Чужие деньги

Марина Серова (2024)

Частный детектив Татьяна Иванова и не предполагала, что убийство простого охранника на заводе приведет к таким последствиям. Распутывая это, на первый взгляд, легкое дело, Татьяна докопалась до кибер-мошенников, которые обманным путем переводили себе личные сбережения жителей Тарасова. Суммы оказались поистине огромными, и Ивановой предстоит подтянуть свои навыки в интернет-безопасности… Марина Серова — феномен современного отечественного детективного жанра. Выпускница юрфака МГУ, работала в Генеральной прокуратуре. Участвовала в оперативных мероприятиях. Автор ряда остросюжетных повестей, суммарный тираж которых превышает двадцать миллионов экземпляров.

Русский бестселлер

© Серова М.С., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Глава 1

Личные отношения, особенно длительные, — определенно не для меня. Но почему-то периодически я пытаюсь в них, что называется, вляпаться. Порой думаю: может, осень во всем виной? Обострение потенциально возможных психических отклонений? Вот и в этот раз…

Девятнадцатого ноября мы сидели до вечера. Никита долго не выключал свет. Он хотел обнять меня, но почему-то постоянно передумывал и снова начинал говорить.

— Тань, я не в обиде… ты красивая девушка.

— Я знаю, Никит, — вяло вещала я. И человека обидеть не хотелось, и дальше все это продолжаться просто не могло. Ну не вывожу я межличностных разборок. Не интересно мне. — Ты очень добрый, хочешь семью. Но мы не будем вместе.

— Да блин…

А мы с ним жили уже месяц. Ну как жили. Он приносил в дом еду, рассказывал, как дела, шутил, как он обычно шутит. Я смотрела на него и не могла понять, зачем он это делает? Еще больше меня интересовал вопрос: мне-то все это зачем?

Никита сам ответил на мой немой вопрос, по крайней мере, на первый из них, за одним из наших завтраков.

— Я влюблен, Танька. И постоянно хочу тебя целовать и защищать.

— Ок, — внутренне я уже хихикала. Защищать — меня? Приятно, но… смешно. — Разве ты не делаешь этого сейчас? Все ведь тебя устраивает.

— А тебя — нет?

Тогда я отмахнулась от этого вопроса, а сама задумалась всерьез. И думала несколько дней, вплоть до сегодняшнего. Все, не хочу. Не хочу никаких отношений, этой игры в семью и заботу.

О чем я и заявила, максимально смягчив ситуацию. Никита сдержался каким-то совершенно сумасшедшим усилием. Покивал растерянно, собрал вещички, оседавшие все это время в моей квартире — бритву, футболку, что-то там еще, — и покинул мою территорию.

Вздохнув одновременно и с грустью — что же за человек я такой, — и с облегчением, я отправилась на кухню. Варить кофе.

Кофе — это напиток, который лично из меня делает человека. И помогает разрешить большинство возникающих вопросов и проблем. Как сейчас…

В последнее время мне все надоело. Надоело быть детективом — а я частный детектив, и довольно успешный. Наверное, потому я и увлеклась в последнее время версткой сайтов. Ну еще и по той причине, что заказов не поступало, в Тарасове царило какое-то странное затишье. А деньги лишними не бывают.

Напившись кофе и доделав один из срочных заказов, я взглянула на часы. Полночь уже миновала. Потушив свет, я легла спать. Кто-то оставил мне несколько сообщений до того, как я заснула.

С утра ко мне нагрянула Светка-парикмахерша. Разбудила, нещадно названивая в дверь. Мрачная, я открыла подружке и озадаченно на нее уставилась:

— И что у нас такого срочного?

— Тань? Когда ты съездишь со мной в Калязин? — озадачила меня Светка, отпихивая от дверного проема и проходя на кухню.

— А?..

— В Калязин поедем? — Светка демонстративно выложила на стол коробку с круассанами и засыпала в турку кофе.

