Новые бродяги

Марина Сергеева, 2017

О чем эта книга? Конечно, о путешествиях. А еще о свободе. И немножко о любви. Здесь собраны десятки людей и событий и перемешаны самым причудливым образом. Готовы присоединиться? Тогда в путь.

Глава пятая

Меня одного песня

***

У нганасан — малочисленной народности России, есть интересная разновидность фольклора — личные песни-балу. Обозначающий их термин с нганасанского переводится примерно как «меня одного песня». Суть заключается в том, что каждый человек придумывает себе мелодию и напевает её в течение всей жизни в неизменном виде, причём, мелодия должна быть аутентичной, использовать мелодию другого человека запрещено. Меняются только слова в зависимости от того, что волнует или радует человека в настоящий момент.

С одной стороны, казалось бы, здравствуйте избитые анекдоты про чукчей — что вижу, то и пою.

А с другой, какая неожиданно мощная психотехника. Мы изощряемся, придумываем всякие методики, а тут люди просто живут со своей песней, пропевают все, что их волнует. Как известно, проговорить проблему — наполовину решить её. Вот и получается, что «тот, кто с песней по жизни шагает, тот никогда и нигде не пропадет».

***

Рита закрыла свой блокнот, в очередной раз поражаясь мудрости людей, не отягощенных «прелестями» современной цивилизации.

Еще по дороге с Тургояка в Челябинск Костя с Ритой познакомились с Сергеем — филологом, увлеченным исследователем наречий и фольклора малых народностей России. Его путь лежал в Омскую область, в крошечный поселок нганасан, куда он уговорил поехать и Риту с Костей, «для компании», как он выразился.

Нганасаны — малочисленная народность, коренной народ в Сибири. Самоназвание — няа или ня. Численность населения в России на момент всенародной переписи населения в 2010 году — 862 человека, — прочитала Рита в Википедии.

— Это их ученые по ошибке нганасанами назвали, — рассказывал Сергей, когда они выбирались по сибирскому бездорожью на трассу, ведущую в Омск, — «нганасан» у многих народов Сибири означает «человек». А они подумали, народ так называется.

— Ошибочка вышла, — подумала Рита, — спасибо, хоть людьми назвали, — в Австралии с кенгуру вон как некрасиво вышло.

***

Когда первые европейцы ступили на берега Австралии, они увидели невиданного зверя с верблюжьей, как им показалось, мордой, мощными задними лапами, сумкой на животе и длинным хвостом.

— Кто это? — спросили они аборигенов.

— Кенгуру, — ответили аборигены, ни слова не понимавшие по-английски и ответившие на своем языке «не понимаю».

Так и появилось на земле животное «не понимаю», кенгуру то бишь.

***

— Слушай, Серега, а как это они мелодии придумывают? Ну, так, чтобы они еще и не повторялись? — недоумевала Рита, мысленно вернувшись к людям-нганасанам.

— Для меня, практически не обладающей музыкальным слухом, сам процесс придумывания мелодии выглядит запредельным.

— Ну-у, на то ты и не нганасан, — протянул Сергей.

— Вот композиторы же сочиняют музыку, получается, придумывают мелодии, — вступил в разговор Костя.

— Это что же получается, вся народность — композиторы? Все 862 человека? — недоумевала Рита.

Поскольку ответа на этот вопрос никто не знал, Рита перешла к другой интересующей её теме:

— Это ведь на психологическую технику похоже — проговаривание проблемы. Я одну такую в книжке по психологии вычитала, «И чё?» называется. Это когда человек вслух проговаривает свою проблему и сам же себе задает вопрос «И чё?». И сам на него отвечает. Потом снова — «И чё?», и так до тех пор, пока сам себе не ответит «А ничё!». Всё, проблема исчерпана.

— И чё? — Сергей пожал плечами. Он не понял, к чему клонила Рита с этими режущими слух жаргонными выражениями. Филолог был далек от психологии.

Костя понял, но не вдохновился и со вздохом тихо сказал:

— Если бы все проблемы так решались.

До самого Омска все молчали, погрузившись каждый в свои мысли.