Он заглушил мотор, припарковавшись у своего дома.

— Я скажу тебе, только наверху, в квартире. И паспорт покажу, если захочешь.

Сопротивляться было глупо, да он и не хотел. В лифте целовал горячие мягкие губы, жадно вдыхая запах её волос.

— Семнадцать, и я никогда… Мне это очень нужно, — жарко шептала девушка ему на ухо, обнимая за шею и пряча глаза.

Бравада улетучилась. Она дрожала в его руках, он чувствовал её страх и смущение.

Сердце Макара сжалось, он ещё никогда не испытывал таких сладостных ощущений, будто и она у него первая девушка. Всё в ней было другое, особенное, до жжения в груди желанное. Волосы, кожа, родинки…

Он гладил её спину через шершавую ткань, не торопясь расстёгивать молнию на платье, покрывал поцелуями шею, упиваясь нежным ароматом.

— Макар… — Она чуть слышно выдохнула его имя, и её дыхание обожгло его щёку.

Он поднял Веронику на руки и отнёс в спальню. Его планета столкнулась с кометой и ушла с привычной оси. Путеводную Полярную звезду сменил Южный крест. Сердце Макара билось медленно и гулко, он касался кожи Вероники и не верил своим рукам. Молодой человек сравнивал девушек со скрипками, на которых он умел искусно играть. И это была его лучшая партия на самой совершенной из них.

Однако тревожные предчувствия не подвели: утром Вероника огорошила его своими планами. У неё есть одна и ясная цель в жизни — выйти замуж за олигарха. Девушка только начала учиться на романо-германском факультете, английским она уже владела в совершенстве. Она красива и умна, а значит, должна продать себя как можно дороже.

— Когда я села к тебе в машину, то сразу поняла, что ты тот, кто мне нужен. Я не ошиблась, ты идеально мне подходишь, — говорила Вероника, искренне глядя ему в глаза за утренним кофе.

Нет, конечно же, она не думала, что Макар и есть тот самый вожделенный мультимиллионер. Девушка обстоятельно подходила к достижению цели: ей нужен был сексуальный опыт, человек, который научит её быть хорошей любовницей.

Только у неё условие: она сохранит статус «в поиске» в социальных сетях и не будет публиковать их совместные или его фото. А как только на горизонте появится нужный объект, Макар не посмеет ей мешать в достижении своих целей.

Рука Макара, держащая чашку кофе, застыла где-то на середине пути, да слегка отвисла нижняя челюсть. Что же он ей ответил? Он согласился.

Этим же вечером Вероника перебралась в его квартиру. Она была одержима своими амбициозными планами. Макар понимал, что любые попытки переубедить её бесполезны, и ни на секунду не питал надежд на полноценные любовные отношения. Более того, и не хотел их. Он лишь позволил себе насладиться этой краткосрочной волнующей сексуальной интрижкой с невероятно красивой девушкой.

А продлилась она чуть больше полугода. Много это было или мало? Сложно сказать. Макар и Вероника не строили из себя влюбленную пару, не ходили вместе в кино или по магазинам, не сидели в обнимку на диване, смотря телевизор или читая книгу. Каждый жил собственной жизнью, не делясь впечатлениями и проблемами, будто они были просто соседями по квартире, иногда встречаясь на кухне, но всегда встречаясь в постели.

Каждую ночь они спали рядом, обнявшись, не стесняясь выражать без слов свои чувства, будто под покровом темноты никто, в том числе и они сами, не раскусит их и не узнает о том, что они на самом деле чувствуют.

Лишь однажды в феврале Макару пришлось невольно вмешаться в её жизнь. К тому времени Веронике исполнилось восемнадцать, и они с двумя подругами решили вкусить барной жизни. Но неопытность быстро сделала своё дело, и девушки попали в деликатное положение, вырубившись за стойкой. Хорошо, что бармен был воробьём стреляным и ещё до первого коктейля на всякий случай попросил у них номер телефона. И вот в два часа ночи Макар вёз в машине к себе домой три ничего не осознающих девичьих тела.

Разложив девушек на своей кровати и оставив им на туалетном столике воды и лекарство от похмелья, молодой человек, поспав не больше трех часов, пораньше улизнул на лыжную базу, чтобы не встречаться с подругами Вероники. А вернулся только к полуночи, по дороге заехав к родителям.