— В Калязин… зачем? — вздохнула я. Круассаны несколько примирили меня с недосыпом.

— Как зачем? Это почти Золотое кольцо, — азартно размахивала руками Светка, едва не снеся турку, пыхтевшую кофейным ароматом. — Там есть улиточная ферма, представляешь? Можно выпить шампанского, попробовать улиток, почувствовать себя парижанкой!

Да уж, фантазии у моей подружки всегда были впечатляющими. Парижанка, надо же! Впрочем, ничего удивительного: она потрясающий парикмахер, ходят к ней представители местной элиты. Ну и рассказывают, конечно, о «парижах» и улитках.

— Знаешь, Свет… — буркнула я, вцепившись в теплый круассан с ванильным кремом. — Ты не обижайся, но я как-то без улиток проживу. И ехать в такую даль зимой мне не хочется. Машину жалко…

— Ну вот, умеешь ты, Танька, крылья мечте подрезать, — проворчала Светка, разливая кофе по чашкам. — А что в Тарасове делать в такую погоду?

— Работать? — предположила я, пожав плечами.

И озадаченно хмыкнула: в дверь позвонили. У меня сегодня что, день визитов?

И я поплелась открывать.

— Андрей? — удивилась я. Ну или сделала вид. Андрюша Мельников, мой давний и безответный с моей стороны поклонник, в последние пару месяцев вновь активизировался. И да, периодически наносил вот такие визиты ни с того ни с сего. С цветочками. Пыталась я ему объяснить, что ничего-то другу не светит на этом поприще — да только как об стенку горох. Хотя, казалось бы, следователь прокуратуры — а мы с ним в свое время вместе учились в Академии права — должен соображать, что к чему.

— Тань, сегодня я по делу, — вскинул ладони приятель. — Зайду?

— Заходи. А что не позвонил?

— А кто телефон на беззвучный режим поставил? — поддел меня Мельников.

Хмыкнув, я приглашающе махнула рукой.

— Это Света! Вы ведь знакомы? — представила я гостей друг другу, а сама взяла телефон. И, правда, когда-то умудрилась вырубить звук. Исправила ситуацию.

— Как не быть знакомыми, — заулыбалась Светка.

Андрей покивал и обратил на меня умоляющий взор:

— Ты мне нужна как детектив.

— В смысле? — опешила я.

Предложений поработать на следователя прокуратуры мне еще не поступало. Вроде бы…

— Тут такое дело… У Глафиры — моей… ну, скажем, сестренки — проблема, и серьезная.

— Ну, скажем, сестренки — это как? — удивилась я.

Насколько я знаю, с родней у Мельникова негусто.

— Тань, это неинтересно, — попытался отмахнуться от меня Мельников, но, поймав жесткий взгляд, ответил вяло: — Она родная сестра моего друга по армейке. Он погиб в аварии пару лет назад, другой родни у нее нет. Ну и мы сдружились как-то, я и считаю ее сестрой, она меня — братом. Так вот… Убит ее парень. Может, помнишь: с неделю назад с каждого утюга гремело.

— А-а, парня совершенно внаглую грохнули на вахте? — вспомнила я.

И впрямь, семь дней назад все сетевые новостники всколыхнулись возмущенной волной, доколе, мол, нам терпеть разгул преступности. Молодой мужик работал в охране крупного местного завода, сидел в своей будочке. Подъехала машина. Он вышел, из окна высунулась рука со стволом — и все, нет охранника.

— Да, это дело.

— И? — потребовала продолжения я.

— И я хочу тебя нанять как частного сыщика. Сама знаешь, чистая уголовка не в моей зоне ответственности — это раз. Сейчас и без того дел по горло, в командировку через пару дней отправляют — это два. Ну и, наконец, делом занимается команда Ренатина.

— Ага, — кивнула я с пониманием.

