Поцелуй меня, любимый

Марина Леванова, 2020

На что пойдёт женщина, чтобы вызволить любимого мужа из плена? На что угодно! Даже к ведьме на поклон. И самое дорогое отдаст, и мужскую личину примерит, чтобы во вражеский стан попасть. И поверит коварной колдунье, которая втайне ненавидит её – разлучницу, что вернёт ей прежний облик один поцелуй любимого. Вот только как заставить его поцеловать мужчину? По сказке "Василиса Микулишна"

Глава 6

Милада шла по длинным коридорам и старалась ни на кого не смотреть. Её одолевали сомнения: зачем она согласилась на эти турниры, и за каким лешим ей сдалась эта Сабмила. Нет, она не боялась предстоящих соревнований. Она выросла рядом с тремя старшими братьями-озорниками и до десяти лет считала себя тоже мальчиком, пока мама не спохватилась и не начала перевоспитывать её в приличную принцессу.

И, честно говоря, это был самый ужасный период в жизни Милады!

В неё пытались впихнуть кучу разных премудростей и всякой другой чепухи, в то время как ей хотелось лететь по полям на своей строптивой лошади и стрелять из лука, фехтовать с братьями или пойти подраться с дворовыми мальчишками. Но оказалось, что девочкам неприлично ходить с синяком под глазом и разбитыми губами, и тем более в порванных штанах.

Милада очень хорошо помнила те бессонные ночи, когда она безутешно рыдала в своих огромных покоях, сетуя на то, что родилась никчёмный девчонкой, а не мальчишкой. Да она тогда подумывала даже сбежать из дома и пойти путешествовать по свету! Неизвестно, к чему бы всё это привело, если бы королева-мать вовремя не сделала некоторые послабления для своей строптивой дочери. Принцессе было разрешено и дальше продолжать заниматься любимыми делами, но не забывать о своих прямых обязанностях.

Слуги распахнули двери, и гости вышли во двор. Милада застыла в недоумении.

Двор был заполнен сплошными принцами; они стояли, сидели, кое-кто даже вальяжно полулежал в специально установленных для гостей качелях, и все смотрели на неё с вызовом. Их Высочества, точнее, каждый из них, решил лично убедиться, правда ли, что за руку эгранской принцессы будет бороться самый настоящий пранадрамец.

— Тебе здесь не рады, степняк! — проговорил огненно-рыжий детина, отрываясь от каменной колонны и направляясь в их сторону.

О, как же Миладе были знакомы подобные типы! Смотрит исподлобья, губы искривились в презрительной усмешке, не идёт, а вышагивает, демонстративно поигрывая своими стальными мышцами. Так ведут себя, когда уверены в своей непобедимости. Она услышала, как за её спиной воины схватились за мечи, подняла руку, останавливая свиту. Смело пошла навстречу задире.

— А что так? — тихо спросила она, глядя прямо ему в глаза. — Испугались, что ли, — хитро повела бровью, но взгляда не отвела: “Ха, да я тоже так умею!”. — Да ты не переживай, не обижу! — и растянула губы в улыбке, а глаза продолжали изучающе скользить по лицу насмешника.

— Да ты! Да я… — Рыжий со злостью рванул свои манжеты, аж пуговицы посыпались под ноги, и принялся подворачивать рукава, с силой сжал огромные кулаки и пошёл на степняка. — Убью, гад!

Между ними вклинилась охрана дворца, остальные принцы поднимались со своих мест и с интересом наблюдали за происходящим.

— Да ладно тебе! — рассмеялась Милада.

— Я не шучу! Завтра. Один на один. В саду. Только ты и я, — детина грохнул кулаком себе в грудь. — На рассвете. До турнира. Выбор оружия оставляю за тобой. Если ты мужик, то придёшь.

— Хорошо, — спокойно, даже равнодушно произнесла Милада.

С балкона дворца за ними пристально наблюдали. Сабмила тут же со всех ног бросилась за отцом.

— Па-пень-ка, — вопила она, влетая снова в зал. — Там принцы задрались до турнира.

— Как задрались? — Гаруф поднялся с трона. — Я не давал такого распоряжения.

— Так они без твоего распоряжения задрались, завтра поединок устроят в саду.

— Может, это даже и к лучшему? — Правитель в задумчивости поскрёб подбородок. — А вдруг кто-нибудь прибьёт степняка, — и столько надежды прозвучало в его словах.

— Ну па-а-ап! — Сабмила укоризненно посмотрела на отца, в отчаянии заламывая руки. — Ты должен немедленно это прекратить! Они должны за меня сражаться, а не где-то там в саду, — топнула левой ножкой, подумала и для пущей убедительности капризно надула губы.

— Дочь моя! — повысил голос Гаруф, теряя остатки терпения. — Я не буду в это вмешиваться. Всё. Я сказал! Пусть себе развлекаются. Пусть хоть все передерутся. — Нашёл глазами командира личной охраны: — Пошли кого-нибудь узнать, где это будет происходить, хочу тоже посмотреть на это, но тайно.

— Отец! — заголосила принцесса, заливаясь слезами. — Ты совсем не любишь меня.

— Сабмила! — Гаруф строго посмотрел на свою дочь. — Не плачь! — Он усиленно соображал, что бы такого сказать, чтобы она прекратила свою истерику. Вспомнил! — У тебя опухнет нос и покраснеют глаза, и ты завтра на турнире будешь некрасивой.

Куда сразу все слёзы делись!