— Чего пропал на целый день? — Девушка наблюдала, как он снимает с себя лыжный костюм.

— Не хотел с твоими подругами встречаться.

— А, может, я хотела тебя познакомить?

— Сначала статус поменяй, а потом хоти. Тут тебе не зоопарк, — равнодушным тоном ответил он.

Так они и жили. Макару казалось, что она его младшая сестра и у них запретный инцест.

— Давай на майские махнём в Париж, — однажды за завтраком предложила Вероника. — Сделаем исключение. Один раз можно.

— С чего вдруг?

— Ладно тебе, не будь таким принципиальным. На цветах и ресторанах сколько сэкономил.

Он согласился, а где-то за неделю до поездки в Париж Вероника пришла в сильно взволнованном состоянии. И ночью, когда её голова лежала на его груди, Макар почувствовал влагу.

— Хочешь, расстанемся прямо сейчас? Я тебе больше не нужен.

— Нет. — Девушка крепче прижалась к нему.

— А хочешь, я устрою тебе случайный залёт, и тебе придется отложить свои планы?

— Только посмей! — Она гневно стрельнула в него глазами.

Макар видел, что Вероника увлечена им, но не дает себе спуску. Знал он и то, что сам глубоко увяз в этих отношениях, иногда ему казалось, что это и есть настоящая любовь. Впервые ему хотелось, чтобы девушка никогда не покидала его квартиру, разбрасывала свои вещи, занимала его пространство и перекраивала на свой лад его жизнь. Но также он понимал, что помешай он планам Вероники, лиши её возможности вкусить то, к чему она так целенаправленно стремится, это вызовет со временем лишь упрёки в его адрес и ненависть.

Но всё же попытался.

— Ну да, нормальные отношения не для тебя! — Он грубо оттолкнул её и встал с кровати, чтобы надеть джинсы. — Тебя больше прельщает карьера проститутки.

— Какого чёрта?! — Вероника была возмущена.

— Да ты понимаешь, во что стремишься вляпаться?! — Макар повернулся и с вызовом посмотрел ей в глаза. — Не обольщайся! Ты заплатишь дороже! Допустим, нашла ты своего заветного толстосума. Ну, миллионом больше, миллионом меньше — ему ни холодно, ни жарко. А ты отдашь ему всё! Всё, пойми! Молодость, тело, на душе будет погано, захочешь повернуть время вспять, но будет поздно. И ты думаешь, я научил тебя сексу? — Он зло рассмеялся. — Нет, милая, ты ещё ничего о нём не знаешь.

— В каком смысле?

— В смысле, что не будет он с тобой так, как я, обращаться. Тебе придется пройти через унижения и боль. Ты знаешь, что такое грубый секс? Нет? Ты ещё даже и не догадываешься, как тебя будут иметь! Мало не покажется, плакать будешь горькими слезами. Дура! — Наспех надев рубашку, Макар выбежал на улицу, чтобы пройтись и успокоиться.

Это был единственный раз, когда он сорвался.

«Зачем? На фига́? Пусть делает, что хочет. Мне всё равно. Или не всё равно?» — думал он. Голова горела.

Вероника пришла к нему невинной, чудесной, волшебной красавицей из сказки, но такой она останется ненадолго. Скоро уйдёт и очень быстро из нежной девушки превратится в чёрствую прагматичную стерву, хлебнув той жизни, к которой стремится. Он не сможет ей помешать, только пожалеть.

Возвратившись домой в середине ночи, он тихо разделся и лёг рядом с девушкой, обняв её так, будто хотел напоследок отдать ей больше нежности.

Она не спала и, повернувшись к нему лицом, поцеловала. Он ответил.

— Прости, — прошептал Макар, касаясь её горячих губ.

— Нет, ты во всём прав. Я понимаю. — Вероника сильнее прижалась к нему. — А ты можешь… — она замялась, скривившись, — показать мне грубый секс?

— Нет. — Он погладил её по щеке и улыбнулся. — Может, тебе попадётся очень нежный олигарх. А если нет, то он тебе и объяснит, что к чему. Просто не удивляйся, если что. Спи. — Он поцеловал её в лоб и закрыл глаза.

В последний апрельский день Макар и Вероника летели в Париж. Где-то на середине пути девушка взяла его за руку и вложила в неё ключи от его квартиры.

