Мост исполнения желаний

Марина Серова, 2010

Однажды ночью Полина Казакова, известная в городе как Мисс Робин Гуд, встречает женщину с маленьким ребенком. Аня Игнатьева собирается покончить с собой, бросившись с моста. Выслушав ее рассказ, Полина понимает, откуда появилось такое желание: погиб любимый муж, потеряна престижная работа, на руках осталась маленькая дочь. Хуже всего то, что виновницей всех несчастий является сводная сестра Ани, ненавидевшая ее с детства. Полина в ужасе от поведанной истории. Но, отставив в сторону эмоции, разрабатывает план, как не только отомстить циничной негодяйке, но и помочь Ане снова обрести душевный покой и счастье!..

Глава 3

Вто время как я оказывала психологическую поддержку молодой женщине, потерявшей вкус к жизни, Алина спала крепким и безмятежным сном. Вот уж поистине ночные прогулки способствуют быстрому засыпанию! Проснувшись, Нечаева решила первым делом позвонить мне и обсудить наше ночное приключение. Мой мобильник не ответил, тогда эта ранняя пташка стала названивать на домашний телефон.

— Алина, а разве Полетт не с тобой? — удивился Ариша.

— Мы с ней уже давно разъехались, — ляпнула моя подруга, забыв включить мозг на полную катушку, что с ней случалось довольно часто. — А что, ее до сих пор нет дома?

— Пока нет. А в котором часу вы расстались? — в голосе моего дедули послышались тревожные нотки.

Нечаева поняла, что я где-то нечаянно застряла, и тут же начала выкручиваться:

— Ну, я точно не помню. Аристарх Владиленович, да вы не переживайте! Мы разъехались всего-то около часа назад. Наверное, Поля заскочила на заправку, поэтому не успела доехать домой.

— Заправка — это минутное дело, особенно рано утром.

— Не скажите, — возразила Нечаева. — Знаете, эти дальнобойщики, они почему-то всегда по утрам на АЗС в вереницу выстраиваются.

— Ну хорошо, пусть на заправке очередь. Алина, а зачем ты звонишь, если вы только недавно расстались? — строго спросил дед. — Что-то случилось или могло случиться?

— Аристарх Владиленович, ну что вы сразу о плохом! Все нормально, мы прекрасно провели время. Просто я хотела кое-что у Полины уточнить… Это наше, девичье…

— Ну если девичье, то ты позвонила бы ей на мобильник, — резонно рассудил дед. — Алина, я чувствую, ты пытаешься ввести меня в заблуждение. Но зачем? Ты же знаешь, я не отношусь к категории высоколобых моралистов. Если Полина нашла себе кавалера, то я только рад за нее…

— Ой, Аристарх Владиленович, мне по другому телефону звонят, — соврала Нечаева и тут же отключилась, потому что не знала, о чем дальше разговаривать с моим дедом.

Разумеется, она сильно удивилась, что меня до сих пор нет дома, и снова позвонила мне на сотовый, который я случайно отключила, когда мы укрывались от маньяков в подъезде. Я ехала домой, даже не подозревая, что Ариша весь на взводе. Он слишком хорошо знал все интонации моей подруги, чтобы понять — она не на шутку встревожена моим отсутствием дома. Если бы я осталась у Нечаевой, она не стала бы мне названивать и у деда не было бы повода накручивать себя. Но тогда на мосту могла бы случиться трагедия…

— Как погуляли? — Ариша встретил меня этим вопросом прямо на пороге.

— Нормально, — ответила я и заметила, что дед засунул руку под пижаму и держит ее в области сердца. — Так натанцевались, что аж ноги гудят.

— Наверное, Алина хотела спросить что-нибудь о креме для уставших ног, — заметил дед, глядя мне прямо в глаза.

— В смысле?

— Полетт, ты только не подумай, что я вмешиваюсь в твою личную жизнь, но все-таки мне хотелось бы быть уверенным, что твой избранник достоин тебя. Знаешь, сколько сейчас альфонсов?

— Дедуля, ну какой еще избранник? Какой альфонс? Мы были с Алиной. — Я чмокнула деда в щечку. — Ты же знаешь.

