Хрустальный шар судьбы

Марина Серова, 2011

К частному детективу Татьяне Ивановой обращается Альбина Черкасова. Недавно убили невесту ее сына, студентку медицинского колледжа Марианну Новожилову. Она умерла от отравления ядом замедленного действия в квартире врача, под руководством которого проходила практику. Новожилова зашла к нему за капельницей и внезапно скончалась. Сыщица едет в колледж. Одна из студенток высказывает предположение, будто смерть девушки связана с ее сиротским прошлым. Известно, что перед смертью Марианна развернула активные поиски пропавшей подруги Вероники – бывшей воспитанницы того же детского дома…

Пролог

— Ника, ты не спишь? — приглушенный голос звучит заговорщически.

— Нет, — тихо отзывается Вероника из-под одеяла.

— У меня для тебя что-то есть…

— Что, Маруся?

Маруся достает из-под одеяла что-то шуршащее и протягивает Нике. Та ощупывает, осматривает это при тусклом свете пробивающейся в окошко луны и понимает, что это леденец в целлофановой обертке — яркий, розовый, нереально аппетитный.

— Откуда это у тебя? — спрашивает она удивленно.

— Тетя Катя дала.

— Сразу два? — недоверчиво уточняет Ника.

— Нет, один. Но я сказала, что нас с тобой двое, поэтому пусть еще один даст. Он же пополам не ломается! Ты ешь, ешь! Я уже свой начала.

— Спасибо, — говорит Ника, бережно припрятывая гостинец под подушку.

Некоторое время в комнате висит тишина.

— Ника! — вновь слышится голос Маруси, сопровождаемый уютным причмокиванием.

— Ау?

— А ты сейчас что делаешь?

— Ничего, — пожимает плечами Ника. — Думаю.

— А о чем? — не отстает Маруся.

— Да так… Стих сочиняю.

— Везет же! — вздыхает Маруся. — А у меня стихи никогда не получаются. Как-то пробовала прочитать, так вся группа смеялась. Ника, а ты кем хочешь быть, когда вырастешь?

— Не знаю… Я как-то не думала об этом, — задумчиво говорит Вероника.

— Ты много кем можешь быть! — убежденно говорит Маруся без тени зависти. — Ты талантливая. Ты и стихи сочиняешь, и поешь, и картины у тебя вон какие красивые. Только я их не всегда понимаю.

— Ничего, — с легкой грустью улыбается Ника. — Вырастешь, поймешь…

— Ты всегда так говоришь! — с обидой замечает Маруся. — Рада, что на целых два года меня старше.

— Вот уж нисколько, — возражает Ника. — Давай спать.

— Давай, — соглашается Маруся, но продолжает возиться.

Через некоторое время она приподнимается на кровати и склоняется к Нике:

— Ника, спишь?

— Нет, — слегка недовольно откликается Вероника. — Ты-то почему не спишь?

— Не получается что-то… Ника, а знаешь, кем я хочу стать?

— Ну, кем? — интересуется Вероника, кажется, только для того, чтобы Маруся поскорее отстала.

— Спасателем! — на ухо ей выдыхает та.

— Кем? — Ника сама изумленно приподнимается на постели.

— Спасателем! — повторяет Маруся, гордая произведенным эффектом.

— Девочки! — дверь приоткрывается, и раздается строгий голос. — Спать сейчас же!

Девчонки разом замолкают и утыкаются в свои подушки.

— И кого же ты спасать собралась? — когда шаги в коридоре стихают, Ника отрывает голову от постели и смотрит на девочку с ласковой улыбкой.

— Да всех подряд! Всех, кому нужна помощь! Вот тебя, например!

— А меня-то от кого?

— От кого… Да мало ли от кого! — отмахивается Маруся.

— Ох, Маруся! В прошлом году ты хотела быть пожарником, потому что у них красивая форма и они ездят на машине с сиреной. Потом хотела быть летчиком. Потом — машинистом, и обязательно на паровозе! Потому что он тебе понравился на картинке. Хотя сейчас и паровозов-то нет. Интересно, кем ты станешь на самом деле?

— Спасателем! — упрямо заявляет Маруся. — И буду спасать тебя! Тебя обязательно придется спасать, ты же такая непрактичная!

— Это кто тебе сказал такое? — удивленно спрашивает Ника, подпирая подбородок остреньким кулачком.

— Тетя Катя! Она говорит, что за такой неприспособленной барышней глаз да глаз нужен. И еще добавила: «Господи, хоть бы ей муж хороший достался, самостоятельный!» Ника, а ты хочешь замуж?

— Не знаю. А что это ты о замужестве задумалась? Сама, что ли, собралась? Не рановато ли?

— Нет, что ты! Я, Ника, никогда замуж не выйду. Ни за что! Я просто боюсь, что ты выйдешь, я стану тебе не нужна, и ты меня бросишь…

Голосок Маруси дрожит, и Ника улавливает в темной тишине всхлипывание. Приподнявшись выше, она нащупывает темную головку подружки и гладит жесткие волосы:

— Ну что ты такое говоришь! Я никогда тебя не брошу.

— Обещаешь? — с надеждой вскидывает на нее Маруся огромные глаза.

— Обещаю. Спи.

Ника прикрывает глаза и пытается придумать рифму к сложному слову «меланхолия». В голову приходит почему-то только Монголия, и Вероника пытается представить, какая она, эта Монголия, которую она видела только на карте и которая представляется ей загадочной, таинственной страной с цветочными лугами, где живут необыкновенные люди, похожие на древних сказочных богатырей… Маруся вертится рядом на своей постели и вздыхает. Ей явно не терпится спросить еще о чем-то, но она видит, что Ника лежит с плотно сомкнутыми веками и ровно дышит. Маруся несколько раз косится на нее, затем не выдерживает:

— Ника! Спишь?

— Ну что тебе еще? — едва слышно тянет Ника.

— А мы с тобой правда сестры?

— Да дашь ты мне сегодня поспать, Маруся? Ты же знаешь, что нет. Но мы… Мы даже ближе, чем сестры! Мы же с тобой все время вместе, все друг о друге знаем.

— И конфеты всегда пополам делим, и пряники! — подхватывает Маруся.

— Глупышка ты еще совсем! Спи.

Маруся, кажется, успокаивается от слов Ники. Она уже не возится, лежит тихо, свернувшись в комочек и подтянув колени к животу. Через некоторое время она начинает посапывать. Ника же, неожиданно взволнованная сегодняшней болтовней и серьезными вопросами, затронутыми младшей подругой, теперь никак не может заснуть.

Луна выходит из-за облаков и освещает своим неярким светом комнату. Ника видит спокойные лица спящих девочек, темные кудряшки Маруси. Они совсем не похожи на ее собственные. У Маруси кудри крутые, жесткие, непослушные. И черные. У Ники — длинные мягкие локоны, пепельно-русые, которые покорно ложатся так, как их причешешь. Их даже жалеют стричь, когда приходит время, позволяют расти, в нарушение порядка.

Ника склоняется к постели Маруси, вглядывается в круглое безмятежное личико, проводит по крепенькой загорелой руке с болячкой на локте, замазанной зеленкой…

— Спасательница, — с улыбкой произносит она и поправляет на подруге сбившееся одеяльце. — Сама смотри не попади в беду, с твоим-то неугомонным характером…