Охота на мстителя, или Дамы укрощают кавалеров

Марина Крамер, 2016

После нескольких лет в слишком спокойной Англии неукротимая Марина Коваль возвращается в родной город. Ее брат готовится занять здесь кресло мэра, ее муж Женька Хохол не даст волоску упасть с ее головы, ее соратник Мишка Ворон по-прежнему не умеет, как она, просчитывать последствия каждой разборки, а ее недруг Гришка Бес испытывает все тот же пиетет перед железной Наковальней. Любой из этих мужчин давно перерос роль криминального авторитета и годится в полководцы, но почему же ей в их окружении впервые так неуютно – как охотнику, оказавшемуся один на один с хищником?

Ворон

День и без того выдался нервный, а уж авария с генералом и вовсе стала неприятным сюрпризом. Ворон чувствовал, как у него ломит в затылке — поднималось давление. Надо бы быстро выпить таблетку и лечь, но нет возможности. Да еще Наковальня со своими причудами… Вот зачем, спрашивается, ей больница? Что она там хочет увидеть? Задавать вопросы этой неуправляемой бабе нет никакого смысла, это Ворон знал отлично. Ладно, хочет больницу — будет ей больница, только бы сейчас дождаться этого детектива, которого Мишка нанял следить за Бесом в обход Наковальни. Она, конечно, разорется, когда узнает, но это будет потом. А ему, Ворону, спокойнее знать, где и чем занят надоедливый, как осенняя муха, Григорий.

Детектив все не ехал, время неумолимо бежало к вечеру, скоро больницу закроют, тогда даже ему будет невозможно туда попасть. И тут позвонила Елизавета с отчетом. Девица оказалась не такой уж зеленой, быстро разобралась с журналистами, договорилась с Грищуком об охране палаты, где должен был остаться на ночь генерал, да и эту самую отдельную палату тоже организовала без постороннего вмешательства. Словом, вывернулась наизнанку, но работу сделала.

— С ним разговаривать-то можно? — буркнул Ворон.

— Да, он в порядке. Врач хочет убедиться, что симптомы сотрясения купированы, а с загипсованной рукой все в порядке. Завтра утром после обхода его отпустят домой, — отрапортовала Лиза.

— Хорошо. Можете отдыхать, Елизавета.

— Нет-нет, что вы, я останусь здесь до утра, подожду выписки, — как-то поспешно сказала она, и Ворон хмыкнул: тяжело девочке совмещать роли любовницы и пресс-атташе.

— Как знаете. Только завтра, как только будет известно о выписке, позвоните мне, я пришлю машину и охрану.

— Да, конечно, спасибо.

Положив телефон на стол, Ворон задумался. В новостях сказали о какой-то женщине, разбившейся вместе с генералом. Откуда она взялась? Случайная попутчица? Что делал генерал на загородной трассе, да еще в такси? Что-то здесь не так — Ворон чувствовал это, но найти объяснение не мог. Если бы Леон был рядом — у того нюх на острые ситуации… Но мобильный Леона по-прежнему молчал. Да, выходной, но это же не отменяет ответов на звонки. Снова странности. И Наковальня какая-то дерганая — не связано ли это все в один клубок?

С момента появления Марины в городе у него постоянно сосало под ложечкой. Казалось, Наковальня что-то скрывает, есть у нее какой-то свой интерес, и он отнюдь не в том, чтобы не дать Бесу вернуться в город. Ворон не любил состояния, в котором чего-то не понимал и не контролировал, а сейчас был именно тот случай. Наковальня не лгала — она недоговаривала, и это было куда опаснее. Узнать, о чем именно так загадочно молчит союзница, пока не было никакой возможности. Ждать, что она проколется, было бессмысленно, она не из тех, кто говорит или делает, не обдумав сто раз и не просчитав последствия шага на два-три вперед. Рассчитывать на случай и шальную удачу не приходилось, но и ввязывать в дело частного детектива не представлялось возможным. И дело даже не в том, что чуткий Хохол мгновенно вычислит слежку и уберет ее, предварительно выудив все подробности о заказчике. Фокус в другом. Если Наковальня почувствует, что он ей не доверяет, дело можно считать слитым. Она улетит в свою Англию в тот самый момент, когда унюхает фальшь в его словах, а в одиночку ему с Бесом ни за что не совладать.