— Она звонила сюда и была очень удивлена твоим отсутствием. Полетт, скажи, ты мне совсем не доверяешь, да? Считаешь, что я не смогу порадоваться за то, что ты…

— Все, Ариша, не продолжай! Ты решил, что я провела эту ночь с мужчиной. Мне жаль тебя разочаровывать, но это не так.

— По-моему, с Алиной ваши дороги разошлись не один час назад. А с кем же тогда ты была?

Я немного поколебалась, затем призналась:

— С женщиной.

— Как это понимать? Полетт, в нашей семье никогда такого не было. Ты меня разыгрываешь, да?

— Я действительно провела несколько часов с женщиной, можно сказать, в интимной обстановке, — сказала я, наблюдая, как дедовы глаза лезут на лоб. — Надеюсь, подробности тебя не интересуют? Они так пикантны…

— Тьфу, слушать даже противно! Полетт, зачем ты несешь эту чушь?

— Прости, я немного не в адеквате. Это результат бессонной ночи. Мне надо поспать хотя бы пару часов. — Заинтриговав дедулю, я удалилась в свою спальню.

Сначала я позвонила Нечаевой, отвесила ей огромную порцию не самых лестных слов за то, что она меня так подставила перед моим прародителем, а затем уже легла спать.

* * *

Вечером дед так и крутился вокруг меня, пытаясь разузнать, где и с кем я провела эту ночь. Я не могла долго терзать его загадками. Впрочем, мне и самой хотелось выговориться. Начала я свой рассказ с того момента, как заметила на мосту женщину с девочкой на руках. Про маньяков из ночного клуба знать дедуле было совершенно не обязательно. Это действительно наше, девичье.

— Вероятно, она поругалась с мужем и ушла из дома. — Ариша сделал точно такой же вывод, как и таксист.

— Вот уж не думала, что ты мыслишь так стереотипно, — заметила я. — На самом деле все было гораздо драматичнее. Женщина шла топиться, вместе со своей трехлетней дочерью.

— Ну и дела, — охнул он.

Я стала вещать дальше и очень скоро подошла к кульминации:

— Так вот, Танька и ее уголовник купили на благотворительные деньги акции транспортной компании «Экватор». — Я припомнила, что по всему городу красуется реклама с ее логотипом. В одном случае в центре билборда был изображен длинный грузовик, в кузове которого по диагонали лежал удав. В другом — грузовик нормальных размеров вез трех слонов, стоящих друг на друге. В третьем — за рулем кабриолета сидела курица, а на пассажирском сиденье лежали яйца. Агрессивная наружная реклама вписалась в мою подкорку, хотя я не сразу поняла, что именно рекламируется. Сначала думала, что фирма «Экватор» имеет какое-то отношение к животным. И только однажды в пробке я внимательно прочитала текст внизу и поняла, что к чему. Оказывается, транспортная компания предлагала услуги по перевозке негабаритных и хрупких грузов. — Так неужели Аня изо дня в день смотрела на эти билборды и они вгоняли ее в депрессию?

— Полетт, я не понял, ты знаешь наверняка или размышляешь вслух?

— Да, размышляю, и у меня начинает оформляться кое-какая версия насчет того, почему Анна решила утопиться именно сейчас, когда боль от потери мужа и обиды на сводную сестру должна была несколько притупиться.

— Что значит версия? — удивился Ариша. — Разве эта женщина не призналась тебе, что именно заставило ее пойти на такие крайние меры?

— В том-то и дело, что нет. Я на какое-то время провалилась в сон, она тут же взяла свою дочурку и слиняла.

— Ну и дела! — дед досадливо всплеснул рукой. — Самое важное осталось за кадром. Полетт, ну как ты могла?

— Сама не знаю. Я самоотверженно боролась с дремотой, а когда забрезжил рассвет, вырубилась. Анна моментально воспользовалась тем, что я в отключке, забрала дочь и ушла.

— Полетт, а что, если она снова отправилась на мост? — спросил меня Ариша с укоризной в голосе.

— Вряд ли. Город к тому времени уже проснулся, на улицах появились люди и машины, что никак не способствовало такому интимному процессу, как суицид.

— Полетт, встав на тропу мести, ты стала немножко циничной. Смотри, не пропитайся цинизмом насквозь. Как бы эта женщина не стала искать другой способ, чтобы покончить с жизнью своей и дочери…

— Я тоже об этом думала. Надо найти Аню, и я даже знаю, как это сделать.

