На перекрёстке двух миров

Марина Линник, 2021

Царица Савская, царь Соломон… Что связывает их с Великим Зимбабве – потерянным в веках каменным городом, хранящим свою молчаливую тайну? Столетиями человечество пыталось постигнуть историю ушедшей цивилизации. Существует множество гипотез, догадок и предположений, для подтверждения которых порой необходимы неимоверные усилия и удача. Герои книги, неожиданно столкнувшиеся с подобной тайной, отправляются на Африканский континент в надежде отгадать одну из загадок, которую оставили мудрый царь Соломон и не менее мудрая, но еще более таинственная царица Савская. Неожиданные повороты судьбы, интриги и погони, ложь и предательство сопровождают отважных путешественников. Сумеют ли добро, мужество и любовь победить в поединке со злом, или героев поглотит беспросветная тьма?

Глава 3

Подъехав к дому, Элизабет увидела две полицейские машины, а рядом с ее подъездом несколько любопытных зевак. «Наверное, что-то стряслось в мое отсутствие. Интересно, что именно», — подумала девушка, выходя из авто. На лестнице она столкнулась с чрезвычайно взволнованной соседкой.

— Как хорошо, моя дорогая, что ты наконец-то вернулась. Полиция уже здесь.

— Простите, мадам Клишо, я ничего не понимаю. А причем здесь я? Я не вызывала полицию, и, признаюсь, в настоящее время не испытываю в этом необходимости.

— Знаю, знаю, Бетти. Ее вызвала я.

— Но зачем? С вами что-то случилось? Вас ограбили?

— Нет, у меня все хорошо, но вот к тебе приходил какой-то мужчина и пытался вскрыть твою дверь.

У Элизабет похолодело все внутри, и от волнения сильно забилось сердце.

— Мою дверь? Не может быть. Но каким образом вы узнали?

— Очень просто, дитя мое. Честно говоря, я ждала твоего возвращения, чтобы поболтать с тобой еще немного. И поэтому, когда я услышала шаги в коридоре и позвякивание ключей, то подумала, что ты уже вернулась. Я приоткрыла дверь, чтобы пригласить тебя зайти ко мне на минуточку, но неожиданно увидела высокого черноволосого мужчину. Сначала я приняла его за твоего нового знакомого, но тип вместо того, чтобы позвонить в дверь, попытался чем-то вскрыть твой замок. Я поинтересовалась у него, что ему понадобилось в твоей квартире, и кто он, собственно, такой, чтобы врываться в чужой дом.

— Вы окликнули его? — удивилась девушка. — Мадам Клишо, вы смелая женщина! И что же он вам ответил?

— Незнакомец вздрогнул и повернулся ко мне. Никогда в жизни я не встречала более отвратительной и неприятной физиономии. Смесь гориллы и орангутанга. Сомневаюсь, что среди твоих друзей и знакомых могут водиться подобные личности.

— Вы правы, в моем окружении нет такого человека, подходящего под ваше описание. Вы хорошо запомнили того типа?

— Я уже дала описание его внешности полиции — они обещали составить фоторобот и показать мне, а потом, я думаю, и тебе. В общем, я надеюсь, наши доблестные полицейские скоро его найдут.

Вдруг на лестнице послышались шаги. Женщины обернулись. Мадам Клишо заволновалась при виде поднимающегося человека.

— Сержант О’Нилл, позвольте мне представить вам хозяйку той самой квартиры.

— Вы Элизабет Бертон? — не обращая внимания на слова женщины, осведомился жандарм.

— Совершенно верно. Вам удалось задержать того человека по горячим следам?

— К сожалению, нет. Но по описанию вашей соседки мы уже составили фоторобот преступника. Простите, я могу задать вам пару вопросов?

— Разумеется. Прошу вас, входите, — молвила девушка полицейскому, открывая входную дверь.

Затем она повернулась к пожилой женщине.

— Огромное спасибо, мадам Клишо! Вы в очередной раз выручили меня.

— Не стоит благодарить, моя дорогая, — ответила та, зардевшись.