— Не буду больше плакать, — капризно выпятив нижнюю губу, тихо проговорила Сабмила, вытерла слёзы со щёк и испуганно ощупала свой красивый носик. — Но завтра я тоже хочу посмотреть на этот поединок. — Задумалась и тихо добавила: — Тайно.

— Хорошо, — недовольно согласился Гаруф. — А теперь иди, мне нужно работать.

Юная принцесса упорхнула из зала. Она была безмерно счастлива и поспешила сообщить эту радостную новость своей старшей подруге, которая по случаю предстоящих турниров приехала во дворец в надежде и для себя тоже найти мужа. Чанлиф была старше Сабмилы всего на четыре года, но уже успела побывать замужем и овдоветь. Детей она так и не прижила от старого мужа, но зато стала богатой наследницей и завидной невестой. Только если раньше выбирали её, то теперь выбор был за ней.

Сабмила без стука ворвалась в комнату Чанлиф и обомлела. Огромный воин, явно не из здешних земель, массировал стопы подруге и что-то ласково шептал ей.

— Ваше Высочество, — вскочил на ноги мужчина, смущённо поглядывая то на принцессу, то на её знатную подругу. — Я уже уходил, когда…

— Ага, уходил, — съязвила Сабмила. — Я видела.

Сконфуженный мужчина ринулся из комнаты; назавтра ему предстояло побороться за руку принцессы, а сегодня та застукала его за ласками, которые он дарил другой женщине.

— Даже если он выиграет, — Сабмила топнула ножкой, — я не подарю ему своего шарфа. — Возмущённо взглянула на свою подругу, она вдруг вспомнила, что видела этого воина в числе своих претендентов: — И мне не нравится, что ты соблазняешь моих принцев.

— Да куда тебе столько? — Чанлиф поднялась с подушек, перекинула косы на спину и поправила лиф платья. — Не жадничай! От них не убудет, а мне всё радость. Соскучилась я по мужской ласке, — грустно улыбаясь, произнесла она.

— Знаешь, они, между прочим, приехали за меня сражаться. — Принцесса готова была снова разреветься, а подруга лишь небрежно пожала плечами, показывая всем своим видом, что не видит ничего плохого в том, что случилось. — Вот пусть и сражаются. А ты потом возьмёшь то, что останется.

— Ну, ты и сказанула, — Чанлиф рассмеялась, но её глаза превратились в две узкие щелочки. Опустила босые ноги на шёлковый ковёр и встала во весь рост, потянулась, как кошка, демонстрируя свою пышную грудь, тонкую талию и округлые бёдра. — Знаешь, дорогая моя подруга, я возьму тогда, когда мне это понадобится, и поверь, ты даже не узнаешь об этом, — прикусила алую нижнюю губу, хитро поглядывая на принцессу.

Сабмила даже рот приоткрыла от удивления: она никогда прежде не видела свою подругу такой соблазнительной.

— И давай ты возьмёшь за правило всё же стучаться ко мне в покои. Иначе в следующий раз ты застанешь меня ещё за чем-нибудь… Похлеще, чем массаж стоп.

— Я пришла тебе новость рассказать, а ты на меня ворчишь, как старая бабка.

— Кто ворчит? — Чанлиф прошла к столику и налила в золочённый кубок вина. — Я учу тебя уму-разуму. — Отпила несколько глотков, стараясь унять своё ретивое сердечко. Она только что приняла решение: как только подруга уйдёт, обязательно пошлёт слугу за этим принцем — нужно завершить начатое; или даже сама схожу, для надёжности. — Давай уж, рассказывай о своих новостях. Да я лягу немного посплю перед предстоящим вечером. Твой отец обещал сегодня устроить пир на весь мир. Будем танцевать.

Сабмила сбивчиво рассказала, что случилось во дворе, и о том, как она храбро отстояла своё право присутствовать завтра утром на поединке… тайно, конечно.

— Ты должна пойти со мной! — заявила принцесса. — А ещё придумать, в кого мы переоденемся, чтобы нас никто не узнал.

— Нет уж, дорогая, — Чанлиф недовольно повела бровью. — Меня не интересует степняк.

— Но он такой… — Сабмила смущённо замолчала, подбирая слова, чтобы как можно лучше описать пранадармца. — Взгляд — во! — исподлобья зыркнула на подругу. — Усы — во, — изобразил нечто под носом и тут же и бороду показала. — И он весь такой, — подбоченившись, начала важно прохаживаться по комнате.

— Фу, какая гадость! — Чанлиф брезгливо передёрнула плечами. — Хватит с меня усов и бород, хочу молодого и горячего.

— Так он молодой и сильный, и ты можешь…

— Так, я не поняла, ты что, своей щедрой рукой отдаёшь мне пранадармца? — Чанлиф посмотрела на принцессу проницательным взглядом: “Так и есть!” Сабмила покраснела и старательно отводила взгляд.

— А я не хочу, — произнесла её подруга вкрадчивым тоном. — И утром с тобой я не пойду. Мне это не интересно!

— Ну, пожа-а-алуйста, — принцесса сложила руки в просительном жесте и уставилась на подругу с надеждой.

— Нет, — отрезала Чанлиф.

— Не буду настаивать, — вдруг согласилась Сабмила. — Давай ты сначала сама на него посмотришь, а потом решишь, хочешь ты со мной пойти или нет. На пир-то ты собираешься прийти?

— Да, собираюсь. Но хочу, чтобы ты знала: я ничего тебе не обещаю.

На том и порешили: встретиться вечером за праздничным столом в честь открытия турнира и всё ещё раз подробно обсудить.