— Как?

— Злобин мне поможет. Во всяком случае, я на это надеюсь.

— Погоди, Полетт, я что-то в толк не возьму, а каким боком Денис касается этой дамочки?

— Она работала в «Тетта-банке».

— Ах вот оно что… Полетт, а ты знаешь ее фамилию?

— Нет, но…

— Не хочу тебя разочаровывать, но женщина могла назваться чужим именем. Но даже если ее на самом деле зовут Анной, то это достаточно распространенное имя, — заметил Ариша.

— Согласна, но мне еще известно, что она вдова и у нее есть дочь Соня примерно трех лет. В личном деле должны быть все эти данные, если она, конечно, не ввела меня сознательно в заблуждение.

— Ну хорошо, — сказал Ариша, немного поразмыслив над услышанным, — я сейчас позвоню Денису и приглашу его к нам в гости. Надеюсь, у него не занят этот вечер. Воскресенье все-таки…

Злобин не заставил себя уговаривать, а тут же принял приглашение Аристарха Владиленовича и пришел к нам в гости.

— Денис Евгеньевич, — сказала я, когда мы расположились в гостиной, выполненной в стиле рококо, — мне нужна от вас кое-какая информация. Я отдаю себе отчет, что личные сведения о ваших сотрудниках, даже бывших, не подлежат разглашению, но надеюсь на ваше понимание.

— Денис, ей для дела это надо, — вмешался Ариша.

— Намечается новый акт возмездия? — поинтересовался банкир.

— Да, похоже на то. Надо кое-что проверить, — ответила я уклончиво.

— Понимаю. Так кто же из моих бывших сотрудников тебя интересует?

— Это молодая женщина. К сожалению, я не знаю ее фамилии. А зовут ее предположительно Анна. Ей двадцать три года. Ее совсем недавно уволили…

— Мне кажется, я знаю, о ком идет речь, — сказал Злобин, не дожидаясь, когда я расскажу все, что мне известно. — Это, вероятно, Игнатьева.

— Денис, ты меня удивляешь. — Дед озадаченно пригладил свою ухоженную бородку. — Неужели ты знаешь пофамильно всех своих сотрудников, даже бывших? Это же какую оперативную память надо иметь!

— Ну, лишней-то информацией я свою «оперативку», — Злобин игриво постучал пальцем по темени, — не забиваю. Что касается Анны Игнатьевой, то мне поневоле пришлось познакомиться с ней лично. Она могла нанести большой урон репутации нашего банка. Хорошо, что служба безопасности у нас на высоте…

Мы с Аришей переглянулись. Анна представлялась нам невинной жертвой обстоятельств, а тут вдруг выходило, что она далеко не паинька. Или речь все-таки идет о другой женщине?

— Денис, ты заставляешь нас теряться в догадках. Что натворила эта особа?

— Хотите подробностей? — Банкир перевел взгляд с Ариши на меня. — Вы их услышите. Итак, около трех месяцев назад служба безопасности отследила незаконную транзакцию и приостановила ее. Кто-то из наших сотрудников пытался перевести один миллион двести пятьдесят три тысячи рублей со счета одного юридического лица, являющегося нашим клиентом, на счет другого юридического лица, являющегося клиентом другого горовского банка.

— Так за это не просто увольняют, за это на страницы уголовного дела попадают, — сумничал дед.

— При других обстоятельствах так и было бы, но в этом случае мы решили ограничиться увольнением по статье 81, пункт 7. — Заметив непонимание на лице деда, Злобин пояснил: — Эта статья предусматривает увольнение работника, обслуживающего денежные ценности, за действия, давшие основания для утраты доверия к нему.

— О как! — воскликнул Ариша.

— Да, вот так. Статья могла быть и круче, но, в конце концов, корысти в действиях Игнатьевой не было, она ведь детскому дому пыталась деньги перечислить.

— А благотворителем могла бы стать с ее подачи транспортная компания «Экватор», не так ли? — сумничала я.

