Однажды в заточении

Марина Побединская, 2023

Она – хорошая девушка, которая живёт в своих картинах и мечтает стать известной художницей. Он – парень из плохой компании. Высокий, красивый, обаятельный. Использует свои профессиональные навыки в незаконных целях. Она – принцесса, он – дракон. Они бы никогда не узнали друг о друге, если бы не одна жуткая ситуация. Ему пришлось её похитить. На несколько месяцев они оказались в одной комнате. Сможет ли хорошая девочка найти ключ к сердцу своего похитителя и выбраться на свободу?Внутренние конфликты, чувственные сцены, муки выбора, цепляющие диалоги, сравнения со сказками, ненависть и любовь.

Глава 4

Первую ночь я запомнила навсегда. Было страшно, не удобно, холодно. Я была связана по рукам и ногам. В своём тесном платье. Глаза болели, но я боялась даже моргать. Казалось, что если я их закрою, то потеряю контроль, хоть контроль здесь и был иллюзией.

Он постелил себе на полу. Но, как мне показалось, так и не уснул. Мы были, как два зверя, ожидающие действий друг от друга, готовые к нападению или обороне в любой момент. Мне хотелось пить, живот начал поднывать, но я ничего не просила. Мне казалось, что этим я покажу ещё большую слабость и зависимость от него. Моя жизнь в его руках… В руках человека, которого я ненавижу.

Ночь была бесконечной. Утром он встал, убрал своё спальное место, поставил греться чайник, проверил на месте ли мои верёвки и пошёл в ванную комнату. Я с трудом смогла сесть, осмотрелась. Острых предметов здесь нет, верёвки не снять. Долго ли я смогу так жить? Эти верёвки уже натёрли мне кожу, ноги и руки болели…

— Кофе будешь? — спросил он, выходя из ванной.

— Я ничего не буду здесь пить и есть, спасибо, — ответила я деловым тоном.

Он равнодушно пожал плечами и пошёл делать завтрак. А я снова легла и молча заплакала от своего положения, чужого дома и чужих людей рядом, преступников.

Тут в дверь постучали. Мой похититель вышел, я слышала отрывки фраз, из которых было понятно, что один из бандитов купил замки на дверь и окно по его просьбе. Ещё он спросил «хороша ли я оказалась»? Ответа слышно не было. Затем они попрощались.

— Мне нужно сходить на собрание, — сказал он, убирая со стола посуду. — Сколько оно продлится, я не знаю. Но сначала я установлю замки, чтобы лишний раз не давать тебе повод для каких-либо попыток отсюда сбежать или спрыгнуть и повредить себе ноги. И… Чтобы обезопасить тебя от тех, кто может сюда зайти.

Меня затошнило. Этот тип — ещё пол беды. Его друзья, судя по пошлостям в машине по дороге сюда и недавнему разговору, ещё хуже. Он в спешке принялся устанавливать замки, затем переоделся в белую рубашку и джинсы и ушёл, закрыв дверь на ключ. Я осталась одна. Сначала лежала, потом решила сделать попытку встать и всё осмотреть получше. Пришлось передвигаться маленькими прыжками. Вид из окна был красивым, вокруг осенний лес, виднелась река. Мне страшно захотелось пить. На столе стояла бутылка с водой. Я кое-как открутила крышку пальцами и сделала несколько глотков ртом без помощи рук. Дожили. Проверила ящики, ничего полезного.

Собрание длилось очень долго, почти до вечера. Большую часть времени я лежала или сидела, смотря в стены и потолок. Затем он открыл ключом дверь. В руке у него была начатая бутылка виски. Ну, вот этого мне ещё не хватало… Кто знает, как теперь он себя поведёт, может уже забудет своё обещание…

— Будешь? — спросил он, протягивая бутылку?

— Напоить меня решил? Нет, спасибо, — недовольным тоном ответила я.

— Я бы на твоём месте только и делал бы, что пил, при возможности. — пожал он плечами и сделал очередной глоток из бутылки.

Был уже вечер, стемнело, но свет он не включил. Уселся в кресло, ноги забросил на столик. Рукава его рубашки были закатаны, на левой руке он носил часы, волосы были взлохмачены, взгляд становился всё тяжелее. Я начинала волноваться. Поесть в этот день предложений не поступило. Ему было абсолютно всё равно, что рядом другой человек со своими потребностями. Он сидел и смотрел в окно, развалившись в кресле, и попивая виски.

— Знаешь, спать на полу мне не понравилось, — уже еле шевеля языком, сказал он. — Твёрдо, холодно, не удобно.

— Хочешь, чтобы я там спала? — спросила я, делая вид, что не понимаю его мысли.