Димка Ренатин — Дмитрий Павлович — работает не слишком чистоплотно. Либо «глухарей» плодит за недостатком улик, либо притягивает за уши обвиняемых. И нас с Мельниковым еще со времен учебы — он постарше нас, — мягко сказать, недолюбливает. То есть сведений по расследованию не добудешь толком.

— И я очень боюсь, что они Глафиру подтянут в качестве основного подозреваемого, — продолжил Мельников. — Как минимум заказчика преступления. Доказать ничего не докажут — откровенно грязными методами он все-таки брезгует, — но нервы девке потреплют изрядно.

Светка, о которой мы на время забыли, настрогала бутербродов, заварила чай и теперь разливала по чашкам. Для меня сварила еще одну порцию кофе. После чего буркнула:

— Пойду я, Тань.

— Свет, созвонимся, — откликнулась я. — Спасибо за круассаны.

Проводила подругу и вернулась на кухню.

— Ладно, допустим, я согласна, — заявила Мельникову. — Расскажи все, что об этом деле знаешь, — а сама притащила из комнаты ноут и полезла шерстить новости. — И кстати, мне бы с твоей Глафирой пообщаться.

Андрюха знал обо всем этом ненамного больше новостников. Виктор Николаевич Мохов работал в охране завода «Серапион», производившего стройматериалы. Если точнее, вот уже три года как занимал пост начальника службы охраны. Сам сидел в будке охранника по той причине, что один из его парней на работу не вышел — приболел, а второй только с ночной смены. Убили Мохова поздно вечером, около десяти. Множественные огнестрельные ранения, повреждения, не совместимые с жизнью.

Судя по записям с камер, попавшим в интернет, без двух минут десять к проходной подъехал черный джип с замазанными грязью номерами — неудивительно по осенней слякоти, — остановился у шлагбаума. Мохов выскочил наружу, окно джипа приоткрылось, оттуда — рука в перчатке с пистолетом. Паршивое качество записи, но мне показалось, что «ТТ». Ну и вот… Мохова расстреляли, машина, взвизгнув тормозами, уехала.

Обнаружили его спустя час ребята, выходившие с завода после второй смены. Больше никакой информации не было.

— Давай мне все явки и пароли, — потребовала я, подтягивая к себе поближе телефон. — Адрес завода, если есть — контакты людей, к которым могу обратиться. Телефон своей Глафиры.

Мельников продиктовал мне все требуемое. Осторожно заметил:

— Тань, единственное, что… я по твоему обычному гонорару вряд ли смогу расплатиться.

Отмахнувшись, я предложила Мельникову купить мне пакет колумбийского кофе в зернах, после чего выпроводила из квартиры. У меня дела. И их много.

Сварила себе свежего кофе, взяла блокнот — люблю делать заметки, когда о чем-то думаю, — и погрузилась в размышления. Первый вопрос: где взять информацию по расследованию. С Ренатиным общаться бессмысленно. Не любит он меня.

Вздохнув, набрала номер.

— Володь? — стоило абоненту взять трубку, поздоровалась я.

— Да, Тань, я, кто же еще, — вяло откликнулся подполковник Кирьянов, он же Киря, мой давний и полезный друг. — Давненько тебя не слышал.

— Да тишина по криминалу в Тарасове была, — посетовала я. — За последние пару месяцев — ни одного клиента.

— И что, внеплановый отпуск, наконец, закончился? — догадался друг. — Чем могу помочь?

— Убийство Мохова, — вздохнула я.

— Слышал, но не наш район. Дать тебе контакты Ренатина?

— Не помогут, — и я вкратце объяснила ситуацию. — По своим каналам что-нибудь сможешь выяснить? С меня коньяк, как минимум.

— Хм… — Киря основательно задумался.

Выдержав паузу, сказал:

— Ничего не обещаю, но постараюсь. Набери вечерком, ладно?