— Я была немного нечестна с тобой, — заговорила она в ответ на его изумлённый взгляд. — В аэропорту мы разойдёмся, и я прошу тебя сделать вид, что мы не вместе. Меня там будет ждать машина. Я нашла для себя подходящий вариант.

— А какого чёрта я с тобой лечу?! — возмутился Макар.

— Когда ты покупал билеты и заказывал номера, его ещё не было. Отдохнёшь в Париже и один. Всё равно уже всё оплачено, — довольно цинично ответила Вероника.

Макар почувствовал жестокий укол в самое сердце, и некоторое время молчал. Чем он был возмущён? Он знал, что это должно было произойти, но не в самолете же по пути в совместное путешествие! Может, её целью было больно унизить его? Или ей просто было всё равно?

— Мы договаривались, что ты меня отпустишь, — резким тоном заметила Вероника, когда её стало напрягать его молчание.

— Хорошо. Только я должен знать имя и адрес человека, к которому ты едешь.

— Это ещё зачем?! — с вызовом спросила она.

— Ради твоей безопасности. Если что-то пойдёт не так, то сможешь сказать, что твоё местонахождение известно близким.

— Нет, Макар. Я не могу дать тебе эту информацию.

— Почему?

— Он публичная личность. Наша встреча должна быть тайной.

— Он на этом настаивал?

— Да.

— И тебя это не смутило? Ты не боишься попасть в ловушку?

— Нет. Я в нём уверена, у него безупречная репутация. Просто он принципиально хранит в тайне свою личную жизнь, а журналисты постоянно за ней охотятся, — твёрдо произнесла она.

— Можешь не беспокоиться, я не собираюсь писать об этом в соцсетях. Но и отпустить тебя неизвестно куда не могу.

— Да кто ты такой, чтобы меня отпускать?! — зло усмехнулась девушка.

— Ты летишь со мной, и я за тебя в ответе. Разве тебе это непонятно? — Макар был раздражён её глупостью.

— Я совершеннолетняя и сама за себя отвечаю. Ты мне — никто, — отрезала она.

— Вероника, опомнись, ты совершаешь ошибку. — Он взял её за руку в последней надежде убедить.

— Думаешь, я не понимаю, что ты влюбился, ревнуешь и пытаешься мне помешать? Так вот, у тебя ничего не выйдет. Я не стану упускать свой шанс ради каких-то там чувств. — Она вырвала руку. — Закончим разговор. Я сообщу тебе адрес, куда нужно будет отправить мои вещи.

Они больше не сказали друг другу ни слова, а Вероника ни разу не посмотрела ему в глаза, пока они выходили из самолёта, словно чужие друг другу. Макар наблюдал со стороны, как после получения багажа к ней подошёл похожий на охранника мужчина, взял её чемодан, и они, обменявшись парой слов, направились к выходу.

Несколько минут Макар не мог сдвинуться с места, он должен был признать, что это было больно. Теперь ему не нужен был этот цветущий майский Париж, и он направился к стойке продажи билетов, чтобы сразу улететь обратно. Но билетов не было, и пришлось ехать в треклятую гостиницу.

Шикарный номер был заказан специально по запросам Вероники. Люкс с видом на Эйфелеву башню. Упав в одежде и обуви на шёлковое покрывало роскошной кровати, Макар почувствовал сильную усталость и заснул. А проснувшись ближе к ночи, принял душ и отправился чего-нибудь выпить. И уже в ближайшем баре встретил разбитную девчонку Изабель, с которой весело и без обязательств и провёл эту неделю.

Отдохнувшим и весёлым Макар переступил порог своей квартиры и первое, что он почувствовал, был всё ещё витавший в закрытом помещении запах дурманящих духов. В сильном раздражении он открыл окна. В каждом углу своей квартиры он натыкался на вещи Вероники. Настроение резко изменилось. Чего он никак не мог ожидать, так это слёз, предательски катившихся из его глаз.

Разозлившись на себя, Макар достал свой самый большой чемодан и стал складывать в него её вещи. Последним он уложил флакон духов, только ещё один раз вдохнув их аромат.

Сменив постельное бельё, которое хранило воспоминание о ней, и тщательно прибравшись в квартире, он зашёл к соседу за сигаретой, чтобы окончательно избавиться от женского запаха.

Прохаживаясь по комнатам и распространяя табачный дым, Макар набрал номер Вероники, чтобы узнать, по какому адресу отправить её вещи, но телефон девушки был вне зоны доступа. Он усмехнулся, представив, как она где-нибудь на уединенном острове демонстрирует полученные навыки своему заветному мультимиллионеру.

