Жертвы осени

Марина Крамер, 2023

В современном мире женщина не может позволить себе роскошь быть слабой. Героини романов Марины Крамер преодолеют любые препятствия на пути к своей цели, заставят считаться с собою каждого, кто захочет перейти им дорогу. Любовь таких женщин обжигающе горяча, а власть над мужчинами – безгранична. Провинциальный городок Вольск потрясла серия убийств. Маньяк нападал на вышедших на пробежку девушек, за что его даже прозвали «Бегущий со смертью». Подозреваемый, студент Леонид Вознесенский, даже под тяжестью улик так и не признал свою вину. Двадцать лет спустя журналистка Василиса Стожникова едет в тюрьму, чтобы разобраться в этом деле, и понимает, что оно связано с ее личной трагедией…

Москва, наши дни

Колесников ехал на встречу со своим информатором из Следственного комитета. Вызвонить его не удалось, но Тимофей знал, где тот любит обедать, а потому решил нагрянуть в кафе лично. Его очень беспокоило молчание информатора, он платил тому хорошие деньги и всегда рассчитывал на свежую информацию, которую, собственно, и получал до сегодняшнего дня.

— Что могло случиться? — бормотал Тимофей, медленно двигаясь в пробке по Садовому: где-то впереди произошла авария, но он не успел вовремя свернуть и теперь вынужден был терять время. — Вот будет номер, если его сняли…

Полковник Иванютин, или просто Иваныч, «сидел на зарплате» у Колесникова еще с тех пор, как только пришел работать в службу по связям с общественностью. Они были знакомы сто лет, Иваныч часто приезжал к Тимофею за город, парился в бане, любил ходить в ближайший лесок за грибами. Информацию поставлял исправно, и выходило, что Колесников оказывается в курсе всех громких дел куда раньше остальных коллег. Его программа на одном из телеканалов всегда имела хорошие рейтинги, а собственный интернет-портал привлекал много читателей и хорошо цитировался. Платил Иванычу Тимофей исправно, в общем, дружба была взаимовыгодной.

Добравшись наконец до кафе, где всегда обедал Иванютин, Тимофей кое-как припарковал машину и бросил взгляд на часы — в его распоряжении оставалось минут пятнадцать, не более.

Быстрыми шагами он вошел в кафе и остановился, окидывая зал взглядом.

Иванютин сидел на своем любимом месте — у большого панорамного окна, и перед ним уже стояли чашка кофе и стакан минеральной воды: полковник отобедал и вот-вот полезет в карман за карточкой.

— Позволь мне. — Тимофей опустился на стул и вынул портмоне.

— О, Тимоха, — удивленно проговорил Иванютин. — А ты как тут?

— Ну, знаешь ведь пословицу про гору и Магомеда?

— И кто из нас кто?

— Хорош прикидываться, Иваныч. Что произошло? Я с утра все твои телефоны оборвал — в чем дело?

— Я с утра на брифинге был, не до звонков.

— А потом?

— И потом были дела, — отрезал Иванютин, отодвигая чашку. — У меня, если знаешь, повыше тебя начальство имеется, и вот оно хочет результат от работы.

— Я плачу тебе достаточно, чтобы тоже хотеть результат.

— Ну нет пока ничего интересного.

— Да? А про возможный пересмотр дела Бегущего со смертью что скажешь? Не так интересно? — вскинулся Тимофей, которому очень не нравилась новая манера поведения полковника.

— Нет никакого пересмотра. Что там пересматривать — двенадцать доказанных эпизодов и одиннадцать трупов? Какой идиот вообще будет что-то там пересматривать? — удивился Иванютин.

— Тогда что вот это? — Тимофей вынул из кармана пиджака сложенные вчетверо распечатки статьи, прочитанной им утром. — И между прочим, это уже вторая статья на эту тему за год!

Иванютин взял их, полез за очками, быстро пробежал глазами текст и, снова сложив листки, протянул Колесникову:

— Чушь.