На том и договорились. Выглянув в окно, я поморщилась: тащиться в такую погоду — то ли снег, то ли дождь, ветрище, слякоть под ногами — никуда не хотелось. Но надо…

Пока собиралась и утеплялась, размышляла. Схема какая-то мутная. Убивать человека под камерами рискованно. В конце концов, могли поймать по пути на работу — с работы, проблем-то. Криминальные элементы? На их работу похоже. Убийство как-то связано с заводом? Возможно. Что нам может дать завод стройматериалов? Пока не знаю…

Ладно, сначала поеду на завод. Попробую там разузнать, что к чему. Потом — созвонюсь с Глашей. А там видно будет…

Завод «Серапион» располагался в промзоне, в глубине Заводского района. Несколько серых зданий советского периода, с маленькими окнами и плоскими крышами, выглядели особенно мрачно среди черных деревьев, шатаемых ветром. Вокруг — суровый каменный забор, поверху обтянутый колючей проволокой. Видеокамер по периметру я не заметила. На подъезде к заводу их тоже не было — промзона все-таки. И только на стеклянной будке охраны при въезде камера подмаргивала красным огоньком.

Съехав на обочину, я выскочила из машины и осмотрелась. Дорога одна, асфальтированная. Даже попади я сюда в день убийства, вряд ли какие-то следы смогла бы найти. Асфальт — не грунтовка.

Вспомнив видео, я мысленно восстановила картинку преступления: подъезжает джип, притормаживает вплотную к шлагбауму. Мохов выглядывает в окошко, ему что-то говорят. Он выходит из двери будки. Рука, выстрелы — и машина резко разворачивается и уезжает. Шлагбаума она не коснулась. А вот куда она поехала дальше… Надо будет на обратном пути прикинуть варианты.

Наконец я подошла к будке.

— Чем могу помочь? — неожиданно вежливо для работников охраны, ломая все мои стереотипы, осведомился в окошечко блондинистый парень лет под тридцать.

— Здравствуйте, — заулыбалась я. — Я частный детектив. Можно с вами побеседовать? — и показала корочки.

Можно было бы представиться следователем прокуратуры, но я от этой мысли отказалась. До официального следствия информация может дойти, и Ренатин создаст мне проблемы.

— Здравствуйте, — улыбнулся мне в ответ парень, — Татьяна Александровна. Я — Вадим, местный охранник. Заходите ко мне, что ли, не на ветру же стоять, — и он приоткрыл дверцу.

Внутри и правда было тепло и уютно. Столик с электрическим чайником, диванчик, пара стульев, длинный рабочий стол с пятью мониторами, показывающими происходящее на территории.

Я с удовольствием уселась на диван и попросила:

— Вадим, расскажите, пожалуйста, что случилось с Моховым. Вы с ним работали?

— Убили его, — вздохнул парень. — Меня до сих пор в дрожь бросает. Смена моя была, но я накануне что-то не то съел, с животом маялся. Вот и отпросился.

— Кто-нибудь, кроме Мохова, знал, что вы не выйдете на работу и он вас подменит?

— Да… кто угодно, — пожал плечами Вадим. — Витька же с утра заступил, а тут и работяги туда-сюда ходят-ездят, и поставщики, и вообще. И Олег, сменщик мой, тоже в курсе был — он как раз с ночной отсыпаться уехал, как Мохова дождался.

— А где обычно Виктор Мохов был, если не здесь?

— Так кабинет у него в административном корпусе. Он там и сидел, когда по территории не ходил и нас не проверял. Бывало, и на выезды мотался — говорил, что в свободное время поставками занимается. В принципе никто против не был, насколько я знаю.

Если поверить Вадиму, выходило, что Мохов был нормальным мужиком, относился ко всем ровно, никто на него зла не таил. Вроде бы слухов о том, что он что-то выносит с завода, не ходило. Обычный работяга, к своим подчиненным относился с пониманием.

— А здесь у вас один въезд на территорию? — спросила я.

— Нет, есть еще с противоположной стороны забора, там склады, — пояснил Вадим. — Большегрузы сразу туда едут.