В ответ Элизабет улыбнулась и помахала рукой на прощание.

— Я зайду к вам чуть попозже. Можно?

— Конечно, Бетти. Я буду ждать.

Мадемуазель Бертон закрыла за собой дверь и прошла в комнату, где ее уже ждал сержант.

— Какое счастье, что ваша соседка оказалась такой бдительной и любопытной, — констатировал он вошедшей девушке.

— Мадам Клишо вовсе не любопытна. Она никогда не лезет в чужие дела. Это милая и очаровательная женщина. Мы с нею очень дружны. Меня долго не было дома, и поэтому сейчас ей хотелось обо всем меня расспросить.

— Уезжали в отпуск? — исподволь оглядывая потерпевшую, полюбопытствовал ажан.

— Нет, работала.

— Скажите, пожалуйста, а вы не считаете, что сфера вашей деятельности как-то связана с попыткой взлома?

— Вы шутите? — Элизабет не поверила своим ушам.

— Вовсе нет. Зачастую именно профессиональная деятельность человека считается главной причиной в подобных ситуациях. Кстати, чем вы занимаетесь?

— По профессии я ветеринар. В настоящее время работаю в парке Туари.

— Ясно.

— Ну что, вы и теперь считаете, что моя профессия может кого-то заинтересовать?

— Собственно говоря, не думаю, но и исключать эту версию полностью нельзя. Возможно, на работе были какие-то конфликты с коллегами или проблемы с руководством… Вы упомянули о том, что долго отсутствовали дома.

— Да, именно.

— Что-то я не пойму, а почему ветеринар так много времени проводит на своем рабочем месте? Что-то тут не так. Слишком подозрительно, вам не кажется?

— У одной из моих воспитанниц были весьма тяжелые роды, и мне пришлось вместо нее выкармливать детеныша и при этом еще ухаживать за ней. Теперь понятно?

— Да, мадемуазель Бертон. Теперь все встало на свои места. Еще один вопрос. Вам о чем-нибудь говорит эта запись? — продолжил расспрос сержант О’Нилл, вытаскивая из кармана какой-то листок бумаги и протягивая его Элизабет.

Девушка взяла его в руки и прочитала несколько строчек. На небольшом квадратном листке бумаги размашистым почерком был написан ее адрес, а в самом верху, ровно посередине, в геометрической фигуре, напоминающей формой силуэт бриллианта, в разрезе красовались три заглавные буквы: «GSG».

— Так что, мадемуазель Бертон? — переспросил ее офицер.

— Здесь написан мой адрес, и вы сами это знаете.

— Да, конечно. Но, возможно, вам знаком почерк или название организации с такой аббревиатурой?

— Почерк мне незнаком. Но буквы… Буквы что-то напоминают, но сейчас я никак не могу вспомнить, что именно.

— Хорошо, — помедлил сержант, поднимаясь. — Если что-то вспомните, то позвоните по этому телефону. Спросите меня. Договорились?

— Вне всякого сомнения, сержант О’Нилл, я так и поступлю. Спасибо!

Остановившись в дверях, полицейский обернулся:

— Можно еще один вопрос, мадемуазель Бертон?

— Задавайте, сержант, я с радостью отвечу на него.

— Вы живете одна? Может быть, родители, родственники, друзья ил кто-то еще?

— Мои родители давно умерли, брат работает в WCS — Обществе сохранения диких животных. Вот уже два года, как он трудится в Африке. А мой дядя, Генрих Дэвис Херрингтон, единственный оставшийся у меня родственник, проживает в Марселе. А друг… У друга есть своя квартира, и здесь он бывает крайне редко. Это все?

— Да, информация вполне исчерпывающая. Большое спасибо за содействие. До встречи!

— Всего доброго, — ответила девушка, закрывая за жандармом дверь.

«Ну и денек, — подумала она. — Это я планировала умиротворенно, без нервотрепки провести время. Можно сказать, мне это почти удалось, если не считать письма от Ричарда, визита незнакомца и беседы с жандармом. Но что незнакомцу со столь неприятным лицом было нужно в моей квартире? И почему он попытался проникнуть в нее именно сегодня? Простое совпадение? Или нет?"GSG", очевидно, какая-то организация… Черт! Никак не могу вспомнить. А главное, у меня такое чувство, что с этим названием я встречалась где-то, причем совсем недавно. Но где и когда, вот в чем вопрос?»