— Да, так, — подтвердил Злобин, удивившись моей осведомленности. Немного подумав, он спросил: — Полина, неужели ты действуешь в интересах этой компании? Я был уверен, что наш клиент не в курсе произошедшего, ведь все деньги остались на расчетном счету «Экватора». Этот инцидент не должен был выйти из стен нашего банка. Слухи и атаки СМИ неизбежно приведут к оттоку клиентов… Это, как вы понимаете, нам совсем ни к чему. Я хочу знать, где произошла утечка информации, чтобы немедленно закрыть клапан.

— Денис Евгеньевич, не волнуйтесь, никакой утечки не было, — заверила я Злобина.

— Странно, а как же тогда к тебе, Полина, попали эти сведения? — банкир непонимающе воззрился на меня.

— Отчасти от самой Игнатьевой. Она мне просто сказала, что ее уволили, без всяких там подробностей. Остальное я сама домыслила.

— Вот как? Похоже, у тебя большой талант. И что же за всем этим стояло? Игнатьева ведь ничего так и не объяснила. Молчала, как немая.

— Это была попытка мести, — пояснила я.

— Мой начальник службы безопасности что-то вроде этого предполагал. Его на эту мысль сумма натолкнула, какая-то она некруглая. Ни два ни полтора, а миллион двести пятьдесят три тысячи, да еще с копейками.

— Похоже, именно такая сумма накопилась на благотворительном счете, — сказала я и, заметив непонимание на лице Злобина, рассказала о том, как сводная сестра Ани Игнатьевой взяла с разбегу барьер на пути к своей мечте: — Теперь она основной акционер «Экватора». А муж Ани покончил с собой.

— Вот такая душещипательная история, — резюмировал дед.

— Чисто по-человечески мне Игнатьеву даже жалко стало. Она еще так молода, но уже столько пережила. Инвалидность мужа, предательство сестры, вдовство. Только это ничего не меняет. На работу я ее назад не возьму и рекомендаций в другие банки не дам. — Злобин не повысил голоса, но в нем звучала непреклонная властность.

— Денис Евгеньевич, да я и не прошу вас об этом. Я только хотела спросить: за Анной прежде никаких странностей не наблюдалось? Может быть, вы в курсе чего-нибудь такого?

— Какого? — банкир улыбнулся. — По-твоему, на работу в банк можно попасть с записью психиатра в медицинской карточке?

— Я этого не сказала, но все же…

— Да ладно, это я так, — Злобин снисходительно улыбнулся. — Я просил нашего психолога поднять результаты теста, который Игнатьева проходила при приеме на работу, — там были очень хорошие показатели.

— А как она в банк попала? — уточнила я.

— Практически сразу после окончания института. У нас было несколько вакансий, мы разместили объявление на интернет-сайте, она прислала свое резюме и получила приглашение на собеседование, которое успешно прошла. Мы охотно берем молодых специалистов. Я также разговаривал с начальником отдела, в котором работала Игнатьева. Он очень положительно о ней отзывался. За полтора года ее работы никаких нареканий. Исполнительная, ответственная… Думаю, что у Игнатьевой были большие перспективы. Но она, к сожалению, поставила свои личные интересы выше интересов банка, который дал ей работу. Высокооплачиваемую, между прочим.

— Значит, она была вполне адекватна и где-то там, впереди, ей маячили вершины карьерных гор, — задумчиво произнесла я.

— И одним бессмысленным поступком она разрушила свою карьеру, а может, и жизнь, — продолжил Злобин.

— Ну почему же бессмысленным? — возразила я. — Она пыталась отомстить, правда, неумело, вот и вышло то, что вышло.

— Полина, теперь ты хочешь сделать это за нее? — спросил Злобин.

— Да, и меня еще кое-что интересует.

— Что? — уточнил банкир.

— Мне бы ее домашний адрес…

— Хорошо, завтра с утра я наведу справки в отделе кадров и свяжусь с тобой, — пообещал Денис Евгеньевич.

— Буду с нетерпением ждать вашего звонка, — сказала я.

— Ну что, может, в картишки перекинемся? — предложил Ариша.

— Я не против, — ответил наш гость.

Меня мало привлекало это занятие, но ради приличия я согласилась. Мы с дедом доставили гостю удовольствие, позволив ему уйти с небольшим, но все-таки выигрышем.