— И там тоже охрана есть?

— Нет. Разрешительные все равно у нас подписывают, — пожал плечами парень. — Без бумажки с нашей подписью им никто ничего не отгрузит. А так — там только кладовщик, обычно по будним дням. В выходные появляется, если только по предварительной договоренности.

— Слушайте, а можно как-нибудь в кабинете Мохова побывать? — осенило меня.

Вадим задумался. Спросил медленно:

— А что вы расследуете? В смысле почему вы? К нам тут менты таскались дня три, а сейчас затихли. И вдруг вот…

— Меня наняли, — пожала я плечами. — Вот и расследую. Не все у нас доверяют полиции.

— Ну… А как вы кабинет откроете?

— У меня свои методы, — хмыкнула я. Достала из кошелька крупную купюру и проникновенно добавила: — Вадим, мне бы очень хотелось посмотреть, что там в кабинете. Вдруг какую зацепку найду… Вы же понимаете, что преступники должны быть пойманы и наказаны…

— Ох, понимаю, — покивал охранник, косясь на шуршащую денежку. Подумал еще и согласился: — Ладно, я вам нарисую сейчас план, как пройти незаметно. Сегодня в административном корпусе тихо, суббота все-таки. Никто, глядишь, ничего не увидит.

— А камеры?

— Да у нас только на территории и в цехах с опасным производством, — пожал плечами Вадим.

— Кстати, не знаете, как в интернет попали записи с места преступления?

Парень слегка покраснел.

— Вы… — предположила я.

— Нет-нет, что вы, — помотал он головой. — Напарник мой, Олег. Он негласно сотрудничает с парой сайтов с криминальными новостями, в выходные гоняет по городу — то аварию какую снимет, то драку. Ему за это доплачивают, а деньги ему нужны — трое детей все-таки. Вот и тут… Полиция же только на следующий день с камер данные изымала, тем вечером с телом и местом преступления возились. А смена Олега была. Он, как узнал, что случилось, себе все и скопировал.

— А мне сможете его записи сбросить? — полюбопытствовала я. — И сам момент убийства, и, если есть, работу следователей?

— А то, давайте флешку, — и Вадим метнулся к одному из компьютеров. Повезло! После чего начертил мне вполне понятный план, и я побрела к административному зданию.

В кабинете покойного Мохова ничего интересного я не обнаружила. Ни в компьютере, ни в ящиках стола. Пожав плечами и решив, что все равно мне повезло — разжилась видео с места преступления, — я попрощалась с охранником Вадимом и уехала.

Обогнула завод, посмотрела подъезд к складам — ответвление основной дороги, с парковочной площадкой. И не очень удобным, но все же боковым выездом на трассу. И что у нас получается? Не хочешь на охранном пункте «светиться» — едешь по паршивой боковой дорожке прямиком на склад, загружаешься, уезжаешь. Прелесть-то какая!

Я, конечно, понятия не имею, тащил ли Мохов что-нибудь с родного завода и кому этим мог помешать, но информация, как известно, лишней не бывает.

Вернулась обратно к проходной, поехала на выезд. Вычислить путь машины-убийцы не удалось. Дорога, ведущая с завода, утыкалась в трассу. Без магазинов, заправок и камер. Можно, конечно, попробовать… Но у меня даже номеров нет.

Я набрала номер.

— Леш, поможешь? — обратилась с просьбой к другу-гайцу.

— Что надо сделать? — цепко откликнулся Леша Вольников, мой старый приятель и полезный человек, начальник службы ГИБДД одного из районов Тарасова.

— Пробить машинку, известны только марка и цвет. — Я назвала дату, время, марку машины. — С запасом в час до и часа два после, по возможности, — добавила я, мысленно прикидывая, где могут стоять видеокамеры и чем это мне поможет.

— Попробую, но ничего не обещаю, — вздохнул Лешка.

А то я не понимаю! На том и распрощались.