Девушка, пройдясь по очаровательной маленькой комнате, которая была и столовой, и гостиной одновременно, вновь села. Обладая превосходным вкусом, Элизабет постаралась превратить квартирку в уютное гнездышко, где собрала все, что было дорого ее сердцу. Привитая дядей с детства любовь к морю явно сказалась при оформлении квартиры: на стенах, обтянутых салатовым шелком, висели морские пейзажи и сделанный в виде штурвала барометр; на полках и этажерках стояли всевозможные макеты кораблей (тайное увлечение капитана Херрингтона), диковинные ракушки и чучела рыб. Кроме того, Генрих Херрингтон всегда привозил экзотические вещи и фигурки из дальних плаваний, которые теперь, расставленные с большим вкусом и любовью, красовались в ее будуаре (как она любила шутливо называть свою гостиную). Все эти вещи, за долгое время их набралось немало, никоим образом не загромождали комнату, а, наоборот, приятно разнообразили интерьер.

Веселый золотистый лучик проник в комнату и, скользнув по ней, заиграл в белокурых волосах сидящей на диване девушки и посмотрел ей в лицо. Хозяйка квартиры зажмурилась. «Сколько сейчас времени? — подумала Элизабет и, поднявшись, подошла к висевшим на стене часам. — Уже пять. Несомненно, дядя должен был вернуться домой. Надобно срочно ему позвонить и рассказать обо всех событиях сегодняшнего дня». Сняв трубку, она набрала номер.

— Мадам Маркош, это опять я. Дядюшка дома?

— Да, и уже пообедал. Я сейчас передам ему трубку.

— Большое спасибо.

— Не за что, дитя мое. Целую тебя.

В воздухе повисла короткая пауза, после которой белокурая дева услышала знакомый голос.

— Алло? Алло, Бетти. Где ты, черт возьми, пропадала? Всего один звонок за месяц. По-видимому, придется опять браться за твое воспитание. Вот только приедешь и тогда сразу узнаешь, как воспитывают на флоте.

Зная характер бывшего морского волка, Элизабет нисколько не испугалась. Твердый и жесткий внешне, Генрих Херрингтон имел доброе и отходчивое сердце. Поэтому, пропустив мимо ушей угрозу и не ответив на возмущенные реплики капитана, девушка проронила:

— Видимо, мне придется на самом деле скоро приехать к тебе, дядя. Я нуждаюсь в совете и помощи.

— Что стряслось, Бетти? Это как-то связано с твоим долгим отсутствием?

— Нет, вовсе нет. Не беспокойтесь. Но сегодня утром я получила письмо от Ричарда.

— И как поживает наш мальчик?

— В общем-то, неплохо, за исключением некоторых обстоятельств.

И Элизабет рассказала дяде Генри обо всех утренних новостях, утаив разве что только неприятный разговор с Джорджем. Чем больше она говорила, тем больше мрачнел капитан Херрингтон. А когда племянница упомянула о взломщике и о визите жандарма, он прервал молчание и произнес:

— Значица так, Бет. Тебе нельзя оставаться одной ни на минуту. Письмо твоего брата и появление этого незнакомца тесно взаимосвязаны. Я уверен в том, о чем говорю. Поверь мне! Вылетаю в Париж первым же рейсом. А ты, по возможности, сиди дома, это, во-первых. Во-вторых, позвони на работу и возьми двухнедельный отпуск… А лучше на месяц.

— Мне вряд ли его дадут, — перебила его девушка.

— А ты постарайся убедить начальство. В конце концов, ты заслужила отдых, так как в течение долгого времени в прямом смысле слова жила в парке… А в-третьих, ежели тебе что-то понадобится, позвони Джорджу. Пусть он тебе привезет все необходимое.

— Мы с Джорджем окончательно разошлись.

