До потери пульса

Марина Серова, 2012

Над Домом быта нависло чье-то проклятие! – убеждены и сотрудники сферы обслуживания, и их испуганные клиенты. За последний месяц там произошло несколько несчастных случаев со смертельным исходом, и многие уверены, что по Дому быта спокойно разгуливает опасный злоумышленник. Но частный детектив Татьяна Иванова не верит в предполагаемого маньяка. Следы преступлений приводят к известной красавице и фотомодели Маше Кашинцевой. Недавно с девушкой произошла ужасная трагедия – она попала в серьезную автокатастрофу. Теперь у Маши изуродовано лицо и сломаны ноги. На карьере модели можно поставить жирный крест. У обиженной красавицы появилось множество поводов отомстить сотрудникам злополучного Дома быта, которые, по мнению бывшей модели, причастны к произошедшей с ней трагедии…

Глава 4

Подъезжая утром к Дому бытовых услуг, я заметила карету «Скорой помощи», стоявшую у входа в салон красоты «Пальмира», и поняла, что полоса спокойствия была временной и продлилась недолго. Люди, работающие в этом здании, еще не успели перевести дух после последнего происшествия, как уже произошло что-то новое. Неужели пострадала моя клиентка, а по совместительству — «тетушка»?

Зарулив на парковку, я выскочила из «Ситроена» и побежала в салон.

— Таня! — окликнула меня Бережковская из толпы сотрудников, провожавших взглядами «неотложку». — Я здесь!

Выглядела Наталья Петровна очень странно. Со вчерашнего дня она постарела лет на десять. Подойдя поближе, я поняла, что на ее лице совершенно нет косметики. Конечно, обычно она перебарщивала с макияжем, но отсутствие оного было ей совсем уж противопоказано.

— Что случилось, тетя Наташа? — тревожно осведомилась я.

— Я, мои сотрудники и клиенты отравились каким-то газом! Татьяну Анненкову даже увезли на «Скорой»!

— Как это произошло?

— Я все расскажу, но не здесь. — Бережковская промокнула бумажным платочком слезившиеся глаза. — Поднимайся в ателье, как только улажу все формальности, я приду и все вам с Олей расскажу.

— Ну ладно. — Я не стала ни на чем настаивать, но входить в здание отнюдь не спешила. Отойдя в сторонку, я прислушалась к людским разговорам.

— Ужас! Кошмар! Когда же все это кончится?!

— Кто будет следующим?..

— Неужели и в этот раз милиция все спустит на тормозах?!

— Не милиция, а уже полиция, — поправила какая-то женщина. — Лично я больше рисковать своей жизнью не собираюсь, у меня двое детей, поэтому я сегодня же напишу заявление об увольнении. А ты?

— Нет, я не для того так долго после сокращения искала работу, чтобы снова ее потерять.

— Интересно, эта девочка выживет?

— Врач сказал, что угрозы для жизни нет, а вот ослепнуть она может.

— Жалко, такая молодая…

— Да, мне тоже Татьяну жалко, я у нее несколько раз стриглась. У нее такая рука легкая была…

— Что значит — «была»?! Лариса, ты зачем ее раньше времени хоронишь?

— Соня, да не привязывайся ты к словам! И вообще, я пошла к себе, на третий этаж.

Народ потихоньку начал расходиться. Никакой конкретики я так и не услышала, только прониклась эмоциями толпы.

— Таня, здравствуй! — У центрального входа нарисовался Кузьмин. — А что здесь происходит? Я подъезжаю и смотрю — народ суетится. По какому поводу собрание?

— Я сама толком ничего не знаю. Вроде бы в «Пальмире» кто-то газ распылил, одну парикмахершу увезли на «Скорой».

— Да ты что! Вот несчастье-то!

— Да, и, как я слышала, уже не первое в этом здании.

— Тебя уже просветили, да? — спросил Илья, глядя на меня снизу вверх.

— Не без этого. Странно все это как-то — три жертвы за один месяц, а могло быть и больше… Говорят, моя начальница в горящем лифте застряла?..

— Правда? Так это была она? Я не знал, с кем именно эта беда случилась. Да, не повезло женщине…

— Еще как!

— Таня, а хочешь, я скажу, что я об этом думаю? — Кузьмин поднялся на одну ступеньку, и наши глаза оказались на одном уровне.

— Ну и что же ты об этом думаешь?

— А ничего особенного здесь не происходит! Это все — отражение нашей действительности, — высказался фотограф.

— В смысле?

Илья поднялся еще на одну ступеньку и оказался выше меня:

— Ну представь, что этот Дом быта — отдельное государство, в котором происходят те же процессы, что и в той или иной стране. Люди рождаются, женятся, умирают, иногда и преждевременно… Вот скажи, ты новостные передачи по телевизору смотришь?

— Смотрю. Иногда.

— А ты обращала внимание, что там каждый день о каких-нибудь катаклизмах говорят?

— В принципе обращала.

— Ну вот, каждый день что-нибудь где-нибудь случается — то самолет разобьется, то ураган пронесется, все сметая на своем пути, то дом рухнет… А здесь у нас свои ЧП — старая проводка оголилась, лифт сломался, маньяк с газовым баллончиком забрел… Так есть, и так будет. Если сегодня день прошел без эксцессов, то ждите их завтра.

— Интересная теория, хоть и пессимистичная.