— Там в уголочке количество просмотров — не обратил внимания? И это только за утро! — тихо рявкнул Тимофей. — А если учесть еще разницу во времени, то сейчас там наверняка…

Но Иванютин перебил:

— Я в вашей кухне не разбираюсь! Ты спросил — я ответил, нет никакого пересмотра дела, даже разговоров нет, я бы знал! Если у тебя все, то мне пора.

— То есть вот так возьмешь и уйдешь?

— Тима, что ты хочешь? — наклонившись над столом, негромко спросил Иванютин. — Я ответил на твой вопрос, что еще?

— Узнай все поточнее.

Полковник выпрямился и покачал головой:

— У тебя что — какие-то проблемы? Иначе с чего бы ты начал откапывать мертвое дело двадцатилетней давности? Совсем исписался, решил о прежней славе вспомнить?

— Слышишь, ты… — начал закипать Колесников, но полковник положил руку ему на плечо, придавил обратно к стулу и произнес:

— Полегче! Посиди тут, кофейку вон выпей, подыши… Если будет что-то, сообщу, я наш договор помню. Но голос на меня не повышай, запомни это.

Он развернулся и пошел к выходу, а Тимофей, словно уронив что-то тяжелое и почувствовав облегчение, откинулся на спинку стула и поманил рукой официанта.

После встречи с Иванютиным у Тимофея остался какой-то мерзкий осадок, особенно после вскользь брошенного им «исписался». В глубине души Тимофей именно так себя и чувствовал — выжатым, опустошенным, не способным написать или снять что-то такое же громкое, как тот пресловутый цикл статей о серийном маньяке из провинциального города. За всю последовавшую карьеру ему так больше и не подвернулось ничего подобного. Да, Колесников умудрялся остаться на плаву, хорошо зарабатывал, но такого профессионального подъема, как в молодости, уже не ощущал.

Командировку в город Вольск он тоже тогда получил скорее случайно: главред газеты, в которой трудился Тимофей, был близким другом его отца, известного в советское время писателя.

И вот там Колесников развернулся. Он был молод, хорош собой, легко входил в доверие к кому угодно, общался просто, проявлял заинтересованность — словом, нравился почти всем, с кем работал. Кроме того, Тимофей обладал прекрасным слогом, доступно, но не примитивно излагал свои мысли на бумаге, и его статьи пользовались повышенным интересом у читателей.

Да и с темой повезло, конечно — написать о таком громком деле мечтали многие журналисты, и местные, и столичные. Но лучше Тимофея этого не смог сделать никто.

В Москву он вернулся уже известным человеком, получил предложения о работе от нескольких крупных изданий и даже одного телеканала, предложившего сделать цикл телевизионных репортажей. Это предложение и дало толчок дальнейшему успешному развитию карьеры журналиста Колесникова.

Цикл передач о серийном убийце, которого с легкой руки Тимофея теперь все называли Бегущим со смертью, вызвал бурную реакцию у зрителей, Тимофея начали узнавать на улице, у него брали автографы, как у настоящей «звезды», его приглашали на телепередачи — словом, благодаря убийце-серийнику Колесников превратился в популярного и узнаваемого человека с прекрасными гонорарами и огромными возможностями.

Потом, конечно, были другие расследования, другие герои, но такого успеха, как с Бегущим со смертью, Колесников уже добиться не смог. И теперь выходило, что полковник Иванютин в чем-то прав: Тимофей просто хотел собрать осколки былой славы и вновь оказаться на вершине, чтобы снова испытать те восхитительные чувства, что пережил в юности. А какая-то провинциальная девчонка посмела покуситься на его золотую жилу, и этого терпеть Тимофей не собирался. Он решил полететь в Вольск и выяснить, что же произошло на самом деле и как эта Стожникова сумела раздобыть информацию — если таковая вообще имелась.