— Да? И когда ты все успеваешь?

— Не далее, как сегодня утром. Не дозвонившись до вас, я набрала его номер, поскольку мне хотелось немедленно с кем-нибудь обсудить сложившуюся ситуацию.

— И что ответил тебе этот субъект?

— Да так, ровным счетом ничего.

— Неужели? Зная твой покладистый характер и то, что ты постоянно защищаешь наглеца, могу предположить, что малыш Джордж порекомендовал какую-нибудь ерунду из-за полного отсутствия такта и мозгов.

— Ну, хорошо, хорошо, я расскажу… Да, Джордж стал дурно отзываться о Ричарде и насмехаться над ним. Я не могла спокойно слушать колкости в адрес родного человека. Всего лишь. А вы сразу…

— Дальше можешь не рассказывать. Я примерно знаю, что ты ему ответила. В нашем роду ум, честь, совесть и гордость всегда высоко ценились. Ты все правильно сделала, дитя мое. Не переживай!

— Знаю, но избавиться от чувства потери пока не удается. Наверное, оно должно пройти со временем, как вы считаете?

— Конечно. Знаешь, что Жан-Жак Руссо изрек по этому поводу: «Когда мужчина берет себе жену ниже себя по званию, он не унижает себя, но возвышает свою супругу; и, наоборот, заключая брак с особой более высокого звания, он унижает ее и сам не возвышается». Джордж не достоин тебя, Бетти. И я рад, что ты это поняла. Наконец-то.

— Да, дядя, но сомнения…

— Со временем все сомнения развеются, словно утренний туман, дорогая. Верь мне.

Они замолчали. Элизабет думала о последних словах дяди, а тот в свою очередь составлял план действий, который в сложившейся ситуации был жизненно необходим. После недолгой паузы капитан Херрингтон вновь обратился к племяннице:

— Итак, Бет. Ты все поняла? Сиди дома и жди меня. У тебя есть, чем перекусить до моего приезда, или после месячного отсутствия дома в холодильнике остался лишь засохший кусок сыра?

— Нет, — невольно рассмеялась девушка. — От голода я не умру. Вчера по дороге домой я заскочила в магазин.

— Отлично. Завтра утром или, в крайнем случае, вечером я буду у тебя. До встречи, мое дитя. И, пожалуйста, будь осторожна. Никого не впускай в дом. Возможно, тот, кто интересуется тобой (или содержимым твоей квартиры, что в принципе одно и то же), может предпринять еще одну попытку. Но воистину я бы так не рисковал на их месте. В любом случае, дверь — на замок.

— Дядя Генри, не волнуйтесь, я все поняла. В конце концов, я уже не маленькая.

— Знаю, дорогая, но для меня ты навсегда останешься задорной девочкой с веснушками. Еще раз повторюсь: дверь не открывать!

— Есть, сэр, — отчеканила девушка, невольно вытягиваясь в струнку.

— Вольно, матрос, — засмеялся капитан Херрингтон своим раскатистым басом. — Целую, Бетти.

— Я тебя тоже. Удачного полета!

Элизабет положила трубку. На душе хоть и ощущалась некоторая тревога, все же стало во много раз легче. Завтра приедет дядя Генри, и они вместе решат образовавшуюся проблему. Генрих Дэвис Херрингтон обладал таким даром заражать своей уверенностью окружавших его людей, что племянница успокоилась, поверив, что ничего страшного не произошло, и через некоторое время они увидят Ричи здоровым и невредимым. Если бы она знала, какие злоключения и проверки на прочность подстерегают их на этом пути! Но это — в будущем. А сейчас молодая особа сидела на диване, поджав под себя ноги, и пыталась вспомнить, где и когда ей встречались те три злополучные буквы — «GSG». И вдруг внезапная мысль пронеслась в голове. Почему же она раньше не догадалась! Схватив сумку, мадемуазель Бертон вытащила письмо Ричарда. Пробежав его еще раз глазами, Элизабет вслух прочитала:

— Говард Мэйсон — Global Stone’s Group.

Вот они — загадочные буквы «GSG»!