География любви

Марина Нагайцева

Повесть о географии человеческой жизни, её многогранности и хрупкости, о мечте и надежде, великой силе отеческой любви и нескольких поколениях семьи: мальчике Юрке, на долю которого выпали не детские испытания, его отце Михаиле, по долгу службы оказавшемся на Дальстрое и Чаунстрое, дорожном мастере Кеше, навеки оставшемся в Колымской земле, поляке Кондратии, истинное имя и фамилию которого никто не знал. Книга о людях, которые очень дороги моему сердцу, для меня все они – настоящие герои.

Глава четвёртая

Иннокентий приехал всего на пару недель — в очередной отпуск.

Давно не бывал в родных краях и не знал, что за время его отсутствия скоропостижно скончалась сестра Ольга.

В начале тысяча девятьсот тридцать второго года он отбыл в Магадан. Как и многие молодые люди, мечтавшие о романтике и приключениях, Иннокентий покинул родную сибирскую деревню Тельма Усольского района и отправился за счастьем туда, где сопки до небес и короткое лето с необыкновенными белыми ночами.

Его профессия высоко ценилась и хорошо оплачивалась, стране требовались специалисты для прокладки дорог, в строительстве одной из них — Колымской трассы, и намеревался принять участие Иннокентий: она начиналась от Магадана и вела вглубь материка, что позволяло отправлять грузы, оборудование и продовольствие не по морям и не сплавом по притокам реки Колымы, а по суше. Ветки, проложенные от этой трассы, должны были также обеспечивать подъезд к многочисленным приискам. Геологоразведочные экспедиции обнаружили в тех краях благородный металл — россыпное золото.

Для осуществления этих задач был создан Государственный трест «Дальстрой», в дорожно-строительном подразделении которого и работал дорожным мастером Иннокентий Георгиевич Гаркунов.

Его попытка отыскать в Иркутске сестру с семьёй не увенчалась успехом. Иннокентий хотел было сразу вернуться в Магадан, да решил на прощание заехать в Тельму. Там забрёл в Казанскую церковь помолиться за упокой родителей, а потом случайно разговорился с новым, молодым священником, а тот и вспомнил, что недавно одна пожилая женщина из местных хотела было покрестить мальчишку лет шести, будто бы приёмного внучка, мать его как раз и звали Ольгой, она умерла, а отца разыскать не могут.

Так Иннокентий и нашёл своего племянника.

Иннокентий

— Эх, Юрка, что же ты говорить-то не научился до сих пор? Только два слова — да и нет. Нам бы с тобой букварь раздобыть, я тебя вмиг грамоте научу, будешь сам сказки читать. Ну, ничего, приедем во Владивосток, накупим тебе детских книжек с картинками, — Иннокентий потрепал паренька по голове.

Он был счастлив, что снова обрёл семью: Юрка — это же племяш, родная душа.

Они добирались от Иркутска до Владивостока поездом трое суток, мальчик с интересом рассматривал меняющиеся за окном картины, а Иннокентий с жаром рассказывал ему о красоте природы и даже читал наизусть стихи. Столько новых впечатлений Юрка не переживал ещё ни разу в своей короткой жизни!

Только сразу отправиться по морю им не удалось, пришлось целых два месяца жить в бараке на окраине города в ожидании парохода.

Каждый день дядя Кеша много говорил с племянником, словно спешил насытить Юркину голову информацией. В этих длинных рассказах мальчик многое уловил: запомнил свою фамилию, имя отца и матери, откуда он родом. Рассказы дяди Кеши будоражили память, смешивались с какими-то нечёткими воспоминаниями. Вот он зовёт маму, она открывает глаза и гладит его по голове. Мама не встаёт, лежит на высоких подушках и тяжело дышит.

— А мой папка какой? — переспрашивал он много раз у дяди Кеши, и тот отвечал простыми фразами, чтобы мальчишка мог их повторить.

— Папка высокий, на голову выше меня. У него широкие плечи, он сильный.

Но припомнить отца у Юрки никак не получалось. Почему-то его образ стёрся из памяти, хорошо запомнил он только деда Кондрата и бабу Наташу.

После рассказов о семье ему впервые в жизни стали сниться сны, и в них приходили его папа Михаил — высокий и красивый мужчина, мама Ольга — маленькая, хрупкая девушка, и старшая сестричка Неля с двумя длинными косичками: такими описывал их дядя Иннокентий.

Однажды Иннокентий и Юрка забрели в китайский квартал. Там, на рынке, мальчик увидел расписной мяч на блестящей ножке и потянулся к нему.

— Это не игрушка, это — глобус, — многозначительно предупредил дядя Кеша. — Он круглый, как наша планета, на которой мы живём. Зелёный цвет — это деревья, травы и леса, коричневый — земля и горы, а синий — вода: реки, озёра, моря и океаны.

Юрка не мог оторвать глаз от необычной штуковины.

— Смотри и запоминай! Мы с тобой сейчас вот здесь находимся: город Владивосток, — Иннокентий указал на маленькую точку на глобусе. — Видишь, сколько синего цвета рядом? Это потому, что с одной стороны — Охотское море, а с другой — Японское, и мы с тобой скоро поплывём по этим двум морям на настоящем, большом-пребольшом пароходе.

— А мой папка где тут? — неожиданно выпалил Юрка.

— Честное слово, я не знаю, где он. Но если жив, то ты обязательно с ним увидишься, ведь шарик-то вертится! — Иннокентий стал медленно поворачивать глобус, Юрка заворожённо следил за каждым его движением. — А раз так, то все люди рано или поздно встречаются, понимаешь, Юрок?

Мальчишка радостно крутил шарообразную модель земли в разные стороны: она подарила ему надежду на встречу с отцом.

— Кеша, давай купим глобус?

— Слишком большой он, да и как мы с ним? В чемодан не влезет. Вот приедем на Колыму, там и разберёмся. А пока предлагаю купить очень хорошую игру, — Иннокентий указал на деревянный, клетчатый футляр, покрытый лаком.

— Кеша, что там?

— Там, Юрок, живут пешие воины, кони, слоны, колесницы, короли и королевы. Если ты поймёшь, как ими управлять, то научишься побеждать не силой, а умом.

Кеша купил племяннику шахматы, книжки, цветные карандаши, перьевые ручки, чернила с чернильницей и толстую тетрадь в коленкоровом переплёте, Юрка сам её выбрал.

На первой странице мальчик нарисовал подобие круга, старательно раскрасил в зелёный, коричневый и синий цвета.

— Кеша, это — глобус. Мы здесь, — сказал он и поставил посередине своего рисунка большую красную точку.

Иннокентий рассмеялся и подписал внизу странички: Юра и Кеша. Владивосток. Июнь 1936 года.

И вот откуда-то привезли большую партию заключённых, загрузили всех в пароход. Этим же пароходом отправились и простые граждане, и вольнонаёмные специалисты, вместе с ними поспешили подняться на палубу и Кеша с племянником.

А потом они плыли по Японскому и Охотскому морям, и Юрка не сводил глаз с водной пучины, а дядя Кеша рассказывал ему про жизнь морских обитателей.

— Мы с тобой, Юра, живём на земле, а они — под водой. Там им тепло, там у них еда и своя жизнь.

— Они какие?

— Разные они. Я буду рисовать, а ты запоминай!

Кеша был человеком талантливым, он нигде не учился искусству живописи, но рисунки получалось у него исключительно правдоподобными. Около каждого изображения он писал печатными буквами название, чтобы мальчик учился читать.

Конец ознакомительного фрагмента.