— Ты же не собака, чтобы я тебя на пол уложил, — засмеялся он ехидно. — Мы оба будем спать на кровати. Положу подушки между нами. Ты связана. Даже если решишь напасть на меня во сне, у тебя ничего не получится. А вот у меня будут тогда развязаны руки, если ты понимаешь, о чём я. Ты мне не нравишься, принцесса, я люблю красивых, высоких, смелых, с пухлыми… Эмм… Ну, с выпуклостями. Забыл, что хотел сказать. Ты меня поняла. Но! В темноте и ты сгодишься. Так что нападай на меня. И посмотришь, что будет.

Я даже не нашлась, что ответить. Вроде бы и хорошо, что я ему не нравлюсь, с другой стороны, было даже немного обидно, значит, что в его глазах, я некрасивая, низкая, плоская трусиха… Ну, а он в моих — чёртов кобель с завышенной самооценкой, гнилой и бесчеловечный сынок богатого папы, ищущий приключений, грабящий и похищающий людей. Фу. Омерзительный пьяный тип.

— Подушек положи побольше, — наконец ответила я. — Мне отвратительно находиться рядом с таким, как ты.

— С таким, как я? — возмутился он, вставая с кресла, шатаясь. — А что не так, дорогуша? Недостаточно хорош для такой принцессы? Лежи там, как мышь, молча! А то договоришься. Это моя кровать. Я должен был здесь спать один. Я предоставил тебе спальное место. Будь благодарна и помалкивай.

После этих слов он поставил бутылку за дверь комнаты, закрыл дверь на ключ, скинул джинсы на пол, натянул кое-как спортивные брюки, положил подушки между нами и рухнул на кровать. Через минуту послышался тихий храп. А я заснула только под утро, на руках и ногах уже были ссадины от верёвки, от голода кружилась голова, а от слёз мои веки опухли, стали похожи на сливы. Не могу больше здесь находиться. Не могу…

Проснулся он поздно с диким перегаром и головной болью. Глаза были прищурены, брови нахмурены, волосы торчали в разные стороны. Он снял рубашку, остался в белой футболке без каких-либо надписей и в чёрных спортивных брюках, ноги были босые. Шатаясь, доковылял до бутылки с водой и выпил её целиком. Полез в аптечку за таблеткой. Я старалась не смотреть на него, отвернулась. Через мгновение, он постучал пальцем по моему плечу и протянул бутылку с водой. Я попыталась привстать, но ничего не вышло, сил не было, и эти веревки… Он помог мне приподняться и сесть. Сегодня пить я не отказывалась, губы потрескались от сухости, жажда была невыносимой. Он сразу же отошёл, даже не взглянув на меня, уселся в кресло и ждал, когда таблетка от головной боли подействует. Я сидела всё в том же платье, которое я всей душой ненавидела, узкая юбка сдавливала живот, волосы были похожи, на колтун шерсти. От такого своего вида мне становилось ещё хуже, жалкое зрелище. Через некоторое время он вышел из комнаты. Вернулся с завтраком. Там было несколько бутербродов и фрукты. Поесть он мне снова не предложил. Я сидела и поражалась такой бесчеловечности. Ненавидя его всё больше, с каждым съеденным им кусочком. Минут через десять, он ехидно спросил:

— Твоя голодовка ещё не закончилась? Смотри, похудеешь, мальчикам нравиться не будешь.

— Мне терять нечего, — сквозь зубы ответила я. — Как мне сказал один самодовольный тип, я некрасивая и плоская.

— Но ведь парень у тебя есть всё же? Принц у принцессы, — спросил он с ухмылкой.

— Был бы принц, он бы спас меня на белом коне, — ответила я. — Но принцы закончились, остались одни циничные кобели.

Он едва заметно усмехнулся. Встал из-за стола и сказал:

— Я отойду на пару часов, на столе осталось кое-что из еды, если сможешь дойти, бери, кушай.

— А если не смогу дойти? — поинтересовалась я.

— Тогда жди принца, пусть он тебе еду в постель приносит. Я предлагать два раза не буду. Хочешь устраивать голодовку, твоё дело, — ответил он быстро и вышел из комнаты, закрыв дверь на ключ.

Спустя минут пять, я сползла с кровати и допрыгала до стола. На тарелке оставался бутерброд с сыром и помидором, из фруктов был виноград, нарезанное яблоко и пара долек апельсина. Кофе был только в его чашке, трогать не стала, сделала пару глотков воды. После перекуса, я немного посидела в кресле. Лес за окном был такой красивый, разноцветный. От зелёного до оттенков красного. Вот бы нарисовать его… Были бы у меня кисти, краска и бумага, я бы жила в своих эскизах, а не в этой ужасной реальности.