Чувствовать себя заложником было еще отвратительнее. Ворон подошел к бару, вынул бутылку виски, плеснул в стакан на два пальца и бросил пару кубиков льда из чаши на охладителе. Спиртное обожгло глотку, упало в желудок раскаленным угольком, но хоть в голове прояснилось. Нет, пока трогать Наковальню нельзя, опасно даже. Пусть ведет свою игру как считает нужным, а дальше будет видно.

Он ушел с головой в изучение договоров. Так увлекся, что не заметил, как в дверях возник Хохол.

— Тебя этак прирежут здесь, — ухмыльнулся тот с порога. — Минут пять уже наблюдаю, ты даже ухом не повел.

Ворон вздрогнул и отбросил папку с бумагами.

— Что за привычка у вас с твоей бабой — подкрадываться вот так, а?

— Да тут и привычка не нужна. Слушай, так что там с генералом? Маринка просила узнать. У нее голова на жаре разболелась, я ее домой отвез — и к тебе.

Что-то в словах Хохла показалось Ворону не совсем натуральным. Голова у нее разболелась, как же. Набралась небось текилы по старой памяти, а здоровье не то уже. Но черт с ней.

— Только что свистушка эта его звонила, — кивнул в сторону мобильного Ворон. — Да ты садись, чего в дверях-то отсвечиваешь.

Хохол вальяжной походкой прошелся по кабинету, уселся на диван, закинув ногу на ногу. Ворон вдруг подумал, что в прежние времена отморозок Жека не посмел бы даже порог кабинета пересечь — не тот статус, а теперь вот развалился по-хозяйски, и он, Ворон, терпит это. А как не терпеть, когда без Наковальни он не справится? Да и сам Хохол тоже может пригодиться, здорово поумнел за годы при ней, понахватался умных словечек. А нюх у него всегда был как у собаки.

— Так что с генералом? — повторил Хохол, вынимая сигарету.

— Да что ему сделается — рука сломана и лампочку стряхнули немного, завтра домой отпустят, — отмахнулся Ворон. — Мне вот другое интересно: как он оказался вообще в этом такси? И что за баба с ним была, если Лизка его дома сидела, а? Завел кого-то?

Хохол закурил, чуть прижмурив глаза, выпустил облачко дыма:

— Все может быть. Он мужик еще здоровый вроде, чего бы ему и не завести себе какую красотку из местных?

— Допустим. А что они делали с утра на загородной трассе, а? И ехали не из города, а в город.

Этот вопрос не давал Ворону покоя с той самой минуты, когда он повторно посмотрел репортаж в новостях. В записи было четко видно, что машина с генералом шла в город, а не из города и что ее не развернуло от удара, а именно в этом направлении она и двигалась. И это почему-то Ворону не понравилось.

На лице Хохла не отразилось ничего — или так показалось. Женька курил, глядя в стену, и никак не отреагировал на вопрос.

— Наковальня ничего не говорила? — не выдержал Ворон.

— А? Что? Нет, ничего не говорила. Да что тут скажешь? Ее там не было. Ты лучше вот что… Ты же поедешь к генералу сегодня?

— А зачем?

— Задал бы ему вопросы свои — те, что мне задаешь.

— Не горит вроде. Могу и завтра спросить.

— Да? А зря. — В прищуренных глазах Хохла промелькнуло странное выражение и тут же исчезло.

— Почему зря? — Ворон все еще не понимал, к чему он клонит.

— Вопросы хорошо задавать, пока в горячке, сечешь? Менты не зря предпочитают по свежему колоть, не ждать, пока в башке все по полкам ляжет. — Ворон явственно услышал нотки превосходства: дурак ты, мол, Мишка, такой очевидной вещи сам понять не смог.

— Я мент тебе, что ли? — буркнул он, уже понимая, что Хохол прав: пока генерал не в себе, может и рассказать все, что надо.

— Ты не мент. Но решай сам. Маринка просто просила передать — если поедешь, чтобы ей позвонил.

«Ясно, не твои это мысли, Хохлина, куда тебе. Наковальня снова замутила что-то, а передает через тебя. Странно. Ладно, будем играть пока по вашим правилам, а там посмотрим».

Приняв решение, Ворон встал из-за стола.

— Давай так. Я сейчас машину вызову и поеду в больницу, а она пусть подъезжает и мне позвонит. Охранник выйдет, встретит.

— Хорошо.

Хохол поднялся и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь, а Ворон испытал внезапный приступ изжоги.