* * *

Банкир выполнил свое обещание и уже в первой половине следующего дня снабдил меня домашним адресом Анны Игнатьевой. Я сразу же туда отправилась. Аня проживала недалеко от того места, где я впервые увидела ее из окна такси. Въезд во двор был закрыт шлагбаумом. Постояв около него, я развернулась и стала искать подходящее место для парковки. Оно нашлось на противоположной стороне улицы около высокого офисного здания, на первом этаже которого размещались разные магазинчики. Там я и оставила свой «Мини-Купер».

Ни мамочек с детьми, ни старушек во дворе не наблюдалось. Впрочем, отсутствие песочниц с грибочками, скамеек и даже деревьев, дающих тень в летний зной, никак не способствовало тому, чтобы гулять в этом дворе, заставленном автомашинами. Привыкшая к загородной жизни, я вдруг почувствовала себя в каменном мешке среди трех домов, стоящих по отношению друг к другу буквой «П». Неудивительно, что у Ани наметились суицидальные наклонности. Караулить ее в этом мрачном местечке мне совсем не хотелось. Да и вряд ли бы она поверила, что я шла через этот дворик в библиотеку или маникюрный салон. Слишком уж это было надуманно.

Я нажала на кнопки домофона, которым была оборудована подъездная дверь. Что я скажу Анне, я пока не знала, но была уверена, что умело совру. О моем знакомстве со Злобиным знать Игнатьевой было совсем не обязательно. Впрочем, никакого ответа не последовало. То ли дома никого не было, то ли… Мне не хотелось думать о плохом, но мрачный пейзаж навевал грустные мысли. Потоптавшись около подъезда, я пошла восвояси. Конечно, с моей стороны было слишком наивно предполагать, что я вот так, с ходу, застану Анну дома, что она, ничему не удивившись, тут же пригласит меня в гости и расскажет все, о чем не успела рассказать прошлой ночью в моей машине. Придется хорошенько постараться, чтобы встретиться с ней и разговорить.

Я перешла через дорогу, постояла около своего «Мини-Купера», немного подумала и зашла в парфюмерный бутик. Там я зависла почти на целый час. Прикупив косметики, я вышла на улицу и увидела… Игнатьеву. Она стояла около моего «Мини-Купера» и глазела по сторонам.

— Аня! Вот так встреча! Ты что здесь делаешь?

— Я здесь живу недалеко, шла домой, — сказала она. — А ты?

— А я проезжала мимо, остановилась около парфюмерного бутика. Аня, а ты почему от меня сбежала?

— Полина, я и так слишком долго злоупотребляла твоим вниманием. Ты заснула, и я решила, что нам с Соней пора. А вот сейчас иду и вижу эту машину. Таких в городе очень мало.

— Если быть точнее, то во всем Горовске «Мини-Купер» только у меня. Аня, по-моему, мы не договорили. Может, продолжим?

— Полина, ты, наверное, считаешь, что я сумасшедшая?

— Ты ошибаешься.

— Считаешь, — не поверила мне Анна, — таких, как я, всегда в психушку кладут. Скажи, ты случайно не там работаешь?

— Нет, моя профессия не имеет никакого отношения к медицине. Я просто хочу тебе помочь.

— Ты мне уже помогла, — опустив очи долу, сказала Аня. — Спасибо тебе за то, что ты не проехала мимо. В наше время редко кого интересует, что творится вокруг. Все зациклены исключительно на своих личных проблемах…

— Аня, ты не права.

— Полина, ты исключение из этого правила, это я уже поняла, — гнула свою линию Игнатьева. — Знаешь, ты за меня не переживай. Да, я едва не совершила непоправимое, но этого больше не повторится. Я поняла, что каждый день дает шанс начать жизнь заново, и решила этим воспользоваться. Ну, я пойду?

— А я думала, что мы договорим…

— Ну, я не знаю, — замялась Игнатьева.

— Аня, ты не подумай, что я страдаю безудержной манией любопытства. Этот разговор важен не столько для тебя, сколько для меня. Знаешь, у меня в жизни тоже не все так просто. Я даже не всем могу рассказать, чем занимаюсь, но с тобой я готова быть откровенной. Ну так что, поговорим?

— Поговорим, — чувствуя себя обязанной мне, согласилась Игнатьева.