Потом набрала Глафиру.

— Здравствуйте, это Татьяна Иванова, — представилась я. — Мне Андрей Мельников ваш телефон дал. Я по поводу Виктора Мохова.

— Да-да, здравствуйте, Андрюша мне звонил, говорил, — послышался высокий девичий голос. — Вы хотели поговорить?

— Да, — согласилась я. — Сегодня сможете?

— Смогу, конечно. Куда мне подъехать?

В итоге мы договорились встретиться в центре, в одной из пиццерий.

До пиццерии ехать было 40 минут. Я выехала на трассу и собиралась поворачивать на объездной, как ко мне подошел тип в форме гаишника.

— Я ничего не нарушала. Что от меня нужно?

— Нам просто нужно взглянуть на ваши документы. Мы сами никого не выслеживаем и не подозреваем, просто у нас сейчас нелегкая ситуация на дороге. Хотим быть спокойными, вот и уточняем, — его веки слегка дрогнули, и парню пришлось поправить кепку. Солнце слепило ему глаза, и от этого он начинал раздражаться. — Так, хорошие документы у вас. Налоговый номер дайте глянуть.

— Налоговый номер? — удивилась я.

— ИНН. Ваше удостоверение могло устареть, надо проверить статус выплат.

— Ваши документы покажите, пожалуйста, — попросила я.

— Пожалуйста, — передо мной раскрыли красные «корочки».

Юляев Василий Семенович, младший лейтенант. Ага, запомним.

— Одну минуту, я звоню в налоговую по месту жительства.

И снова набрала Вольникова.

— Леш, тут какая-то ерунда творится, — тихонько проговорила я в трубку и описала ситуацию.

Наглый гаишник тусовался перед моим багажником.

— Где конкретно?

Я объяснила.

Он буркнул:

— Газуй, пускай идет куда подальше. Ребят пришлю, пусть разберутся.

Я так и сделала. Липовый гаишник вяло обернулся и недоуменно посмотрел мне вслед. Разозленная, я поехала дальше.

Глафира оказалась юной — лет двадцати двух — симпатичной девчонкой. Блондинка, с уставшим взглядом и грустным личиком.

Мы уселись за столик, заказали себе кто чего — я кофе, она — травяной чай.

— Тань, я рада, что вы согласились мне помочь, — вздохнула Глафира. — А то такое ощущение, что полицейские решили из меня убийцу сделать. Расспрашивают, допрашивают, алиби интересуются. Мне даже страшно становится. Спрашивайте, что знаю, все расскажу.

— Вы давно с Виктором были знакомы?

— Два года, — пожала она плечами. — Вместе не жили, только собирались. Просто я учусь еще, и от него мне далековато ездить было. Машину не вожу. А Витьку могли в любой момент на работу дернуть.

— Каким он был человеком?

— Хорошим. Витька — на него положиться можно было. Серьезный такой, ответственный. Не знаю, мне с ним было спокойно. Кто бы знал, что такое случится…

— Вы с кем-то из его друзей, с родственниками знакомы? — уточнила я, сделав вид, что не замечаю ее слез. Жалость в таких ситуациях только хуже.

— А родни у него нет. Сирота, детдомовский. В Тарасов после армейки приехал, — пожала плечами Глафира. — Друзей тоже особо не завел. — Она помолчала. — А знаете, оказывается, я не слишком-то много о нем знаю. Ну, двадцать семь лет, побывал в армии, сирота, вырос в детдоме Воронежской области. Заботливый. Готовить умеет. Техникум окончил и курсы охранников, но как-то дослужился до начальника службы охраны, — она растерянно развела руками. — Друзей нет, либо я их не знаю. Встречались мы два-три раза в неделю, в кафешке или у меня — я одна живу. Иногда на ночь у меня оставался.