— Какая есть, — парировал Кузьмин. — А у тебя другая имеется?

— Нет, у меня пока нет никаких теорий. Слушай, Илья, я бы еще с тобой поболтала, но мне надо на работе засветиться.

— Не проблема, давай часа через два в кафе встретимся, — предложил фотограф.

— Нет, лучше через три.

— О’кей. — Кузьмин отправился в свое агентство, а я подошла к лифту.

За всеми этими разговорами я, конечно же, сильно опоздала к началу рабочего дня. В приемной почему-то никого не было, а вот Елена Федоровна сидела за своим столом.

— Доброе утро! — сказала я и начала расстегивать плащ.

— Не такое уж оно и доброе. Как ваша тетушка? Не очень сильно пострадала?

— Не сильно. А вы, значит, уже в курсе, что произошло в «Пальмире»?

— В общих чертах. Но вы-то, наверное, лучше меня осведомлены?

— С чего это вы взяли? — удивилась я.

— Ну как же? Мы с вами практически одновременно припарковались, только я вошла в этот кабинет на сорок пять минут раньше вас. — Главбухша откровенно намекнула на мое опоздание. — Значит, вы все это время общались со своей родственницей. Нет, я вас не осуждаю. Если бы с моей теткой такое случилось, я бы о работе тоже забыла. Кстати, а что насчет договора с ООО «Палитра»? Корнилова его подписала?

— Пока нет.

— Жаль. Пока у нас есть деньги на счету, можно было бы сделать первый платеж. По-моему, не стоит затягивать с этим, — высказалась Корзун и уткнулась в монитор своего компьютера.

Мне показалось странным, что она проявила такую заинтересованность в скорейшем подписании договора на поставку бортовой и клеевой ткани. Директор ателье не считала этот вопрос срочным, а вот главный бухгалтер почему-то засуетилась. Что-то здесь нечисто! Или я слишком мнительная?

Вскоре Ольга Николаевна вызвала меня по телефону к себе. Я, конечно же, догадывалась, что речь пойдет об очередном происшествии в этом здании, но на всякий случай прихватила с собой договор с «Палитрой». В кабинете моей начальницы уже сидела Бережковская. Она все еще была не накрашена и поэтому казалась безликой, как бледная моль.

— Оля мне рассказала, что эта стерва, — говорила Наталья Петровна, нервно разукрашивая маркером лицо на обложке глянцевого журнала, — поменяла пароли и явки! С квартиры съехала, на телефонные звонки не отвечает! Это доказывает ее вину! Кашинцева определенно решила меня добить! Она ведь врезалась в маршрутную «Газель» в тот самый день, когда устроила у нас скандал. Трюк с маслом не удался, так Машка пустила в ход газы! Креативная девочка…

— Да, вот насчет газов я хотела узнать поподробнее. Как именно все произошло? — спросила я.

— Да, Наташа, и мне это тоже очень интересно. Не тяни резину, пожалуйста!

— Да разве ж я тяну? Я просто ждала, когда Татьяна Александровна подойдет, чтобы несколько раз одно и то же не повторять. В общем, мы сами толком не поняли, как все случилось…

— Вот тебе раз! — всплеснула руками Корнилова.

— Оля, не возмущайся. То, что произошло у меня сегодня в салоне, вообще не поддается никакому объяснению. Просто мистика какая-то! Коперфильд вместе с Кио отдыхают!

— И все-таки, Наташа, что и как там было?

— День сегодня начался, как обычно. — Бережковская продолжала нас интриговать, начав издалека: — Как говорится, ничто не предвещало грозы. В половине девятого к Тане пришла клиентка, села в кресло. Она торопилась, поэтому не захотела мыть голову. Анненкова взяла пульверизатор с водой, чтобы обрызгать ее волосы, но там почему-то оказалась не чистая вода, а черт знает что! Таня прочихалась и еще раз нажала на свою брызгалку. После этого уже у всех, кто находился в том зале, заслезились глаза, кроме, пожалуй, самой клиентки. Но та призналась, что у нее сезонное обострение аллергии, поэтому она с утра выпила какой-то антигистаминный препарат. На крики персонала все сбежались в зал — маникюрша, педикюрша, ну, и я, разумеется. Как вы понимаете, все мы «схватили» свою дозу. Анненкова — больше всех, мне даже пришлось вызвать для нее «Скорую помощь». А еще я позвонила в полицию.

— Наташа, а может, не стоило этого делать? — всполошилась Корнилова. — Разве мы зря обратились к услугам Татьяны Александровны?

— Оля, пойми, все ждали от меня такого шага! Не могла же я уведомить народ, что расследованием всех этих ЧП уже занимается частная сыщица? Мне пришлось бы тогда спалить свою «племянницу»! Честно говоря, я не больно-то надеюсь, что милиция, точнее, теперь уже полиция, сумеет быстро во всем разобраться. Пульверизатор они, конечно, изъяли, взяли у нас письменные показания, с тем и уехали.

— Так быстро? — удивилась Ольга Николаевна.

— Оля, а ты думала, они весь день будут нами заниматься? — Бережковская повернулась к ней, вздохнула и призналась: — Вообще-то я сама именно так и думала, но мне отчетливо дали понять, что у них есть дела поважнее — убийства, изнасилования, кражи на несколько миллионов… А то, что произошло у нас, это так, едва ли не детская шалость.

Конец ознакомительного фрагмента.