Прошёл месяц, как Макар вернулся домой, а от Вероники не было никаких вестей. Каждый день он набирал её номер, и ему было не до гордости: главное — знать, что с ней всё в порядке. Но телефон был по-прежнему недоступен. Несколько раз в день молодой человек заходил на её страницы в соцсетях, где последней публикацией так и оставался пост о вылете в Париж. Зная пароль её электронной почты, он заглянул и туда в надежде найти информацию о человеке, к которому она ехала, но не нашёл, а последнее открытое ею письмо датировалось двадцать девятым апреля.

Конечно, это ещё ничего не значило, Вероника могла беззаботно наслаждаться новым знакомством. Но мысль о том, что и другое развитие событий возможно как минимум на пятьдесят процентов, не покидало сознание Макара.

Он стал плохо засыпать по ночам, его мучило воображение, рисуя страшные картины. Закрывая глаза и пытаясь уснуть, он начинал видеть, как девушка подвергается жестокому насилию, как она лежит мёртвая на дне реки или в больших чёрных пластиковых пакетах, разложенная по частям. А на следующем слайде она попадала в сексуальное рабство, и поэтому не могла связаться с родными, даже, если бы захотела.

Макар стонал и ворочался в кровати полночи, а засыпал тревожным сном только под утро.

«Просто напиши СМС, умоляю тебя», — обращался он к Веронике, уткнувшись лицом в подушку, на которой она спала, и плакал.

В конце июня к нему пришла полиция. Родители девушки подали её в розыск, и у них возникли вопросы. Рассказ Макара подтвердили камеры наблюдения в аэропорту и отеле, и они потеряли к нему всякий интерес. Вероника исчезла бесследно. Она не выходила на связь, не пользовалась своей платёжной картой, на её имя не покупались билеты, её тело не лежало в морге.

В августе за вещами девушки заехала её мама. Она хотела поговорить о своей дочери. Макар рассказал ей правду об их отношениях, и, слушая себя со стороны, всё больше убеждался в аморальности и безответственности своих поступков. Для мамы Вероника была милой, нежной девочкой, а для него — сексуальной игрушкой.

Глядя в глаза несчастной страдающей женщины, такие же фиалковые, как у её любимой дочери, Макар вдруг в первый раз осознал, что он взрослый мужчина. На его пути встретилось невинное создание, а он вместо того, чтобы помочь ей не заблудиться в таком коварном и недобром мире, просто подтолкнул с обрыва, и сделал это с удовольствием. Только теперь, поговорив с мамой Вероники, он увидел Веронику в истинном свете. Она же была так наивна, а он замечал лишь маску самоуверенности, которую она на себя надела.

Все эти прозрения легли невыносимо тяжёлым грузом на его сердце. Закрывая глаза, он видел лицо девушки, которую должен был уберечь от опасности, от необдуманных поступков, от девичьей глупости, но не сделал этого.

Так шли дни, месяцы в тягостном ожидании и муках. Макар считал себя виноватым в исчезновении Вероники. Он должен был, пусть даже силой, удержать её, а в идеале — развеять её мечты, вразумить. И даже если она где-то там счастлива, это не умаляет его вины перед её родителями.

«Как ты мог?! Ей только исполнилось восемнадцать лет. Она была совсем девчонкой, а ты просто так отпустил её с незнакомым мужчиной. Ничего о нём не узнал, неделю развлекался с Изабель, когда Вероника…» — Дальше он не мог продолжать свою мысль, а схватившись за голову, забивался в какой-нибудь угол квартиры и дико стонал.

Теперь он ел только для того, чтобы не умереть от голода, забывал бриться, очень мало спал, потерял вкус к жизни, и каждый день листал её соцсети.

Как он хотел повернуть время вспять и снова оказаться в том дне, когда он совершил свою роковую ошибку, нарушившую безмятежность его жизни! Этой датой было не тридцатое апреля, а дождливый октябрьский вечер. Он часто представлял себе картину, как, высадив Веронику у подъезда, просто уезжает.

К концу осени ему пришлось начать принимать лекарства, чтобы выйти из депрессии, и то по требованию своего друга Володи. Почти год Макар провёл в адских мучениях, и только этой весной стал понемногу приходить в себя.