В день гибели Мохова Глафира была одна, дома, готовилась к лекциям. Впереди сессия, курс у нее последний. Он ей позвонил, сказал, что выходит на смену. Она предложила приехать к ней утром, после работы — пообещала накормить завтраком и уложить спать. Он согласился. А наутро ей позвонили…

В общем-то, серьезная опасность Глафире не грозила — я выяснила, что у них в подъезде серьезно к безопасности относятся. На вахте есть камера, приход-уход и гостей, и хозяев квартир отмечается в журнале. Но нервы потрепать могут.

Наконец я выяснила у Глаши адрес Виктора Мохова, спросила ключи — но ключей у девушки не было. И мы попрощались.

Так-с. Неплохо бы запрос в детдом направить — и вообще выяснить, так сказать, «послужной список» Виктора Мохова. Ну не стреляют людей ни с того ни с сего, у нас все-таки не бандитские девяностые. А эти запросы может Андрюша Мельников сделать по своему ведомству.

Не откладывая дело в долгий ящик, я набрала его номер, высказала просьбу, после чего поехала домой. Вымоталась как собака, надо сказать. Хотя люблю я свою работу.

А вечером ожидаемо позвонил Кирьянов.

— Короче, Тань, дело крайне мутное. Парня убили прямо на его месте работы. Буквально к вахте подъехала машина, он вышел, из окна расстреляли.

— Может, какие-то криминальные элементы?

— Да вот похоже, только в биографии парня ничего не прослеживается. Раньше не попадался, по крайней мере, об этом никому не известно.

— Ага… Что с документами?

— Тут интересно, Тань. Мохов несколько раз менял прописку, и это только в Тарасове. Я тебе на почту три адреса сбросил.

— Спасибо, заботливый ты мой, — вздохнула я, подумав, что придется все адреса объехать и с народом пообщаться. — А что эксперты установили?

— Убит из «ТТ», ствол чистый, нигде не мелькал. В него выпустили пять пуль, Тань. Пять! Три из них — смертельные, в лоб, горло, легкие.

— Следы на трассе?

— Нет следов, в тот день же снег валил, к моменту приезда ребят все засыпало. Да еще и парень, который вызвал полицию, натоптал изрядно — пытался, видите ли, пульс проверить, спасти, так сказать.

— Ну он же не знал, — хмыкнула я. — А что с записями?

— Ни-че-го нового, — отчеканил Кирьянов. — Камера там паршивая стоит, на подъезде к заводу их больше нет. Что за машина, откуда взялась — непонятно. Между прочим, этот твой Ренатин уже на моих парней волком смотрит.

— Это он умеет, — отмахнулась я. — Кирь, если что еще узнаешь — звякни, хорошо?

После беседы с Кирьяновым я изучила список адресов, по которым был прописан Мохов. Хм… три района города. Сначала Жасминка, тот еще край географии. Потом центр — внезапно. В настоящее время — Заводской район, в нескольких остановках общественного транспорта от завода. Ладно, с этим завтра разберусь.

Пересмотрела видео — и сам момент преступления, и действия экспертов-криминалистов. Надеялась, появится, за что зацепиться получится. Ни-че-го, как говорит Кирьянов. Подъехали, убили, уехали. Эксперты сработали профессионально, это заметно. Но что они могли найти в снегу?

Ни Вольников, ни Мельников не звонили. Ну да информацию так быстро получить не выйдет.

Я взглянула на часы — близилась полночь. Сегодня я ничего больше не смогу сделать. Хотя…

Набрала Вольникова.

— Леш?

— Ау? — откликнулся приятель зевком.

— Что там с моим гайцом? Юляев который?

— А ничего. Нет у нас такого. Пока мои добрались до точки, он уже свинтил.

— И что мы не догадались время потянуть? Ну поболтала бы я с ним, — фыркнула я с сожалением.

И попрощалась: пусть человек отсыпается.

Полезла в интернет, попыталась найти страничку Мохова в соцсетях. Не нашла. Озадаченно пожала плечами и отправилась спать. На завтра у меня глобальные планы.